 |
| Православный Санкт-Петербург | Ирина Рубцова | 19.09.2006 |
Остров на море лежит,
Град на острове стоит
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами.
Действительно, сизые, чуть позлащенные утренним солнцем, волны Ладоги кажутся безбрежными, недаром Ладожское озеро, по старинному — Нево, называли морем. Церквей в скитах и центральной усадьбе немало. И сады вокруг каждого скита есть, в основном, яблоневые. А вместо теремов — братские корпуса. Все уже почти восстановлено, поскольку монашеская жизнь на остров вернулась в 1989 году, в канун праздника св.ап.Андрея Первозванного. В 1991 году Спасо-Преображенскому Валаамскому монастырю был дарован статус ставропигиального, а всеми делами обители ведает назначенный Патриархом игумен — епископ Панкратий.
О «пьяном острове» и монахах-таможенниках
Теплоход входит в главную бухту, поперек входа которой лежит необитаемый островок. А со скалистого мыса слева паломников встречает, как грозный часовой, храм во имя свт. Николая Чудотворца Никольского скита. Я не зря назвала Никольский храм грозным часовым. Дело в том, что до революции монахи Никольского скита несли послушание таможенников: в монастырь нельзя было провозить табак, спиртные напитки, оружие. И если монахи что-то находили, то табак развеивали по ветру, спиртное выливали в Ладогу, оружие изымали, а нетрезвых паломников, ежели таковые случались, отвозили на тот самый одинокий островок у входа в бухту. На следующий день протрезвевших богомольцев доставляли в Центральную усадьбу. А островок так и называли — «Пьяный остров"… Ныне первое, что бросается в глаза всякому сходящему с трапа теплохода, — палатки с пивом и энергетическими напитками (а может быть, и чем покрепче?), которыми торгует мирское население Валаама. И монахи ничего не могут с этим поделать.Откуда взялись на Святом острове, бывшем всегда оплотом русского монашества, миряне? В феврале 1940 года, когда подходила к концу советско-финская война, насельники монастыря, спасаясь от гонений со стороны безбожной власти, ушли в Финляндию, а на острове, в опустевших зданиях разместилась школа боцманов и юнг, затем — дом инвалидов, вместе с которыми приехал обслуживающий персонал — 500 человек. Так почти за тысячелетнюю историю Валаама на нём появились светские жители.
В наше время, в память о необычном иноческом послушании, осталась лишь небольшая избушка-таможня. А монахи Никольского скита заняты молитвой да работой в саду и на огороде.
Мы побывали в Никольском скиту. Сейчас это сделать легко и просто, благодаря связующим отдельные островки мосткам, которые были построены в советские времена, чтобы легче было добираться в этот отдаленный скит, где находилась больница для душевнобольных. А ранее у переправы висел небольшой колокол: паломники подходили, били в колокол, и братия на лодочке подъезжала и переправляла богомольцев в скит.
Здесь на каждом камне можно служить литургию
Некогда св.прав.Иоанн Кронштадтский сказал: «На Валааме на каждом камне можно служить литургию». Все камни здесь политы кровью насельников Валаамской обители, жизнь которых всегда была сродни подвигу. Ведь расположенный на границе России и Швециии монастырь неоднократно подвергался нападениям и разорениям. Однако валаамские монахи, следуя Господней заповеди, никогда не брали в руки оружия, обрекая себя на изгнание и принимая мученическую кончину. Но монастырь возрождался вновь и вновь. И не иссякал поток паломников: неспешное последование монастырских служб, знаменное пение, праздничные богослужения давали упокоение душе, возводили ум к Богу.Разместившись в гостинице, мы отправились в Спасо-Преображенский собор. В нижнем храме, построенном по образу греческих афонских храмов, мы долго молились перед «Валаамской иконой Божией Матери», написанной Валаамским иконописцем иеромонахом Алиппием, в миру — Алексеем Константиновым. Оригинальный чудотворный образ пребывает в Ново-Валаамском монастыре в Финляндии, а список, который сейчас на Валааме, был так же сделан самим о.Алиппием. По преданию, икону эту увидела во сне благочестивая женщина Наталья Андреевна Андреева, у которой сильно болели ноги. Богородица сказала ей: «Приезжай на Валаам. Я живу на Валааме». Женщина поехала, но нигде не могла найти виденную икону. Тогда ей явился во сне седовласый старик — прп. Сергий, один из основателей Валаамского монастыря, который указал её местоположение. Икона была найдена и с почестями перенесена в храм. Женщина помолилась и полностью исцелилась от болезни ног. Молясь у этой иконы, мы с дочерью также надеялись, что по милости Богородицы исцелятся повреждённые связки на стопах дочери.
