«Владыка Иоанн — святой человек»

Петербург отметил тринадцатую годовщину со дня кончины митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева)

В воскресенье, 2 ноября, на Никольском кладбище Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры не было безлюдно. Нескончаемые потоки людей стекались в этот день к могиле глубоко чтимого петербуржцами покойного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). Вчера исполнилось 13 лет со дня его кончины. В этот день у его могилы молились сотни людей, панихиды совершались одна за другой, священники беспрерывно сменяли друг друга, молитва совершалась у могилы Владыки целый день. День был ясный, солнечный и не по-осеннему морозный. «Сегодняшний поистине пасхальный день свидетельствует о том, что владыка Иоанн молится о нас на Небесах. Митрополит был прозорливцем, пророком», — сказал в своей проповеди настоятель храма Святого Великомученика Пантелеимона в Удельной протоиерей Алексий Масюк после совершения одной из многочисленных панихид, отслуженных вчера у могилы митрополита.

Почитатели, духовные чада владыки и просто православные христиане не торопились расходиться сразу после панихиды, вспоминая владыку, делясь друг с другом своими воспоминаниями о нем. «Владыка для нас всё, — сказала мне раба Божия Ирина, делясь со мной своими воспоминаниями о митрополите Иоанне. — Что бы ни случилось, он во всем помогает. Когда происходит какая-нибудь неприятность, придешь к нему на могилу, попросишь у него помощи, он помогает. Петербуржцы относятся к нему с великим уважением. У его могилы всегда народ, тропа к нему никогда не зарастает. Не хватает его, не хватает. Он любил свою Родину, он такую нес любовь! Для него, наверное, все были самые лучшие люди. Он каждого человека ценил. Я удивляюсь, как он мог всех так любить?! Я первый раз таких людей встречаю, поэтому и хожу к нему каждый год, да еще и не раз. Я люблю его». В свою очередь, раб Божий Всеволод сказал: «Для меня владыка Иоанн является одним из величайших святителей XX века, который оберегал русский народ в тяжелейшее для него время».

Свое отношение к митрополиту Иоанну (Снычеву) выказал и клирик Санкт-Петербургской епархии, отслуживший в этот день панихиду у могилы владыки. «Владыка Иоанн святой человек. Думаю, что в скором времени это будет церковно засвидетельствовано, по крайней мере, сегодня мы являемся свидетелями его не просто почитания, а всенародного почитания. Думаю, что в судьбе Петербургской епархии это один из самых ярких и духовно значимых архиереев. Он принес сюда в Церковь Санкт-Петербургской земли, северного региона в целом то свидетельство Истины и исповедание, которым жила Церковь во все времена ее существования. Церковь во все исторические периоды остается идентичная сама себе по слову Христа о том, что до конца мира, до Второго пришествия врата ада не одолеют ее. Действительно это так. Какие бы ни происходили перипетии в судьбе Церкви, в каждую эпоху Богом открывается тот человек, который является исповедником своего времени, человек, который свидетельствует об истине церковной, человек, который свидетельствует о том, что Церковь жива и выполняет свое предназначение быть нравственным регулятором общества. Такими фигурами, олицетворяющими духовность и нравственность своей эпохи, были русские святые. Я считаю, что владыка митрополит Иоанн явил собой такую фигуру в XX веке, и тем самым он прославил имя Божие, и я уверен, что Бог прославит его», — сказал священник.

Со своей стороны, председатель Общества православных писателей Санкт-Петербурга, секретарь правления Союза писателей России, главный редактор журнала «Аврора» Николай Михайлович Коняев, также посетивший в этот день могилку владыки, заметил в разговоре со мной, что у него к митрополиту Иоанну особое отношение. «У меня не только личное воспоминание о владыке, потому что я написал о нем книгу, довольно долго работал, у меня с ним сложилось совершенно другое общение, общение осмыслительное. Владыка Иоанн был великим молитвенником, великолепным иерархом Церкви, прекрасным писателем, публицистом, историком. Но не это в нем главное. Главное в нем то, что он был гражданином Святой Руси. Он всегда себя ощущал именно таким. Мы часто думаем о том, какой была Святая Русь, какие люди населяли ее. Так вот как раз митрополит Иоанн дает нам образец этого гражданина Святой Руси. Он соединял в себе необыкновенную скромность и готовность к любому самопожертвованию. Причем это было у него не вынуждено, не натужно. Это для него было естественно. Совершение подвига — это естественное состояние митрополита Иоанна, это естественное состояние гражданина Святой Руси. Для владыки подвиг был не обязанностью, не огромным напряжением сил, а естественным состоянием, потребностью. В результате мы видим, что даже не нужно ему никаких надгробий ставить, никаких памятников, потому что его жизнь сама по себе уже является памятником. Иногда говоря о Евгении Родионове, некоторые люди требуют предъявить какие-то справки, документы, свидетельствующие о том, что он совершил подвиг. Но зачем же нужны все эти справки и документы? Таких справок нет и про других святых. Евгений Родионов также, как и митрополит Иоанн, был гражданином Святой Руси. Все главные события его жизни падают на Господни праздники: рождение, уход в армию, мученическая кончина. Попробуйте свою жизнь прожить так, чтобы все события вашей жизни выпали на Господни праздники, какая же после этого вам нужна будет справка? Ясно же, что любую справку можно подделать. А тут ничего не подделаешь, в Небесной Канцелярии выдана справка Евгению Родионову. Такую же справку получил и владыка Иоанн. Его жизнь сама по себе свидетельствует о том, что это был человек святой, что он нес в себе все те качества и воплощал их в жизни, которые мы находим в наших великих святых. Я думаю, что книги владыки Иоанна — это очень бесценное сокровище. Мы молимся, обращаясь к нему. Одно из самых главных его качеств, это то, что он нам дает образец того, каким должен быть гражданин нашей страны, если он хочет, чтобы Святая Русь возродилась», — считает Николай Коняев.

