 |
| Русское Воскресение | 21.07.2006 |
Происходит беспримерная во всей истории человечества массированная травля, шельмование и преследование представителей коренного населения страны, по существу, объявляемого «вне закона» с точки зрения того мифического «правового государства», в котором, похоже, не будет места ни русскому, ни другим коренным народам России.
Тенденциозные, полные национальной нетерпимости, высокомерия и ненависти публикации «Огонька», «Советской культуры», «Комсомольской правды», «Книжного обозрения», «Московских новостей», «Известий», журналов «Октябрь», «Юность», «Знамя» и др. вынуждают заключить, что пасынком нынешней «революционной перестройки» является в первую очередь русский народ. Представители трёх его ныне живущих поколений, начиная от ветеранов Великой отечественной войны, спасших мир от гитлеризма, представители разных специальных слоёв и профессий — люди русского происхождения — ежедневно, без каких-либо объективных оснований именуются в прессе «фашистами» и «расистами» или же — с сугубо биологическим презрением — «детьми Шарикова», то есть происходящими от псов. Это прямо приводит на память гитлеровскую пропагандистскую терминологию относительно русских, «низшей» славянской расы.
Регулярному расистскому поношению подвергается всё историческое прошлое России — дореволюционное и послереволюционное.
Россия — «тысячелетняя раба», «немая реторта рабства», «крепостная душа русской души», «что может дать миру тысячелетняя раба?» — эти клеветнические клише относительно России и русского народа, в которых отрицается не только факт, но и сама возможность позитивного вклада России в мировую историю и Культуру, к сожалению, определяют собою отношение центральной периодической печати и ЦТ к великому героическому народу-труженику, взявшему некогда на свои плечи беспримерную тяжесть созидания многонационального государства.
«Русский характер исторически выродился, реанимировать его — значит, вновь (?) обрекать страну на отставание, которое может стать хроническим», — читаем мы напечатанное на русском языке, на бумаге, выработанной из русского леса. Само существование «русского характера», русского этнического типа недопустимо по этой чудовищной логике! Русский народ объявляется сегодня лишним, глубоко нежеланным народом. «Этот народ с искажённым национальным самосознанием», — заключают о русских советские политические деятели и журналисты.
Желая расчленить Россию, упразднить это геополитическое понятие, они называют её «страной, населённой призраками», русскую культуру — «накраденной» (!), тысячелетнюю российскую государственность — «утопией».
Стремление «вывести» русских за рамки Homo sapiens приобрело в официальной прессе формы расизма клинического, маниакального, которому нет аналогий, пожалуй, средь всех прежних «скрижалей» оголтелого человеконенавистничества. «Да, да, все русские: люди-шизофреники. Одна половина — садист, жаждущий власти неограниченной, другая — мазохист, жаждущий побоев и цепей», — подобная «типология» русских нарочито распубликовывается московскими «гуманистами» в прессе союзных республик — для мобилизации всех народов страны, в том числе и славянских, против братского русского народа.
Русофобия в средствах массовой информации ССР сегодня догнала и перегнала зарубежную, заокеанскую антирусскую пропаганду. Особенность здешних хулителей и клеветников — в отрицании истинного характера своей деятельности, в отрицании непреложного факта — советской русофобии, в непризнании за собою состава преступления против России и русского народа.
Дискриминированный в реальных гражданских правах, ошельмованный как «раб», как «фантом» или «призрак», русский человек в то же время сплошь и рядом нарекается «великодержавным шовинистом», угрожающим другим нациям и народам.
Для этого лживо, глумливо переписывается история России, так, что защита Отечества, святая героика русского патриотического чувства трактуется как «генетическая» агрессивность, самодовлеющий милитаризм. «А с кем только ни воевала?! — сокрушается насчёт „забияки"-России член Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлев в „Литературной газете“ (14 февраля с.г.) — И всё это в памяти. Всё это формирует сознание, остаётся в генофонде. Психологически — наследие отягчающее“.
И уж не для того ли, чтоб снять с нас генетическую, психологическую „тяжесть“ патриотической ратной славы, центральная пресса ныне равно отказывает России в победе над Наполеоном, и в победе над гитлеровской Германией?
Примеры подобной беззастенчивой лжи средств массовой информации, которые пытаются перекричать и Карамзина с его „Историей государства российского“, и „Клеветникам России“ Пушкина, и „Войну и мир“ Л. Толстого, и свидетельскую память наших живых ещё современников, — воистину бессчётны.
Явно сочувствуя националистическим движениям и фронтам (от Прибалтики до Молдавии и Закавказья), проникнутым русофобскими настроениями, многие средства массовой информации замалчивают трагедию русского народа, его великие жертвы в прошлом и настоящем, многочисленные погромы, которым подвергается ныне русское население в союзных республиках.
На фоне этих погромов, организуемых в разных регионах страны, перед лицом десятков тысяч русских беженцев, лишённых приюта в собственном государстве, в средствах массовой информации учащаются грубые провокации, имеющие целью вызвать отвращение к русским, представить из в зоологическом виде — как это сделано было, например, в телепрограмме „Взгляд“ 2 февраля с.г. в связи с вечером журнала „Наш современник“.
Провокационно раздутый жупел „Памяти“, которую выдают за могущественно-агрессивную силу — нечто вроде гитлеровского абвера, хотя речь ведётся, по сути, о нескольких маскарадных фигурах, которые во всех случаях не могут быть признанными выразителями мировоззрения целого народа, не говоря уже о том бесспорном факте, что их самодельные плакаты, попадающие в телекадры, ничуть не националистичнее лозунгов многих „демократических“ „народных“ фронтов в союзных республиках.
Пример крупномасштабной провокации, задевающей честь множества народов России, — дружные усилия центральной прессы объявить VI пленум правления СП РСФСР „антисемитским шабашем“. Между тем, едва ли не 70% участников пленума были представителями братских литератур РСФСР.
Замалчивая многонациональный состав пленума, демократический механизм принятия решений, единодушие подавляющего большинства его разнонациональных участников, центральная пресса нарочито суживает общественное мнение писателей России, ставит на один из полюсов нынешней литературно-идеологической конфронтации исключительно русских, только и именно их.
