Эту деревеньку, домишки которой разбросаны в глуши Маловишерского района, называют Дачное. Но после череды пожаров ее впору переименовать в Неудачное. Дело в том, что сельцо, где вперемежку и не очень дружно живут питерские дачники и местные жители, постоянно горит. Сначала сгорел магазин, а потом ни с того ни с сего начали загораться дома. Последним сгорел самый большой, на два десятка семей. И вот тут по селу поползли слухи: мол, нечистое это дело — либо поджигатель в Дачном объявился, либо… — Иду, значит, я от кума в самую полночь и вдруг вижу: огонь ползет по дороге, — нервно подмигивая, рассказывал мне местный пастух Иван Демидович. — Я его, понимаешь, — тушить, а он не гаснет. А потом как скакнет на крышу ентого, питерского… И тут же все занялось. Живой он был, тот огонь, гадом буду, живой. — А я еще в детстве его видела, — встревает в разговор проходящая старушка, — затемно идешь, бывалыча, ан под ногами вдруг огонь образуется. А у маленьких страху мало: сую руку в пламень, а оно не жгет. Александра Федоровна (так представилась нам собеседница) — одна из жертв последнего, самого опустошительного «красного петуха», уничтожившего жилой трехэтажный дом, в котором проживала едва ли не половина семей поселка. Большинство людей проснулись, когда языки пламени уже лизали крышу. Прыгали из окон без надежды спасти хотя бы часть имущества… Свидетельство 80-летней Зинаиды С. подтверждает версию о поджоге. В тот вечер она задержалась у дочки, приехавшей из Питера, и возвращалась домой затемно. — Дом как спичка полыхнул, — рассказывала старушка. — Я подбежала к нему, кричу как полоумная. И вдруг смотрю: мужик на углу стоит весь в белом и вверх смотрит. Я кричу ему: «Поднимай народ!». А он и в ус не дует… Я в сердцах его толкнула и вдруг чую, что под рукой никого нет. Туман будто под рукой, холодный, ледяной… Тут мне вообще страшно стало. Спрашиваю про себя: к добру или к худу? А в ушах у меня отдается: к худу, к худу… И тут люди с окон прыгать начали. Я так понимаю, что не хочет эта сила, чтобы селу нашему жить. И пожарами нас выживает… Даченским погорельцам власть много чего обещала — деньги, еду, переселение в благоустроенные дома. Но обещала, как выяснилось, либо в состоянии аффекта, либо ради красного словца. Зинаиду Петровну хоть дочка приютила, а Александру Федоровну как сверчка за соседскую печку сунули. Ее новое жилое пространство теперь чуть больше двух метров — как земли на погосте. Другие семьи расселили по банькам, по дровяникам. Варят где придется, спят на банных полках. И вообще — представьте себе такую картину: приходят к вам домой представитель сельсовета вместе с милиционером и говорят, показывая на грустных погорельцев: «Вот они у тебя будут жить, потому что дом принадлежит сельсовету». Чтобы вы сделали? Я лично не знаю. А жители Дачного покорно теснятся и живут теперь по две-три семьи на пару обшарпанных комнат. Видно, правду говорил тот белый мужик из рассказа старожилов Дачного. Только какого еще худа ожидать, если сегодня в Дачном — хуже некуда… Маловишерский район