Могилку митрополита Иоанн также посетил Николай Кузьмич Симаков, который был ответственным секретарем «Санкт-Петербургских епархиальных ведомостей» с 1990 по 1995 год. Николай Кузьмич рассказал о своем отношении к митрополиту Иоанну. «Для меня владыка Иоанн был, прежде всего, архиереем действительно милостью Божией, потому что вся его жизнь была посвящена служению Богу, Церкви, возрождению России и спасению русского народа. Это было самое важное, потому что он был действительно архипастырь добрый. Он отличался именно тем, что был настоящим пастырем, который был послан свыше. Он был послан русскому народу в годины его тяжких испытаний: это были и хрущевские гонения в конце 50-х — начале 60-х годов XX века, тяжелейшая эпоха 90-х годов XX века, когда владыка оказался здесь на Санкт-Петербургской кафедре. Владыка был миротворец. Общение с ним многих людей начиная от коммунистов до монархистов приводило к тому, что они приходили к вере, или, по крайней мере, начинали испытывать симпатию к Православию и Церкви. Он был апостолом, это была его действительно апостольская миссия в служении Господу Иисусу Христу и Церкви. Владыка всегда подчеркивал и говорил, что главное, это возвращение к вере. Главное, это жизнь во Христе. Вот если это будет, то Россия, конечно, возродится и русский народ будет спасен. Это была его главная задача, этому он посвятил всю свою жизнь до самого последнего дня. Тем более, что он был учеником митрополита Мануила, который был исповедником, который сидел неоднократно в советских лагерях в годы гонений. Он воспитал владыку Иоанна таким подвижником веры, подвижником именно в святоотеческом смысле слова: молитвенником, заступником за нас. Владыка молился о нас, у него есть дневник, который мы опубликовали, где он постоянно плачет и молится о спасении Церкви, о спасении русского народа, просит Господа спасти, помочь нам», — вспоминает Николай Кузьмич.

«Владыка умел объединить вокруг себя всех, — продолжил церковный историк. — В конце жизни его считали духовным вождем русского народа, не в политическом, конечно, смысле, а именно в духовном. Его облик был обликом очень смиренного, кроткого, застенчивого человека, человека, который сохранил в себе детскость души. В нем даже проявлялась некоторая неловкость, когда люди говорили что-то такое, что явно противоречило его образу жизни. Владыка был из исконной России, из крестьянской, из, что называется, толщи народной, именно из того народа, который сохранил веру и благочестие. Он жил так благочестиво, что с него можно было буквально брать пример во всем: как он работал, как он жил, как он проповедовал. Он всегда смиренно и кротко проповедовал, он не произносил зажигательных речей, но народ всегда его слушал. Владыка даже был в какой-то степени косноязычен, но народ очень его любил, и постоянно окружал, потому что он был не просто доступным, он был народным архиереем, потом его так и назвали: народный архиерей. Это, пожалуй, было самым важным его качеством. Поэтому мы надеемся, что владыка, в этом я уверен, на Небесах у Престола Святой Троицы молится о нас. Раз он здесь, на земле, служил и молился о нас, то, наверняка, он молится и там о нас обо всех, он поможет спасению каждого из нас, кто обращается к нему за помощью. Почитают владыку уже тринадцатый год как угодника Божия. Стоит только посмотреть, сколько народа всегда собирается у его могилы. Я был на Афоне, ко мне подошел один монах, который сказал мне: владыка в Царствие Божием. Это было на Пасху. Причем это был монах по национальности немец, который принял Православие, а потом подвизался на Афоне. Владыку почитают очень многие, можно говорить о его народном почитании. Его так и называют: народный архиерей, праведник, угодник Божий, молитвенник, заступник. Многие говорят о том, что он им помогал уже после того, как он отошел к Господу. Многие прямо говорят, что он во всем помогает. Есть такая внутренняя духовная связь с владыкой у многих людей и в сердце, и в душе, и поэтому, конечно, есть народное почитание его именно как угодника Божия».

«Я был ответственным секретарем по изданию „Санкт-Петербургских епархиальных ведомостей“, владыка был главным редактором, он меня назначил на эту должность на епархиальном совете в 1990 году. А потом я также возглавлял издательский отдел нашей епархии, тогда он был небольшим. Все 5 лет с 1990 по 1995 год мы издавали журнал. Это было лучшее время в моей жизни», — заключил Николай Симаков.
Александр Тимофеев, Русская линия