 |
| Татьянин день | Священник Георгий Максимов | 24.01.2006 |
На протяжении всей своей истории Россия воевала с мусульманскими народами, начиная с булгар-мусульман, с которыми наши предки сражались ещё в Х веке. Орда, поначалу языческая, но скоро (в начале XIV века) принявшая ислам, потом крымские и казанские татары разоряли набегами русские земли. Многократные войны с турками и иранцами, кавказские «кампании"-вот история отношений «государства российского» с исламом.
Почти все эти войны имели религиозную подоплёку. Во-первых, по тогдашним понятиям война между народами, исповедующими разную религию, автоматически приобретала религиозный подтекст. Во-вторых, ряд войн инициировались именно по религиозным причинам. Например, Российское государство официально брало на себя обязанность защищать христиан от притеснений мусульман. Отсюда войсковые операции, направленные на улучшение положения христиан в Османской Империи, на освобождение греков, грузин, сербов, болгар, молдаван. В-третьих, мусульмане неоднократно предпринимали попытки исламизации Руси. Во время татаро-монгольского ига приезжали проповедники, пытавшиеся обратить русских в ислам. Например, сохранилось упоминание о том, что св. митрополит Пётр Московский имел публичный диспут с одним таким проповедником, победил его в споре и тот был вынужден покинуть русские пределы. Иногда «проповедниками» становились и русские. Известен случай монаха Зосимы, который за недостойное поведение был изгнан из монастыря, принял ислам и ходил по сёлам, хулил христианство и призывал последовать своему примеру, пока не был линчёван возмущённой толпой. Наконец, хан Мамай шёл с войском на Русь с целью исламизировать её. Об этом прямо говорится в источниках. Именно поэтому прп. Сергий Радонежский дал благословение бл. князю Димитрию Донскому на Куликовскую битву. Это была битва за веру. «Если они хотят от нас власти, дай им власти, если хотят денег, дай им денег, но если хотят нашу веру отнять, тогда сражайся» — вот каково было благословение Преподобного. И во времена войн с казанскими татарами всех русских пленников заставляли принимать ислам. Сегодня же измышляются и насаждаются мифы о вековой дружбе и добрососедстве христиан и мусульман. Наши предки всегда бились с мусульманскими народами не на жизнь, а на смерть. В результате ряд мусульманских народов были завоёван и покорен. Но и в покорённом состоянии они часто поднимали восстания, которые приходилось подавлять войскам.
Таковы исторические факты, которые сейчас пытаются подменить «политкорректной» ложью. Политический заказ этих мифов понятен. Однако стоит задуматься: можно ли добиться благих целей ложью? Для христианина ответ очевиден (да и для нехристианина тоже), ведь такая ложь легко разоблачается — русская история, к счастью, не тайна за семью замками. На самом деле то, что мои предки сражались с турками, вовсе не означает, что я должен теперь турков ненавидеть, ровным счётом и наоборот.
Как Вы считаете, есть ли сейчас стабильность в отношениях мусульман и христиан? Каковы шансы эту стабильность продлить?
В исламе есть ряд изначальных установок, которые препятствуют надёжному установлению стабильных отношений мусульман с иноверцами. Это установка на обязательное распространение ислама на всё человечество, в том числе, и насильственными методами. Это и деление мира на «дар-аль-ислам» — «замлю ислама», территория, где действует шариат, и «дар-аль-харб» — «землю войны», то есть все остальные страны. Это и превозношение «джихада» — войны с неверными за распространение ислама на «дар-аль-харб». Это и запрет на выход из ислама, за что по шариату полагается смертная казнь — безусловно, тоталитарный элемент. Разумеется, не все мусульмане претворяют эти установки в жизнь, многие толкуют их иносказательно, духовно или просто игнорируют. С такими мусульманами, как мне кажется, можно жить в мире. Но всегда были, есть и будут те мусульмане, которые буквально воспринимают и исполняют вышепомянутые заповеди, оставленные Мухаммедом в Коране и Сунне, и ведут агрессивные действия против немусульман, в том числе, христиан. К сожалению, в исламе нет какого-то единого авторитетного центра, который мог бы запретить это делать. На муфтия или шейха, осуждающего исламский терроризм, всегда найдётся не менее авторитетный муфтий или шейх, благословляющий «джихад против неверных». Поэтому напряжённость всегда будет сохраняться. И чем больше будет расти влияние мусульман в обществе, тем меньше будет стабильности.
На каких условиях должен вестись диалог Православие-ислам?
