Обитель милосердия

История конфликта вокруг Марфо-Мариинской обители

Лакомый кусок

Комплекс зданий на Большой Ордынке. Марфо-Мариинская обитель сестер милосердия. Это не только достояние нашей истории, но и одна из духовных твердынь русского православия. Созданная в 1908 году великой княгиней Елисаветой Федоровной, ныне прославленной в лике святых, для жертвенного служения немощным и обездоленным, обитель всегда вызывала к себе особое внимание самых разных слоев общества. И естественно, что недавние события в этих стенах, тенденциозно поданные в прессе как пример конфликта «в ограде церковной», вызвали самые разные толки и суждения. В этой связи газета «Россiя» решила провести собственное журналистское расследование.

2 февраля 2006 года 71-летняя монахиня Елисавета (в миру Майя Николаевна Крючкова) была освобождена от должности начальницы Марфо-Мариинской обители милосердия. Впрочем, обнародованное решение Патриарха Алексия II не было спонтанным. Ему предшествовала работа дисциплинарной комиссии при Епархиальном совете Москвы во главе с епископом Дмитровским Александром, обнаружившей многочисленные нарушения. Другим указом от 2 февраля Патриарх назначил на должность и.о. начальницы Наталью Анатольевну Молибога. В ангажированных статьях ее тут же назвали «временщицей».

Сразу оговоримся: Марфо-Мариинская обитель — это, несомненно, вожделенный кусок собственности. Еще бы, полтора гектара земли в самом центре Москвы, четыре больших трехэтажных корпуса. И с правом на новостройку. Но если для одних обитель — «лакомый кусок», то для других — святыня.

Сестричество возродилось в 1992-м, а спустя три года была возобновлена обитель сестер милосердия. Начальницей с широкими полномочиями, определенными указом Патриарха, была поставлена М.Н. Крючкова, в прошлом журналистка, позже ставшая монахиней Елисаветой. С ней было 20 сестер, 12 из которых учились на интенсивных специальных курсах во 2-м медицинском училище, дающих право трудиться не только в качестве патронажных сестер на дому, но и в клиниках самого разного профиля.

Начиналось все очень хорошо. Вместе с возрождением сестринской общины шел постепенный процесс возвращения исторического комплекса Марфо-Мариинской обители Церкви. На этот участок земли покушались разные структуры, но решение правительства Москвы пресекло притязания. Упорно не сдавалась реставрационная мастерская имени И.Э. Грабаря. Ее сотрудники, видимо, очень преданные делу реставрации в рамках одного хозяина, держат оборону в Покровском храме обители до последней возможности.

— Монахиней Елисаветой была проделана очень большая работа, — говорит Наталья Анатольевна Молибога. — Изначально все было направлено действительно на благо людей. Сестры обители ухаживали за больными, работали в военных госпиталях, в самых тяжелых отделениях московских больниц — реанимационном и ожоговом, а во время боевых действий выезжали прямо в горячие точки. Очень много хороших дел было. Отрицать этого нельзя.

В созданном при общине приюте-пансионе воспитывались дети в возрасте от шести до шестнадцати лет, которые посещали городскую общеобразовательную школу. Дома (т.е. в обители) им давали уроки музыки и хореографии. Начальница не скупилась, считая, что им необходимо широкое воспитание: «Наши детки занимаются подводным плаванием, конным спортом и рукопашным боем, а недавно обитель приобрела два дома в Севастополе, и теперь лето ребята проводят на Черном море».

В прошлом году в обители даже стали проводить занятия по самбо (!) для студенток Российского православного университета. Декан по рукопашному бою обучал самообороне без оружия, проводил психологические мини-тренинги, преподавал теорию и модели поведения, запрограммированные на ту или иную ситуацию. Несколько странная для обители сестер милосердия деятельность. Спецназ готовили, что ли, или «женский батальон»?..

Плоды воспитания

Когда Наталья Молибога приехала с духовенством в обитель, оказалось, что накануне был обворован храм: пропали кресты и иконы, осквернен алтарь (кстати, всю охрану составлял студент Института физкультуры, находившийся за пультом). Она обнаружила развал буквально во всем и засучив рукава принялась за работу, хотя очень мешали постоянные телефонные звонки, «просто какой-то шквал… люди были в недоумении, спрашивали, что же вы здесь делаете с детьми, что у вас здесь происходит…»

— Старшие девочки приюта — это поколение, которое сломали, — с горечью констатирует Наталья Анатольевна. — Понятие труда для них не существует. Навести порядок в комнате, убрать за собой вещи — этого нет. Девочки приходят на трапезу, садятся, их кормят, после них убирают. Ну не приучены они к труду. Растут, да что там — уже выросли потребителями.

