 |
| Фонд стратегической культуры | Юрий Баранчик | 19.09.2008 |
Почему признание Южной Осетии и Абхазии стало внешнеполитической проблемой официального Минска
Первые сомнения в том, что Беларусь является настоящим союзником России, зародились у части русскоязычного экспертного сообщества приблизительно год с небольшим назад: Белорусский проект. Часть первая, «Задание на осень — 2007», «Лукашенко предал Россию». Однако это были наблюдения экспертов за нюансами взаимоотношений между двумя странами, от которых при желании всегда можно было отмахнуться — чего эти яйцеголовые не придумают.
Тем не менее по прошествии года тенденции развития белорусско-российских отношений привели к тому, что уже не только в экспертном сообществе двух стран, но и в политической элите России созрело понимание того, что белорусский лидер ведет с российским руководством достаточно специфическую «игру», цель которой состоит в получении исключительно односторонних экономических (дешевые энергоносители) и политических (продление президентских полномочий на очередной срок) выгод без учета национально-государственных интересов России как своего стратегического союзника, что стало особенно очевидным в свете грузино-югоосетинского конфликта.
О том, что такая точка зрения стала доминирующей в российском политическом классе, свидетельствуют не только многочисленные публикации российских, в том числе практически официальных СМИ (например, «Лукашенко предал Россию?», Частный случай предательства) и экспертов («Момент истины»), но и реакция российских политиков и дипломатов.
Так, первый вице-спикер Госдумы России Любовь Слиска, отвечая на вопрос, повлияет ли выход Грузии из СНГ на деятельность Содружества, сказала, что «России стоит сделать вывод о том, нужно ли ей такое СНГ, где все промолчали, повели себя отрешенно». Особенно Слиска заострила внимание на «молчаливой позиции» Беларуси.
На пресс-конференции в Минске 12 августа посол Российской Федерации в Беларуси заявил следующее: «Мы, Россия, всегда разделяли ваше горе в международных организациях, в том числе когда вводили экономические санкции, когда начинали обсуждать отсутствие прав граждан в Беларуси, мы поддерживали Беларусь и защищали. Нам очень непонятно, что государственные власти Беларуси хранят скромное молчание».
Дальше — больше. Несмотря на то, что Беларусь официально причисляет себя к союзникам России («мы танки через себя на Москву не пропустим»), официальные власти республики заняли откровенно уклончивую позицию не только по вопросу поддержки действий России в ходе пятидневной войны, но и по вопросу признания Южной Осетии и Абхазии, в результате чего второй страной после России, которая признала эти страны, стала не формальная союзница России Беларусь, а Никарагуа.
Еще 12 августа, т. е. в тот же день после упомянутого выше заявления посла России в Беларуси А. Сурикова, белорусский президент поручил министру иностранных дел республики С. Мартынову улучшить отношения со странами ЕС и США. 13 августа белорусский лидер выразил только соболезнования российскому президенту в связи с массовой гибелью людей и готовность прислать гуманитарную помощь.
Официальная поддержка действий России со стороны белорусского президента последовала только 19 августа во время личной встречи с российским президентом в Сочи, т. е. на двенадцатый день после начала грузино-югоосетинской войны.
За этим последовала неразбериха с белорусской стороны по поводу признания Южной Осетии и Абхазии (Россия признала Южную Осетию и Абхазию 26 августа). Сначала посол Беларуси в России В. Долголев дезавуировал свое заявление РИА Новости от 28 августа, в котором выразил уверенность, что «буквально сегодня, если не сегодня, то завтра будет заявление президента, и всем будет все сказано». Однако А. Лукашенко в тот же день вынес вопрос признания кавказских республик на рассмотрение глав ОДКБ (встреча состоялась 5 сентября). А после того, как данного вопроса вообще не оказалось в повестке дня заседания, белорусский президент сообщил, что указанный вопрос находится исключительно в компетенции нового состава белорусского парламента, выборы в который пройдут аж 28 сентября 2008 г. Спрашивается, если вопрос не в компетенции главы белорусского государства, зачем его было выносить на рассмотрение глав ОДКБ?
В связи с этим необходимо отметить, что известный пророссийскими взглядами действующий белорусский депутат С. Костян после своего заявления в поддержку действий России по каким-то причинам на следующий же день снял свою кандидатуру на начавшихся в Беларуси выборах в новый состав парламента. По поводу признания белорусским парламентом Южной Осетии и Абхазии можно сделать три замечания.
