Армия, гражданский контроль и воровство

В российском обществе нет единства мнений по вопросу о гражданском контроле над силовыми структурами: как нужно осуществлять контроль; кто достоин, а кто не достоин проверять армию; пограничные и внутренние войска; что в войсках подлежит контролю штатскими, а что должна проверять прокуратура; какие категории военнослужащих необходимо брать под контроль, а какие категории «напрашиваются» на проверку. К этим вопросам разные категории политиков, государственных служащих, а также родственники призывников и призванных солдат, члены семьей военнослужащих и гражданского персонала, работающего в силовых структурах, относятся по-разному.

Заявления и обращения к Президенту, в Государственную Думу, Федеральное собрание о предоставлении той или иной общественной организации исключительных прав контроля над армией, над военкоматами или над определенной воинской частью постоянно на слуху. Больше всего разного рода предложений поступает от общественных организаций «матерей», «семей», «ветеранов», правозащитников, профсоюзов гражданских служащих, эмоционально требующих признания их особой роли в штатском контроле над армией.

Далеко не все эти требования разумны и оправданы, и тем не менее вопросы организации гражданского контроля над силовыми структурами и армией, в частности, чрезвычайно актуальны для российского общества.

Гражданский контроль — условие нормального функционирования демократического общества. К сожалению, гражданский контроль над армией сплошь и рядом понимается только как контроль со стороны общественных организаций и движений. Путаются разные понятия. Гражданский контроль подменяется общественным контролем. Раздаются мнения, что общественным контролем должно контролироваться буквально всё: администрация Президента РФ, правительства, Минобороны, Министерство внутренних дел, Министерство по чрезвычайным ситуациям, ФСБ, военный бюджет, комплектование, управление войсками, боевая и мобилизационная готовность, боевая и оперативная подготовка, система воспитания военнослужащих, развитие военной науки, соблюдение прав военнослужащим и прочее, и прочее.

Вне всякого сомнения, представители общественных организаций должны осуществлять связь гражданского общества с военной организацией государства. Им под силу выявлять отношение населения к военной политике государства, условия быта и службы военнослужащих, в отдельных случаях проводить научную экспертизу военно-политических программ и выполнение этих программ.

Однако функции гражданского контроля гораздо шире общественного контроля, они более значимы, чем это видится общественникам. Основными задачами гражданского котроля, по нашему мнению, могут быть:

— утверждение демократических принципов и норм военной политики государства;

— выработка рекомендаций исполнительной и законодательной власти, направленных на укрепление обороноспособности страны;

— повышения престижа службы российских граждан в Вооруженных силах, МВД, ФСБ, а также престижа службы генералами, офицерами, прапорщиками;

— обеспечение органов государственной власти и общества достоверной информацией о соответствии вооруженных сил Конституции, законам государства, нормам международного права, военно-политической обстановке в мире;

— предотвращение нерационального расходования средств, выделенных на оборону и обеспечение безопасности государства;

— создания условий, предотвращающих использование вооруженных сил Российской Федерации в интересах отдельных групп лиц, партий и движений;

— выявление ситуаций, связанных с ущемлением прав личности в вооруженных силах.

Последнее касается не только прав военнослужащих по призыву, но и прав контрактников, офицеров и прапорщиков, гражданского персонала, работающего в армейских частях и учреждениях. Сюда же относится защита прав и интересов военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, военных пенсионеров и членов их семей.

До сих пор стройная система гражданского контроля над армией в Российской Федерации не выработана. Ранее военная инспекция существовала в системе Министерства обороны СССР, затем в системе Совета безопасности, сейчас это структурное подразделение Министерства обороны РФ. Теоретически орган, который может контролировать Минобороны извне, — Счетная палата Российской Федерации, но она может делать это только эпизодически. Впрочем, даже по отдельным эпизодам Счетная палата находит массу злоупотреблений в хозяйственной деятельности силовых структур.

Поэтому и нужно организовывать гражданский контроль по трем уровням — законодательному (парламентскому), представительскому и общественному.

В соответствии со статьей 94 Конституции РФ, парламентский контроль должен стать основным элементом гражданского контроля. О каком парламентском контроле, однако, можно говорить, если более 40% статей и видов расходов бюджета на оборону страны засекречены для депутатов Государственной Думы? Короче, как и на какие цели тратятся деньги военного бюджета, парламентский контроль ответить не в состоянии. Между тем, в соответствии с законом «О государственной тайне», в российском бюджете могут быть засекречены только расходы, запланированные на разведывательную, контрразведывательную, оперативно-розыскную деятельность.