Они сейчас отвергают общение со священником обители, не хотят приходить в домовый храм святых Марфы и Марии (хотя раньше вроде бы постились), а маленькие, так те совершено не знают, что это такое — пост, среда, пятница…

И еще один штрих. Младшие дети не имели даже зимней прогулочной одежды, чему я оказалась невольным свидетелем. Сапоги — только осенние. И это при том, что пожертвования от всевозможных благотворителей, в том числе из-за границы, поступали сюда регулярно.

— А много ли детей проживает в «разгромленном» приюте?

— Были сведения, что их сорок, на самом деле в приюте всего двенадцать человек. Некоторые из детей не были надлежащим образом оформлены, без документов. Содержание девочки Сони, вы ее видели, оплачивалось какой-то богатой тетей. По этому поводу в обитель приезжала комиссия Замоскворецкого района и представителей муниципалитета. Как они сказали, нет никаких оснований для нахождения Сони в приюте. У нее имеются отец и мать. Недавно девочку забрали. А 15-летняя Алла Колесникова уже полгода находится в бегах. Она проживала в приюте с осени 2000 года. При наличии живого папы, который сказал, что у него собака и в квартире для ребенка нет места. Очень трагическая ситуация.

— А может быть, не стоит упирать на формальную сторону дела? Дети ведь! Зачем столько формальностей?..

— В том-то и дело, что дети. Живые дети. В первую очередь нужно определить статус приюта. Потому что на данный момент это статус временного пребывания. Получается так: взяв детей сюда и не оформляя на них государственное содержание, мы превращаем их в бомжей. Если в государственных заведениях воспитанники по достижении 16 лет выходят в жизнь с какими-то деньгами и льготами, обеспеченные жильем, то здесь они всего этого оказываются лишены. Дети просто выходят в никуда.

Положение дел

— Как можно охарактеризовать положение дел на момент вашего назначения?

— Обитель была превращена в гостиницу, место пребывания, куда просто кто-то приходит, здесь ест, пьет — и уходит. Многих бумаг нет, юридически все необоснованно. Пропали документы на договоры. Некоторые здания, оказывается, сданы в субаренду на десять лет на кабальных условиях!.. И счета приходят — в месяц за коммунальные услуги и электроэнергию больше 300 тысяч рублей!

Поясню, уважаемый читатель. В одном из зданий, выходящем фасадом на Ордынку, разместилась «Клиника святой Елизаветы», в другом раньше действовала городская поликлиника N 68. И вот что получается: деньги, которые, согласно договорам, заключенным прежней начальницей, платят общине субарендаторы, даже не покрывают расходов… на коммунальные платежи! Ничего не скажешь, занятная получается арифметика. Особенно с учетом того, что среди учредителей «Клиники святой Елизаветы» сама монахиня Елисавета и ее бывшая заместительница Пумырзина.

Новое руководство направило письмо в Москомнаследие с просьбой приостановить оформление субаренды на здание бывшей поликлиники N 68. Этим вопросом уже занимаются юристы. Что же касается «Клиники святой Елизаветы», занимаемых ею площадей, то дело будет подаваться в арбитражный суд на предмет расторжения по всем статьям невыгодного договора.

— Сейчас чисто внешне ситуация разрядилась. А поначалу следовали провокации со стороны прессы, одна за другой, — продолжает Наталья Анатольевна. — Детей доводили до жуткого состояния, буквально до истерики. Этому, в частности, способствовала и «воспитатель приюта». На самом деле ее даже в штате нет, она здесь просто жила. Попали мы в такую кашу… Даме предложили покинуть помещение обители, к которой она не имеет отношения. Она обиделась, стала кричать, что начальница ее выбрасывает, и в порыве «праведного гнева» распахивала окна…

Одним из первых решений Наталья Молибога убрала отсюда «неотложку», поскольку кареты «скорой помощи», принадлежавшие «Клинике святой Елизаветы», въезжали и выезжали с территории в любое время суток. Также решено со временем вынести питание бомжей за пределы обители, что тоже вполне понятно — тут же дети.

— Но сначала нужно организовать что-то новое, не ломая старого. Не лишать бездомных того, к чему они привыкли. А пока в морозы (первый разговор состоялся в феврале. — О.Е.) эти люди могут получить у нас хоть горячий чай.

Охрану взял на себя ЧОП «Альфа-Универсал». Фактически бесплатно.

— В настоящее время у нас нет возможности оплачивать безопасность обители. Когда мы объяснили ситуацию — она очень сложная, денег нет, — то руководители охранного предприятия вошли в наше положение. За это огромное спасибо генеральному директору ЧОП «Альфа-Универсал» В.В. Мичурину.