Во-первых, то, что признавать Южную Осетию и Абхазию будет новый состав белорусского парламента, еще не означает, что это будет сделано сразу. Новый парламент избирается на четыре года, поэтому время для признания новых кавказских государств вполне может растянуться на этот срок. Во-вторых, стоит обратить внимание на то, что белорусский лидер поменял субъекта признания, переведя ответственность с себя на будущий белорусский парламент и мотивировав это тем, что аналогичным образом поступил парламент России. Однако что мешало ему собрать на внеочередное заседание нынешний состав белорусского парламента, который принял бы соответствующее обращение к главе белорусского государства?
В-третьих, в вопрос признания новых кавказских республик со стороны Беларуси уже активно вмешался американский Госдеп: 29 августа официальный представитель Госдепартамента США Роберт Вуд сказал, что возможное признание Беларусью независимости Южной Осетии и Абхазии Соединенные Штаты «не воспримут позитивно». Из всего этого можно сделать вывод: по каким-то причинам признание новых кавказских государств со стороны официального Минска стало не только всячески затягиваться, но и ставиться в прямую зависимость от позиции России в отношении ключевых для белорусского руководства вопросов осени — зимы 2008−2009 годов: экономика — цена на газ, политика — признание белорусского парламента.
То есть по каким-то причинам, признание Южной Осетии и Абхазии стало представлять для официального Минска большую внешнеполитическую проблему, решению которой не помогает даже то, что есть Союзное государство, что в рамках Союзного государства Минск и Москва имеют общую внешнеполитическую стратегию действий, что Москва на протяжении всех лет независимости и изоляции Беларуси неизменно оказывала своему союзнику всю необходимую помощь и т. д.
Для того, чтобы лучше разобраться в этих нюансах внешнеполитического курса Беларуси, необходимо поместить рассмотрение всего происходящего в более широкий геополитический контекст, связанный с вынужденным маневрированием белорусского руководства между двумя основными геополитическими партнерами — Россией и евро-атлантическим Западом (США и Евросоюзом).
Беларусь между молотом и наковальней
В предыдущих публикациях я уже писал о том, что осенью 2008 г. белорусское руководство вынуждено будет искать внешнеполитической легитимации белорусского парламента нового состава со стороны США и ЕС. Основная причина такого геополитического разворота заключается в том, что дальнейшее сближение Беларуси и России привели бы к созданию полноценного Союзного государства, в котором роль и значение белорусского лидера стали бы существенно меньше.
Поэтому примерно с лета 2006 года белорусская власть стала активно работать над тем, чтобы без радикальной политической, экономической, идеологической и кадровой ломки трансформировать «Белорусский проект — 1994» («союзный») в «Белорусский проект — 2008» («национальный») таким образом, чтобы прежнее руководство сохранило свои позиции и одновременно существующие в стране порядки были бы законсервированы.
Основная сложность подобного переформатирования заключается в том, что у официального Минска достаточно сложные отношения с Западом, который до сих пор не признавал легитимным ни белорусского президента, ни белорусский парламент. Соответственно, перед белорусским руководством встала задача так аккуратно дистанцироваться от России и так приблизиться к Западу, чтобы не испортить отношения с одним партнером и не подпасть под полное влияние другого.
Вместе с тем подобная тактика белорусского руководства в русле «воронинского поворота» на Запад чревата для руководства республики потерей власти и выдвижением на первые роли в Минске прозападной группировки.
Анализ политики А. Лукашенко за последние полгода показывает, что белорусское руководство видит данные угрозы и воспринимает их всерьез. Именно поэтому им и была принята на вооружение следующая тактика ведения переговорного процесса: Беларусь может выступать как относительно равноправный партнер по диалогу для США и ЕС только до тех пор, пока Беларусь в качестве угрозы (фоном) на этих переговорах использует Россию, с которой (если что) Беларусь построит Союзное государство. Аналогичным образом (как угрозу) Минск использует США и ЕС на переговорах с Россией, представляя дело таким образом, что если Россия будет «пережимать» в вопросе интеграции, то Беларусь вынуждена будет обратиться к Западу для защиты от «имперских замашек» России.
С целью втягивания России и Запада в такой формат торга, белорусское руководство достаточно грамотно использовала тему наличия в Беларуси политзаключенных, за которых должен был вступиться по идее Запад, что он и сделал. На этом фоне зимой — весной 2008 года произошла эскалация напряженности в белорусско-американских отношениях, в результате чего США ввели экономические санкции против ряда предприятий Беларуси, а Беларусь в ответ выслала из страны посла США.
Как ни странно, но целью этой белорусско-американской партии была Россия: ее руководство должно было отреагировать на происходящее и выступить в поддержку союзника, предоставить ему целый ряд экономических и политических преференций для ликвидации потерь на американском и европейском рынках и тем самым — войти в полноценный политический конфликт с Америкой по белорусскому вопросу. Притом все это время между Минском и Вашингтоном шли кулуарные переговоры.
