Тайна времени

Рождество как Альфа и Омега

Рождество Христово — что говорят эти слова современному человеку? Казалось бы, весь мир отмечает это событие. И даже в книгах про Гарри Поттера время Рождества — самое желанное в году. И не только потому, что к нему приурочены пиры и балы — просто это время, когда ликует душа. К примеру, в пятом томе читаем: в канун Рождества Гаррин «крестный, по-детски радуясь тому, что встречает праздник не один, распевал рождественские гимны.»

Рождественская ель, подарки, детская радость — все это так привычно, настолько вошло в нашу жизнь, кажется таким родным и естественным, что многих, пожалуй, озадачит вопрос: а с чем именно нас ежегодно поздравляют средства массовой информации? Что произошло около двух тысяч лет назад? И почему теперь все исторические события маркируется пометкой «до» или «после» этой даты? С ответа на последний вопрос мы и попробуем начать наш разговор.

Не будет преувеличением сказать, что в Рождестве человечеству открылась новое измерение времени. В языческих представлениях, характерных для древних цивилизаций, время двигалось по кругу. Сменяли друг друга времена года, разливы рек, засухи — и само время мыслилось в категориях этих природных циклов. Некая сила порождала мир, затем пожирала его — а потом все повторялось. «Праджапати творит мир, с тем, чтобы пожрать его» — говорится в Упанишадах. Космос был обречен вечно проходить эти циклы, повторявшиеся в дурной бесконечности.

Однако приходилось как-то размечать времена и сроки, создавать календари. Проблема была в том, чтобы найти Событие, которое давало бы точку отсчета для человеческой истории. Язычники считали годы от основания династий и столиц, войн, катастроф, постройки пирамид… А поскольку память об этом постепенно тускнела, языческим историкам вновь и вновь приходилось выбирать печку, от которой плясать. Даже в истории еврейского народа не было события, способного послужить основой для календаря. В истории мира такое событие было — акт творения, а в человеческой истории — увы. Поэтому иудеи суммировали продолжительность библейских событий, чтобы считать время от сотворения мира.

И вдруг такое событие происходит: Бог приходит к людям во плоти. Творец всего сущего, Предвечный Сын Божий становится и сыном Марии. Он приходит не для того, чтобы явить Свое величие. Цель Рождества иная — спасти человека от греховной энтропии и смерти. Казалось бы, в ответ каждая душа должна была бы откликнуться благодарностью. Но оказывается, еще до рождения Христос отвергнут людьми. Не по Собственной воле Младенец, Которого провозвещали все пророки Израиля, рождается в пещере пастухов. В Вифлееме никто не пускает беременную Марию на порог своего дома. Вертеп и ясли для скота — вот удел этого Малыша. С самого начала история Бога в мире людей — это история Креста. Не случайно именно о Голгофе, уготованной Богомладенцу, говорили дары волхвов. Принесенная ими смирна использовалась в обряде погребения.

Поэтому пришедшие к Рожденному волхвы ужасаются, увидев Младенца в яслях: «не скиптры и престоли, но последняя нищета: что бо хуже вертепа? Что же смиреннее пелен». Но именно в них просияло «богатство Твоего Божества» — так воспевает Церковь эту встречу. Необычные слова звучат в храмах на Рождество:

«Мария берет на руки Того, в Чьей власти все судьбы мироздания… Она повивает пеленами Того, Кто облаками пеленает землю» (цитируется в русском переводе — прим. автора).

В наш мир входит Сам Бог — и смысл истории меняется. Если раньше она подводила к Рождеству, то теперь она устремляет нас за черту всеобщего Воскресения.

Бог вместил в Себя материю — а значит, нет никакого круговращения, никаких «космических циклов». Время мира, обычное, «физическое» время включается в Священную Историю и освящается. Не время пожирает человека — напротив, человек собирает себя во времени для высшей цели, для жизни в Вечности. И эта миссия истории начинает исполняться на земле Израиля. А затем апостолы приобщают вести о Христе весь мир.

И результат не заставил себя ждать: «Что-то сдвинулось в мире. Кончился Рим, власть количества, оружием вмененная обязанность жить всей поголовностью, всем населением. Вожди и народы отошли в прошлое.

Личность, проповедь свободы пришли им на смену. Отдельная человеческая жизнь стала Божьей повестью, наполнила своим содержанием пространство вселенной. Как говорится в одном песнопении на Благовещение, Адам хотел стать Богом и ошибся, не стал Им, а теперь Бог становится человеком, чтобы сделать Адама Богом („человек бывает Бог, да Бога Адама соделает“)». Так осмысляет перемены в истории человечества — истории после Рождества — герой романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго».

Многих людей тревожит вопрос, который можно сформулировать так: «если время размазывает меня по жизни словно масло по бутерброду, кто же меня соберет? Могу ли я надеяться на вечность, когда мне десять, двадцать, тридцать лет (или даже всего лишь несколько минут после зачатия)? Обрету ли я себя в Боге, или буду вычеркнут из книги Жизни — за ненадобностью, просто потому, что не запланирован в ней как неудачный эксперимент природы?»

После Благовещения и Рождества на эти вопросы есть ответ. Каждая человеческая жизнь обретает прочность во Христе. Христос собирает в Себе все человеческие возрасты. И в любом из них возможно вступить в теснейшее общение с Богом.

Ириней Лионский, живший на рубеже II и III веков, писал об этом так: «Он, будучи учитель, имел и возраст учителя, не отвергая человека, не поставляя Себя выше его и не нарушая в Себе закона человечества, но освящая всякий возраст соответствующим ему периодом в Своей жизни. Ибо Он пришел спасти Собою всех; всех — говорю, — которые через Него возрождаются в Бога, — младенцев, детей, отроков, юношей и старцев. Поэтому Он прошел через все возрасты, — сделался младенцем для младенцев, и освятил их; сделался малым для малых и освятил имеющих такой возраст, вместе с тем подав им пример благочестия, правоты и послушания; сделался юношею для юношей, являясь для них образцом и освящая их для Господа. Он был также старцем для старцев, дабы по всему явиться совершенным учителем, — не только по изъяснению истины, но и по возрасту, освящая вместе с тем и взрослых и служа для них образцом; затем Он дошел до смерти, дабы быть „перворожденным из мертвых и иметь во всем первенство“ (1 Кол. 1:18), быть начальником жизни (Деян. 3:15), первейшим всех и предшествующим всем»

Бог вместил в себя все уровни нашего существования. И вещество, и человеческая жизнь во всех ее проявлениях, кроме греха, и душа, и ум — все обрело во Христе благодать усыновления. Христос соединил в Себе все горизонты бытия и все его временные аспекты. Отныне в Нем начало и конец, те самые Альфа и Омега мироздания. Поэтому для каждой живой души Он — путь и истина и жизнь.

Если же, в заключение, дать слово блаженному Августину, то, с одной стороны, нельзя не согласиться с ним в том, что без Бога жизнь по большому счету пуста: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе».

Но с другой стороны, «сюда спустилась сама Жизнь наша и унесла смерть нашу и поразила ее избытком жизни своей. Прогремел зов Его, чтобы мы вернулись отсюда к Нему, в тайное святилище, откуда Он пришел к нам… Он не медлил, а устремился к нам, крича словами, делами, смертью, жизнью, сошествием, восшествием крича нам вернуться к Нему».

Нам лишь остается дать Богу возможность родиться в нашей душе.

Материал опубликован в 1 (33)-м номере «Фомы» 2006 г.

http://www.fomacenter.ru/index.php?issue=1§ion=1&article=1492