 |
| Русское Воскресение | Валерий Ганичев | 28.10.2008 |
Век XVIII -ый
Не буду системно останавливаться на всех фактах и событиях, которые проявляют российско-греческие отношения в веках, а обозначу лишь некоторые из них, которые ярко свидетельствуют о том, что Керкира и окружающие ее острова, подобно неприступной для врагов крепости Корфу, покорялась друзьям из далекой России, а корфиоты и иониты, подобно аргонавтам и великому Одиссею, преодолевая тысячи километров, достигали далеких берегов и городов Российской империи и, исполняя свою работу, соединяли два народа крепкими узами дружбы и взаимопонимания. И это было во времена, когда не было электронных носителей и массовых газет. Когда многие европейские страны были погружены в мир локальных интересов и не очень-то интересовались историей, культурой, обычаями дальнего европейского соседа, пользуясь мифами и легендами отдельных путешественников. Греция же осознавала лучше других место и роль Руси, ее православный образ, ее предназначение, ее единоверие. Она в XVIII веке сама переживала то иго, которое 300 лет терпела Россия, пока не сбросила его и устремилась к источникам православия, святым местам, укрепляя животворные духовные связи между нашими народами. На Руси всегда с высокой благодарностью помнили, что свет христианства к нам пришел из Греции-Византии. И поэтому, когда над Грецией нависла темень Османского ига, то Русь широко распахнула в XV, XVI, XVII веках двери для греческих монахов, священнослужителей, негоциантов, строителей, преподавателей. Греческая речь звучала в то время в Москве, Киеве, Смоленске, Новгороде, проникала за Волгу, на Урал, в Сибирь.
XVIII век дал новый толчок русско-греческим отношениям. И что касается Керкиры, то ее для себя открывают русские монахи, паломники.
Недавно у нас в Союзе писателей в издательстве «Ихтиос» вышли записки монаха-путешественника Василия Григоровича-Барского, который проделал свое паломничество из Киева по святым местам православного Востока с 1723 по 1747 гг. Он побывал в Иерусалиме и Дамаске, в Антиохи и на Афоне, в местах, где бывал Христос, где ступала нога Богородицы и апостолов. Свое паломничество Василий Барский начинал с острова Корфу, где он поклонялся мощам св. Спиридона Тримифунтского, где его приняли о обогрели прихожане храма великого святого. Монах впервые для русского читателя поведал в своих записках о том, как выглядели мощи святого Спиридона. О нем на Руси знали, поклонялись, но подлинное поклонение в России мощам Спиридона Тримифунтского произошло в апреле прошлого года, когда более чем полтора миллиона россиян пришли к впервые явленным в России святым останкам. Подплывая к острову, Барский, любуясь представившейся его взору картиной прекрасных гор, долин, деревьев садов масличных, благодарил Бога за то, что он «Веру Христианскую православную на благой, мягкой и плодовитой насаждает земле». Барский же дал блестящее описание храма и раки Спиридона. На итальянском корабле их не кормили, «поносили всячески» и считали агарянами «хуже турок и жидовинов», — писал он. Прихожане же храма св. Спиридона отвели Григория к греческому протопопу города и тот дал им «хартию» просить милостыню, ибо были они из дальних земель Московских. Что интересно, тут же нашелся один из прихожан «сродственник которого пребывал в Москве», и это в 1725 году. Сопутешественник Григория архимандрит Рувим знал этого грека. Неисповедимы пути Господни. Многие корфиоты приглашали Василия и Рувима совершать литургию и святую воду, о они совершали службу на славянском языке. А его красочное и яркое описание церкви св. Спиридона, рассказы, как собирались ключи от всех частей Раки (от первого грота, второго, изсеченного из камня, третьего из кипариса и четвертого из хрусталя). Григорий один из первых приложился «ко всему нетленному, телом и одеждой опочивающему, как живому», «рука же святого черна суть», ибо раньше они были открыты, а ладан и смирна, их горение учернили их". Дальше описал, как в празднества Спиридона несут «как живого, стоящего на своих ногах». Картины острова Корфу, описанные монахом Барским, дали как бы первую яркую картинку русско-греческих связей.
