С момента выхода на экраны «Брата» и «Брата-2» прошло много лет, а народ все равно спорит до хрипоты — можно ли было в сегодняшней России снимать ТАКОЕ кино и можно ли было Сергею Бодрову, мальчику из приличной режиссерской семьи, соглашаться на ТАКУЮ роль? Тем не менее Бодров-младший — персонаж модный и коммерчески успешный. «Под него» дают деньги, на него ходят в кино. «Брат-2» принес в прокате 1,5 миллиона долларов (больше смог собрать только «Сибирский цирюльник» Михалкова). Вот и сейчас он только что вернулся из экспедиции на Кавказ, где выбирал натуру для съемок своего нового фильма. Большой и малый джихад — ЧТО, опять про чеченскую войну будете снимать? — Нет, это современная история о людях, которые придумали себе очень сложные правила игры и живут по ним. Все, что с ними происходит, подчинено некоему высокому смыслу. — И смысл этот в… — В том, чтобы (глубоко задумывается)… Чтобы жить правильно. — А как это? — Не нарушать данное слово, не обманывать, делать то, что должен делать. Собственно, этого достаточно. А войны там не будет, хотя… Как говорят, есть большой и малый джихад. Малый джихад — война с внешним врагом, большой джихад — с самим собой. И эта война с самим собой почти всегда присутствует в нашей жизни — иногда она затихает, иногда боевые действия активизируются. Вот сейчас говорят: бандиты, война, стрельба — сколько можно! Но тому, кто пишет, и тому, кто снимает, всегда интересны именно пограничные состояния человека: состояние между жизнью и смертью, выбор между достойным поступком и предательством. А такое пограничное состояние возможно прежде всего именно на войне. Хотя, конечно, элемент усталости есть. Если часто стрелять, то в конце концов оглохнешь. — Режиссер, снимая фильм, задумывается над тем, будет ли он интересен зрителю? — У меня лично такой проблемы нет. Мне кажется, найдется достаточное количество людей, которым интересно то же, что и мне. — И что это? — Кино про людей. Про достойных людей. Если взять последние нашумевшие западные фильмы, получается, что все они — так или иначе — рассказывают про болезнь. Я уж не беру «Пианистку» и им подобные, но тот же «Бойцовский клуб». Мы — крутые мужики, мы умеем драться, а сами в детстве ни разу во дворе не подрались. Даже в этом кино про крутых мужиков присутствует какая-то фрейдистская заморочка, какое-то внутреннее болезненное состояние. — С чего это западных режиссеров на патологию тянет? — В западной жизни внешне все хорошо, а хочется-то пограничных состояний, чего-то, где сущность человека проявляется. Вот костер, вот рядом с ним стоит голый человек, в руке у него — дубина, и — мир вокруг. Как это было в Начале начал. Хочется первобытности какой-то, естественных чувств, естественных страхов и радостей. Но в этот мир, в это первобытное состояние вернуться уже невозможно, единственный путь — идти туда, в глубь сознания, где еще остались тайны. Но эти тайны часто оборачиваются клиникой. Нам в этом плане больше повезло — у нас жизнь острее. У нас и правила игры более простые и естественные: если ты сделал что-то не то, можешь за это ответить. И в отношениях между людьми меньше условностей, меньше фальшивых улыбок, зато больше опасностей, риска, страха, больше естественных радостей. — А кто они — те достойные люди, которые вам интересны? — Кто угодно. Может быть, мент, может быть, бандит или врач. Мне кажется, что дружба мента и бандита на сегодняшний день — абсолютно естественное явление. Если оба они — абсолютно нормальные люди, то и тот и другой хотят одного: чтобы люди вокруг жили хорошо, чтобы был некий мир и покой. Вот и все. У одного — одни рычаги в достижении этого, у другого — другие, но мораль — одна. Убить паука — Однако каким бы достойным человеком ни был «брат» Данила Багров, но уж больно националистическим фильм получился. — Когда какой-нибудь оппонент говорит мне: ну как же так, «Брат» — и первый, и второй — это не покаяние, не рефлексия, это вообще не в традициях русской литературы — убивать и не покаяться, вот Раскольников убил, но покаялся, — я отвечаю: представьте