С божьей помощью

в деревне открыли клуб вольной борьбы.

Деревня Надкопанье, расположенная в месте впадения речки Косопаши в реку Паша, еще занесена снегом. По берегу Косопаши навстречу нам идет человек в рясе — настоятель местного храма иеромонах Антоний (Кузнецов).

Сперва приглашает нас к трапезе (во дворе дома буквально рвутся с цепей огромные волкодавы — видно, иначе здесь нельзя). Извиняется, что еда только постная: «Вам, путешествующим, в пост разрешается». Впрочем, соленья, квашеная капуста и горячий грибной суп — особенно с мороза — восхитительны. Потом идем в храм Рождества Христова, который стоит на самом берегу. Величественная постройка, увы, тронутая запустением. Впрочем, это наша общая беда…

«Все памятники со старинного кладбища были сброшены в Пашу, — говорит батюшка, — те, которые вы видите, мы подняли; но там, под берегом, их еще много лежит». Церковные службы сегодня проходят в трапезной: помещение собственно церкви закрыто — там еще никаких работ не проводилось. Да и тут жалкое подобие былого великолепия. Но оно и понятно: у прихода сейчас четыре церкви, все их нужно восстанавливать. А для небогатых людей это задача просто неподъемная («Вот в прошлом году с божьей помощью покрыли крышу»).

Эти земли входили в состав Обонежской пятины Новгородской республики. Но и после ее падения пашский Христорождественский погост был в административном подчинении у Новгорода вплоть до 1781 года, когда здесь был образован Новоладожский уезд Санкт-Петербургской губернии. По преданию, в этом месте когда-то располагался одноименный женский монастырь, разрушенный шведами в начале XVII века. От монастыря осталось две церкви (летняя деревянная и зимняя — каменная), которые были разобраны в 1814 — 1823 гг. в связи со строительством нового храма. В конце XIX века приход охватывал 36 деревень, 6 усадеб, 10 пустошей. Храму принадлежали пахотные земли, сенокосы и леса, а также 57 каменных и 18 деревянных лавок для купцов, приезжавших на ярмарку. Ярмарки бывали здесь трижды в год: на Рождество, на Благовещение и на Ильин день. Имелось собственное приходское училище и школы по деревням.

Но история шла своим чередом, и в 1922 году храм был закрыт. В нем размещалась МТС, в подвале хранили картошку, в алтаре стояли бочки с бензином и дизтопливом…

Отец Антоний рассказывает о восстановительных работах. О том, как жила деревня до недавнего времени и как живет сейчас (сам он коренной житель этих мест). О том, что в школе до недавнего времени был замечательный краеведческий музей, да назначили лет 15 назад нового директора из пришлых — и музей закрыли. О том, как приходится работать с детьми, о том, как открыли недавно при приходе клуб вольной борьбы (благо появился тренер-энтузиаст). О том, как будут возить детей по окрестным церквам и монастырям, показывать их землю, учить жить на своей земле, не оглядываясь на ложные ценности, пропагандируемые телевидением: «Я вот в деревне живу — мне нравится в деревне. У нас в округе самая лучшая деревня. Смотрите, какие у нас старики светлые, какие дети. Надо этим жить — тот, кто приехал, этого ничего, конечно, не понимает».

И снова о. Антоний рассказывает о Приладожье. О церквах в Балдине и Манихине. О том, что в Русском музее хранится икона из села Манихино — знаменитая «Чудо Георгия о змие» (новгородская школа, XV век — времен падения республики). О Киприано-Стороженском монастыре, основанном на берегу Ладоги раскаявшимся разбойником Козьмой (в монашестве — Киприаном). Но это уже совсем другая история.

http://www.spbvedomosti.ru.udns.incru.net/document/?tpl=PrintArticle&id=12 972&folder=428