Что имеется в виду под диалогом? Если свидетельство о Христе, тогда такой диалог действительно нужен. Условия: честность и вежливость. Притом, что ни первое, ни второе не должно подменять или перечёркивать другое. Ислам и христианство — это разные религии. Они имеют принципиальные разногласия между собой. Это и учение о Боге, и о Христе, и о спасении — практически, по всем основным пунктам религий. И здесь никогда не будет согласия. Мусульманин, который признает Христа Богом, перестанет быть мусульманином, христианин, который признает Христа «простым человеком», перестанет быть христианином. Поэтому возможен лишь диалог, направленный на свидетельство нашей веры, для того, чтобы быть понятыми и понять другого, но не для того, чтобы достичь какого-то межрелигиозного консенсуса. Возможен, конечно, ещё диалог по нерелигиозным вопросам: социальным, экономическим, экологическим и т. п. Но это уже не «диалог Православие-ислам».
Какие силы как вовне, так и внутри России раздувают сейчас конфликт между православными и мусульманами? Если вспыхнет конфликт, какие формы он примет и во что выльется?
Полагаю, здесь нет места конспирологии. Конфликт не раздувает никакая третья сила, за исключением, разумеется, сил инфернальных. Конфликт обусловлен целым рядом объективных причин, таких, как перечисленные выше мусульманские установки, принципиальные расхождения между христианством и исламом, а также историческими, национальными и политическими комплексами, и совокупностью страстей и амбиций конкретных людей, наших современников. Относительно второго вопроса — честно говоря, нет желания фантазировать на такую тему. Те, кому интересно, во что выливается конфликт между христианами и мусульманами, могут обратить внимание на Югославию, Ливан, Судан, Нигерию, Индонезию, Филиппины.
Не кажется ли Вам, что мы, представители христианской цивилизации, боимся ислама? И выражением этого страха являются, помимо политических акций и высказываний, различные культурные феномены, например, появление книги Е. Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери»?
Мне кажется, многие христиане боятся смотреть правде в глаза. Они предпочитают собственные фантазии, химеры, гораздо более далёкие от реальности, чем упомянутая вами книга. Хотя, надо сказать, на моей памяти многое поменялось. Семь-восемь лет назад опубликовать в православных изданиях статью об исламе было весьма непросто. Часто приходилось сталкиваться с непониманием, невниманием. Мол, да зачем это нужно? Выискивать какие-нибудь ереси у московских священников гораздо интереснее, и именно это, якобы, требуется православному читателю. Однако ситуация изменилась. В какой-то момент мусульманская агрессия стала столь очевидной, что её уже больше нельзя было не замечать. Приведу пример: моя книга «Религия Креста и религия полумесяца» ждала публикации несколько лет. В одном известном издательстве её приняли к публикации, но когда случились в США теракты 11 сентября, редактор приказал забрать книгу уже из вёрстки и отказался от неё. Спустя год, после теракта на Дубровке, мне неожиданно позвонили из того издательства и сказали, что хотят всё-таки ту книгу опубликовать и просят её обратно. Но я уже в то время нашёл другое издательство, которое в итоге и издало книгу. Это хороший пример и специфических опасений из разряда «убояся идеже несть страх», и изменения отношения к тематике под влиянием жестокой реальности, не замечать которую становится всё сложнее. Сейчас православные издания уже не боятся честно обращаться к теме ислама. Мне кажется, это положительный момент.
Существует ли сегодня «мода на ислам»? Откуда она берется? Когда ислам стали открыто принимать известные актеры, деятели культуры и проч.
Про моду я бы всё-таки не сказал. Но ислам активно рекламируют в СМИ. Постоянные статьи и ролики о том, как замечательно быть мусульманином, да как у нас много русских мусульман и как здорово они живут. Какое-то время существовал просто бум на такие статьи и передачи, увидеть их можно было едва ли не в любой газете и телеканале. Думаю, заказной характер, по крайней мере части этих публикаций, очевиден. Мусульмане очень прозелитически активны. Постоянно стараются пропагандировать ислам, где только можно. И не только через СМИ. О. Дмитрий Смирнов приводил как-то характерный пример учителя географии общеобразовательной московской школы, который заставлял детей читать Коран вместо учебника. А та антихристианская полемическая литература, которую ещё два года назад можно было найти лишь при мечетях, теперь свободно продаётся в светских книжных магазинах. Это всё результат целенаправленных усилий по проповеди ислама и исламского образа жизни в России.
Кроме того, как представляется, сейчас ислам в России находится в более привелегированном положении. Совсем недавно ИНТЕРФАКС распространил следующее сообщение: «В связи с наступлением рамадана в Ингушетии запрещены реализация, употребление алкогольной продукции и курение в общественных местах. Указ о запрете, который будет действовать в период с 5 октября по 6 ноября, подписал президент Мурат Зязиков, сообщили агентству в пресс-службе президента Ингушетии. По словам представителя пресс-службы, данное предписание накладывается ежегодно в период месяца рамадан в связи с тем, что для всех мусульман он является самым священным месяцем в году».
