Есть ли Балканы среди приоритетов внешней политики России?

Балкан среди этих проблем, относимых Москвой к проблемам общемирового значения, нет.

Значит ли это, что Москва согласна с теми, кто утверждает, что за Балканы беспокоиться нечего — мол, проблема Косова решена, осталось лишь решить вопрос о его признании в ООН, других же горячих точек в этом регионе не наблюдается? А ведь на самом деле за внешним спокойствием Балканы таят серьёзные проблемы регионального и общеевропейского характера. И практически все они непосредственно касаются России.

После признания Россией Абхазии и Южной Осетии многие на Западе, убеждены, что теперь с Москвой по вопросу признания Косова будет разговаривать легко. Кстати, и в Сербии русским часто задают вопрос: отступит ли Россия от своего твёрдого «нет» по косовскому вопросу в Совете Безопасности ООН? Ходят даже слухи, что Москва готова торговаться и идти на уступки по Косову. Вероятно, появление таких слухов связано со слабыми аргументами российских политиков и потому с нежеланием Запада эту аргументацию выслушивать.

А подчеркнуть здесь надо бы следующее.

1. Россия предупреждала о неправомерности признания Косова и об отсутствии норм международного права для его регулирования. Необходимо, говорили российские представители, разработать критерии признания независимости любой территории в многонациональных или многоконфессиональных государствах. Косово должно стать прецедентом мирового значения, иначе пойдёт волна подобных требований от самопровозглашённых территорий. Нас слушать не хотели, поэтому Абхазия и Южная Осетия — подтверждение правоты России. На Кавказе Москва поступила так же, как США в отношении Косова.

2. Россия не изменит своей позиции в Совете Безопасности ООН, несмотря на то, что Косово признали уже более 40 государств. С.В.Лавров в одном из своих интервью заявил, что Косово — это «геополитический проект» нескольких держав. Одна из главных задач авторов данного проекта — выкручивание рук максимально большому количеству государств с тем, чтобы заставить их признать это новообразование в качестве самостоятельного государства. «Представители стран, попавших в список признавших, рассказывают нам, какой ценой им это далось, какие муки приходилось им пережить, когда сначала они говорили „нет“, а потом были вынуждены всё-таки соглашаться». Южная Осетия и Абхазия — совсем другой случай: Россия реагировала на возможную гибель населения в результате грузинской военной агрессии. Поэтому сравнивать Абхазию, Южную Осетию и Косово нельзя.

На Балканах Россия должна обозначить своё отношение к продолжающимся попыткам окончательно раздробить славянское православное пространство вопреки национальным интересам титульных наций. Нас должны насторожить сепаратистские настроения албанцев в Македонии, Черногории, на юге Сербии, венгров в Воеводине. Почему российские СМИ до сих пор «не замечают» эти процессы?

Балканы продолжают оставаться «серой» зоной, где международное право не имеет прописки. Российский МИД радуется общемировой тенденции, в русле которой «государства берут на себя инициативу и ответственность за дела в своих регионах», но забывает, что на Балканах наблюдается обратное — сложившаяся система протекторатов пресекает любые проявления государственной самостоятельности в Сербии, Боснии и Герцеговине, Македонии, Черногории. «Протекторы» пытаются не допустить спокойного развития ситуации на Балканах, реализации созидательных планов, которых за последние годы стало больше и которые начинают давать результаты.

Преследуется также цель сохранять напряжённость в отношениях Сербию с её соседями для проведения политики, серьёзно ущемляющей сербские интересы. Это, кстати, показала политическая борьба вокруг подписания российско-сербского соглашения об энергетическом сотрудничестве, в соответствии с которым помимо строительства ветки газопровода по территории Сербии, «Газпром» приобрёл крупнейшую нефтегазовую компанию Сербии NIS и заметно упрочил свои позиции на Балканах. Реализация крупнейшего в истории двустороннего сотрудничества соглашения почти год висела на волоске. Договор, согласно которому Сербия становится одним из ключевых транзитных узлов в формирующейся системе поставок российских энергоносителей на юг Европы, Москва и Белград смогли ратифицировать и подписать лишь через год после основных договорённостей — из-за сопротивления политических сил, ориентированных на Запад и неукоснительно следующих указаниям из западных столиц.

Серьёзные экономические интересы, которые Россия имеет на Балканах, должны найти соответствующее отражение в документах российской внешней политики, разрабатываемых на стратегическую перспективу.

Во всех оценках основных итогов мировых процессов последнего времени в документах МИД РФ звучит удовлетворение от понимаемых многими государствами бесперспективности ставки на силу в международных отношениях. По мнению С. Лаврова, безвозвратно в прошлом осталась иллюзия однополярного мира, несостоятельными оказались политика «лоскутной» архитектуры европейской безопасности и натоцентризм. Однако всё это не касается балканского региона.

НАТО усиленно укрепляется на Балканах, бесконтрольно возводит и эксплуатирует военные базы, игнорирует предложения обсудить вопрос о недопустимости укрепления своей безопасности за счёт ослабления безопасности других. На Балканах ослабевает и «проваливается» уровень региональной безопасности, о чём в Москве не могут не знать. Совершенно бесконтрольно существует военная база НАТО «Бондстил» в Косове. Она раскинулась на 300 гектарах, располагает прекрасной инфраструктурой для десятка тысяч солдат, административными зданиями, танкодромом, взлётными полосами, вертолетными площадками, оборудована ангарами, радарами, центром спутниковой связи. Ни одна европейская международная или правозащитная организация не пытается проверить, чем занимается эта база, нет ли там тайных тюрем или лабораторий по пересадке человеческих органов.

Натовцы держат наземные силы в Македонии, Албании, в Боснии и Герцеговине, Болгарии, Румынии. Подразделения морских пехотинцев США размещены в портах Адриатического и Средиземного морей, а воздушные базы — в Италии, Греции, Турции и Венгрии. В Скопье в центре города американцы возводят посольство, размерами скорее напоминающее ещё одну военную базу или крупный разведцентр ЦРУ. И никто не обращает на это внимания.

Таким образом, с одной стороны, 2008 год был действительно успешным для российской внешней политики. Как отмечают руководители МИД, Россия действовала инициативно, с сознанием своей ответственности и возросших возможностей. В основе внешнеполитической линии РФ лежало чёткое понимание национальных интересов, помножённое на здравый смысл и готовность к конструктивному, равноправному и взаимовыгодному сотрудничеству с международными партнёрами. Закреплены основные принципы российской дипломатии — прагматизм, многовекторность, последовательное, но без конфронтации продвижение национальных интересов. Начали появляться зачатки внешнеполитической стратегии, сформулированные, главным образом, в выступлениях руководителей страны и внешнеполитического ведомства.

Однако, с другой стороны, балканское направление вообще не привлекло внимания теоретиков и стратегов внешней политики России. И если Москва в неотложном порядке не обозначит свой интерес к Балканам, если не будет иметь разработанные планы региональной политики не только на год, но на пять, десять и более лет, о спокойствии и стабильности в этом регионе придётся забыть на долгие годы.

В 2008 году именно Россия начала предпринимать инициативы, способные изменить к лучшему существующую систему международного права, в том числе в плане «лечения» многих болевых балканских точек. И без России балканские проблемы решаться не должны. А это возможно лишь тогда, когда Москва ясно, чётко, во всеуслышание заявит о своих приоритетах на данном направлении.