Мы в ответе за тех, кого оттолкнули

На дверях иконной лавки одного из саратовских храмов я увидела следующее объявление: «Женщинам без платка и в брюках, мужчинам в шортах вход в храм воспрещен!». Стало не просто грустно — больно. Призывать к соответствию внешнего облика храмовой культуре можно и нужно, наверное. Но стоит ли делать это в такой вот нетерпимой и категоричной форме? Не лучше ли просто попросить человека в следующий раз одеться по-другому?

Кто приводит человека в храм? Бог, пути Которого неисповедимы. Вправе ли мы, люди, вторгаться в этот процесс, иначе говоря: того, кого Он привел, не пускать?

Девчонка в джинсах, да, и косынки у нее с собой нет, но для нее настал момент истины, и она впервые переступает порог храма. А мы ей — простите уж за такую резкость — с размаху по лицу: вход воспрещен! Тут ведь возможны самые драматичные варианты.

Обиженная нашим объявлением девчонка развернется, уйдет от православного храма… А на соседней улице к ней подойдет ее ровесник либо ровесница. И с широкой улыбкой пригласит ее на собрание церкви Объединения. Она же секта Муна. И там, в этой секте, никто не попрекнет девочку ни джинсами, ни даже самой смелой маечкой — там ее примут такой, какова она есть.

Может быть и хуже. И петлю себе на шею может надеть человек, не справившись с личным кризисом. Войди он в тот день, в тот вечер под своды храма, постой хоть десять минут — глядишь, и отхлынула бы черная волна, и отодвинулась бы роковая черта. Но вот беда: не так был одет, не пустили!

Что важнее, в конце концов: одежда или душа человеческая? Мы в ответе за тех, кого мы оттолкнули. Мы не должны перекладывать всю вину — вину за то, что они не в Церкви, не в Православии — на них самих. Горько об этом говорить, но оттолкнули мы многих.

Почему-то именно на Троицу, именно в этот светлый праздник, да еще в моем любимом храме — не буду его называть — имел место случай, крайне меня огорчивший. Во время богослужения за моей спиной раздался резкий женский голос:

— Чей ребенок?!

Я обернулась. Женщина средних лет сжигала взглядом малыша лет шести, который, на мой взгляд, не делал ровно ничего плохого и никому не мешал.

— Мой…- испуганным шепотом откликнулась молодая женщина, державшая на руках еще и младшего сына.

— Он у вас левой рукой крестится!!!

Я попыталась вмешаться: не беда, мол. Он же маленький еще. Подрастет — разберется, какой рукой креститься. А сейчас важно, чтоб в нем вера была. Не осквернит же нам это дитя храм, в конце концов! Не вменит же Господь это во грех ребенку!.. Но во время Божественной литургии дискуссии в храме вести не будешь. Меж тем бдительная прихожанка, совершенно упоенная своей праведностью (вернее, правильностью), испепеляла гневным взглядом уже не только ребенка, но и меня. А мама бедного мальчика… Мама была обескуражена и расстроена вконец. Расстроена именно тем, что ее сын сделал что-то плохое в церкви и получил за это порицание… Ребенок же совсем растерялся и, скорее всего, будучи от природы левшой, на свою беду еще раз перекрестился левой. За что и получил от мамы ощутимый подзатыльник с резким окриком: «Правой, кому сказали, правой!..».

Как вы думаете, скоро этому малышу захочется опять в храм? И какое представление он будет иметь теперь о православной вере?

Еще одна печальная сцена. Во время службы в храм входит молодая женщина, бледная, заплаканная — что-то у нее, видимо, случилось. Подходит к иконе Богоматери, опускается на колени. Я вижу, что по ее щекам текут слезы… А затем вижу энергичную такую бабушку — из тех, кто все время в церкви и «все знает». Бабушка подбегает к молящейся и пихает (буквально — пихает) ее в спину:

— Сейчас нельзя на коленки вставать!.. От Пасхи до Троицы нельзя!

Действительно, канонические правила не предусматривают коленопреклоненных молитв в храме от Пасхи до Пятидесятницы. Но плакавшая перед иконой Богоматери женщина этого, видимо, не знала. Или… Или она просто не живет еще по канону. Это ведь не может сразу с человеком произойти!

Но она преклонила колени перед образом Богоматери, она обращала к ней слезную мольбу… Почему мы решили, что вообще вправе вторгаться в этот совершенно интимный момент? Хочется повторить еще раз: не осквернила же эта женщина храм, в конце концов, опустившись на колени перед Богоматерью!

Ну откуда в нас это — скрупулезное внимание к соблюдению канонических и просто традиционных правил — при полном равнодушии к человеку, к его чувствам, к его судьбе? Это ведь не праведность — это именно холодная правильность, лишенная любви.

http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/01church/20 060 905.html