При Екатерине II в течение двух русско-турецких войн 1768−1773 и 1787−1791 гг. произошло освобождение древних русских славянских земель Причерноморья от Турции. Именно оттуда, из Крыма, на Русь пришло Христианство, а в XVI и XVII веках отсюда совершались разбойничьи набеги на землю Великороссии и Мало России. И это освобождение принесло новые связи «физически приблизило греков и русских». Греки готовились к своему освобождению, они понимали, что ослабление и даже сокрушение Османской империи способна провести лишь Россия. Поэтому многие из них в XVIII веке пошли учиться в военное заведение, созданное для зарубежных православных в Петербурге. Да, Россия, Екатерина II, Потемкин понимали, что, воюя с Турцией, надо опираться на угнетенных жителей Балкан, хорошо знающих театр боевых действий. С этой целью и был создан Корпус иноземных единоверцев, который закончили многие греки, в том числе и выходцы из острова Корфу.
Итак, последняя четверть века XVII -го. Россия освободила Причерноморье, заселила эти области выходцами из центральных областей России, Малороссии и переселенцами из Греции, Болгарии, Сербии, Румынии, Албании. Была утверждена новая область империи «Новороссия». Она быстро экономически и оборонно развивалась. Шли непрерывные потоки переселенцев, стали возводиться первые часовни и церкви. Область необходимо было включить в общероссийскую православную жизнь. Екатерина первая принимает решение о создании Славенской и Херсонской епархии, которая бы заботилась о духовном окормлении поселенцев. И о чудо, первыми верховными пастырями в этой Новорусской земле стали выходцы из острова Корфу, два блистательных керкирянина Елевферий Булгарис (в монашестве Евгений) и Николай Феотокис (в монашестве Никифор).
Евгений Булгарис родился на Корфу и получал там и на других ионических островах строгое образование (греческий язык, его грамматика, логика Аристотеля, начатки геометрии и т. д.). Дальше его светское и духовное образование продолжалось в Падуе, Константинополе, Лейпциге. Он стал одним из самых виднейших богословов в Европе. О его знаниях была прослышана Екатерина. Евгения «с удовлетворением от его труда» (он перевел «Наказ комиссии», написанный царицей на новогреческий язык) пригласили на должность библиотекаря Императрицы. Евгений писал и здесь богословские труды, создает ряд поэтических произведений в честь побед русских войск. Екатерина и Синод утверждают новую Славенскую и Херсонскую епархию, а Евгения — архиепископом «яко мужа высокого разума, благочестием. отлично одаренного». 9 сентября 1775 года и утверждена была эта епархия. Было подчеркнуто, «что сим возобновляем знаменитейшие названия, которые от глубокой древности сохраняет Российская империя, что наш народ есть многоплеменный и сущая отрасль древних славян и, что Херсон был источником Христианства для России, где по восприятию князем Владимиром крещения свет благодатной Веры. насажден в России».
Архиепископ учредил Славянскую духовную консисторию. Началось массовое возведение церквей, возвращение раскольников в лоно Церкви. Но возраст брал свое, Евгений попросился в 1778 году «на покой». Екатерина согласилась, но попросила назвать приемника. Евгений назвал монаха Никифора Феотокиса, которого он уже назначил ректором Полтавской семинарии. Синод РПЦ согласился на новую кандидатуру, ибо Феотокис известен как «довольно ученый, знающий не только греческий, но и другие языки, и в высказывании проповедей немало упражняющийся».
6 августа 1779 года Никифор был посвящен в сан архиепископа Славенского и Херсонского. В России была одна из блестящих страниц духовного служения архиепископа Никифора Феотокиса. Он позднее был архиепископом Астраханским, где провел колоссальную работу с раскольниками, возвратив многих из них в лоно Православной Церкви. Закончил он свою жизнь в подмосковном (тогда) Даниловом монастыре, который возглавил и упокоился в нем в 1800 году. Здесь недавно установлен белокаменный крест на месте его захоронения, святые останки которого счастливо обнаружились в прошлом году, во время пребывания в монастыре мощей святого Спиридона Тиумфунтского.
