 |
| Радонеж | Константин Эггерт | 26.01.2006 |
— Вот это последнее, наверное, самое интересное. Этим событиям почти не уделялось внимания и то, что происходит в Испании было не очень понято. Хотя, на мой взгляд, произошедшее крайне важно, ведь впервые левое правительство открыто выступило против своего собственного народа, против его ценностей, стало навязывать политику, против которой голосует вся Испания. Так что же произошло?
— Мне также кажется это явление более значительным, чем-то как оно преподносилось в СМИ. Я посмотрел большую часть англоязычной прессы по этому вопросу. В газетах Соединенных Штатов есть довольно серьезный интерес к этой ситуации, особенно среди католиков: напомню, католическое общество — самая крупная религиозная деноминация в Соединенных Штатах, там традиционно относятся к такого рода вещам очень чувствительно. Тем более, что в американском католицизме в последние годы проявляются тенденции к росту консервативных настроений. Но, по-моему, все равно внимания недостаточно. Потому что это явление во многом знаковое. Впервые за долгое время то, что в Америке называется «культурные войны», войнами между культурами, между подходами к сущностным вопросам бытия, выплеснулось в такой открытый конфликт, открытое противостояние между церковью и государственной властью.
Дело в том, что в 2004 году в Испании произошла внезапная смена правительства. Случилось это буквально в одну ночь после того, как 11 марта на главном вокзале Мадрида прогремели взрывы организованные мусульманскими экстремистами. Почти 200 человек погибло. Правоконсервативное правительство католиков во главе с Хосе Мария Аснаром, повело себя несколько странно, сказав сначала, что это никакие не мусульмане, а баскские экстремисты, борющиеся за отделение одной из испанских провинций от Испании. Но всем с самого начала было ясно, что это не могут быть баски — масштабы их терактов намного меньше и тактика гуманнее. Судя по всему, правительство, которое поддерживало Соединенные Штаты в Ираке, просто боялось перед выборами увязывать мусульманскую проблематику со взрывами. Общество же это оценило именно как удар в отместку за пребывание испанских войск в Ираке, и проголосовало резко против правых. Таким образом неожиданно к власти пришли левые. Мы помним телевизионные кадры, демонстрации людей со свечками в память о жертвах терактов, но и одновременно с требованиями вывести войска из Ирака. Я вам скажу сугубо личное мнение: это был первый случай капитуляции европейского общества перед угрозой террора. Потому что, грубо говоря, те, кто взорвали бомбы, сказали: выметайтесь из Ирака или мы будем вас за это убивать. А общество ответило: да, извините, мы сейчас уходим.
— А не было ли это провокацией левых?
?- Нет, нет. В таком обществе, как Испания, в котором очень энергичные средства массовой информации, в котором прозрачная судебная система, неангажированные полицейские силы, такого рода провокацию устроить невозможно, это было бы просто самоубийственно для любой партии. Уже доказано, что это были конкретные люди из исламистского подполья.
Но того, что случилось после этого, никто не ожидал. К власти пришли не просто левые, но левые очень радикальных взглядов, выступающие не просто за отделение церкви от государства по принципу современного светского западного государства, но за сдвигание церкви в некое гетто. Вы вот, говорили, о традиционных ценностях испанского народа. Да, культурно, конечно, Испания страна католическая, христианская. Но, с другой стороны, если вы посмотрите на статистику, то людей, ходящих на мессу хотя бы раз в неделю, — не более 25 процентов населения. Очень многие испанцы, особенно молодые, воспринимают католицизм, скорее, как культурную традицию. Да, они крестят детей, но церковную жизнь не ведут.
-Но у нас-то пять процентов причащаются, а у них 25!
— Да, но этот процент у них сокращается. И сокращается он за счет молодых. У молодых людей в Испании все меньше и меньше потребности в церкви. В России в храмах сейчас значительно больше молодых людей, а в Испании это все-таки люди среднего возраста. Конечно, и там, по мере взросления, человек приходит к вечным ценностям. Но в целом тенденция для католической церкви Испании тревожная. Нельзя забывать одну вещь, что до последнего времени, хотя Испания формально по конституции светское государство (по конституции 1978 года церковь отделена от государства), тем не менее, существуют очень тесные связи между государством и церковью. По части финансирования школ, которые содержат религиозные ордена, например, или финансовой поддержки архитектурных памятников и так далее. При предыдущем правом правительстве изучение христианской веры, либо изучение курса истории религии были предметами, которые предлагались школьникам в государственной школе и оценки за них шли в аттестат.