Лжеинтернационалистам из „Огонька“, „Книжного обозрения“, „Недели“ и т. п., верно, невыгодно выявленное пленумом единство в важнейших идеологических вопросах между собственно русскими писателями и представителями братских литератур РСФСР.
Ибо это ярко заявившее о себе единство взглядов, сознание общности национальных судеб России не согласуется с клеветнической целью прессы и ЦТ — запугать население СССР „русским великодержавным шовинизмом“.
Центральная пресса игнорировала в своих „отчётах“ о VI пленуме правления СП РСФСР выступления писателей из автономных республик, областей и округов России, не нашла для них места на своих многочисленных страницах, и уже одно это вынуждает подвергнуть глубокому сомнению якобы интернационалистическую позицию авторов провокационных „отчётов“.
Возмутительный и, пожалуй, „новаторский“ пример провокации — подстрекательство ленинградской прессы и телевидения накануне проведения в Ленинграде культурно-просветительского мероприятия „Российские встречи“ с участием писателей из Москвы и других городов России.
„Политическим безрассудством и безответственностью“, „всплеском националистической волны“, который угрожает городу актами „хулиганства, насилия, и, не дай Бог, кровопролития“, — вот так оценивала провокационно-клеветническая пресса приезд в „город на Неве“ российских деятелей культуры и литературы. Словно речь шла о вражеском, иноземном нашествии! Словно русские деятели культуры направлялись не в русский город, недавнюю столицу России, а в ощеренный стан своих ненавистников, посягая на чужую землю, готовящуюся к отпору агрессорам!
„Наш город должен ответит отказомь принять их на невской земле“, — призывали в газете „Смена“ члены бюро обкома ленинградского комсомола. „Проведение „Российских встреч“ может стать элементом, дестабилизирующим обстановку в нашем городе“, — кликушествовали в письме в газету работники Ленинградского обкома ВЛКСМ, снова и снова призывая к „организации отпора“ российским гостям.
Стоит заметить, что ничего подобного насчёт куда более уместного ОТПОРА не публиковала ни „невская“, ни другая советская пресса накануне слёта в России, в декабре 1989 года около 60 представителей крупнейших сионистских организаций Запада и Израиля, включая председателя исполкома Всемирной сионистской организации С.Диница.
А если вдуматься, что ленинградская пресса (и ТВ) желала бы запретить ныне въезд в русский город таким русским писателям, как Валентин Распутин, Василий Белов, Владимир Солоухин, ряду русских писателей-фронтовиков, а также детям и внукам тех, кто сложил голову на подступах к Ленинграду в 1941—1944 гг., тех, кто прокладывал Дорогу жизни по Ладоге ради помощи ленинградским блокадникам, — станет ясной всемирно-историческая беспримерность провокационной, организационной травли лучших представителей коренного народа России.
Эта травля, оскорбительная для всей России, не стихала и в саму неделю „Российских встреч“, несмотря на успех литературно-публицистических, творческих вечеров у патриотического Ленинграда. Город был наводнён русофобскими, расистского толка листовками: у дверей концертных залов, где выступали российские писатели, вспыхивали провокации, гости, чувствовавшие себя порой точно фронтовая бригада, нуждались в заботе правоохранительных органов. Одну из недостойных провокаций, учинённую некоей ленинградской журналисткой, стремительно поддержала всесоюзная газета „Известия“ — вопреки разъяснению по ТВ работников ленинградского ГУВД насчёт мнимо пострадавшей от русских писателей неудачливой провокаторши.
Возникает вопрос: зачем советские журналисты ставят себя в столь незавидное, унизительное положение? Не только лгут очернительскими своими перьями, искажёнными фокусами своих теле- и фотосъёмок, уродующими расово „несимпатичные“ лица людей, но готовы к практическим инсинуациям, к саморучному отворению „возмутительных“ фактов в публичных местах, где немало свидетелей странного, порой именно буйного поведения „объективных“ журналистов?..
Видно, последние действуют, исходя не из правды жизни, но из жёстких идейных тенденций, выполняя при этом, как ни клянутся „свободой“, чей-то социальный, политический заказ.
„РУССКАЯ КУЛЬТУРА БЕЗ РУССКИХ!“ — вот, по сути, каков „демократический“, „интернациональный“ лозунг средств массовой информации, запугивавших жителей Ленинграда, да и всей страны культурными программами „Российских встреч“, самим фактом „Российских встреч“ в: России!
Один из видов провокации — истерическое преувеличение, раздувание и натужное муссирование нежелательного события, даже и самого локального по его действительному масштабу. Преувеличение, которое служит разжиганию страстей, придавая локальному эпизоду „глобальное“ значение, а устной словесной перепалке значение кровопролития.
Такой провокацией является опубликованное шестимиллионным тиражом „Литгазеты“ (14 февраля 1990 года) „Открытое письмо членам политбюро ЦК КПСС“ от коммунистов ультралевацкой организации московских писателей „Апрель“. Оно посвящено „налёту“ (!) экстремистов из „Памяти“ на Дом литераторов», или же — «достаточно подробно описанному в газетах» (и центральных журналах) «погрому в Доме литераторов».
Из «Открытого письма» выясняется, что «налётчики», «погромщики» (группка лиц, покуда ещё следствием не установленных, Бог весть как проникших в Дом ЦДЛ нечленов СП), — экстремистские «налётчики» были вооржены: мегафоном. Этот-то мегафон неведомых оппонентов «Апреля» авторы «Открытого письма» приравнивают к «самым смертельным видам оружия», которым «набиты наши склады», наши «страшные арсеналы». А само обоюдовульгарное, не без комических черт происшествие в ЦДЛ — фактически ставят в один ряд с «трагическими событиями последних месяцев в Фергане и Азербайджане».
Кажется, надобно знать и меру в средствах и формах отпора даже неправому мнению и поведению! Но, как ни досадно скандальное происшествие в ЦДЛ, провокационность «Открытого письма» комитета «Апрель», похоже, далеко перекрывает суть и фабулу этого явно раздутого факта. Ведь мегафон неизвестных пришельцев на заседание «Апреля» побуждает «демократических» членов этой политической организации схватиться за автоматы.
