 |
| Православный Санкт-Петербург | Протоиерей Валерий Швецов | 09.06.2006 |
Об Афоне написано много, и, казалось бы, что можно добавить к сказанному? А все же каждый новый паломник видит Афон по-новому и наверное, мои впечатления тоже будут кому-то интересны.
Во-первых, конечно, о нашем, русском монастыре св. Пантелеимона. Очень суровая жизнь в этой обители, не всякий такую выдержит. Вот посудите сами: вечером, часов в 8 — вечерня, (когда она начинается, не знаю точно, путаюсь я в афонском времени. Там время считается по-московски, по-гречески и по-византийски…) Так вот: вечерня продолжается час, затем — трапеза, затем небольшой перерыв, и ближе к полуночи — повечерие с чтением акафиста Божией Матери. Пропели акафист — и спать. Но в 3 часа ночи подъем и тут уж все — больше спать не ложись, а ступай на утреню. Утреня служится кряду с литургией и заканчивается в 9 утра. Затем трапеза, а потом каждый отправляется на свое послушание.
Как питаются наши иноки на Афоне? Два раза в сутки, а в среду — один раз, и на эту единственную трапезу не дается даже растительного масла: постный суп из одной почти воды, картошка и чай — и все. Вот что примечательно в афонских монастырях: питание не должно быть предметом удовольствия, а потому трапеза идет в определенном ритме, и все совершается по звонку. Как-то на одной трапезе было разрешено вино. Разлили по тарелкам суп, все едят, а кувшины с вином стоят поодаль. Мне очень захотелось пить, и я потянулся рукой к кувшину, а мне по руке — хлоп! Нельзя. Вино пьем только после звонка. Когда прозвенел звонок, всем разлили по полкружки, и все выпили. И, конечно, как во многих монастырях, за трапезой читаются жития святых, а перед глазами у монахов написанные на стенах сцены Страшного Суда. Тут не до чревоугодия!
На монахов посмотришь: кажется, будто все они глухонемые. Тихо, четко, слаженно исполняют свои послушания — и ни слова лишнего не услышишь. Иноков в Свято-Пантелеимоновском монастыре около 70 человек: по нынешним понятиям не так мало, но если сравнить с прежними временами, когда тут жило до 2000 насельников, то поймешь, что сегодня монахам приходится несладко в таком большом монастыре. Пополнение идет, но очень неспешно, да никто на это не жалуется: здесь считают, что лучше приобрести одного хорошего монаха, чем десять плохих. Не все и выдерживают такую жизнь, — я сам слышал рассказ одного инока, прожившего на Афоне более трех лет и теперь собиравшегося обратно на родину… А бывает и так, что братия сама гонит неприжившегося послушника.
Вот, что еще запомнилось: на Афоне не принято, чтобы кто-то из иеромонахов, кроме самого игумена, носил крест на груди. Это и гостям запрещается, и мне пришлось прятать свой крест под подрясник. Перед входом в обитель объявление: «Не фотографировать, громко не разговаривать, не курить, не выпивать, не носить шорты, не купаться». Кто не выполняет эти правила, лишается возможности пребывать в монастыре. Послушания паломники исполняют: землю копают, на стройке немножко работают… Там и парники есть, и садовые участки, и трактора, и пожарная машина, и даже подъемный кран — восстанавливается монастырь.
Но вообще-то паломники редко задерживаются в одном монастыре больше, чем на сутки: обителей на Святой Горе много, и людям хочется посетить хотя бы самые известные из них. Это возможно, но только сперва настоятель того монастыря, где ты сейчас находишься, должен позвонить в тот монастырь, куда ты собираешься, и предупредить о твоем приходе — иначе тебя не пустят. Так мы побывали в болгарском монастыре Зограф и в греческой Великой Лавре Святого Афанасия.
Болгарский монастырь Зограф. Мы попали туда 6 мая на день памяти вмч. Георгия — тамошний престольный праздник, и остались на праздничную службу. Служба эта началась в 9 вечера, а кончилась в 9 утра. Удивительно торжественно и ярко все происходило. Служба у болгар на том же церковнославянском языке, что и у нас, — все понятно, а оттого еще более радостно. Греческие службы все же для нас тяжеловаты: приходится только догадываться, о чем они поют… Вот еще одна деталь, которая поразила меня в Зографе: паникадила у них не электрические, а со свечами, и в самые торжественные моменты службы монахи эти паникадила начинают раскачивать. Впечатление необыкновенное!
В Великой Лавре у греков много святынь собрано. Есть тут частичка Честного Древа Крестного, есть черепа свт. Василия Великого, св. Евстратия и св. Михаила Синайского, левая рука свт. Иоанна Златоуста и другие — всех я рассмотреть не успел. Хранятся там весьма почитаемые иконы Божией Матери: «Кукузелиса», «Экономиссы» и «Ктиторика». У входа в соборный храм монастыря стоит древняя крещальня для освящения воды в начале каждого месяца — построена она еще в ту пору, когда столицей Руси был Киев. Сама Лавра похожа на старинную крепость, обнесенную высокими стенами.
Часто спрашивают: у кого благочестие выше — у греческих монахов, у болгар или у нас, русских? Я думаю, что на Афоне монашеский дух повсюду один. Условия там такие, что чужеродная душа в них просто не выживает. Остаются те, кто изначально сродни святогорцам, а потому все там, как братья.
Что еще запомнилось мне на Афоне? Огромные, как сливы, оливки. Запомнился обычай угощать только что пришедших паломников кусочком лукума и крошечной рюмкой виноградной водки, после которой не хмелеешь, а только слегка приободряешься. И запомнились белые черепа в специальных хранилищах; здесь умершего монаха через три года вынимают из могилы и смотрят на его косточки: если белые, значит, их переносят в хранилище, если темные — снова хоронят, а монахи усиливают свои молитвы за упокой души этого усопшего брата…
Женщин, как известно, на Афон не пускают. Зато им можно объехать вокруг Святой Горы на корабле — не ближе, чем за 200 метров — и посмотреть на афонскую землю в бинокль. Это удовольствие обходится им в 50 евро.
Всего-то 10 дней прожили мы на Афоне, и не мне хвастаться доскональным знанием святогорской жизни: что-то я не успел заметить, что-то не смог до конца понять… Но душа уже вдохнула целебный афонский воздух, запаслась духовным кислородом, и мне теперь надолго этого хватит. Постараюсь теперь передать своим прихожанам хотя бы частичку того света, которым озарила нас Святая Гора.
о. Валерий ШВЕЦОВ, настоятель Никольского храма г. Павловска