Однако до сих пор Кремль не позволил втянуть себя в эту белорусско-американскую игру. Поэтому по мере приближения к началу парламентской кампании в Беларуси было принято решение свернуть данный сценарий и перейти ко второй части «Марлезонского балета», ради которой и затевалась его первая часть, а именно — к обеспечению признания белорусского парламента со стороны Запада.
Следует отметить, что тактически белорусский президент пока успешно решает данные тесно связанные задачи. С одной стороны, аккуратное дистанцирование от России произошло, и на сегодня никаких официальных претензий российское руководство к своему союзнику не высказывает. С другой стороны, Вашингтон демонстрирует понимание той ситуации, в которой пребывает Минск в силу его большой зависимости от российских энергоносителей и российского рынка.
Это позволяет говорить о том, что США кардинально изменили свою позицию по белорусскому вопросу: если ранее свою задачу Вашингтон видел в «демократизации» Беларуси, то сейчас американцы добиваются, чтобы Беларусь оставалась независимым (от России) государством. Это позволяет говорить о том, что основная цель США в Беларуси состоит, как и прежде, в разрыве единого политического, социального и культурного пространства двух стран.
Однако, несмотря на то, что тактически глава белорусского государства пока удерживает позицию и успешно отнес решение основных внешнеполитических вопросов на октябрь — ноябрь текущего года, это стратегическое лавирование не решает основного вопроса белорусского суверенитета — экономической состоятельности проводимой политики.
Допустим, Запад признает результаты парламентских выборов в Беларуси 28 сентября и пойдет на смягчение санкций в отношении ряда белорусских чиновников и республики в целом. Это позволит со временем привлечь в республику дополнительные западные кредиты и инвестиции. Однако главный вопрос экономической политики Беларуси — вопрос об углеводородном сырье в связке с тем, что 50% рынка белорусской продукции приходится на Россию. Приход западных прямых инвестиций и кредитов никоим образом не решит проблему внешнеторгового белорусско-российского дисбаланса (около 4,2 млрд. долларов по итогам первых двух кварталов 2008 года). Следовательно, основное экономическое противоречие в развитии Беларуси сохраняется, и решение ему должно будет быть найдено еще до конца года.
Как оценить сейчас действия А. Лукашенко? Что это — стратегическое лавирование или стратегическое отступление?
Я склоняюсь к тому, что это стратегическое лавирование, у которого тем не менее отсутствует стратегическая перспектива. Александр Лукашенко решает свои задачи, и решает их так, как он их понимает. Он перестал быть для Запада изгоем и является сегодня партнером по переговорам не только с Россией, но также с Америкой и Евросоюзом. Безусловно, политически белорусский президент лавирует, но лавирует в допустимых по отношению к России рамках. Судя по всему, в Москве с пониманием относятся к внешнеполитическим маневрам белорусского президента — так же, кстати, как и в Вашингтоне.
Кому-то, конечно, может и не нравиться своеобразный геополитический кульбит белорусского лидера, но в условиях замораживания союзного проекта возникший на его месте вакуум должен быть чем-то заполнен, что и делает в настоящее время Александр Лукашенко.
В этом контексте «запоздалое» одобрение белорусским президентом действий России на Кавказе и отсутствие признания Южной Осетии и Абхазии вполне укладываются в стратегию лавирования, основной целью которого является удержание на противоположных концах переговорных весов России и Запада.
Если после выборов 28 сентября признание белорусского парламента нового состава со стороны Запада состоится, это станет важной вехой на пути к признанию президентских выборов в Беларуси 2011 года. Об этом говорит, в частности, знаковое заявление заместителя госсекретаря США по вопросам демократии, прав человека и труда Дэвид Крамера, сделанное 16 сентября на слушаниях в Хельсинкской комиссии Конгресса США, посвященных предстоящим в Беларуси парламентским выборам: «Мы никогда не стремились к смене нынешнего режима, но стремились к изменению его поведения. И мы надеемся, что сейчас мы наблюдаем позитивные сигналы такого изменения». Тем самым американский представитель дал знак белорусскому руководству: США не будут возражать против победы А. Лукашенко на президентских выборах 2011 года, если он станет вести более «сбалансированную» внешнюю политику. Однако к тому же стремится и Москва: чтобы Беларусь в рамках Союзного государства перестала быть изгоем для Запада.
В той мере, в какой действия белорусского президента в долгосрочной перспективе отвечают интересам создания Союзного государства, они, будучи доведены до конца, позволят белорусскому руководству перейти от осуществляемого в настоящее время стратегического лавирования к стратегическому управлению процессами внутренней и внешней политики Беларуси.