«Надо уметь постоять за себя!.. — пишут „апрельцы“. — Среди нас достаточно ещё фронтовиков, которые повидали автоматы в руках не менее волосатых. Так что от подобных налётчиков защитить себя можем».
Характерно, что это «ответно"-милитаристское заявление в «ЛГ» подписано и женщинами из «Апреля» (отнюдь не фронтовичками).
Не утверждённая никаким общим собранием московских писателей организация «Апрель», использующая Центральный Дом литераторов для чисто политических мероприятий, теперь обещает, значит, стать организацией, вооружённой боевой техникой?
Это ли не почва для дальнейших, непредусмотримых провокаций в столице России? В том ли достоинство и долг писателей, чтобы при виде «оппонирующего» их политическим страстям приблудного, а возможно, и ангажированного мегафона взывать к репрессиям и, на корню отвергая дискуссию, настраивать себя, Политбюро ЦК КПСС, миллионы читателей «ЛГ» не иначе как на гражданскую войну?
Глубоко провокационно и бездоказательно обвинение правлению Союза писателей РСФСР, будто оно причастно к обструкции «Апрелю» со стороны не числящихся в СП РСФСР лиц.
Глубоко провокационно и назойливое стремление печатных органов «слить» СП РСФСР с ряжеными крикунами из тщеславного крыла «Памяти» — несколькими «присяжными» манифестантами.
Это подобно тому, как если бы Секретариат правления СП РСФСР взвалил непосредственно на «Апрель» ответственность, скажем, известного провокатора А. Норинского. СП РСФСР, его печатные органы воздержались от подобной постановки вопроса, хотя — и этого нельзя оспорить — помянутый провокатор обязан популяризацией своих деяний как раз некоторым писателям-«апрелевцам», и ныне запугивающим общественность жупелом «Памяти».
И тут надо сказать: попытка возвести всякую мысль о возрождении России, о её политическом и экономическом равноправии, о самобытности её исторического пути, неповторимости её национальной культуры к «эпатажным» плакатам ославленных, хоть по сути — безвестных, возможно, и самозванных лиц из «Памяти», несомненно служит сегодня прикрытию истинного расизма и неофашизма, нешуточные силы которого объединены в Союз сионистов СССР, имеющий военизированные отряды бейтаровцев.
Истерично крича об угрозе человечеству, всем народам СССР со стороны «Памяти» (а по сути — со стороны любых патриотических сил и обществ России), центральная пресса упорно тушует или беззастенчиво приукрашивает идейную сущность сионизма и тщательно уводит сознание граждан нашей страны от того, что на счету легализированной в СССР организации «Бейтар» — не только расистские лозунги еврейской национальной «исключительности», но и причастность к таким деяниям, как, например, резня в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила, сотням кровавых преступлений, террористических актов, от которых не раз содрогалась мировая общественность.
Все, кто знаком с кровавой историей сионистских штурмовиков, из среды которых вышли такие преступные лидеры, как Менахем Бегин или «герои» разведки «Моссад», изуверы-каратели и палачи, — не могли не удивиться, что Антисионистский комитет советской общественности (АКСО) вместо того, чтобы, соответствуя своему наименованию, вести решительную борьбу за запрещение в СССР военизированных отрядов советских (как ни дик этот эпитет!) бейтаровцев, вместо того, чтобы активно противостоять разрастанию сионистского движения в нашей стране с его многочисленными, разветвлёнными структурами, — АКСО в последнее время обрушился в печати как раз на критиков сионизма. В том числе — на серьёзного учёного, заместителя председателя Палестинского российского общества при АН СССР, известного борца с сионизмом Е.С.Евсеева. Так, в «Заявлении секретариата Антисионистского комитета советской общественности» («ЛГ», 7 февраля с.г.) Е.С.Евсеев был обвинён в: антисемитизме и антисемитской пропаганде, оскорбительно приравнен к неким скандальным крикунам, назван их «идейным вдохновителем».
Трагическая гибель Е.С.Евсеева через несколько дней после этого тяжкого обвинения заставляет задуматься о многом. Во всяком случае, очевидна странность позиции, которую заняло ныне руководство Антисионистского комитета. Не разгул сионистского движения, не экстремистские решения декабрьского съезда еврейских организаций и общин СССР при ведущей роли главарей зарубежного сионизма на этом съезде, а всё тот же никчемный «инцидент в ЦДЛ» — вот что, по мнению руководства АКСО, «переполнило чашу терпения» национально непредвзятых советских граждан!
Что же до «антисемитизма» покойного Е.С.Евсеева, то недавняя пресса показала: ныне в одном ряду с этим учёным оказался уже и Ф.М.Достоевский. «Великий русский писатель Достоевский и в самом деле был «заядлым» славянофилом, а что для нас значимей — антисемитом», — читаем в «Вестнике еврейской культуры» от 28 февраля с.г. «Шовинизм Достоевского», «имперский шовинизм», близость к «идеям фашизма» — вот что теперь инкриминируется Ф.М.Достоевскому, как и его великим предшественникам в русской культуре.
Знакомая песня «истинных интернационалистов»! Слишком знакомая — по двадцатым годам, когда разрабатывались, с огромным размахом осуществлялись самые дерзкие планы искоренения русской культуры, уничтожения русского народа.
Пряча в тени «коричневорубашечников» сегодняшнего дня, антиконституционно вторгшихся со своим международным сборищем в самое сердце России — Москву (еврейско-сионистский съезд 18 — 21 декабря 1989 года), развернувших практическую деятельность, ультрасионистскую пропаганду по всей нашей стране, «прогрессивная» пресса, в том числе и органы ЦК КПСС, насаждает кощунственное понятие «РУССКОГО ФАШИЗМА», «нацизма российского», «российского неонацизма» — явления, которого у нас никогда не было и нет.
Выступая на февральском Пленуме ЦК КПСС, академик С.С.Шаталин разглагольствовал о том, что «великорусские шовинисты», к его, академика, «стыду», «решили возродить на нашей российской почве национал-социализм, что: эквивалентно национал-шовинизму» («Правда», 8 февраля с.г.).
