 |
| Русский дом | Владимир Жилкин | 27.05.2006 |
 |
| Святитель Иов, Патриарх Московский и всея Руси |
В начале XVII в. Московское государство постигла катастрофа, грозившая ему полным уничтожением. Ключевая фигура этой катастрофы, Лжедимитрий, был связан со своим предшественником на российском престоле — царём Борисом Годуновым. Русский народ проходил своё историческое поприще под знаком веры в её богоустановленность. Но настал час, когда на месте древней династии явился царь, пришедший «снизу» — Борис Годунов, который шагнул на престол с вершины царской службы, из кровавого балагана опричнины. Когда в чинопоследовании венчания на царство им было принято Священное Миропомазание, он не перестал быть временщиком. Тёмный страх царя Бориса за свою власть стал определяющей чертой его правления.
Борис Годунов стал царём, не имея соперников. Малейшая возможность конкуренции среди московского боярства подавлялась им в зародыше. Умный и проницательный, он видел ненависть и презрение к нему бояр под личиной показного раболепия. Повсеместно давлел простой страх «за свои животы», как в то время говорили. И этот страх лишь усиливал ненависть к царю. Загнанная им в подполье боярская оппозиция, становилась всё более изощрённой и подспудно усиливалась. В ненависти к нему были единодушны русские люди всех званий и сословий. В глазах народа святыня царской власти была поругана похитителем. Множились слухи о злодейском убийстве последнего сына Ивана Грозного, восьмилетнего царевича Димитрия. Своей злобной подозрительностью царь Борис сам укреплял в народе веру в правдивость этих слухов. Постигшие Северо-Восточную Русь в начале XVII в. страшный голод и моровое поветрие, были восприняты как закономерная Божия кара. Но тут явился «чудесно спасшийся царевич». Говорили, что спасённый верными слугами от злодея Бориса, он скрывался, а теперь находится у польского короля, собирает войско и готовится к походу на Москву. Он громко заявил о себе в 1604 году.
Первыми покровителями «царевича» в Польско-Литовском государстве стали могущественные вельможи: князья Адам и Константин Вишневецкие. Затем князь Адам передал его с рук на руки сенатору и сендомирскому воеводе Юрию Мнишеку, который организовал встречу «царевича» с королём и свёл его с иезуитами, после чего он от папского нунция Рангони принял миропомазание и причастие. Так Рим получил в качестве претендента на российский престол католика. Папе Римскому Клименту VIII он написал письмо, в котором обращался к нему как к «отцу всего христианства» и целовал его ноги, «как ноги Самого Спасителя». Королю и пану Мнишеку, чья дочь стала его невестой, он обещал рассчитаться за помощь городами и областями, а впоследствии объединить Московское государство с Польско-Литовским на базе введения церковной унии. Казалось, что близка к осуществлению многовековая мечта католического Запада — покорение христианского Востока во имя римского универсализма: Вселенская Римская Церковь и Вселенская Римская империя…
При первых же слухах о чудесно спасшемся царевиче, Борис прямо обвинил в этом бояр. Ничего не могло быть для его власти опаснее. В.О. Ключевский писал: «Большим боярам нужно было создать самозванца, чтобы низложить Годунова, а потом низложить и самозванца, чтобы открыть дорогу к престолу одному из своей среды». Похоже, что самозванца бояре втайне готовили с детства в убеждённости, что он — истинный царевич. Он представлялся царевичем, не кривя душой.
14 января 1605 г. Патриарх Иов обратился ко всему духовенству с посланием, в котором объявившийся в Польско-Литовском королевстве Димитрий разоблачался как самозванец, беглый монах и дьякон московского Чудова монастыря Гришка Отрепьев. Действительно, означенный Отрепьев существовал, многие его видели и знали, но тождество между ним и самозванным Димитрием, сомнительное для историков, для современников, и вовсе было неубедительно. Вопиющие несоответствия, начиная с возрастного, не позволяют верить, что претендент на престол и московский дьякон-расстрига — одно и то же лицо. Но кем же был он, если отбросить версию о «Гришке»? Здесь исследователь вступает в некий заколдованный лес, полный легенд и провокаций. Нет ничего внятного и достоверного, фантастическая судьба плодила фантастические слухи… Во всяком случае, авторитетные свидетельства участников событий, например, папского нунция графа Рангони, говорят о том, что манеры, речь и внешность претендента свидетельствуют о его высоком происхождении…
Возникая на путях претендента со своими самозванными поползновениями, Гришка, очевидно, был частью единого боярского проекта как центральная фигура операции прикрытия, и он сгинул, когда в нём отпала надобность, но прежде «царевич» его всенародно показывал, что ещё сильнее убеждало народ в том, что он — царевич истинный.