Обратите внимание, Ингушетия является частью Российской Федерации. При этом во время мусульманского поста официальные власти республики издают официальные же распоряжения, налагаемые на всех граждан РФ, проживающих или находящихся проездом в данной республике. Помню, один мой знакомый оказался как-то в Сирии во время рамадана. Он-то по своему простодушию полагал, что ограничения мусульманского поста его, не мусульманина, и даже не гражданина Сирии, никоим образом не касаются. 15 суток в зиндане помогли ему уяснить, как он был не прав. Теперь об этом стоит помнить и гражданину России, посещающему отдельные регионы России же.
И, что примечательно — согласно Интерфаксу, в республике Ингушетия подобное проходит уже не первый год. И где свободолюбцы? Где правозащитники? Где международные наблюдатели? Да где хотя бы возмущённые журналисты? А вот представьте на минутку, что мэр Москвы или, допустим, Можайска издаст указ о запрете реализации и употребления алкогольной продукции и курения в общественных местах в связи с наступлением Великого Поста? Какой гвалт поднимется, — трудно вообразить! И чего удивляться, если на самом высоком уровне подписаны договорённости о вступлении России в Лигу исламских государств?
Где же тогда золотая середина между излишней политкорректностью и нетерпимостью?
Она пролегает между двух крайностей: осуждать вместо греха грешника и любить грех вместо грешника. Первая и есть нетерпимость, вторая — политкорректность. На самом деле обе они исходят из ошибочного отождествления греха и грешника. В нашем случае — отождествления человека, и той религии, которую он исповедует. Люди, исповедующие ислам — наши братья и сёстры по Адаму. И они имеют в себе образ Божий. И их любит Бог. Их, но не их заблуждения. Святые отцы так определяли, через подобие: следует любить больного, но ненавидеть болезнь. Если помнить об этом, золотую середину найти труда не составит.
Повсеместно насаждаемая ныне политкорректность — это большая беда нашего времени. Она лишает вещи своих имён и дезориентирует человека, погружая в мир миражей и, попросту лжи.
Приходит на память случай, рассказанный А. Л. Дворкиным. Сайентологов на определённой стадии учат «управлять реальностью». То есть, якобы, как это представишь, так оно и будет. И вот, одна американка-саентологиня в красной кофточке решила пересечь ранчо, где был на выпасе шальной бык. Дама, разумеется, тут же представила, что перед ней не взбешённое животное, а «милая коровка», и вместо того, чтобы спасаться, наоборот, пошла погладить животное… Ей посчастливилось остаться в живых. Полгода провалявшись на больничной койке в ожидании, пока срастутся кости и затянутся рваные раны, женщина много думала и поняла кое-что важное. Выйдя из больницы, она порвала с саентологией. Надо ли объяснять — почему?
Вот и политкорректность пытается создать такую же иллюзорную виртуальность в головах тех, кто в неё верует. Запрещая слова «чёрное» и «белое», заставляя врага называть другом, заставляя на пустой желудок бесконечно повторять «халва! халва», хотя, по восточной (неполиткорректной) притче — слаще от этого не станет.
Как противостоять этому? На мой взгляд, на личном уровне достаточно — не бояться трезво глядеть на мир. И называть вещи своими именами. Хотя бы для себя самого. Чтобы не потеряться в миражах и сладких словах. Они такие приятные эти миражи, такие манящие, так хочется в них верить… но поверившие, в лучшем случае очнутся на больничной койке. Тем, кому повезёт.
При этом насаждается представление, будто бы между понятиями «вежливость» и «политкорректность» нужно ставить знак тождества. Это неверно. Это разные понятия. Вежливость существовала задолго до политкорректности. Политкорректность — это целый комплекс специфических мировоззренческих установок, сформировавшийся во второй половине ХХ века. Люди разных рас, национальностей и религий уживались между собой и до политкорректности. И эра политкорректности de facto не принесла на земной шар ни мира, ни спокойствия. Как раз напротив. Подстегнула целый ряд конфликтов, инициированный теми или иными меньшинствами. Когда гомосексуалисты недавно на ступенях Нотр Дам де Пари избили католического священника за то, что тот возмутился их кощунственными действиями, пародирующими венчание — это детище той самой политкорректности. Когда по официальному отчёту правительственной комиссии, во многих городах Франции существуют целые кварталы, куда боятся заглядывать полицейские и другие службы, которые управляются «шариатскими судьями» по шариатским законам — это тоже детище политкорректности. Когда в Англии воспитанники лагерей по подготовке боевиков «аль-каиды» устраивают взрывы — тоже детище политкорректности. В неполиткорректном мире не возникали даже предпосылки для того, чтобы подобные извращения могли возникнуть. Политкорректность не обеспечивает ни мира, ни всеобщей любви, она лишь провозглашает приоритет меньшинств над ценностями большинства. Отсюда соответствующие детища. И новые конфликты.