Характерно, что «стыдливому» академику с его безответственным, бездоказательным обвинением никто на Пленуме не возразил. Хотя «возрождение на нашей почве национал-социализма» означает, что последний уже бытовал на ней в прошлом и, похоже, что академик, как минимум, перепутал народы, страны и почвы — Россию с Германией Гитлера, агрессоров — с жертвами агрессии.
Такая «рассеянность», быть может, естественна для парящего в эмпиреях учёного мужа, но прилична ли для Пленума ЦК КПСС? Осталось неясным, что известно коммунисту С.С.Шаталину о «великорусских» планах завоевания мира, покорения других народов, без чего никогда не обходится шовинизм?
И кого именно подразумевает учёный под «великорусскими шовинистами», нацистами, столь хищными, что вгоняют его в краску стыда за Россию?
В наглой, провокационной лжи о «русском фашизме», «давно зародившемся (!), — по уверениям советской прессы, — но до поры до времени не афишировавшем себя», содержится, помимо прочего, непростительное глумление над народом, победившим в 1945 году гитлеровский фашизм, спасшим от него мир, в том числе — миллионы евреев.
Подобное кощунство чудовищно выглядит в канун 45-летнего юбилея героической Победы народа, сплотившего против фашизма все народы страны, как и народы Европы.
Именно официальные средства массовой информации, сфабриковав подложное понятие «РУССКОГО ФАШИЗМА», несут моральную ответственность за распространение в Москве и других городах листовок-карикатур с изображением Гитлера в русской косоворотке и смазных сапогах. И что-то вовсе не слышно, чтобы авторов, издателей, распространителей этой пропагандистской «изопродукции» привлекли к уголовной ответственности за клевету на русскую нацию, за кощунство над десятками миллионов русских, павших на фронтах Великой отечественной — «народной, священной» — войны!
Никакая «74-я статья», похоже, на практике не помешает здешним ненавистниками России одеть далее в русскую косоворотку и Пиночета, и Пол Пота, да хоть бы Нерона с Торквемадой, Берия с Бегиным!
При отсутствии фактов насчёт «великорусского фашизма» явственно проступают в печати социально-политические мотивы подобного вымысла.
Вот газету «Известия» (19 февраля с.г.) «повергает в отчаянье», как провозвестник «беды» (!), «лозунг на площади», т. е. «плакат, поднятый одним хулиганом» (!): «Русским школам — русских учителей!»
Вот он, «русский фашизм»! — бьёт в «набат» газета в обзоре писем читателей. И, рисуя воображаемую картину ухода из русских школ не русских по происхождению учителей (в том числе и преподавателей русского языка), злорадствует, что «в затылок никому из них никто, как мы знаем (!), не дышит», — подтверждая тем самым глубокую дискриминированность русских в подготовке и обучении национальных кадров.
Газета негодует и на возможную, хотя не заявленную ещё «на площади» мечту: «Русским больницам — русских врачей!», которая даже смешит «прогрессивного» журналиста. По той же причине: глубокой дискриминированности русского населения в реальном праве на образование. Праве, которое находилось бы в сколько-нибудь справедливом соотношении с численностью коренной нации.
Являясь органом Совета народных депутатов СССР, «Известия» решительно отказывает русским в тех именно элементарных социальных правах, какие всячески приветствует эта газета, когда речь идёт о любой африканской стране, когда аналогичные права укрепляются (хотя бы в гипертрофированном виде) в Прибалтике, Армении или Грузии. Так, «Известия» не усмотрела «фашизма» в выступлении на 1 Съезде народных депутатов Ш. Амонашвили, который призывал к развитию «грузинской школы» — не просто ведущей преподавание на грузинском языке, но воспитывающей в детях грузинские национальные идеалы, любовь к Грузии и национальную гордость.
Мы тоже согласны с народным депутатом из Грузии. Однако не возьмём в толк, чем по существу отличается от него тот «один хулиган», что размечтался о «русской школе» с русскими учителями, которые бы (по словам Некрасова) «русские мысли внушали в умы» русским детям, воспитывая их русскую речь, «русский смысл» — «русский взгляд на жизнь» (Тургенев)?
И мы поневоле приходим к выводу: фантом «русского фашизма» призван сегодня оправдать длящуюся и, верно, планируемую на все времена вперёд всестороннюю дискриминацию России.
Так, спроста ли бесславный протест против создания РКП и даже российской Академии Наук был выдвинут на февральском Пленуме ЦК КПСС — тем же академиком Шаталиным — как раз вслед за его измышлениями о «великорусском национал-социализме», «национал-шовинизме»? Словно бы этим именно — фашизмом — означена была история Российской академии ещё со времён Михайлы Ломоносова!
Фантом «русского фашизма» придуман для разнообразных, в том числе — и внешнеполитических, конечно, — целей. По замыслу его изобретателей, он способен с помощью средств массовой информации решительно отвлечь внимание народов нашей страны от какой-либо внешней опасности государству, мысль, о которой всецело подменяется ложью об опасности внутренней — исходящей из России.
Фантом «русского фашизма», «антифашистская» истерия в средствах массовой информации СССР, развёрнутая по этому мнимому поводу, призвана вместе с тем загодя затруднить возможность союзнических блоков нашей страны с другими (прежде всего — европейскими) государствами в случае общей для нас и для них внешней угрозы.
Выдумка о «русском фашизме» насаждается и для того, чтобы оправдать разрушение советской армии, подрыв оборонной мощи нашей страны: ослабить эту мощь ввиду «русского фашизма» — становится делом столь же благородным, как некогда — нанести удары военной мощи гитлеровской Германии.
Внедряемая в массовое сознание — у нас и за рубежом — ложь о «русском фашизме» была разработана, в частности, во имя аннулирования внешнеполитических следствий Второй Мировой войны, результатов победы Советского Союза и европейских стран антигитлеровской коалиции — всех народов, поднявшихся для разгрома фашистской Германии. Провокационная ложь о «русском фашизме» выдвигается как глубоко унижающий Россию «моральный фон» для объединения Германии, как идеологическое средство превращения страны-победительницы в страну, покрываемую позором, как некий моральный «карт-бланш» для будущей объединённой Германии — любой её роли на европейском континенте.