— То есть существовало то, за что мы сейчас только боремся — за основы православной культуры в школах.
Более того, это было вероучительной дисциплиной, т. е. изучением основ Закона Божия, самого католицизма. Но, кто не хотел, тому предлагалось изучать историю религии в культурологическом ключе.
Левое правительство, которое пришло к власти, решило все это уничтожить. Было приостановлено действие инициированного правыми закона о проведении этих образовательных курсов. Было проведено через кортесы и через парламент законодательство о легализации однополых браков, причем именно как браков, а не как гражданских союзов, да еще и с правом усыновления детей. Кроме того, мусируется идея сокращения субсидий для церкви и лишения граждан Испании возможности отметить в своей налоговой декларации, что тот или иной гражданин хочет 10 процентов, например, своих налогов отдать церкви. Сейчас это составляет, по-моему, порядка 40 процентов дохода церкви. Хотят убрать эту графу из налоговых деклараций. Почему? Дело в том, что испанские левые — это наследники испанских левых 30-х годов. Сегодня испанские левые пытаются переиграть гражданскую войну в Испании, выигранную националистами генерала Франко в 39-м. Выигранную ценой очень серьезных жертв и с той и с другой стороны.
— Но тогда против Испании боролся коммунистический Интернационал.
— Совершенно верно. Нельзя забывать одну вещь. В России, силу традиций коммунистической пропаганды, представление о гражданской войне в Испании было очень идеализировано и романтизировано. Якобы прекраснодушные юноши и девушки боролись с угрозой фашизма. Нельзя забывать, что после свержения монархии с 31-го по 36-й год в Испании существовала Испанская республика. Левые (социалисты, коммунисты, троцкисты) находившиеся у власти, чинили погромы католической церкви, взрывали монастыри, распинали монахов, жгли церкви, уничтожали церковное имущество, расстреливали учителей церковных школ. Католическая церковь была ненавидима левыми. И поэтому, когда 18 июля 36-го года генерал Франко поднял мятеж против республиканского правительства, большинство верующих Испании поддержало именно его. Почему? Потому что они видели, что творят с их церквами, с их падре эти «парни с испанской грустью». И победа Франко в гражданской войне ознаменовала период очень серьезного сближения между церковью и франкистским режимом, которое существовало почти 40 лет до смерти Франко в 75-м году и до возвращения к власти короля Хуана Карлоса. Поэтому церковь ассоциируется у потомков республиканцев, проигравших войну, с франкистским режимом. И сегодня волей мусульман, взорвавших поезда на мадридском вокзале, левые получили возможность, как они думают, переиграть гражданскую войну. Символически сразу же был снят последний памятник Франко, который стоял в центре города. До этого левые лишь регулярно забрасывали его красной краской, помидорами, но никто не стягивал с пьедестала. Предыдущее социалистическое правительство Фелиппе Гонсалеса на это не решалось. Нынешние социалисты сняли. Были протесты против этого, но не очень крупные. А наступление на церковь вызвало сильную и интереснейшую реакцию. Чем она интересна? Впервые за долгие годы католическая иерархия и верующие подняли громадную волну протеста. Католики в Испании — очень активная часть гражданского общества. Например, Союзы родителей-католиков, легко собирают по 600−700 тысяч подписей против образовательной политики правительства. Но впервые публично выступила католическая иерархия, которая до этого по традициям светской секуляризированной Европы делала заявления, но держалась в стороне от политической активности. А сейчас Примас Испании — кардинал Варела идет во главе миллионной демонстрации протеста по Мадриду против политики социалистического правительства. Церковь вернулась в политику, лучше сказать, ее вернули в политику именно посредством таких агрессивных действий левых по секуляризации испанского общества. К сожалению, мы должны констатировать, что на сегодня активных католиков в Испании — меньшинство. Они активные, но большая часть общества спокойно относится к мерам социалистического правительства.
— Но все же миллион протестантов вышел на улицу Мадрида!
— Да. Вышел миллион. Но мы имеем дело с социалистами, которые имеют также свои аргументы. Их аргументы таковы: общество модернизируется, религиозные верования играют все меньшую роль в жизни людей. Давайте следовать этой тенденции. Пожалуйста, никто не будет вас преследовать за веру, уважаемые господа католики. Вы, пожалуйста, молитесь, мы же у вас ничего не отбираем, но мы делаем ставку на вытеснение церкви из публичной сферы и превращение ее в некий элемент личного выбора стиля жизни.
