 |
| Русская неделя | Иеромонах Варлаам (Горохов) | 14.07.2006 |
«Так возлюбил Бог мир,
что отдал Сына Своего Единородного,
дабы всякий, верующий в Него, не погиб,
но имел жизнь вечную» (Ин. 3. 16)
Как правило, нецерковные люди, придерживающиеся обезбоженного взгляда на мир, задают такой вопрос людям верующим. Если вы утверждаете, что мир сотворен и управляется премудрым промышлением Бога, Творца и Промыслителя и при этом вы называете Его Благим, то почему?.. За этим несколько философским вопросом обычно следуют два следующих. Почему страдают праведники, невинные люди, младенцы, а грешники, зачастую, всю жизнь пребывают в благоденствии? Как совместить идею вечного блаженства праведных в Царствии Небесном и вечных мук грешников в аду с любовью Божией?
Представляющиеся уму сомневающегося скептика неразрешимыми вопросы жизни и смерти, мировоззренческой правоты веры или неверия, они явно надуманы и относительно легко разрешаются на путях христианской библейской и святоотеческой мысли.
Итак, в чем коренное отличие христианства от других религиозных учений и систем, в чем его исключительная новизна? В том, что христианский Бог — есть Любовь (1 Ин. 4. 8). Любовь Божия открывается особенным образом во Христе — Боге, нас ради и нашего ради спасения воплотившемся, принявшем Крестную смерть и Воскресшем. Раскрывая это, святой апостол Павел пишет: «Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5, 6−8). Потому мы с полным правом можем утверждать, что в христианстве Бог настолько возлюбил человека, что распялся за него.
Плодом Божественного самопожертвования стало исцеление падшей природы человека, сокрушение владычества греха и смерти над человеческим родом и дарование особой благодатной силы для нашего нравственного совершенствования по примеру Христа, которая всегда удобно может усваиваться людьми в ограде Церкви, устроенного Христом Спасителем земного неба.
Важно понять, что хотя Господь и открыл нам путь на Небо, в особый, духовный мир общения с Собой, но человек восходит туда не автоматически, не в силу только одних заслуг Христовых, как лжемудрствуют еретики-католики и протестанты, а в тесном соработничестве с Богом, которое заключается в совместном действии как благодати Божией, так и свободно приемлющей спасающую благодать человеческой воли. Этот путь спасения тесен и узок, исполнен многочисленных скорбей для всех идущих по нему, потому что на нем нам надо преодолеть свою греховность, сроднившуюся с самим нашим «я» и действующую не только в грубых проявлениях (смертные грехи), но и в более изощренных, отравляя ядом гордыни и тщеславия все наши так называемые добрые дела. Поэтому необходимо при всякой добродетели сохранять и смирение, правильный взгляд на себя, ближних и на Бога. А это весьма не просто, посему для облегчения всегдашнего пребывания в смиренномудрии Промысел Божий и посылает праведным людям скорби.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) приводит следующий пример, помогающий понять чудное Божие смотрение относительно нас — людей. «В четвертом веке жил в Египте святый старец, имевший особенный дар чудотворения и по причине его громкую славу между человеками. Вскоре он заметил, что гордость стала овладевать им, и он не в состоянии победить ее собственными усилиями. Старец прибег к Богу с теплейшими молитвами, чтобы попущено ему было для смирения беснование. Бог исполнил смиренномудрое прошение раба Своего и попустил сатане войти в него. Он подвергался всем припадкам беснующегося в течение пяти месяцев; принуждены были надеть на него цепи; народ, стекавшийся к нему во множестве, прославлявший его великим святым, оставил его, разгласив, что он лишился рассудка, а старец, избавившись от славы человеческой и от зарождавшейся в нем гордости по поводу этой славы, возблагодарил Бога, спасшего его от погибели».
Необходимо учесть, что человек в своем греховном состоянии, прежде всего, думает о своем земном благополучии, для Бога же самое главное — бесценная душа человека, предназначенная для вечности, ради спасения которой Он умер и воскрес. Только когда Он видит упорное отвержение всех средств ко спасению, посылаемых Им человеку, тогда как бы оставляет его в земной жизни, попуская ему действовать по желаниям пагубной своей воли до конца. Таким образом, если человек проводит греховный образ жизни и при этом всегда пребывает в земном благоденствии, это — верный признак страшного состояния — богооставленносги.
Конечно, мы не можем до конца понять смысл наших земных страданий, однако, основываясь на опыте тех людей, которые опытно изучили духовную жизнь, опыте святых угодников Божиих, нам надо стараться без ропота нести свой жизненный крест, почерпая силу и утешение в Кресте Христовом, помня, что Крест являет собой великую любовь Божию к человеку.
Другим аспектом религиозного мировоззрения, вызывающим смущение мирских людей, является учение о вечности адских мучений.