Оба великих проповедника и писателя оставили после себя значительное наследие, написанное в России. Евгений Булгарис написал на латыни «Историческое изыскание о времени крещения российской княгини Ольги» (1784−1785 гг.); перевел с латыни на новогреческий «О Святом Духе» Феофана Прокоповича; «О наилучшем и пристойнейшем воспитании князей Александра и Константина» (Екатерине преподнесен в 1793 г .); «Перевел Вергилия в Гомера» (т.е. в гекзаметр); «О служении и чинопочитании Греко-российской Церкви» (1799 г .); «Церковная история первого христианского века» (1805 г .); «О действиях изящества и пользе музыки». Его труды издавались в Санкт-Петербурге, Москве, Вене, Лейпциге. Он писал и издавал на новогреческом языке, широко распространенном среди русских людей. Особо заботился он о своих соотечественниках. Ожидая их освобождения, он готовил базу этого освобождения. Его благодетели Екатерина, Павел награждали его. Павел дал орден Александра Невского, а Александр I приглашал его на тайную беседу. Умер Евгений в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга.
А в это же почти время духовный подвижник, современник двух великих греческих просветителей и архипастырей адмирал Ушаков освобождал Родину Евгения Булгариса и Никифора Феотокиса Ионические острова, помог вместе с земляками и родственниками архиепископа Евгения Булгариса восстановить там православное епископство, армию, ввести в полные права греческий язык.
Известно, что греческое ополчение, помогавшее Ушакову, возглавлял Н. Булгарис. В книге Августы Станиславской «Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции. 1798−1800 гг.» (М., Наука, 1982 г .) отмечалась несколько раз роль Н. Булгариса в совместной операции. Так, она пишет: «В 20-х числах октября (по старому стилю) на Корфу было получено обращение союзного командования (Ушакова и Кодырбея) и послание патриарха Григория V. Его доставил одному из наиболее видных сторонников России на Корфу графу Н. Булгарису житель Китиры, священник Дормарос. Началось восстание жителей Мандуккио и Кастрадиса». «Известно, что 15 (28) февраля по флоту поступил приказ об атаке о. Видо. Среди частей, предназначенных для действий на сухопутном фронте числилось и ополчение Корфу под командованием Булгариса. Одному из отрядов Ушаков предназначил атаковать крепость со стороны Мандуккио, другому — со стороны Горицы, пообещав совместное действие с русскими частями, пустив их впереди».
Или ещё. Ушаков поддерживал кандидатуру на пост митрополита о. Корфу Н. Булгариса. Нобилитет этому противился. «В октябре 1799 г. Булгарис был избран, однако Константинопольский патриарх не утвердил его. Нобили, в противовес Булгарису, выдвинули другую кандидатуру. Общественное мнение было против кандидатуры Нобилей. Поддержка России духовенством произвела на жителей своё действие. К тому же они знали, что здесь имеются сложившиеся связи: в России находились уроженцы Корфу Е. Булгарис и Н. Феотокис, виднейшие деятели греческого духовного просвещения, которые пользовались в Греции большой известностью» (об этом писали греческие историки Димарас, Демос, русские — Дмитриевский «Взор на нынешнее состояние Греции», М., 1806, с. 40; митрополит Евг. Болховитинов. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви СПб 1818−1821 с. 150−172; Струдза А. С. «Евгений Булгарис и Никифор Теотокис, предтечи умственного и политического пробуждения Греции», М., 1844, с. 232−233; Священник Николай Новодчиков, «Евгений Булгарис, архиепископ Славенский и Херсонский», Одесса, 1875 и др.).
Великий адмирал святой праведный Феодор (Ушаков) принёс свободу на острова, где родились и проповедовали два выдающихся пастыря. Ушаков ходил в храмы, где молились и проповедовали они. На Керкире в том храме, где служил в молодости Никифор Феотокис он не раз стоял в молитвенном служении вместе со своими моряками. Тут же была отслужена панихида по славному его помощнику капитан-лейтенанту Савицкому, прах которого, очерченный морской цепью, покоится в самом храме.
Во время Ушаковских дней на Керкире в октябре 2005 г. губернатор (префект) Керкиры у памятника Ушакову сказал: «Сегодня мы молимся двум великим прославленным святым — великому греку, святому Спиридону Тримифунтскому и великому русскому святому праведному Фёдору Ушакову, воину непобедимому».
Мы можем сказать, что в нашей памяти всё больше и больше восстанавливается имён тех, кто связывал нитями, узами духовной дружбы народы Греции и России, кто служил православию.
Ушаков, Евгений Булгарис, Никифор Феотокис, Каподистрия, связанные историческим ожерельем Керкиры, как и многие другие имена, достойны нашей высокой памяти.
Честь им, хвала и вечная память.
