 |
| РПМонитор | Алексей Чичкин | 15.12.2008 |
С каждым годом количество голодающих на земле вырастает на несколько миллионов человек. Однако наблюдается удивительный парадокс: в числе стран, где люди страдают от голода, — давние поставщики сельхозпродукции на Запад. Будучи лишены собственной пищевой промышленности, они вынуждены за бесценок отдавать собранный урожай.
В числе основных экспортеров продовольственного сырья остаются бывшие колонии и протектораты западных держав, ныне квалифицируемые как «развивающиеся страны». По оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации (FAO) ООН, экономических комиссий ООН для Африки, Западной Азии, Латинской Америки, Карибского бассейна и Совета стран Сахеля, потенциальные сельскохозяйственные возможности этих стран вполне достаточны, чтобы им вместе накормить минимум половину населения всего мира. И при условии развития в тех же странах современных агротехнологий и пищевых отраслей никакого продовольственного кризиса, по крайней мере в этих государствах, быть не может.
Однако на наших глазах происходит нечто прямо противоположное. Почему? Начнем с того, что резервы сельхозземель в индустриально развитых странах — бывших обладателях колоний и протекторатов — почти исчерпаны. Но именно эти государства обладают современными пищевыми отраслями, работающими в основном на африканском, азиатском, латиноамериканском агросырье. И обладатели этих отраслей делают все, чтобы на единицу готовой продукции расходовалось меньше сырья. Вроде бы, у развивающихся стран сырья в этом случае должно быть больше — для нужд их же собственной пищевой промышленности. Но не тут то было — объемы экспорта из сельхозсырья «третьего мира» по-прежнему растут.
Причина, похоже, заключается в том, что «золотой миллиард» запасается сырьем впрок, на многие годы вперед. При этом механизм закабаления стран «третьего мира» очень напоминает крепостное право с его барщиной и оброком. Как это происходит? Сначала со стороны западных компаний какой-либо стране к югу от Сахары оказывается помощь кредитами, квалифицированными кадрами, сельхозтехникой, удобрениями, семенами и т. п. В обмен западные компании скупают все полученное сельхозсырье. В результате такой политики и возникают нехватка продовольствия и одновременно нерентабельность развития национальной пищевой промышленности стран «третьего мира». Ведь сырья-то для нее почти нет, зато усиливается и без того высокая зависимость этой страны от импорта готового продовольствия.
По оценкам FАО и Совета стран Сахеля, минимум 60% объема мировой торговли готовыми пищевыми продуктами составляет то, что изготовлено из постколониального сырья. При этом вся мировая торговля агросырьем происходит на биржах в бывших столицах колониальных империй. Проще говоря, не в Африке, Азии и Латинской Америке устанавливаются конечные, и как правило заниженные, цены на сельхозсырье, а в Западной Европе и Северной Америке. Формально уйдя из колоний-протекторатов, западные державы остаются там экономически, выжимая из «третьего мира» последние ресурсы с помощью корпораций, скупающих за бесценок разнообразные сырьевые товары. Причем тем же сельхозсырьем страны «третьего мира» расплачиваются за кредиты от западных держав или транснациональных финансовых структур, в том числе на закупку готового продовольствия.
В дополнение к этому, «рекомендации» МВФ запрещают большинству развивающихся стран вводить высокие пошлины на экспорт своего агросырья, на импорт готовых продуктов питания, а также заключать самостоятельные сельхозэкспортные контракты.
Отметим в этой связи, что большинство африканских аграрных стран экономически тесно связаны с Евросоюзом (через так называемые «Ломейские конвенции» 1970-х годов) и обязаны направлять свое сельхозсырье по низким ценам в регион ЕС. А взамен — покупать там готовое продовольствие, сельхозтехнику, удобрения. Таким образом, развивающие страны обречены на то, чтобы «кормиться с руки» у стран развитых.
В последние годы продовольственная петля на шее бедных стран «третьего мира» затягивается все туже и туже. Чтобы усилить зависимость развивающихся стран от готового продовольствия, применяется скупка сельхозземель для… производства биототоплива из местного сырья. Этот процесс идет даже в Мексике, которая считается «равноправным партнером США». К примеру, в 2007 году резкое повышение цен на кукурузу привело в этой стране к массовым протестам. Из кукурузы мексиканцы готовят один из основных продуктов питания, а американский концерн, производящий агродизель (биотопливо из кукурузы), получил возможность свободно покупать мексиканскую кукурузу для производства топлива.
Характерны примеры Буркина-Фасо, Нигера и Чада. В 2000—2007 годы объем поставок из этих стран агросырья западным государствам оказался (в целом) примерно на 15% больше, чем за 1990-е годы. Сами цены на сельхозсырье при этом выросли лишь на 6−8%, а свыше 55% объема продовольственного экспорта осуществлено в счет их задолженности перед Западом. С другой стороны, объем импорта Чадом, Нигером и Буркина-Фасо готового продовольствия из стран ЕС оказался на 20% больше в сравнении с 1990-ми годами, и цены на это продовольствие были в среднем на 14% выше.
По той же самой модели США и Канада строят взаимоотношения с беднейшими странами Центральной Америки. Из Гаити и Доминиканской республики в Северную Америку за последние четыре года было вывезено сельхозсырья почти на 15% больше, чем за 2000−2003 годы. И свыше 75% этих поставок идут на погашение внешней задолженности этих стран. На этом фоне на Гаити почти каждый год вспыхивают стихийные голодные бунты. Такая же динамика сельскохозяйственной торговли наблюдается и у большинства стран, находящихся сейчас в поясе голода. Очевидно, что именно здесь следует искать реальные причины дефицита и дороговизны продуктов питания в традиционно аграрных странах Юга.
На этом фоне крайне цинично выглядит развязанная США и Великобританией кампания за международное признание «голодомора» 1933 года — геноцидом, ответственность за который якобы должна нести Россия. Выдвигая против РФ обвинения в мифическом «геноциде», развитые страны Запада сами методично организуют вполне реальный «голодомор» населения беднейших стран «третьего мира».