— То есть в отличие от нашего Зюганова, здесь никаких заигрываний, а прямая декларация безбожной борьбы с церковью.
-Конечно, никто из них открыто не скажет, что они атеисты. Все они носят обручальные кольца, все они пойдут с королем на Рождественскую или на Пасхальную мессу. Но для них религиозный выбор — это такая же вещь, как выбрать костюм. Такая тенденция существует сегодня среди значительной части европейских социалистов, которые, проиграв во многом на поле социально-экономическом, хотят отыграться в сфере культуры. Ну, еще в сфере внешней политики, в какой-то степени. Ваши читателя вероятно удивятся узнав, что левые всегда выступают против Соединенных Штатов, чтобы те ни делали. Левые считают Соединенные Штаты страной религиозного фундаментализма, что, на мой взгляд, тоже некое преувеличение.
— Действительно среди православных есть устоявшееся мнение о США как оплоте крайнего либерализма.
— Мне кажется, что это большая ошибка многих людей, принадлежащих к русскому православию. Да, в Соединенных Штатах существует отделение религии от государства. Грубо говоря, там, епископ Вашингтонский не может заседать в сенате. Но нужно учитывать, что люди, создававшие Конституцию Соединенных Штатов, были исторически связаны с Англией. Это была английская колония, куда переселялись те протестанты, которые не хотели государственной церкви, которую их предки видели на Альбионе. Но в американскую конституцию не заложено вытеснение религии из публичной сферы. Именно поэтому любое заявление Конференции католических епископов Соединенных Штатов — это громкое событие. А вот в Европе это, как правило, вообще не замечается. И первый раз это стало событием, когда сотни клириков во главе с кардиналами и архиепископами вышли в Мадриде на политическую демонстрацию. То, что мы видим в Испании сегодня, — это продолжение того мировоззренческого конфликта, который идет и будет продолжаться в Европе. Вспомним борьбу вокруг упоминания христианства в преамбуле к Европейской конституции. Сколько было сломано копий. Известно, что католические страны — Польша, Австрия, да и сама Испания (при Аснаре), поддерживали идею упоминания христианства, как одного из культурных корней Европы. В результате выиграли сторонники суперсветского подхода. Но, нет худа без добра, до времени спящая христианская общественность Европы — сначала конституцией, потом испанскими событиями, а теперь взрывами в Лондоне и беспорядками во Франции, разбужена. И сейчас крайне интересно, как это будет развиваться. Будет ли это началом нового христианского активизма, нового христианского гражданского общества в Европе, или же это такая волна, которая потом заглохнет?
-Ваш прогноз в связи с этим: сможет ли отстоять свои национальные религиозные ценности испанское общество? Есть ли в Европе понимание опасности цивилизационных изменений?
— Мне трудно предсказать, как будет складываться ситуация в Европе. Ну, кто мог предсказать, что вот такая штука произойдет в Испании еще за три дня до выборов? Все опросы показывали — выиграет Народная партия Хосе-Марии Аснара, и, может быть, если бы этого взрыва не было или случись он там на неделю позже, ситуация была бы совершенно иной сегодня в Испании. Поэтому предсказывать что-либо трудно. Но мне кажется, что проблема цивилизационного выбора, проблема цивилизационной идентичности встает на повестку дня. Она прорывается на страницы газет, в ток-шоу на телевидении. И даже люди, которые не являются воцерковленными, очень озабочены потерей хотя бы культурной христианской идентичности. Я читаю часто Интернет-форумы, где пишут, например, атеисты. Есть такой известный правый обозреватель, Саймон Хефер, в Великобритании. Он говорит: я в Бога так и не смог уверовать, но я считаю, что Великобритания без христианских корней, без христианской части культуры, невозможна, это часть нашей национальной идеи, поэтому я буду поддерживать католиков. И такое теперь часто можно видеть в каждой европейской стране. Конечно, следует ожидать также и того, что левые секулярные силы предпримут новые попытки противостать тенденции христианизации общества. И здесь с сожалением надо сказать, что тот факт, что значительная часть европейской молодежи уже воспитана либо в небрежении верой, либо просто в незнании веры, конечно, будет играть на стороне радикальных левых.