Самозванец открыл военные действия против Московского царя осенью 1604 года. Под его знамёнами собралось пятитысячное войско из польско-литовских «рыцарей» и запорожских казаков. Были и эмигранты из Московского царства. Они более всех других стремились к победе «царевича» в надежде занять высокие посты и набить карманы. Численный перевес войск, высланных Годуновым им навстречу, сказался немедленно, но первые неудачи «царевича» не обескуражили. Его силы постоянно пополнялись казаками и «охочими людьми», росло число перебежчиков из царского войска, и борьба шла с переменным успехом. В мае 1605 г. внезапно скончался Борис Годунов, и царское войско, осаждавшее казаков под Кромами, в полном составе стало под знамёна «царевича». Путь на Москву был для него открыт, и он стал триумфальным шествием. В Серпухове к нему прибыли московские бояре, чтобы присягнуть как своему государю.
Ходили слухи, что царь Борис отравил себя ядом из страха встречи с царевичем Димитрием. Вскоре в угоду «царевичу» бояре убили сына Бориса, Феодора. Тогда же был низложен Патриарх Иов. Он был схвачен во время богослужения и отправлен простым монахом в город Старицу. Первым из архипастырей сторону «царевича» принял архиепископ Игнатий, грек, приехавший в Россию из Рима. В его лице «Димитрий» обрёл единомышленника и, воцарившись, поставил на Патриарший престол.
20 июня 1605 г. состоялся торжественный въезд «Димитрия» в Москву. Сплошной гул сорока сороков заглушал ликующий рёв толпы, приветствовавшей его. Он был опьянён своим триумфом. Перед ним, сателлитом польского короля и агентом Ватикана, раскрывалось грандиозное историческое поприще. Папа ему писал: «Убеждаем и умоляем тебя, чтобы народы твои приняли римское учение; в этом деле обещаем тебе нашу деятельную помощь». Папа признал за ним право именоваться императором и кесарем. Невиданным торжеством и роскошью была обставлена его коронация в Московском Кремле…
Сразу по его воцарении был раскрыт заговор, возглавляемый против него князьями Шуйскими. «Димитрий», для решения участи мятежников, созвал собор, где их приговорили к смерти, но царь отправил Шуйских в ссылку, вскоре вернул и возвратил им боярство. На все творимые против него козни, он, в отличие от Бориса Годунова, взирал, как природный государь, не желающий снизойти до борьбы с ними. Он был бесспорно незаурядной личностью. Современники единодушно отмечали его смелость, бойкий и острый ум. Его живому темпераменту претил старомосковский бытовой уклад, и строгий степенный чин царского обихода нарушался им на каждом шагу. При дворе нового государя появились и европейская музыка, и европейское платье. Москвичам всё это не нравилось. Особое негодование вызывало слишком явное покровительство царя полякам, присутствие во дворце католических священников.
Боярская группировка Шуйских использовала всё это, чтобы ещё более настроить народ против самозванца. Казалось, царь ничего не замечал. Со сказочной роскошью была отпразднована его свадьба с Мариной Мнишек, вместе с которой в Москву прибыло множество знатных польских гостей. В разгар свадебных торжеств толпа под предводительством Шуйских ворвалась в Кремль. Царь был убит, над его телом долго глумились, затем похоронили в общей могиле для бродяг и опившихся, потом откопали, сожгли и пеплом выстрелили из пушки в ту сторону, откуда он пришёл в Москву.
На престоле он был менее года, но оставил о себе память как отдалённый идейный предшественник либералов-западников с их извечным стремлением любой ценой присоединить Россию к Европе.