Насаждение вымыслов о «русском фашизме» служит далее «переосмыслению», упразднению как события и состава преступления такой реальности, как измена Родине, сотрудничество с иностранными фирмами и правительствами на основе предательства государственных интересов нашей страны.
Что ж до внутреннеполитических следствий, то безудержные измышления о «великорусском национал-социализме» нанесли (и наносят) небывалый, глубоко рассчитанный удар по традиционной, исторической дружбе народов в советской стране, всех народов, которые издавна сплотила «Великая Русь» и которые могут быть ныне обречены на губительно-авантюрную политическую судьбу.
Фантом «русского фашизма» призван не только дискредитировать русский народ в глазах братских народов страны, всех народов мира, но и внушить самим русским комплекс вины, усугубить их ощущение национальной приниженности, подорвать до конца их национальное самосознание, поставить под сомнение русское чувство патриотизма в любом из его проявлений.
Вместе с тем, подрывается и общий патриотизм народов нашей страны, который отныне может быть направлен разве что по руслу разнообразных узконационалистических страстей, способных иссушить душу, примитивизировать мысль каждого из разъединяемых ныне братских народов.
Притворный ужас перед «русским фашизмом» доходит до абсурда, до самых дешёвых провокаций, какими не брезгует, к сожалению, даже верховно-парламентская пресса.
Её «берёт оторопь», например («Надо бить в набат, в колокол — кто во что может», как пишут «Известия»), от «фашистского» желания русских помочь друг другу в общенародной беде.
«Как же случилось, — ужасаются в «рупоре» Совета народных депутатов СССР, — что молодёжная газета помещает объявление: «Готов приютить семью русского военнослужащего». С адресом.
Значит, если по этому адресу обратится оставшаяся без крова «смуглая» женщина — ей дверь не отворят?»
Таков, при всём его очевидном безумии, терроризирующий русского человека, науськивающий на него вывод всесоюзного печатного органа! Словно бы русские, даже в нынешнее тягчайшее для республики время, «не отворили» дверей пострадавшим в Нагорном Карабахе и от землетрясения армянам; туркам-месхетинцам, бежавшим от резни в Фергане и не принятым Грузией, и т. д.
«Вот где корень озверения», — прямо указуют «Известия» на русское племя.
Но следует сделать и общий, равно касающийся и «русых» и «смуглых» наших соотечественников, куда боле объективный, правдоподобный вывод: та идеологическая, широко финансируемая и технически оснащённая антирусская кампания, что развёрнута в средствах массовой информации СССР, может иметь единственно логический практический итог — установление не только в России, в стране в целом бескомпромиссного «режима Претории».
Ведь нетрудно заметить, что под моральный, политический трибунал последовательно, изощрённо подводятся как «националистические», по-своему «шовинистические» и «расистские» все народы страны, даром, что многие из них в то же время используются для глобальной антирусской кампании.
Натравливаемые друг на друга и непременно при этом — на братский русский народ, они неизбежно увидят себя столь же «бросовым», как и русская нация, материалом для транснациональных экстремистов, политических гангстеров ультралевого, тиранического толка, а свою историческую территорию, природные богатства и культурные ценности — предметом международной спекуляции, источником наживы «общечеловеческих» мафиози от «национально-освободительного» движения и мифической «демократии».
Удачливое исключение составляет сегодня у нас на поверку лишь один, именно — еврейский, народ, который безоговорочно идеализируется ведущими средствами массовой информации как «истинно» интернационалистический, самый гуманный, самый талантливый, самый трудолюбивый, уникально безгрешный и понёсший притом якобы наибольшие жертвы.
Эта идеализация равно касается нынче и советских, и зарубежных культурных, общественных деятелей еврейского происхождения — в том числе политических деятелей фашистского государства-агрессора Израиль. Эта чистая расистская идеализация дошла ныне до игнорирования едва ли не всей мировой общественности с её трезвыми оценками и выводами.
Так, сионисты и просионисты в советской прессе (среди них — и народные депутаты СССР, и отдельные лица из Политбюро ЦК КПСС) гримируют преступный лик сионизма, «отмывают» его, с криводушием утверждают уже, будто «сионизм оклеветан ООН», принявшей в 1948 году свыше тысячи резолюций по обсуждению сионистской агрессии на Ближнем Востоке и определившей сионизм как форму расизма и расовой дискриминации.
Эти фарисеи от «демократизации» в национальной политике пытаются придать сионизму то конфессиональный статус — одной из равноправных религий мира, то героическую окраску «национально-освободительного» движения (от арабов Палестины? от русских в России?), то безобидное значение мирно-патриотической тяги евреев на «историческую родину», — называя, наконец, эту профашистскую идеологию мирового господства согласованной с новой линией КПСС, с духовными задачами перестройки в СССР. (Последнее циничное толкование принадлежит, например, инструктору Идеологического отдела ЦК КПСС В. Тумаркину.)
Подобная неисторическая планомерная идеализация одного народа со всеми крайностями возникших в нём национальных теорий и учений — испытанное средство формирования представления о «супернации», «uber -нации», — высшей нации.
Некритическое, слащаво-умильное, по существу — раболепное отношение к еврейству в его прошлом и настоящем, к здешнему и зарубежному, к империалистам и сионистам в том числе, оказывается, с точки зрения ведущих средств массовой информации, главным мерилом личного, общественного, даже профессионального достоинства советских людей нееврейского происхождения.
Утвердить такое мерило нетрудно, если учесть, что подавляющее число работников, авторов центральной прессы и ЦТ, нашедших своё призвание в глумлении над русским народом и клевете на него, — это лица еврейского происхождения, семейно связанные с еврейством — его сионистскими, просионистскими кругами. Многие из этих лиц, фабрикующих «общественное мнение» относительно русского и других народов нашей страны, носят русские имена и фамилии, что усугубляет провокационный характер их открытой националистической деятельности.
