 |
| Православие и Мир | 01.08.2006 |
— Я приехал в Россию на фестиваль колокольного звона, который проходил во время Царских дней в городе Каменске-Уральском (кроме того, что я настоятель храма, я еще и звонарь). Конечно, я побывал и в Храме на Крови, и на Ганиной Яме. Но больше всего я был рад посетить Алапаевск, увидеть места, связанные со святой преподобномученицей Елисаветой. Ее очень почитают на нашем приходе. Княгиня Елизавета Федоровна была великой христианкой, и я думаю, что она оказалась бы в числе святых, даже если бы не было революции и мученической кончины. Взять хотя бы то, что она приняла Православие вопреки воле родственников, и сделала это уже после замужества, а не ради него, как это обычно делали инославные принцессы, выходившие за русских князей. Это очень важно для современных православных американцев, многие из которых принимают Православие во взрослом возрасте, то есть так же осознанно.
Вы спрашиваете: откуда в Америке знают о русской святой? О, что на это можно ответить! Приведу вам один пример. Сейчас во всем мире православные поют одно прекрасное песнопение. Мои прихожане поют его по-английски и по-славянски. Я вам сейчас напою, и вы сразу узнаете. Ага, узнали? А откуда вы его знаете? Вам архиерей приказал его знать? Нет? Может быть, была какая-то массовая пропаганда? Тоже нет? Так что вы скажете: Кто сделал так, чтобы весь мир узнал об этом песнопении и о святой Елисавете?
Иеромонах Никодим, Свято-Богородице-Казанский Жадовский монастырь, Симбирская и Мелекесская епархия (Русская Православная Церковь)
— Что такое для нас Царские дни? Это наша личная боль и в то же время наша великая радость. Те гонения, которые пережил наш народ, и то безумие, которые захватило всю страну после революции, коснулись и нашей обители. Наш монастырь находится в Ульяновской области. Думаю, такого прессинга на верующих, который после революции был в нашей области, не было больше нигде в России. Из восьмидесяти храмов, которые были в Ульяновске, верующим оставили всего два, самых маленьких, а остальные разрушили. Сегодня монастыри возрождаются, святыни снова помогают людям — это великое благо. Однако мы не должны забывать о том, что благодатное время, которое нам сейчас дано, нужно использовать на покаяние. Наши души отравлены ядом — той клеветой, которая в течение многих лет распространялась в русском народе. Как заметил отец Николай, последний хранитель нашей Жадовской иконы, сейчас в храм легче прийти людям молодого поколения, двадцатилетним. Людям сорокалетним, пятидесятилетним очень трудно переступить через то, что в них с детства вбивалось — через эту клевету о Царственных страстотерпцах и вообще о вере. Им трудно поднять руку, перекреститься, прийти в церковь. Но сделать это необходимо. Конечно, нам всем есть в чем каяться. Дай Бог, чтобы наше покаяние предстательством Святых царственных страстотерпцев было принято. Божией милостью, по благословению наместника нашей обители игумена Филарета мы смогли принять участие в крестном ходе, с нашей иконой. Это было для нас очень важно.
Кати Русле, прихожанка храма Сен-Мари-о-Флер в Париже (Римская Католическая Церковь)
— Россия интересует меня давно. Я работаю в Национальном Фонде политических наук в Париже и пишу научную работу о русском паломничестве. Но, конечно, на Царские дни я приехала не только ради научной работы. В первую очередь эта поездка для меня — паломничество. Я католичка, но все православное мне очень близко. Я была на Ганиной Яме, в Алапаевске, Верхотурье, Меркушино, видела храмы, слушала богослужения — во всем этом такая изумительная красота, такая гармония.
Меня поразило, как быстро в России возрождается вера. В Храме на Крови на всенощной в честь Царской семьи я увидела тысячи и тысячи людей. А какой был крестный ход! Там были даже старушки и маленькие дети, и они шли так бодро много километров. Я сама участвовала в таком продолжительно крестном ходе впервые, и, конечно, мне это было трудно. Думаю, что одна я не прошла бы эти двадцать километров. Мы шли вместе с одной православной женщиной. Когда становилось очень тяжело, она начинала вслух читать молитву Богородице, Иисусову молитву, «Отче наш». Я не знаю этих молитв на русском языке, поэтому я только слушала, но и это очень помогало мне.
Но все-таки самое яркое впечатление от паломничества — это встречи. Например, в Меркушино я ездила вместе с православным священником из Америки, отцом Стефаном, и одной русской монахиней. Мы говорили друг с другом откровенно, искренне, на очень серьезные темы, и эти беседы мне очень много дали. Я чувствовала всей душой, что мы близки, несмотря на небольшие различия в наших верах. Эта близость меня очень радовала, и я никогда не забуду эту встречу.