Да, Наталья Молибога не всем пришлась по вкусу. Некоторые сочли чуть ли не ужасным, что во главе обители поставлена женщина, не имеющая монашеского пострига, светский внешний вид которой, дескать, оскорбителен для местных монахинь. Ее пытаются обвинить в незнании монастырского уклада, в неуважении к монашествующим.

Вопрос «кто кого уважает», конечно, главный после «кто виноват?» и «что делать?». Однако замечу, что Марфо-Мариинская обитель не является монастырем. Современный ее статус — Патриаршее подворье. А создавалась она великой княгиней Елисаветой Федоровной именно как обитель сестер милосердия, со своим, тщательно продуманным и отличным от строгого монастырского уставом. И, в частности, в обители не бывает настоятельницы, как в монастыре, а назначается начальница.

Святая основательница обители видела ее задачей служение милосердию, деятельную помощь ближним: тяжело и неизлечимо больным, увечным, раненым, не имевшим должного ухода и попечения. У монастыря же изначально другое предназначение. Основное дело монаха — молитва, ведь недаром монастыри называют «жертвой Богу за мир».

Да, в обители у Елисаветы Федоровны трудились и инокини. Но нельзя забывать о том, сколь внимательно она относилась к вопросу духовного окормления сестер, пригласив в обитель опытного духовника — протоиерея Митрофана Серебрянского, высота жизни которого была засвидетельствована в конце XX века прославлением его в лике святых. В современной же обители годами никакого духовника не было. О чем думала монахиня Елисавета, увеличивая число монашествующих сестер и не обеспечивая им необходимого духовного руководства, — сказать трудно. Но плоды сего «насаждения» налицо… Стало известно и о том, что мать Елисавета помышляла о высоком и почетном сане игуменьи, мечтала ходить с игуменским крестом поверх монашеской рясы. Не для этого ли нужны были монахини под ее началом?

Что же касается незнания Натальей Анатольевной монастырского уклада, то это навряд ли так. Верующая женщина, жена и мать, она три года проработала в обители Спаса-на-Новом, причем последние полгода — в иконной лавке.

— Я специально просила наместника поставить меня на такую работу или, по-монастырски, определить послушание, чтобы подольше находится в обители, — улыбается Наталья Анатольевна. Дети взрослые… и было, понимаете, сильное желание с монастырем не расставаться.

Теперь ее послушание — от самого Патриарха.

«Как монах с монахом…»

В начале февраля перед входом в Патриархию прошел «пикет» воспитанниц медицинского колледжа при Марфо-Мариинской обители. Как сообщалось в прессе, девушки «тихо мерзли на крыльце в ожидании духовенства», чтобы «поведать о бесчинствах новой монастырской настоятельницы…» Тогда же в обители состоялась встреча с архиепископом Орехово-Зуевским Алексием, патриаршим викарием. Как воспитанницы православного колледжа, девушки должны были понимать, кто перед ними и как следует себя вести. К сожалению, вместо разумного, рассудительного отношения к происходящему они оказались во власти эмоций.

А черница Евфросиния, начальница скита в Тверской области, даже позволила себе чудовищную, на мой светский взгляд, реплику: «Владыка, давайте поговорим как монах с монахом!» Нужно ли напоминать, что решение Патриарха для нее не просто закон, а благословение Божие. Если она, конечно, настоящая монахиня.

Допустим, у нее есть основания недолюбливать прежнее руководство обители. Устраивать скит она была отправлена, будучи разлученной с 12-летней дочкой, да и при монашеском постриге факт наличия несовершеннолетнего ребенка был утаен. В скиту, кроме нее, так никого и не появилось. Однако же первые слова, когда Евфросиния увидела свою новую начальницу, были таковы: «У меня такое чувство, что в мой дом вошли чужие люди, и я вам этого никогда не прощу». Словом, выходит: прежнее руководство было не то, да и новое не годится, потому что не меня назначили…

Педагогическое училище, где колледж обители занимает этаж, находится на территории Лосиного Острова. Финансирование осуществляется целевым образом немецкой стороной. Примечательно, что все это время у девушек отсутствовал духовник. Приходил, правда, заштатный батюшка, и по его поводу мать Елисавета направляла прошение Святейшему. На что последовала резолюция: разрешить ему совершение треб, а затем участвовать в богослужении. Однако ж статуса и полномочий духовника ему предоставлено не было.

Новым координатором учебных программ колледжа стала Елена Федоровна Шубина, преподаватель МГУ, психолог.

— Изучив его устав, — поясняет Наталья Анатольевна, — она сказала, что это иезуитский устав. Мы должны воспитывать детей в любви, которая на первом месте, а там идет послушание, граничащее с режимом колонии. Не сесть, не прилечь… девушки были ужасно запуганы. Их приучили — надо жить только так, иначе мы вас сразу отчисляем. Все было очень жестко… Теперь же им дается право выбора, чтобы они сами могли что-то решать.

