Послание Президента: военные аспекты

Эта ситуация нашла отражение и в конкретных формулировках президентского послания («локальная авантюра тбилисского режима обернулась ростом напряженности далеко за пределами региона, во всей Европе, во всем мире. Фактически дестабилизировала основы глобального порядка»; «фактически зафиксировано формирование качественно новой геополитической ситуации»), и в тех мерах по укреплению международных позиций России в мире и обороноспособности страны, которые предложены в документе.

Сделан вывод о том, что «наши Вооруженные Силы в значительной мере восстановили свой боевой потенциал». При этом не просто намечены меры по перевооружению армии и флота современной техникой, но уже приняты необходимые решения и даны соответствующие поручения правительству. Утверждена новая конфигурация облика Вооруженных Сил. Внятно названы пусть и не все, но все же основные угрозы нашей безопасности (как выразился Дмитрий Медведев, «подарки в кавычках»): конструирование глобальной системы ПРО, окружение России военными базами, безудержное расширение НАТО, посредством которых нас «испытывают на прочность».

В гонку вооружений мы втянуть себя не дадим, заявил Президент, а испытания на прочность выдержим. И чтобы ни у кого из «испытателей» не возникало иллюзий относительно готовности российских властей обеспечивать безопасность страны и ее граждан, Д. Медведев объявил о дополнительных мерах военного характера.

В целях противодействия планам администрации США по размещению в Европе новых элементов глобальной системы ПРО российское руководство отказывается от ранее запланированного снятия с боевого дежурства трех ракетных полков ракетной дивизии, дислоцированной в Козельске. Сама же дивизия не будет расформирована, как планировалось ранее, а останется в составе РВСН. Для нейтрализации системы ПРО, элементы которой уже размещаются на сопредельной территории в Польше, в составе Калининградской группировки войск будет развернут ракетный комплекс «Искандер». С территории Калининградской области будет также осуществляться радиоэлектронное подавление новых объектов системы ПРО США.

Президент особо подчеркнул, что эти меры вынужденные. Россия настроена на позитивное сотрудничество со всеми партнерами, но нас, «к великому сожалению, слушать не хотят». Надо отметить, что размещение на территории Калининградской области ракетного комплекса «Искандер», как и его передачу на вооружение союзной нам белорусской армии, еще в минувшем году предлагали президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов, руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок и другие известные специалисты.

Однако время идет быстро, возникают новые угрозы, требующие адекватных ответов. Понятно, что оснащение Калининградской группировки «Искандером» — не панацея от всех угроз с запада. Комплекс хороший, но он носит оперативно-тактический характер и способен поражать цели на дальности до 280 км. Кроме того, состояние российского ОПК и, в частности, возможности Воткинского завода не позволяют рассчитывать на то, что «оборонка» быстро насытит войска этим комплексом. Эксперты опасаются, что оснащение «Искандером» Калининградской группировки вынужденно будет происходить за счет ослабления какого-то другого участка.

Ситуация с «Искандером», а в еще большей степени с Козельской ракетной дивизией, об отказе от расформирования которой объявил Д. Медведев в своем Послании, заставляет вновь и вновь возвращаться к опасностям коренной ломки (по официальной минобороновской терминологии — реформирования) Вооруженных Сил России. Здесь много вопросов.

Кто, когда и по какой причине убедил высшее руководство страны в необходимости (внимание!) уже к 2010 г. расформировать соединение РВСН, на вооружении которого стоят межконтинентальные баллистические ракеты РС-18 (по западной классификации SS-19 «Стилет») с дальностью полета до 10 тыс. километров и шестью ядерными боеголовками суммарной мощностью в 3300 килотонн? Ещё раз: кто, когда и по какой причине?

Пока в российской армии не будет создана достаточная по числу ракет группировка новейших комплексов «Тополь-М» (а это дело не одного года), основное бремя ядерного сдерживания будет лежать именно на РС-18. Это — главный (наряду с баллистической ракетой РС-20 «Сатана») аргумент России, свидетельство нашей способности нанести потенциальному агрессору неприемлемый ущерб. И спешный отказ от такого отрезвляющего средства понять трудно.

О непрофессиональном, сугубо «бухгалтерском» подходе министра обороны А. Сердюкова и его команды к тонким процессам преобразований в Вооруженных Силах России в последнее время не высказался разве что ленивый. Знаменательно, что и Д. Медведев, говоря об уроках «пятидневной войны», пусть сдержанно, но внятно попенял военному руководству на «промахи» и рекомендовал «извлечь из этого самые серьезные уроки».

Техническая и технологическая отсталость российской армии в ходе боев в Южной Осетии, фактическая потеря управляемости на начальной стадии конфликта бросались в глаза, их не мог скрыть и героизм личного состава 58-й армии. В целом столкновение с грузинской армией, по мнению многих специалистов, показало, что даже к таким локальным конфликтам российская армия по уровню оперативной подготовки и оснащенности боевой техникой и современным вооружением готова не вполне.

«Пятидневная война» подтвердила, что объявленные А. Сердюковым широковещательные меры по реформированию ВС лишь усугубляют и без того непростую ситуацию. Переход на новую структуру армии и флота (в президентском послании — конфигурацию облика Вооруженных Сил) не увязан с военно-стратегической и геополитической обстановкой, отсутствует системный поход к анализу угроз национальной безопасности и оперативному на них реагированию. Резкое, не обоснованное никакими объективными расчетами и оценками сокращение офицерского корпуса, ликвидация института прапорщиков и мичманов, фактический слом системы военного образования, перевод на положение гражданских служащих большого отряда военных медиков и другие подобные меры носят хаотический характер и, кажется, преследуют цель банальной экономии. О необходимости привлечения к разработке концепций и планов реформирования военной науки ветеранской общественности говорят только сами ученые и эксперты, на Арбате же думают иначе.

В связи с этим не могу не процитировать члена-корреспондента Академии военных наук Анатолия Цыганка: «Министр ни по образованию, ни по предыдущему опыту работы в принципе не способен стать генератором новых идей в военной политике. Тем более возглавить фундаментальный проект, который должен определить направления развития российской военной мысли на длительную перспективу». Сомнений насчет того, способен ли г-н Сердюков извлечь из недавних событий «самые серьезные уроки», было и остаётся много. И пока это так, реализация намеченного в военной части Послания Президента будет непростой задачей.