Архимандрит Макарий, Свято-Гробское братство (Иерусалимская Православная Церковь)
— Я давно изучаю русский язык, читаю книги о России, Русской Церкви, русских монастырях. В этом году мне поручили сопровождать на Царские дни частицу Животворящего Креста Господня. Мне впервые удалось увидеть воочию все, о чем я читал, и это произвело на меня большое впечатление. Я был в монастыре во имя Святых царственных страстотерпцев, слушал о том, как был убиен Царь и его семья, видел поклонный крест и ту яму, куда их бросили. Те, кто убили Царя, думали, что это конец. Но я увидел своими глазами, что это новое начало, это возрождение народа к вере. Земля, политая святой кровью, дала свой плод. Убийцы думали схоронить жизнь в этой страшной яме, но, как восстал из гроба наш Господь, так и эта яма стала местом воскресения Православной веры для русского народа. Здесь построен прекрасный монастырь, в который приходит множество паломников. Я испытал особую радость, когда увидел и екатеринбургские монастыри: во имя Всемилостивого Спаса, Ново-Тихвинский. Возрождение таких больших и благоустроенных монастырей — это часть великого дела воскресения веры.
Александр, приход во имя Святой мученицы Татианы при Нижнетагильской государственной педагогической академии (Русская Православная Церковь)
— Главное чувство Царских дней — это, конечно, покаяние. Многие говорят, что покаяние должно быть всенародным, что мы все виноваты в убийстве Царской семьи. Я с этим, пожалуй, не вполне согласен. Дети не отвечают за грехи родителей. Покаяние должно быть, но у каждого свое. Лично я должен каяться в том, что недостаточно почитаю Царскую семью. Я стараюсь преодолеть этот грех: читаю книги о Царственных страстотерпцах, бываю на богослужениях в их память. В этом году был на всенощной в Храме на Крови и понял, что покаянное чувство во мне растет. Слава Богу!
Анна, трудница Свято-Богородичного женского монастыря «Живоносный источник» (Украинская Православная Церковь)
— Что значат Царские дни? Такой вопрос можно задать только неверующему человеку — пусть задумается: что значит Рождество? Что значит Крещение? Что значат Царские дни? Для православного человека эти вопросы не существуют. Рождество, Крещение, Царские дни — это просто жизнь. Об этом даже не думаешь, просто питаешься этим — и все. Сегодня Царские дни, завтра день Казанской иконы Божией Матери, послезавтра память святой Ольги — и так каждый день, и всем им молишься. Я рада, что в Царские дни мне довелось помолиться там, где претерпели страдания наши святые. Что тут еще можно сказать?
Протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, член синодальной комиссии по канонизации святых (Русская Православная Церковь)
— В Царские дни я по случаю оказался в Екатеринбургской епархии и, конечно, посетил различные святыни. После этого я ездил по городу, и меня поражало то, что, собственно, поражает меня везде. Это жуткое сочетание присутствия палачей и жертв. Например, в самом центре города я увидел одно выдающееся здание с барельефами людей, которых можно рассматривать как преступнико- Свердлова, матроса Хохрякова и прочих. А потом я оказался в Храме на Крови, и, знаете, при всей своей масштабности этот храм не так потряс меня, как потрясло это здание. Как же мы живем, если у нас одинаково увековечиваются и палачи, и жертвы? И с кем мы? И где мы? Когда я думаю об этом, мне становится тяжело, потому что я понимаю, что мы по-настоящему так и не осмыслили, что произошло с нами и нашей Церковью. И многие проблемы нашей церковной жизни коренятся именно в этих обстоятельствах.
И еще. Меня часто удивляет то, как мы воспринимаем Собор новомучеников. Говоря о нем, мы сразу замечаем: святая Русь хранила веру Православную. И свидетельством этого является то, что в XX веке, когда начались гонения, у нас появилось такое большое количество мучеников. Ну, а почему вообще гонения начались? И как получилось так, что лучшая часть нашего церковного народа оказалась обреченной на смерть? И тут приходится задумываться над тем, что происходит с нами сейчас. Прославив новомучеников, мы считаем, что наше дело сделано, — пусть они теперь вымаливают нас из наших житейских трудных обстоятельств. Ну, а что же такое мы? И не стоит ли нам задуматься, как поведем себя мы, если опять произойдет что-то подобное?