А когда поднимаешься в верхний храм, видишь шествие ветхозаветных пророков и святых, искусно выписанных иконописцами вдоль лестницы, которые поднимаются вместе с нами в храм Христов, где мы оказываемся уже среди евангельских событий.
По нашему прошению, по Божьему велению
На утро следующего дня было запланировано паломничество в Воскресенский, или Новоиерусалимский скит. Теплоход отходил в восемь часов утра, а встреча на пристани была назначена за 15 минут от отхода. Прибежали с дочерью за 20 минут — ни теплохода, ни паломников. Кинулись туда-сюда — нет как нет. Кто-то из трудников удивился: «Да теплоход уж полчаса как ушёл». А руководитель детского валаамского хора «ВалАнс» Елена Груздева улыбнулась: «Узнаю родной Валаам. Это ещё игумен Дамаскин любил так делать. Пароход уходил на час раньше назначенного времени, а следующий ожидался только через две недели. Богомольцам поневоле приходилось оставаться — молиться и трудиться во славу Божию». Замечательно, но мне-то обязательно нужно попасть в скит! Маршрутка, бегающая в скит, тоже куда-то запропастилась. — «Пойдём пешком, всего-то семь километров», — предложила дочь. — «А твои больные ноги?» — «А, может быть, Господу угодно, чтобы мы совершили это паломничество пешком, тогда и ноги мои излечатся?» Пошли. По дороге встречались паломники, но наши как в воду канули, а ведь должны были обратно пешим ходом идти — благо под горку. Но мы-то в горку идём! Дочь утешает: «Они в скит ехали на теплоходе, обратно — пешком, а мы туда — пешком, обратно — на теплоходе». — «Твои слова да Богу в уши, — отвечаю. — Откуда теплоход возьмётся?..»Идти было не очень трудно, дороги — построенные еще при игумене Дамаскине — до сих пор замечательно сохранились, добротно строили монахи, на века. Ныне их только слегка обновляют каждый год. Добрались за час с небольшим. Тихо в скиту, пусто… Поднялись в верхний Воскресенский храм, как смогли, помолились, затем спустились в нижний. Нижний храм поразил своим необычайным устройством — Царские врата несколько сдвинуты вправо, а по центру — двери открытые, ведут будто в пещерку тёмную. Не посмели мы туда войти. Слева — рака с чьими-то мощами, но никакой надписи нет. Не знаю, почему, я вдруг шагнула в сторону раки, опустилась на колени, приложилась, прошептала: «Я не знаю, кто ты, но я тебя люблю». Позже узнала, что изъяснялась в любви Самому Христу. Оказалось, что в начале XX века игумен обители Маврикий совершил паломничество в Иерусалим и привёз частицу камня Гроба Господня. К сожалению, святыня была утрачена, но она натолкнула на мысль сделать на Валааме подобие Святой Земли — Новый Иерусалим. Отсюда и Гора Елеон, на которой высится часовня Вознесения, и Гефсиманский скит, и храм Воскресения, в нижнем храме которого сделано подобие Гроба Господня, принятое мною за раку святого.
Отправились было с дочерью в обратный путь, но, увидев тропинку, ведущую влево на Гору Елеонскую, решили заглянуть туда. Каменистая дорога круто забирала вверх. После очередного поворота встретили пресс-секретаря игумена Михаила Юрьевича Шишкова, он вместе со съёмочной бригадой работал над очередным документальным фильмом о Валааме. Мы объяснили, что не попали на теплоход, теперь идём пешком. — «Двадцать минут вам, чтобы подняться в часовню Вознесения и помолиться. В Центральную усадьбу вернётесь с нами на теплоходе», — сказал он. Мы обомлели: сбылось то, чего желали, идя сюда, — вернуться на теплоходе. Мы вспомнили, что ещё вчера Михаил Юрьевич говорил: «На Валааме особо чувствуется близость Бога, и всё, что человек ни попросит, или только подумает, — сбывается, если душеполезно». Вот и нас Господь услышал и утешил.
