Евгений Марченко: Пожизненное заключение хуже смертной казни

Депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга одобрительно отнесся к решению Конституционного Суда о запрете высшей меры наказания

«Юридически решение Конституционного Суда России абсолютно верное, потому что международные договоры и конвенции, которые были подписаны Российской Федерацией, имеют главенствующее значение в российской правовой системе даже по отношению к Конституции. Если рассмотреть систему российского права, то на первом месте по приоритету стоят международные договоры и конвенции, подписанные и ратифицированные Россией. Далее по приоритету идет Конституция РФ, затем Федеральные конституционные законы, Федеральные законы и ниже законы субъектов Российской Федерации. Поэтому юридически Конституционный Суд принял правильное решение, которое в данной ситуации является единственно законным», — заявил в интервью «Русской линии» депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Евгений Марченко, комментируя решение Конституционного Суда РФ, принятое 19 ноября сего года, о признании того, что после 1 января 2010 года назначение смертной казни в России невозможно.

На официальном сайте суда говорится, что 29 октября 2009 года в Конституционный Суд РФ поступило ходатайство Верховного Суда об официальном разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 года N 3-П. Оно касается вопроса о том, может ли в России с 1 января 2010 года назначаться в качестве наказания смертная казнь. В силу неотложности и чрезвычайной значимости поставленного вопроса данное ходатайство было рассмотрено во внеочередном порядке. Слушание дела состоялось 9 ноября 2009 года в открытом пленарном заседании.

2 февраля 1999 года Конституционный Суд постановил, что до введения на всей территории Российской Федерации судов присяжных наказание в виде смертной казни назначаться не может. Конституционный Суд исходил из того, что, в силу статьи 20 (часть 2) Конституции РФ смертная казнь является временной и исключительной мерой наказания. Кроме того, право на жизнь (то есть, право не быть подвергнутым смертной казни) должно реализовываться с учетом положений международных договоров РФ, а также общепризнанных принципов и норм международного права, которые являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

«Поэтому КС РФ имел основания полагать, что вопрос отмены смертной казни разрешится в разумные сроки, не превышающие сроки формирования судов присяжных на всей территории России. Российская Федерация выразила намерение установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров и принять иные меры по отмене смертной казни. Это намерение было одним из существенных оснований для ее приглашения в Совет Европы. Именно „опираясь на обязательства и договоренности“, включая намерение ратифицировать Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, касающийся отмены смертной казни, Россия стала членом Совета Европы. Это и другие намерения, выраженные Россией, рассматриваются Советом Европы, как „принятые обязательства и заверения об их выполнении“ и как неотъемлемое условие направления ей приглашения, т. е. имеют существенное политико-правовое значение», — говорится в сообщении, опубликованном на сайте Конституционного Суда.

«Российская Федерация связана обязательством не предпринимать действий, которые искажают суть Протокола N 6, пока она официально не выразит свое намерение не быть его участником. К этому обязывает статья 18 Венской конвенции о праве международных договоров. Поэтому Россия с 16 апреля 1997 года не может ни назначать наказание в виде смертной казни, ни исполнять его. Одновременно с ратификацией Протокола N 6 в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство должны быть внесены соответствующие изменения, связанные с отменой смертной казни, о чем свидетельствуют законопроекты, направленные в Государственную Думу Президентом Российской Федерации», — отмечается в сообщении.

«В течение 10 лет в Российской Федерации действует комплексный мораторий на смертную казнь. За это время сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого — с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Россией, происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни как исключительной меры наказания, носящей временный характер и рассчитанной лишь на некоторый переходный период. Поэтому введение 1 января 2010 года суда присяжных на всей территории Российской Федерации не создает возможность назначения смертной казни», — говорится на сайте Конституционного Суда РФ.

«Что касается сути этого вопроса об окончательной отмене смертной казни, — сказал в комментарии РЛ Евгений Марченко, — то я здесь полагаюсь на точку зрения Святейшего Патриарха Кирилла, который сказал, что смертную казнь вводить нельзя. Надо понимать, что вопрос о введении или отмене смертной казни носит в большей степени нравственный характер. Это очень серьезный вопрос для общества. В этом вопросе мы должны ориентироваться на мнение Патриарха и позицию Русской Православной Церкви, даже, несмотря на то, что по данным ВЦИОМа, 60% россиян выступают за смертную казнь. Надо понимать, что когда говорит Патриарх, то он выражает позицию Русской Православной Церкви. Поэтому, мне кажется неправильно, когда после заявления Патриарха священнослужители публично высказывают мнение, входящее в противоречие с заявлением Предстоятеля Русской Православной Церкви».

«В данное время смертная казнь заменяется пожизненным лишением свободы. Условия содержания и режим пожизненных заключенных настолько тяжелы, что многие из них были бы рады, чтобы их казнили, расстреляли. Потому что они понимают, что они за свои преступления и злодеяния будут мучиться всю оставшуюся жизнь. Эти мучения и есть расплата за их грехи. Смерть для многих из них была бы гораздо меньшим наказанием, чем пожизненное лишение свободы. Многие пожизненно заключенные даже писали ходатайства с просьбой, чтобы их казнили, расстреляли», — отмечает депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга.

«Некоторые призывают к тому, чтобы пожизненно заключенные работали, а я считаю, что когда такие заключенные работают, то им легче сидеть. Работа, да и вообще любая деятельность отвлекает пожизненно заключенного от мрачных дум, к тому же быстрее летит время, заключенному за счет работы становится легче жить, он проще воспринимает ту плохую действительность, в которой он находится. В тюрьмах многие хотят работать, особенно пожизненно заключенные, потому что работа отвлекает их от тюремного унылого образа жизни. Поэтому я не давал бы пожизненно заключенным возможность работать, поскольку заключенному гораздо труднее сидеть без дела, будучи погруженным в мрачные думы. Работа облегчает жизнь в тюрьме, особенно жизнь пожизненно заключенных. Пусть они сидят и думают о тяжести своего преступления, о своих грехах», — считает он.

«Распространенно мнение, что смертная казнь приводит к снижению уровня преступности. Я же считаю, что на уровень преступности влияет не тяжесть наказания, а его неотвратимость. Неотвратимость наказания — это основополагающий принцип уголовного права. Если потенциальный убийца, бандит, коррупционер будет знать, что в случае преступления он непременно будет привлечен к уголовной ответственности, что он не сможет избежать наказания, то это приведет к снижению уровня преступности. Тяжесть наказания при отсутствии его неотвратимости никак не влияет на уровень преступности, даже если наказание суровое», — заключил Евгений Марченко.
Русская линия