 |
| Радонеж | 30.11.2005 |
В то же время, премудрые эксперты объясняли, что это там у них мигранты — нахлебники и рвутся только пособия проедать, а не честным трудом строить не то социалистическое, не то капиталистическое французское хозяйство. Да еще и принадлежат к чужой культуре и не желают интегрироваться в европейскую. И вообще, их там расселили компактно в предместьях, так что и полиция даже днем особо не суется, что бы коктейлем Молотова по бензобаку не схлопотать. А у нас трудовая иммиграция, к тому же воспитанная в здоровой семье единого социалистического отечества, и, значит, имеющая с коренным населением много общего в смысле культуры и языка. Да и живут мигранты не компактно, а вперемежку с коренным населением. А, кроме того, деваться все равно некуда, потому, что коренное население планомерно вымирает (спивается, не рождается на свет вообще — шутка ли, полтора миллиона абортов в год?), стало быть, кем-то освободившееся место — «эту страну» — так или иначе придется заселить. Поэтому нехай едут — а как легализовать, по ходу придумаем. И ведь придумают же…
Вопрос же о том, какова была иммиграция во Франции лет 30 назад — трудовая или нет, как-то стараются не особенно внимательно обсуждать. А зря. Потому что была она именно что трудовая, не такая уж чуждая в смысле хотя бы языка — ехали-то из бывших колоний, да и предместья заселили не сразу, а по мере вытеснения оттуда коренных жителей. А разве не так же постепенно все было в Косово? И точно ли не так же будет у нас? Сильно ли облегчит нам жизнь эта самая постепенность?
Если нация вымирает от пьянства и абортов, то, может быть, власти (если она, конечно, власть, а не что-то другое, пусть и попущенное) есть смысл попробовать как-то уменьшить количество того и другого зла, а не планировать вместо этого завезти себе других подданных? Нет ведь никаких гарантий, что другие тоже будут считать это вполне подходящей себе властью. Хотя логика определенная в таком способе решения нынешних проблем (посредством перекладывания их на потомков) есть — будущие-то проблемы будут не у теперешней власти, так чего же сегодня беспокоиться. После нас ведь хоть потом, хоть потоп…
С другой стороны, если уж есть твердое намерение обеспечить планомерную иммиграцию, и хотя бы небольшое желание озаботиться проблемой интеграции такой массы гостей в общество, которое их принимает, то нелишне будет задуматься над тем, а что является основой культуры российского общества. Если тысячу лет нация формировалась и возрастала в православной вере, если Православие определило национальный характер и систему ценностей русского человека, то, может быть, не стоит так уж надеяться на то, что советское семидесятилетие все это разрушило «до основанья», и можно будет на «чистой доске» постсоветского сознания начертать что-то «мультикультурное и поликонфессиональное»? Не лучше ли, оставив либеральную мифологию, озаботиться именно интеграцией мигрантов и именно в российское общество?
Вроде бы, об этом и говорят. Вот сообщают СМИ, член президиума Генсовета партии «Единая» Россия" встретился с иерархами РПЦ и заявил, что «Единая Россия» и Русская Православная Церковь утверждают единые нравственные ценности. Так и сказал: «Идея общенационального успеха России, единства России как тысячелетнего государства, а не как страны, возникшей на обломках Советского Союза, проходит в манифесте нашей партии красной нитью, и это прямо соотносится с теми ценностями, которые исповедует Православная Церковь». И при этом еще предупредил, что сегодня есть немало достаточно влиятельных государств и политических сил, которые «впрямую рассчитывают на то, что рано или поздно на той территории, которая называется Россией, произойдет политический, экономический и духовный распад, и на ее месте возникнут анклавы тех или иных зон влияния». А «партия „Единая Россия“, и российский парламент делают все от них зависящее, чтобы такой сценарий не осуществился». Здорово.
Правда, когда Патриарх на той же встрече напомнил, что «преподавание в российских школах „Основ православной культуры“ позволит возродить память о национальной культуре», что, собственно, и послужило бы интеграции общества и помогло бы предохранить страну от духовного именно распада, член президиума выдал в ответ нечто восхитительное. «Есть конституционные подходы, связанные с тем, как позиционируются государство и церковь в Конституции. Есть принцип равноправия конфессий, который мы считаем своим базовым принципом. Не исключаю, что в системе образования должна быть представлена возможность преподавания предмета, который будет говорить об истории нашего государства, раскрывая при этом роль церкви и различных религий», — пояснил первый вице-спикер Госдумы. В каком смысле «пояснил»? Что он этим пояснил? Только одно — говорить, что власть и Церковь «утверждают единые нравственные ценности», будут и впредь, а делать при этом намерены то же, что и всегда — ничего, что бы могло предохранить страну от духовного раздрая и распада.
Недавно компания атеистов и правозащитников потребовала убрать упоминание о Боге из российского гимна — это их, мол, оскорбляет, поскольку нарушает «базовые конституционные принципы». Правозащитникам резонно напомнили, что, если уж они считают возможным получать гранты от зарубежных организаций в долларах, на которых богобоязненные американцы начертали слова «мы верим в Бога», и это их не оскорбляет, так нечего и гимн попусту редактировать. Это все так. Но ведь и то надо учесть, что ежели власть, не краснея, рассказывает иереям Божиим, что у нее с ними «единые нравственные ценности», но, спрошенная о преподавании основ православной культуры, тут же начинает «позиционироваться» и плести про равноправие, то, может быть, действительно не стоит распевать про «хранимую Богом страну». Зачем кощунствовать-то?
Справедливости ради надо заметить, что и в самой Америке один атеист-правозащитник потребовал убрать с долларов упоминание о Боге. Может быть, чтобы облегчить душевные муки правозащитников российских, может, еще зачем. Непохоже, правда, что его инициатива получит значительную поддержку — американцам их доллары и так нравятся, а на страдания молодого Левинсона из далекой России им, похоже, начхать.
В России, однако же, страдают не только левинсоны. О страданиях российских феминисток поведала в интервью «НГ-религии» «известный общественный деятель, литератор и психоаналитик Мария Арбатова». Очень их, оказывается, удручают постные дни. Но не потому, что есть хочется. «Если иудаизм или ислам не просто позволяют, но даже предписывают женщине заниматься сексом и получать от этого наслаждение, то в христианском календаре чуть ли не каждый день — постный». Вот оно, несчастье-то, где. И вообще: «Пора понять, что матка — не то место, где должна распоряжаться Церковь. Если мы договорились, что женщина является полноценным человеком, наделенным разумом, то решение принимает она, а не мужчина, сидящий в парламенте или во главе епархии». А вот иной раз прочитаешь и усомнишься про «наделенность разумом» — а вправду ли мы договорились? Тем более, что, «по моему разумению, душа здесь вообще ни при чем. Точно так же мы можем наградить душой любой из наших органов и считать убийством, например, удаление аппендикса. Душа формируется гораздо позже, чем рождается ребенок. Поэтому убийства не происходит». Вывод: «Аборт наносит огромный вред организму женщины. Но в то же время право на аборт — высочайшее завоевание цивилизации». Н-да… Душа здесь, похоже, действительно ни при чем.
От редакции
http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID=1445
