За глобальными размышлениями важно не упустить человека

Александр Витальевич, в последнее время часто говорят о переформатировании мироустройства. Как на Ваш взгляд, изменится ли формат глобализации, сложившийся на рубеже тысячелетий? Какую роль будут играть в сознании общества и политиков понятия «суверенитет» и «национальные интересы»?

Если кризис запускают, то это кому-нибудь нужно. Сейчас говорить о его последствиях пока еще рано, хотя прогнозами на тему «куда это может привести мир» в последнее время не занимался только ленивый. Мне же кажется, что в первую очередь нужно задуматься о том, куда этот кризис может привести НАС.

Мир, разумеется, меняется. С одной стороны, можно говорить о том, что все страны находятся «в одной лодке», и что надо сообща бороться с последствиями кризиса, искать общий выход и т. д. Но с другой-то стороны, каждое государство в этих условиях беспокоится в первую очередь именно о своем будущем и стремится, грубо говоря, не оказаться в числе проигравших. Поэтому «национальные интересы», конечно, играют очень важную роль. Кризис как раз и высветил константные межгосударственные противоречия, смахнув политкорректный глянец и грим.

А насколько глубинными, на Ваш взгляд, являются современные глобальные экономические изменения? Является ли мировой финансовый кризис ключевой причиной потенциальных (или реальных) геополитических сдвигов, или же глобальные экономические процессы — лишь следствие уже начавшихся геополитических изменений?

Я не экономист, а историк, но, глядя «со своей колокольни», могу сказать, что выяснять, что же первично — экономические изменения или геополитические сдвиги, — это все равно, что спорить о первичности курицы и яйца. Геополитика и экономика тесно связаны между собой и здесь я, пожалуй, отошлю вас к вышедшей на днях книге экономиста Г. Д. Гловели «Геополитическая экономия в России: от дискуссий о самобытности к глобальным моделям (XIX в. — первая треть ХХ в.)». Автор, в частности, очень интересно разбирает политэкономическую концепцию евразийства, уделяя много места взглядам П.Н. Савицкого.

К слову, сейчас мы с коллегами-архивистами готовим к публикации материалы, связанные с историей евразийского движения в Русском Зарубежье. К сожалению, сегодня и критики, и апологеты евразийства зачастую рассматривают это движение, выдергивая общего из контекста то один, то другой его аспект. А ведь евразийство многогранно. Тут и «правые» и «левые» и монархисты и сторонники идей Николая Федорова и т. д. У нас, почему-то в последнее время после издательского всплеска 1990-х годов труды переиздают как-то вяло, словно все уже издали. Но там есть еще много интересного для историков. Например, материалы лекций того же Савицкого по экономико-географическим проблемам. Кстати, в одной из современных диссертаций, посвященной данной проблематике было совершенно справедливо отмечено: «Установленные Савицким принципы стратегической и экономической безопасности для нашей страны сохраняют свою актуальность по сей день».

Я, правда, не считаю, что евразийство укажет нам путь к выходу из нынешнего кризиса, но уж слишком часто у нас «изобретают велосипед», а уже сделанные много лет тому назад наработки остаются неизвестными и невостребованными.

Александр Витальевич, а как Вам кажется, какие глобальные изменения могут произойти (или уже происходят) в геополитической, идеологической и гуманитарной системах? Какие еще системы подвергнутся трансформации?

Я остановлюсь на одной проблеме. За всеми этими глобальными изменениями мне хотелось бы увидеть человека. А с человеком, как мне кажется, далеко не все благополучно. Можно жаловаться, что «все помутилось на этом свете», но, как говорил Свидригайлов, «оно особенно никогда в порядке и не было» (цитирую по памяти). Но есть некоторые «тревожные звоночки» про которые хочется сказать.

Читая одну из недавних статей С.Е. Кургиняна в 19-м номере газеты «Завтра» я обратил внимание на поднятую им тему появления в интернете «всемирного виртуального государства». А ведь виртуализация жизни не так уж безопасна. Так, автор пишет: «Постмодернизм, создавая подобные виртуальные плацдармы для своей войны с реальностью, борется не только с общностями (национальными, конфессиональными). Он борется с личностью как таковой. Поскольку личность-то на самом деле вне этих общностей не существует. И вне реальности — тоже».

Смотрите, что получается: когда-то личность, занимая ту или иную ступень на иерархической лестнице, находилась и существовала в рамках своего сословия, корпорации и т. д. Потом иерархия стала меняться, рушиться и т. д. Что до «национальной общности», то никто ведь не подсчитывал, сколько людей искренне считают себя «гражданами мира». Сейчас многие люди сейчас стремятся «растворить» себя. И «растворить» отнюдь не в толпе верующих (кстати, в работах К.П. Победоносцева, которые мы скоро издадим, есть замечательные рассуждения на этот счет). Личность растворяет себя в НИЧТО, в некой виртуальной игре. Своеобразное отречение от Я и надевание на себя некой виртуальной личины (или множества личин) происходит по собственному желанию.