Однако даже констатация этого факта, формальная констатация еврейской национальности конкретного лица или лиц обрекает русского человека (а впрочем, и украинца, и белоруса, и чуваша, и азербайджанца и т. д.) на клеймо «антисемита». Такая объективная констатация расценивается как посягательство на «права человека», на — нововведённую — «национальную тайну», как «злостное» раскрытие её, приравненное к разглашению врачебной да, кажется, и государственной тайны. Ибо права «высшей» нации на деле включают в себя разом: и сокрытие национальной принадлежности, и, напротив, спекулирование ею (её льготным статусом); и национальное самозванство, маскировку под чужим именем, и националистическую гордыню.
Это обеспечивает в итоге свободу от исторической ответственности и тем паче — от того национального «покаяния», которое вымогают у других народов страны, в первую очередь — у русского народа.
В этих условиях даже многие честные, справедливые или простодушные евреи не застрахованы от обвинений в «антисемитизме» со всеми вытекающими отсюда грозными последствиями.
В этих условиях «сеяньем межнациональной розни в СССР» оказывается на практике даже сочувствие борющемуся за свои законные права народу Палестины.
В этих условиях, — следует с тревогой отметить, — на особом подозрении в недостатке «надлежащего» раболепия и покорности оказываются русские, даром что — «тысячелетние рабы»!
Вопреки историческим фактам они обвиняются в «зоологическом», как бы врождённом антисемитизме. А Еврейский научный центр Советской социологической ассоциации АН СССР публикует ныне в «Вестнике еврейской советской культуры» (1999, N4) отобранные академиком Заславской «данные» о первенстве России в «проявлениях антисемитизма» (к сожалению, не названных) сравнительно с другими республиками нашей страны.
«Антисемитизмом», «расисткой одурью», «русским фашизмом», «нацизмом российским» в давно уже перевёрнутом зеркале средств массовой информации является, если вдуматься, всё, не выгодное — нет, не евреям в целом, — но сионистам. А поскольку последним, сугубо ориентированным на интересы государства Израиль, на рваческие интересы выродков еврейского народа, невыгодно отсутствие антисемитизма в России (сдерживающее эмиграцию в Израиль, препятствующее льготному статусу «политических беженцев» для евреев-эмигрантов из СССР), то и отсутствие антисемитизма, а тем паче признание отсутствия антисемитизма в России невыносимо для сионистов.
Такова казуистика националистического политиканства!
Так совершается подлог истинных интересов множества советских евреев, не готовых оплевать свою русскую Родину, поддерживать планы фашистского государства Израиль.
Так сужается, превратно толкуется, заметим, объективное понятие фашизма, которое нарочито сводится исключительно к «проявлениям антисемитизма».
Словно бы подлинный, слишком известный со времён Гитлера и Муссолини фашизм ограничивается преследованием лишь одной нации, был нацелен лишь против евреев, — и, следовательно, «не бывает» фашизма, нацизма сионистско-еврейского.
Между тем именно последний несёт прямую ответственность за многие, в том числе еврейские, погромы. За «обрезание сухих ветвей» древа своего же народа — в Освенциме, Дахау, во Львове и Вильнюсе.
В связи с расширяющимся вне воли русского народа дружественными контактами СССР с фашистским государством Израиль еврейский фашизм, свободный экспорт сионистско-еврейского нацизма в нашу страну стал грозной реальностью, и опасность его для всех народов страны выдвинулась на первый план.
Эта опасность — вполне тотального характера. Так, если в мае 1917 года на 7-м Всероссийском съезде известный лидер экстремистов «всемирной еврейской нации» Идельсон ставил задачу — сделать Россию колонией будущего Израиля (еврейской «национальной метрополии» в Палестине), то в декабре прошлого года в Москве, вице-президент Сионистского форума советских евреев Ш. Азарх, по сообщению «Литературной России» (1990, N7), многозначительно заявил: «у нас три центра: Советский Союз (!), Америка, Израиль. Я думаю, если бы нам удалось создать основной общинный центр в Израиле, то весь этот треугольник очень хорошо бы стал работать».
Работать — на полное мировое господство «избранного народа», накладывающего свой гигантский «треугольник» на весь земной шар, дабы бесследно канул в ненасытный этот — «бермудский» — зев сионистского капитала, сионистской агрессии не только арабский мир, но и великое множество других, покорённых, стран и народов!
Эта опасность беспримерно-имперских аппетитов наступательного сионизма, называющего сегодня главным своим опорным центром Советский Союз, привычно маскирует себя перед широкой общественностью разнообразными фактологическими и идеологическими подлогами.
Так, сионистские неофашисты и их пособники пытаются нынче возглавить: «борьбу с неофашизмом», выдавая себя за антифашистов, антирасистов, «спасающих» мир от «русского фашизма», от гэдээровского «неогитлеризма» и т. п., твердя уже даже не о «чёрном альянсе» между немецкими «ультраправыми» и их «единомышленниками в СССР». И отметим: таким международным клеветникам-провокатором охотно представляет свою трибуну орган ЦК КПСС, газета «Советская культура».
Не отвлечены от всех названных выше подлогов и подрывные, сеющие злобу и панику слухи о готовящихся еврейских погромах в Ленинграде, Москве и других городах России. Эти слухи едва ли не ежедневно в последние месяцы транслируются телевидением, раздуваются прессой.
Пожалуй, можно указать на один из источников подобных слухов.
В уже упомянутом еврейском «Вестнике» сообщается, что среди «делегатов и гостей первого съезда еврейских общин и организаций», который состоялся в Москве, было проведено анкетирование, охватившее 352 еврейских активистов.
«Как вы считаете, — вопрошает анкета, — возможна ли в вашем населённом пункте в ближайшее время вспышка антисемитизма, сопровождаемая актами вандализма, жестокости, насилия?» (курсив Еврейского научного центра Социологической ассоциации, возглавляемой академиком Заславской).
Откровенная провокационность подобного опроса, его огласки, публикации в прессе не нуждается в комментариях.
Эти социологические игры — под эгидой Академии наук СССР и с одобрения «гостей» еврейского форума в Москве, среди которых оказались столпы международного сионизма, — ещё в декабре прошлого года предваряли собой широкую волну панических слухов о «ближайшей будущности» советских евреев.
