Павел Дмитриев: «Я бы не использовал словосочетание — право на ложь»

Православный адвокат прокомментировал разъяснение Верховного суда России, вызвавшее много шума

Сегодня в «Российской газете», которая является официальным изданием российского государства, появилась статья «Неявка с повинной. Верховный суд разрешил преступнику лгать» (автор Вячеслав Куликов).

«Любой преступник вправе лгать на следствии и суде, и наказывать за это нельзя. Такое разъяснение направил Верховный суд России всем людям в мантиях страны. Понятно, что ложь не красит человека, особенно, если этот человек сидит на скамье подсудимых. Но прибавлять лишний срок за вранье подсудимому нельзя. Что бы он ни говорил, мол, и топор мне подбросили, и убивал не я, а сосед, — с юридической точки зрения это легальная форма защиты. Ведь если пойман, не всегда значит, что вор», — пишет газета.

«А поводом для разъяснения послужило дело некоего гражданина Терентьева (фамилия изменена), который был осужден на восемь лет колонии строгого режима за убийство. При этом люди в мантии посчитали отягчающим обстоятельством то, что, как сказано в приговоре: „Терентьев в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства вводил органы следствия и суд в заблуждение, препятствуя тем самым установлению истины по делу“. Говоря простым языком, он не только не сознавался, но и всячески старался направить следствие по ложному следу. Не получилось. Человека справедливо направили за решетку. Искупит или нет он свою вину — вопрос скорее философский. А вот ложь подсудимого следователю полагается простить и забыть. Как разъяснил Верховный суд, согласно Конституции Российской Федерации, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом», — отмечает издание.

«У гражданина есть право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников. На основе конституционно-правовых положений уголовно-процессуальный закон предоставляет обвиняемому право возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний. И при этом обвиняемый не несет ответственности за дачу ложных показаний. (…) Задача обвинения доказать вину, что бы преступник ни говорил. Поэтому судебная коллегия изменила приговор суда в отношении Терентьева, исключив из приговора указания на неправдивые речи преступника. Сам гражданин, естественно, остался в колонии. А его дело включено в обзор судебной практики, направленный во все суды страны для ознакомления», — таким образом обозреватель «Российской газеты» интерпретирует разъяснение Верховного суда России по делу некоего гражданина Терентьева.

Мы попросили православного адвоката Павла Дмитриева прокомментировать это разъяснение Верховного суда России, а также его интерпретацию, данную «Российской газетой».

«Я бы сказал иначе. Если обвиняемый не говорит всей правды или не говорит правды вообще, то это его способ защиты от обвинения. Он реализует так свое законное право на защиту. Опровержение его лжи — это проблема обвинения. На то и предназначена состязательность уголовного процесса. Обвиняемый не обязан говорить правды. И если он говорит неправду, то это не отягчает его наказания. Что, собственно, и указал Верховный суд», — отметил юрист.

«При этом раскаяние и признание вины смягчают наказание. Но непризнание вины не должно наказание отягчать. Поэтому приговор изменен в сторону смягчения, так как отягчающим обстоятельством в нем были учтены неправдивые показания в суде. Что, по сути, означает сужение права на защиту. Я бы не использовал словосочетание — „право на ложь“, так как в суде абсолютная искренность, как правило, не дает результата ни обвиняемому, ни обвинению, ни сторонам в гражданском споре. Как во всяком человеческом установлении, в суде есть немного лукавства. И прав тот, у кого не больше правды, а более обоснованная юридическая позиция. Если хотите, то Верховный суд сказал именно об этом, — об ограниченности человеческих возможностей судить по правде. Кстати, ничего нового в судебной практике не произошло. Это лишь подтверждение общепринятого на конкретном деле», — так православный адвокат Павел Дмитриев прокомментировал разъяснение Верховного суда России по делу некоего гражданина Терентьева.
Русская линия