Смирения подай, Господи…
Вернувшись, пошли в трапезную. Душа ликовала и пела. А тут неприятное искушение. Две паломницы сели было в начале стола, но к ним подошли другие, стали гнать: «Это наши места, мы вчера здесь сидели, уходите». Те молча пересели. Вот и весь случай. А душа омрачилась: зачем было гнать их? Ну сели и сели. Нет здесь ни у кого «своих» мест, ведь не монахи мы, даже не трудники. Неужели супа или хлеба не хватило бы тем, кто в конце стола сидит? Или слаще еда, если сидишь во главе стола?Вспомнилась вчерашняя экскурсия на старое братское кладбище. Изумило, что на могилах не памятники, не надгробные плиты, даже не кресты стояли, а небольшие камешки, на которых белой краской нарисован православный крестик, написано имя монаха, даты жизни и смерти. Всё! Экскурсовод Дарья Александровна Червочкина пояснила: «Такой порядок игумен Дамаскин ввёл. Он говорил: «Главное, чтобы мы молились о душе человека, который здесь покоится, а не строили ему больших надгробий». И вот среди могил братии мы видим могилку того самого игумена Маврикия, привезшего камень от Гроба Господня. О. Маврикий был смиренный старец, ничем не выделял себя среди братии, даже в баню ходил вместе с ними. И послушники не всегда знали, что рядом с ними моется игумен. Однажды один послушник говорит ему: «Ну что ты, отец, два ушата взял?» И игумен со смирением отдал ему второй. Подумалось, вот о. Маврикий не стал бы гнать из-за стола паломниц, пожалуй, ещё свое место и свой обед уступил бы.
А то вот еще жил на Валааме в середине XIX века, во времена правления игумена Дамаскина, схимонах Иоанн — пустынножитель и молчальник. Очень любила о. Иоанна братия, ибо любил он разговор повести. Тогда решил игумен испытать его на обет, который дает монах при постриге, — обет послушания. Подходит он к нему и говорит: «Отец Иоанн, ты недостоин говорить». И о. Иоанн замолчал на долгих 14 лет, открывая рот лишь во время исповеди. По прошествии этого времени игумен для смирения говорит ему: «Отец Иоанн, ты недостоин нести такой подвиг. Ты не достоин молчать». И о. Иоанн заговорил как ни в чём не бывало.
Возвращаясь с кладбища, я приотстала от группы около «Аллеи одинокого монаха». Хотелось побыть одной, привести мысли и чувства в порядок. По этой пихтовой аллее, деревья которой посажены в два ряда так плотно друг к другу, что пройти между ними может только один человек, ходит и молится в одиночестве, когда душа просит, кто-нибудь из монахов, используя деревья, как чётки. А я шла и думала: смогла бы я замолчать по одному лишь слову другого человека, ведь мы так привыкли пререкаться с родителями, потом с начальством, что чувствуем себя униженными, если последнее слово остается не за нами? Нет, не смогла бы. А смогла бы от кого-то потребовать молчать годами? Нет.
А ведь монахи не только отсекают свою волю, не только молятся, но и работают — тяжело и много. Вот и пихтовая аллея эта появилась не просто так. В специальном питомнике сначала были выращены для неё пихты, так же как дубы для дубовой аллеи, ведущей к скиту. Главный принцип послушания на Валааме, как и в прежние времена, — всё своими руками. Оттого и цветут на Валааме сады — фруктовые и аптекарские, ширятся хозяйства — полевое, огородное, молочное, рыбное, гостиничное, пароходное, появляются новые ремесла и мастерские. Отстраиваются и восстанавливаются храмы и часовни. Молятся монахи, трудники и паломники перед святынями — иконой Божией Матери «Валаамская» и иконой «Пантанасса» (Всецарица), привезенной в дар монахами афонского Ватопедского монастыря (исцеляющей раковых больных), иконой основателей обители прпп. Сергия и Германа Валаамских чудотворцев. Но главная святыня монастыря, которую тщатся охранить монахи, — образ жизни Христовой, монашеский образ жизни. А мы, паломники-богомольцы, хоть и грешные все, но всё-таки Божии дети, оттого и приводит нас Господь в такие святые места, как Валаам.
Адрес: 186 756, Республика Карелия, о.Валаам. Тел.(81 430)-38−156. Паломническая служба в СПб: (812)271−22−64; (812)710−20−34; www.valaam.ru
Побывала Ирина РУБЦОВА
http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n177/ta011.htm