А сегодня дело дошло до того, что иные руководящие партийные и советские работники, даже высшие чины КГБ вместо того, чтобы вскрыть источники провокационных измышлений, тревожащих — подчёркиваем — отнюдь не одних лишь евреев, и принять меры против мастеров запугивания советских людей, с телеэкрана «демократически» призывают население к безоглядному доносительству насчёт всего, хотя бы и померещившегося по части «еврейских погромов».
Ни один другой народ нашей страны, пусть и давно уже втянутый в кровавые межнациональные конфликты, не удостоился подобной заботы со стороны «бдительных», «человеколюбивых» и могущественных средств массовой информации.
Впрочем, эта «забота» всё более смахивает, в свою очередь, на едва прикрытую национальную провокацию, всё более убеждает, что кто-то из «сильных мира сего» жаждет еврейских погромов и, по сути готовит их, загодя перекладывая ответственность на непричастных, противоборствующих провокациям лиц: на правление Союза писателей РСФСР, его VI пленум, на целый ряд русских деятелей культуры, патриотические организации России.
Слишком ясна конечная цель ширящейся политической провокации: несомненно, задев как раз неповинных в низком политиканстве евреев, еврейские погромы, насильно призываемые сегодня на русскую землю, стали бы в итоге «кровавой баней» для русского, а затем и для других народов РСФСР. «А что, если не дожидаться погромов?..» — спрашивают уже самые нетерпеливые журналисты.
В этой связи показательно муссирование в прессе вопроса о специфическом, исключительном, защищающем сугубо одну нацию «законе об антисемитизме».
Уже сама постановка такого, жизненно актуального и узкого вопроса о преимущественной, выборочной национальной льготе, или особом праве на защиту со стороны государства, свидетельствует о национальной, по сути националистической, пристрастности многих средств массовой информации. Ведь это предвзято-законодательный, национально-эгоистический вопрос подымается в обстановке несчётных человеческих жертв, которые несут сегодня разные народы страны (но отнюдь всё же не собственно еврейский!).
Нет сомнений, что все народы СССР имеют равное право на законодательную и практическую защиту их национального достоинства и жизненных интересов. И поэтому мы говорим решительно нет как провокации (и возможному инспирированию) еврейских погромов, так и специфическому законодательству в пользу одного какого-либо самовлюблённого, возносящегося над другими народа.
Мы говорим решительное нет умышленному расчёсыванию не нанесённых ран — культивированию, нагнетанию общественной истерии.
В обстановке расчётливо организуемых вспышек братоубийства в стране мы глубоко возмущены ханжеской, спекулятивной прессой, впадающей в театральный, мелодраматический «ужас при виде пролитой крови» — «там, где она пролилась пока не буквально, а фигурально» («Известия», 19 февраля с.г.). Ибо нетрудно заметить, что, взвинчивая нервы читателей, эта избирательно-чувствительная пресса хлопочет именно о «приоритетной» крови; освящая фигуральные жертвы, она жестоко-равнодушна к жертвам натуральным.
Она оставляет на обочине своего внимания и страдания русского населения в союзных республиках, и неисчислимые славянские жертвы Чернобыля, и угрозы самому бытию множества «забытых» народов РСФСР.
Она бесстыдно клеймит «оккупантами» посланных на заклание, в подожженные костры межнациональных усобиц, русских солдат — юность, надежду приговорённой к вымиранию русской нации.
Что же касается вымогаемого средствами массовой информации, группой народных депутатов СССР, рядом «демократических» фронтов и движений помянутого «закона об антисемитизме», то, имея в виду всё вышеизложенное, этот искусственный закон особенно опасен для русского населения, сполна уже испытавшего на себе его действие в 20 — 30-е годы.
Как известно, по существу это был закон о геноциде русского народа.
Моральное шантажирование терпеливого, добросердечного, открытого к болям соседей русского народа, ежедневное попрание его национального достоинства достигло того градуса, когда провокаторам не следовало бы с легкомыслием полагаться на русское всепрощение и незлобивость.
Этот беспримерный моральный террор по национальному признаку происходит в условиях демографической катастрофы, переживаемой русским народом, 72-летней экономической, социальной и политической дискриминации, беззастенчивого грабежа его природных, трудовых, культурных богатств, наконец, тайной, преступной, оптовой продажи его исторических территорий.
Положение русского народа в собственном государстве таково, что он достоин, увы, стать предметом первоочередной, чрезвычайной заботы Организации Объединённых Наций и Совета Безопасности при ней. Ибо лишь слепые или продажные политики могут уповать, что гибель русского народа, играющего огромную роль в мировой истории нового времени, не отзовётся трагически на судьбах всего, в первую очередь западного мира.
Лишь параноические маньяки, превзошедшие своих учителей вроде Троцкого или «стратегов» из III Рейха, могут, коптя русское небо, твердить в нашей печати катехизис самоубийственной злобы: «Россия должна быть уничтожена. Она вроде бы и почти уничтожена, но Кощеево яйцо цело».
Стоит помнить меж тем, что народ, доведённый до отчаяния, способен порой опрокинуть все «компьютерные» расчёты на его безропотную смерть.
Циничные ссылки на «плюрализм» мнений, столь модные в средствах массовой информации (движущихся, однако, по монополистическому пути), иллюзии «равноправного диалога», якобы обеспеченного «эпохой гласности», какие навеваются нам с высоких трибун, не могут унять нашей тревоги, скорби и гнева.
Не может быть двух, как «множества», мнений насчёт тотального — во всю историческую ретроспективу и перспективу — поношения русской (как и любой иной) нации.
Не может быть равноправного диалога между народом, шельмуемым как «нация рабов», и представителями «высшей», привилегированной, «избранной» для господства и управления силы.
Такие исходные принципы «диалога», восторжествовавшие в годы «демократической» перестройки, заведомо не предполагают для русских ни моральной, ни материальной, обеспечивающей реальное равенство базы. В этих условиях «диалог» клонится разве что к роковому поединку, в котором не будет победителей.
Мы требуем положить конец антирусской, антироссийской кампании в печати, на радио и телевидении.