***

В проекте федерального бюджета на гособоронзаказ на 2009 год составит 1.3 триллиона рублей. Такие цифры заложены в проект федерального бюджета на 2009−2011 гг., принятый во втором чтении Государственной Думой. Гособоронзаказ на 2009 год увеличился на 60 млрд. рублей, на 2010 год — на 30 млрд. рублей и на 2011 год — на 70 млрд. рублей. Однако каждый год более 20 млрд. рублей, направленных на гособоронзаказ из российского государственного бюджета, разворовывается. При этом в военном бюджете полностью закрытыми остаются наиболее коррупционные разделы по научно-исследовательским работам и по модернизации вооружения и техники.

Несмотря на увеличение государственного оборонного заказа в 2009 году в абсолютных цифрах, армия все равно получит количество вооружений примерно на уровне прошлогодних поставок.

Пропаганда правительственных чиновников о значительном росте бюджетного могущества российской армии может поразить обывателя, не знакомого с планированием и исполнением военного бюджета. Странной выглядит позиция Министерства обороны и еще более странной — позиция Министерства финансов, не выполняющих Указ Президента РФ N 183 от 30 июля 1998 года, утвердившего «Основы концепции государственной политики Российской Федерации по развитию Вооруженных Сил до 2005 года», который определял, что военный бюджет должен составлять 3,3% ВВП. В результате доля нынешних военных расходов России фактически меньше доли затрат на оборону периода 1994 -2001 гг.

При таком «парламентском контроле», несмотря на бодрые рапорты военных и гражданских чиновников о ежегодном строительстве по 5000 квартир для военнослужащих (в 2003 году), после принятия в августе 2004 года Федерального закона «О накопительной — ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих», количество «бесквартирных офицеров» меньше не становится. Только в армии их количество составляет, по данным комитета по обороне Государственной Думы, 27.800. К этому нужно добавить офицеров в МВД, МЧС, пограничной охране ФСБ. На именных счетах армейских «бесквартирных офицеров» с учетом взноса 2007 года (44.3 тыс. рублей) за четыре года накопится целых 121,9 тыс. рублей (примерно $ 4 514). По московским ценам такой прирост накоплений позволяет приобретать офицеру по половине квадратного метра жилой площади в год?! За двадцать лет службы российский офицер сможет, таким образом, накопить денег на целых 10 квадратных метров жилья!

Так что парламентскому контролю вполне можно было бы заняться изучением коррупциогенных положений закона «О накопительной — ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих», пролоббированных, неизвестно в чьих интересах.

***

Есть для парламентского контроля и еще много любопытного. Например, выяснить, в чьих интересах вводились некоторые положения постановлений Государственной технической комиссии: о придании однобокого характера развитию ракетных технологий (только твердотопливных) или о прекращении финансирования беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) до 2012 года. Общемировая тенденция развития сухопутных войск — всемерное расширение использования БПЛА. В ходе последних войн в Югославии, Ираке, Ливане постоянное наблюдение за полем боя 50% разведки и доразведки целей проводились именно беспилотными летательными аппаратами. По опыту последней войны в Ливане принял программу закупок боевых БПЛА Израиль. В США рассматривается вопрос о включении в штаты бригады сухопутных войск к 2008 году БПЛА оперативно-тактического назначения (по 150−200 единиц в каждой бригаде). А в российской армии во время грузино-осетинского конфликта наблюдалось полное отсутствие БПЛА. В составе нашей группировки имелся всего-навсего. один комплекс беспилотных летательных аппаратов

У парламентского контроля обязательно должен был бы возникнуть вопрос: кто и какие получает «премиальные» за недопоставки вооружения в российские армию и флот? И как тут сходятся интересы Минфина, Минобороны и некоторых предприятий ВПК?

Представительским уровнем гражданского контроля могут быть СМИ, которые не только информируют население, но формируют общественное мнение.

Функции общественного контроля могут нести общественные организации, объединения, движения. Внутри силовых структур такими элементами общественного контроля могут выступать профсоюзы военнослужащих, сотрудников правоохранительных структур, офицерские собрания, профсоюзы контрактников и гражданского персонала, возрождаемые суды офицерской чести, существовавшие и в царской, и в советской армиях. Извне силовых структур отдельные контрольные функции могут выполнять организации матерей, семей военнослужащих, ветеранов войн и конфликтов, юридической помощи призывнику, по правам человека и т. п.