Украина: выбор между прошлым и будущим

Без срочной и широкомасштабной помощи страна обречена.

Для стабилизации и выправления кризисной ситуации необходимы быстрые и продуманные системные меры. В чрезвычайных обстоятельствах помогают чрезвычайные меры и общие, объединённые однонаправленные усилия, построенные на понимании глубины и масштабов надвигающейся беды. Однако ведущие политические силы Украины и распределённые между ними органы власти в центре и на местах взаимно парализуют друг друга, ставя страну перед гамлетовским выбором: быть или не быть? Только «элите» не до этого. Все силы её уходят на борьбу с инакомыслием и объяснения, почему у власти опять ничего не получается. А в народе тем временем зреет мнение, что кризис у нас — надолго, если не навсегда.

По поводу причин такой политической «неэффективности» можно говорить много, но главное здесь то, что если политику правящей «элиты» включить в логику действий режима внешнего управления, всё сразу становится на свои места.

Она, элита, служит не для возрождения и процветания страны, а для ее системной утилизации. Она не связывает своё будущее с Украиной, хотя и прилагает массу усилий для того, чтобы убедить народ в обратном, и видит себя частью глобальной элиты. Дабы стать таковой, ей необходимо провести масштабную утилизацию страны, осуществив параллельно слом и демонтаж передовых и наукоёмких отраслей, общее и кардинальное сокращение численности населения в сочетании с его общекультурной и образовательной деградацией.

И что получается? Украина изо всех сил рвётся в Европу, не создав никаких, хотя бы формальных условий для того, чтобы стать Европой в политике, экономике, социальной сфере.

В свете этого заявление представителей властей о том, что выбор сделан, настораживает. Попытка вхождения в сообщество развитой демократии без формирования основных признаков и механизма этой демократии в самой стране — удивляют. Игнорирование гражданских прав и демократических принципов при откровенной демонстрации евровыбора — пугает. Ведь надо же понимать, что движение в Европу — вопрос не географического перемещения, и даже не интеграции, а нового социального качества.

Налицо подмена вопроса: не какой быть Украине, а с кем. То есть проблема выбора внутреннего состояния заменена выбором покровителя.

В стране нарастает общий системный кризис, и его эволюция пугает, тем более что и до начала кризиса Украина мало чем могла похвастать. Она оставалась единственной из бывших республик СССР, валовой продукт которой не превысил уровень 1990 года, уступая ему на треть и откатившись к показателям 40-летней давности. Более того, по сравнению с развитием всего остального мира оказывается, что доля страны в общем мировом производстве за годы независимости упала с 2% до 0,04%, то есть снизилась в 50 раз. При этом разрыв по доходам между 10% самых бедных и самых богатых в Украине теперь выглядит как 1:40, хотя, как известно, если этот показатель превышает соотношение 1:10, то он уже угрожает национальной безопасности. К тому же уровень жизни граждан Украины примерно в 15 раз ниже, чем в среднем по Европе. А это значит, что, даже если экономика Украины будет развиваться максимально быстрыми для неё темпами, а Европа в своём развитии остановится, для ликвидации разрыва понадобится около 50 лет. Есть ли они у страны? Крайне сомнительно.

Итак, Украина до глобального кризиса, за отведённые ей 18 лет независимости, так и не смогла решить проблемы собственного становления. Теперь ей необходимо делать это в иные сроки, режиме новой социодинамики, более напоминающей хаос. Но как? На этом фоне заклинания о том, что Украина состоялась, выглядят совсем не убедительно.

В современном мире самодостаточность нации вырастает из открытого и интенсивного информационного обмена на всех уровнях. А Украина оказалась в плену своего закрытого, локального дискурса, публично провозглашая при этом курс в Европу. Эта двусмысленность побуждает рассматривать Украину как «неопознанный геополитический и геокультурный объект» (А. Ермолаев), а её политику — как «надувание щёк при полном отсутствии лица» (Д. Чекалкин). И действительно: стратегический курс Украины не определён, политика — непредсказуема.

Тем временем кризис набирает критическую массу, угрожая тем, что реализация самых ужасных для Украины прогнозов из области футурологии перейдет в реальность. Правда, кризис всегда подразумевает не только проблемы, но и новые возможности.

Что помимо отмирания и распада отжившего этот кризис ускорит во внешнем мире? Скорее всего, первыми и наиболее заметными будут изменения в области технологий. Они подготовят инновационный прорыв и выведут на новый виток научно-технический прогресс. В новом миропорядке главным объектом конкуренции становится человеческий ресурс, национальные культуры и их возможности, система образования, как метатехнология, а также — производство образа жизни, мифоструктур сознания, сетевых форм общественной организации. Именно в это видение надо встраивать украинскую политику, делая её стратегически осмысленной. Но понимает ли это наша «элита»? А если не понимает и не может понять, то что нас тогда ожидает?

Если Украина окажется не на уровне новых глобальных вызовов, её как государства просто не будет. Но как новые проблемы обратить в преимущества? Где взять под «украинский прорыв» ресурсы? Как вновь научиться использовать возможности больших пространств? Как научиться в режиме стратегии непрямых действий успешно конкурировать в открытых информационной и геоэкономической сферах, гармонизируя национальные и транснациональные, региональные и глобальные интересы, интегрируя их в одно целое? Ответа пока нет. Наше виртуальное фольклорное наследие не может стать основой прорыва и тянет страну назад, а нынешний украинский евровыбор диктуется не знанием и силой, а общей слабостью страны, не её реальной идентичностью и стратегическим интересом, а сиюминутными потребностями её «элиты».

Какой же мы хотим видеть Украину? Выбор невелик.

Вариант первый: однородная в этническом, политическом, идеологическом и религиозном плане страна, живущая по принципу «один народ, один язык, одна вера», исповедующая и культивирующая селянскую архаику, живущая своим придуманным прошлым.

Вариант второй: страна открытая, мультикультурная, объединённая общим делом, инновационно смотивированная, возрождающаяся через единство множеств, способная использовать в своих интересах имеющиеся у неё геоэкономические, геополитические и мультикультурные возможности, трансформируя энергию потенциальных проблем в общую созидательную деятельность.