Мы требуем незамедленного категорического запрещения всех видов русофобии на всей территории России и других Советских социалистических республик.
Мы требуем справедливого для России распределения печатных средств массовой информации, которое соответствовало бы материально-экономическому вкладу РСФСР в бумажный фонд страны и действительно бы служило интересам русского народа и других народов, населяющих Российскую Федерацию, будучи сообразованным с численностью каждого из них.
Мы требуем равноправия РСФСР с другими союзными республиками в объёме теле- и радиовещания. Эти могущественные средства массовой информации, играющие монопольную роль в формировании общественного мнения, идеологического воспитания населения, должны быть в РСФСР всецело повёрнуты к болям, тревогам, надеждам, национальным идеалам собственно русского народа и других народов нашей Федерации, прочно связавших с ним свою судьбу.
Соотношение: 1,5 млн. общего тиража патриотических периодических изданий, выходящих на русском языке, против 60 млн. тиража русскоязычных, но проповедующих русофобию, оскорбляющих национальное достоинство русского народа периодических изданий, — больше решительно нетерпимо как разрушительное для России!
Вместе с тем мы призываем всех русских людей — рабочих, крестьян, национальную интеллигенцию, несмотря на все беды, угнетение, унижение, которые постигли в ХХ веке наш народ, всегда помните о национальном достоинстве великороссов, завещанном нам нашими славными предками, тысячелетней историей России; не позволяйте втаптывать в грязь русское имя.
Ежедневно помните, что мы, русские, — высокоталантливый, геройски отважный, знающий радость осмысленного, созидательного труда, могучий духом народ.
Что «русский характер», «русское сердце», бескорыстная русская преданность истине, русское чувство справедливости, сострадания, правды, наконец — неистребимый, беззаветный русский патриотизм — это всё драгоценный алмаз в сокровищнице человеческого духа.
Воспрянем же! Возьмём в свои руки судьбу нашей Родины-России! Направим все свои помыслы и дела на то, чтобы оградить её от всевластия политических авантюристов, спешащих превратить Россию в колониальную страну, в залитое нашей кровью царство новейшего тоталитаризма!
Именно этого ждут от нас все народы нашей Федерации. Этого чают все благородные и здравомыслящие люди мира.
* * *
К семидесяти четырём подписям, поставленным под «Письмом писателей России» («Литературная Россия, 1990, N 9), присоединяют свои имена деятели культуры, науки и литературы России. Письмо, публикуемое в «Нашем современнике», учитывает некоторые дополнения, внесённые ими.Виталий МАСЛОВ (Мурманск), Сергей АЛЕКСЕЕВ (Вологда), Юрий КУЗНЕЦОВ (Москва), Пётр ПРОСКУРИН (Москва), Леонид ЛЕОНОВ (Москва), Владимир ЛИЧУТИН (Москва), Виктор ЛИХОНОСОВ (Краснодар), Карем РАШ (Москва), Фёдор СУХОВ (Горький), Анатолий ИВАНОВ (Москва), Михаил ВИШНЯКОВ (Чита), Николай ВОРОНОВ (Москва), Борис БУРСОВ (Ленинград), Ирина СТРЕЛКОВА (Москва), Виктор КОЧЕТКОВ (Москва), Владимир БУШИН (Москва), Татьяна ГЛУШКОВА (Москва), Тамара САБЛИНА (Омск), Михаил ЛОБАНОВ (Москва), Борис ЛАПИН (Иркутск), Егор ИСАЕВ (Москва), Владимир БОНДАРЕНКО (Москва), Анатолий ЗНАМЕНСКИЙ (Краснодар), Сергей ЛЫКОШИН (Москва), Олег МИХАЙЛОВ (Москва), Анатолий ВАСИЛЕВСКИЙ (Владимир), Николай ДОРОШЕНКО (Москва), Сергей ВИКУЛОВ (Москва), Дмитрий ЖУКОВ (Москва), Станислав КИТАЙСКИЙ (Иркутск), Станислав КУНЯЕВ (Москва), Эдуард СКОБЕЛЕВ (Минск), Арсений ЛАРИОНОВ (Москва), Валентин РАСПУТИН (Иркутск), Юрий ПРОКУШЕВ (Москва), Маргарита НОГТЕВА (Москва), Валерий МУРЗАКОВ (Омск), Вильям КОЗЛОВ (Ленинград), Юрий СБИТНЕВ (Москва), Апполон КУЗЬМИН (Москва), Ростислав ФИЛИППОВ (Иркутск), Игорь ШАФАРЕВИЧ (Москва), Владислав ШАПОВАЛОВ (Белгород), Вадим КОЖИНОВ (Москва), Татьяна ЧЕТВЕРИКОВА (Омск), Александр ПРОХАНОВ (Москва), Виктор ПЕТЕЛИН (Москва), Сергей ПАНЮШКИН (Липецк), Майя ГАНИНА (Москва), Валентин СОРОКИН (Москва), Михаил ГОДЕНКО (Москва), Михаил ПЕТРОВ (Калинин), Сергей ВОРОНИН (Ленинград), Николай ШУНДИК (Москва), Галина ЛИТВИНОВА (Москва), Виктор КОРОТАЕВ (Вологда), Виктор КАЛУГИН (Москва), Владимир КРУПИН (Москва), Юрий БОРОДКИН (Ярославль), Пётр ВЫХОДЦЕВ (Ленинград), Григорий КАЛЮЖНЫЙ (Москва), Пётр ПАЛАМАРЧУК (Москва), Александр БОЛОГОВ (Псков), Александр СЕГЕНЬ (Москва), Владилен МАШКОВЦЕВ (Магнитогорск), Лев КНЯЗЕВ (Владивосток), Олег КОЧЕТКОВ (Москва), Владимир ШИРИКОВ (Вологда), Виктор СМИРНОВ (Смоленск), Николай КУЗИН (Свердловск), Юрий ЛОЩИЦ (Москва), Николай ШИПИЛОВ (Новгород), Валерий РОГОВ (Москва), Борис СПОРОВ (Москва) * «Литературная Россия», 2 марта 1990 г.