Больше всего начальница рада, что с девушками колледжа наладились отношения.

— Они вернулись в наш храм, присутствуют за богослужением, у них прекрасный хор. Девочки на самом деле очень хорошие. Недавно у нас был совместный праздник — Масленица, с выступлениями и чаепитием.

Вот и получается, что взрослые люди, прекрасно отдававшие отчет своим поступкам, толкнули воспитанниц православного колледжа против Патриарха. Лакомый кусок…

Великая Матушка

Конечно, трудно бывает наверстывать упущенное в воспитании и духовном образовании. Для этого нужен крепкий педагогический коллектив, единство сестер милосердия и детей, тот образ жизни, устав которой был заложен Елисаветой Федоровной. Хорошо бы, как считает Наталья Анатольевна Молибога, попытаться найти кого-нибудь из сестер, которые стали бы воспитателями. И еще нужны регент и преподаватель музыки, а не просто приходящие наемные люди, у которых одна цель — заработать деньги.

— А как вы собираетесь решать материальную проблему?
-
У нас все потихоньку налаживается, — отвечает Наталья Анатольевна. — Каждый день отзывчивые люди предлагают свою помощь. Пришла, например, женщина, представилась Ольгой, пожертвовала деньги на зимнюю обувь. Теперь дети поедут с сопровождающими делать покупки (этот разговор состоялся в начале февраля, в разгар морозов. — О.Е.). Другая, Татьяна, принесла деньги на питание и пожертвовала пылесос, факс и принтер. Вот насколько святая матушка Елизавета все управляет, не оставляя своим попечением обитель…

И в заключение — три штриха.

Недавно сюда, на Ордынку, пришел представитель комиссии по церковному социальному служению при Епархиальном совете Москвы с предложением открыть на территории обители православный родильный дом, первый в стране. Соответствующее прошение направлено на имя Патриарха Алексия II.

Монахиня Елисавета тем временем занимается вопросом собственности, в частности квартиры в Москве и двух домов в Севастополе. Иски в пользу Майи Крючковой планируется возбудить против Патриархии и «незаконно назначенной гражданки Молибога». Добрая матушка… Кстати, давшая в свое время монашеский обет нестяжания.

В корпусе, где некогда были покои Елисаветы Федоровны, новая начальница надеется устроить домашний мемориальный музей. Среди святынь, обнаруженных Натальей Анатольевной, — частицы мощей преподобномучениц великой княгини Елисаветы и инокини Варвары, помещенные в шкатулку, и требник с подписью, подаренный протоирею Митрофану Серебрянскому. Они хранились в сейфе, который стоит на лестнице, — и все это вперемешку с документами, оставшимися от бывшего руководства.

Кстати

Великую матушку любили и почитали при жизни, любят и почитают и сейчас. В 2004 году в епархиях РПЦ на территории России и нескольких стран СНГ находились святые мощи великой княгини Елисаветы Федоровны и ее келейницы инокини Варвары, временно предоставленные РПЦЗ. Когда в июле ковчег с мощами прибыл в Марфо-Мариинскую обитель, на торжественный молебен собрались более пятисот верующих. Богослужение возглавил архиепископ Орехово-Зуевский Алексий. На молебне присутствовал также епископ Бостонский Михаил (РПЦЗ).

Наша справка

Елисавета Федоровна — внучка английской королевы Виктории, сестра последней русской императрицы. В 1905 году ее муж, генерал-губернатор Москвы Сергей Александрович Романов, был буквально разорван в Кремле бомбой, брошенной террористом-эсером Каляевым (ныне останки великого князя покоятся в родовой усыпальнице Романовых в Новоспасском монастыре). Елисавета Федоровна продала все свое имущество, включая драгоценности, и на вырученные деньги приобрела участок земли на Ордынке.

Идея обители со строгим, похожим на монастырский, укладом привлекала сюда многих молодых женщин. У них было право выбора: уход в случае замужества, принятие пострига в скиту при обители или обет послушания в ее стенах — посвящение в крестовые сестры. Здесь находились больница, поликлиника, аптека, приют, в том числе для безнадежно больных, дешевая столовая. Для девушек, занятых на фабрике, была отведена общая квартира. Работали воскресная школа, пошивочные мастерские, воскресный кружок «Детская лепта». Великая княгиня и духовник обители проводили регулярные открытые беседы о христианстве для всех желающих.

После ареста и мученической смерти Елисаветы Федоровны обитель закрыли (Покровский собор действовал до 1926 года), часть сестер была выслана в Туркестан, другие, под руководством отца Митрофана, ныне канонизированного Церковью, нашли пристанище в Тверской области, где и выживали, возделывая крошечный огород.

http://www.rgz.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2896&Itemid=81