себе картину — первобытный мир, костер, сидят у костра люди, они еще толком говорить не научились, а кругом — хаос, тигры саблезубые ходят. И вот один встает и говорит: «Отныне будет так: мы будем защищать своих женщин, свои жилища, своих братьев. И это будет наш первый закон». Это слова первого закона, произнесенные в мире, где вообще законов никаких не существовало. Потом, через тысячи лет, эти люди обретут Христа, покаются и прочее. И то, что было сказано в «Брате» в 1996 году, это и были слова такого первого закона, сказанные в мире, где не действовали не то что законы — даже понятия: ни бандитские, ни пацанские, ни политические, ни моральные. Вот и все. Ответственность заключается не в том, чтобы оценивать, моральные поступки совершает твой герой или аморальные, а в том, чтобы потом не отказываться от того, что ты сделал. Отстаивать то, что тебе дорого. И ответственность я чувствую не перед журналистами московскими, а перед ребятами, которые из Чечни вернулись и руку мне жали: «Верно!» Это — да, это ответственность! А когда мне говорят, что после этого фильма 15-летние возьмут в руки обрезы, я отвечаю, что тогда и фильм «Бэтмен» не надо показывать: кто-нибудь плащ нацепит и с крыши высотки сиганет! Не для умственно отсталых же кино делается! — А «Последний герой»? Там как быть с ответственностью? Сидят умные ребята, придумывают сценарий, стравливают между собой десяток подопытных смельчаков, миллионы зрителей принимают это все за чистую монету. — В «Последнем герое» цинизма было гораздо меньше, чем в реальной жизни или в подавляющем большинстве других телепередач. Цинизм там, где обманывают. А мы никого не обманывали. Это был эксперимент, открытый для всех, с четкими правилами игры. Хотите попробовать себя — участвуйте. Но знайте, может получиться так, что к Новому году вся страна узнает: вы — полный подлец. — И это не цинично — превращать людей в пауков в банке? — Шоу «пауков в банке» устраивать бесчеловечно, но если человек хочет быть пауком, он им будет и в реальной жизни. А если человек не паук, то он им никогда и не будет. Вот и найди в себе паука и уничтожь его, если еще не поздно. Ты смотришь и сам себе задаешь вопрос: а как бы ты поступил на их месте? И открываются вдруг бездны человеческого падения или вершины духа. Хотя в жизни есть масса других способов себя испытать — совершенно не обязательно делать это с помощью телевидения. — Например? — Да просто начни делать какое-нибудь дело. Начни свою мечту осуществлять — и ты поймешь, способен ты на это или не способен. Бизнес для чудаков — После такого успеха «Брата» вы должны были бы стать миллионером. — Это русский проект, значит, и деньги получаются совсем другие. У нас — как в Индии или в Китае. В Индии же существует огромная киноиндустрия с безумно популярными актерами, которые совершенно не известны в остальном мире. — Я не про славу — я про деньги. Сколько лет можно прожить на гонорар? — Лет?! Да нисколько! Здесь другие правила игры. Если на «Брате-2» удалось что-то заработать, то эти деньги пошли на производство других фильмов, а не мне на кадиллаки. Процент с проката я не получаю. Если есть лишние деньги, хорошо. Нет их — то никто ни у кого не требует. В кино, как правило, не задерживаются люди, которые пришли денег заработать. Просто потому, что вы их здесь не заработаете, — лучше заниматься телевидением, рекламой. В кино работают люди, которым это интересно. Получается такой бизнес для чудаков. — Но надо кормить семью, растить дочь. — Конечно, кино что-то приносит — хватает на бензин, на сигареты, на еду. Но шикарной жизни я не веду. Можно, конечно, сняться в рекламе, но я не хочу этого делать и не буду. Я просто верю, что рано или поздно все наладится. Сейчас снимаю вторую картину. Если будут за это платить больше — хорошо. Не будут — ну и ладно. Ты же в жизни всегда выбираешь между любимым делом и зарабатыванием денег. Я выбираю дело. Анекдот в тему: Сергей Бодров-мл. после фильмов «Брат», «Брат-2», «Сестры» приступил к съемкам новой кинокартины с рабочим названием «Мать их».