Попытку философского разрешения недоумений гуманистически настроенного интеллигентского ума делает известный богослов и ученый, священник Павел Флоренский. В своем главном труде «Столп и утверждение истины» он рассуждает: «Сознание исходит из идеи о Боге как Любви, Любовь не может творить, чтобы губить, — созидать, зная о гибели. Любовь не может не простить… Под углом зрения вечности все прощается, все забывается: „Бог будет всячески во всем“ (1 Кор. 15, 28). Одним словом невозможна невозможность всеобщего спасения. Так с высоты идеи о Боге. Но… исходя не из Божией любви к твари, а из любви твари к Богу, то же самое сознание приходит к прямо противоположному заключению. Теперь сознание не может допустить, чтобы могло быть спасение без ответной любви к Богу. А так как невозможно допустить и того, чтобы Бог принудил твари к любви, то отсюда неизбежно следует вывод: возможно, что любовь Божия останется без ответной любви твари, то есть возможна невозможность всеобщего спасения».
О том, что может быть не только отвержение, но и ожесточенное противление Божественной Любви среди людей, особенно наглядно свидетельствует горестная история Иуды Искариота, ставшего из апостола Христова — низким и подлым предателем Богочеловека.
Архиепископ Владимир (Иким) в своей великопостной проповеди приводит весьма печальную иллюстрацию: «Наступал час Тайной Вечери Господней. Перед трапезой случилось неслыханное: Учитель стал мыть ноги ученикам. На недоумение их Сын Божий ответствовал: „Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу“ (Ин. 13. 14), — призывая верных к братолюбию и взаимному служению. Божественный Учитель умыл ноги и неверному ученику Иуде. Сколько скорбной любви в этом деянии Спасителя! Казалось, и каменное сердце должно затрепетать и умягчиться от такой милости, но сердце Иуды — предателя не дрогнуло. С холодным презрением принимал Иуда очередную слабость преданного им Мессии, склонившегося к его ногам. Иуда не сомневался в Божественном происхождении и Божественной силе Учителя, сам получил от Него дар творить чудеса…, но Иуде не было дела до Неба, он жаждал роскошной жизни на земле. Он видел, что Спаситель Божественно прекрасен, Божественно добр, — и жаждал смешать с грязью эту Доброту и эту Красоту… Спаситель, умывающий ноги Иуде, — картина страшная и бесконечно трогательная, Всемогущий Бог стоит на коленях перед гибнущим человеком, призывая опамятоваться. А человек не желает слышать голоса Божественной любви.
Так некогда возвышенный Вседержителем светлейший Ангел Денница восстал на своего Творца — и сделался лютым сатаной. Так же и Иуда — апостол, обласканный Сыном Божиим, сподобившийся от него чудесных дарований, восстал на Божественного Учителя и превратился в Иуду, — предателя».
По замечанию американского подвижника и богослова двадцатого столетия иеромонаха Серафима (Роуза), «Бог слишком любит даже таких людей (противящихся Ему. — А. Г.), чтобы дать им просто „забыть“ себя и „отойти“ в ничто, где нет Того, Кто Сам — единственная жизнь человеков. Даже этим людям, сущим в аду, Он предлагает Свою любовь, которая мучает тех, кто в этой жизни не приготовился к ее принятию… Бог призвал нас… к полной обожествляющей славе сынов Божиих, и если мы, которых Бог считает достойными этого, отвергаем Его призвание, тогда для нас лучше адское пламя, мука, служащая последним и ужасным доказательством высокого призвания человека и Божественной негасимой любви ко всем человеком, чем ничто, на которое уповают нигилисты и маловеры нашей эпохи. Человек достоин только ада и никак не менее, если он недостоин Небес».
Подводя итог нашим рассуждениям на эту сложнейшую в религиозно-философском отношении тему, мы видим, что не Промысел Божий, а человеческое своеволие и гордыня оказываются безусловно виновными в существовании и умножении в нашем мире зла. И только будучи вместе со Христом и пребывая в основанной Им Православной Церкви, в которой есть все необходимое для спасения, возможно качественное преодоление зла и духовное преображение, как самой личности, так и мира, нас окружающего.
У преподобного Серафима Саровского об этом есть замечательные слова, которые он в совершенстве исполнил в подвиге своей жизни: «Радость моя, стяжи в себе дух мирен, и многие тысячи вокруг тебя спасутся». И действительно, как часто нам не хватает этого мирного духа кротости и любви, побеждающего всякую злобу и вражду.
Литература:
1. Святитель Игнатий (Брянчанинов) Аскетическая проповедь — М., Правило веры, 1995 — С. 320.
2. Священник Павел Флоренский. Столп и утверждение истины — М., 1914 — С. 208−211.
3. Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким) Врата покаяния — М., Сретенский монастырь, 1998 — С. 349, 347, 348.
4. Приношение православного американца (Сборник трудов отца Серафима Платинского) — М., Российское Отделение Валаамского Общества Америки, 1998 — С. 605.
