 |
| Православие.Ru | Сергей Путилов | 02.11.2005 |
Формально сирийцы — христиане и мусульмане равны в своих социальных экономических правах. Но главой государства по конституции может быть только мусульманин. Признаются браки, заключенные мусульманином и христианкой. Однако, до сих сириец-христианин не может вступить в брак с сирийкой-мусульманкой. В области образования также заметно неравенство. В христианских школах ученики в обязательном порядке изучают исламскую культуру и историю. Однако ни слова не говорится о христианстве в стенах учебных заведений, куда ходят мусульмане. Ребята — студенты из университета Алеппо, показавшие мне цитадель, например, даже не слыхали о крестоносцах. И все же благодаря гибкой политике президента страны Башара Асада, Сирия сейчас является приятным исключением на мусульманском Ближнем Востоке, где христианам в целом приходится очень не сладко. Достаточно вспомнить недавний погром у коптского храма Св. Георгия в Каире, поджог 14 домов в христианской деревне Тайба близ Иерусалима, методичные убийства последователей Иисуса в Ираке или узаконенная под личиной «защиты светских основ конституции» дискриминация турецких христиан.
Алеппо, или Халеб, как называют его местные жители, не похож на остальные города. А все потому, что здесь бок о бок живут не только арабы, но и курды, турки, армяне… много русских. Это настоящий «плавильный котел» народов, религий и культур. Достаточно взглянуть, на пестрые вывески магазинчиков и лавок, которыми изобилует древний Халеб. Все они продублированы на двух, а то и на трех языках. «Фабрика готовой одежды «Очарование», «Модная мужская и женская одежда», «Первоклассный текстиль», — аршинные русские надписи на рекламных щитах соседствуют с арабской вязью, армянскими закорючками, латиницей. Торговля у халебцев в крови. Пять тысяч лет, что существует этот город, его жители занимались только одним: торговали, торговали и торговали. В то же время Алеппо — самый христианский город Сирии. Последователей Иисуса здесь около 120 тысяч, то есть почти каждый десятый. Как и на всем Ближнем Востоке христиане здесь живут компактно: кварталами, улицами. Половина из их — армяне. В начале двадцатого века именно армянский народ привнес в Халеб сильный христианский элемент. История эта трагична.
В начале ХХ века османские власти обрушили на своих армянских подданных невиданный геноцид. Число жертв резни превысило 1 млн человек. Целый народ вынужден был бросить все и бежать в безжизненную Сирийскую пустыню. Здесь от голода, болезней и недостатка воды погибли еще несколько десятков тысяч. Алеппский чиновник Наим-бей в 1916 году оставил в своем дневнике такую запись: «Только из Алеппо было отправлено двести тысяч армян в сторону Мескене и Рас ул-Айна, и лишь пять-шесть тысяч человек из этой огромной массы остались в живых. Новорожденных бросали в Евфрат. Женщин убивали штыками или револьверами в разных местах дороги жестокие жандармы. Высланный в пустыню армяне — более 200 000 человек были уничтожены». Но и этого казалось мало кровожадным националистам. На стол губернатора Алеппо за подписью турецкого министра внутренних легла шифрованная телеграмма: «До нашего сведения дошло, что некоторые духовные лица отправлены в такие сомнительные пункты, как Сирия и Иерусалим, несмотря на то, что армянское духовенство должно быть истреблено в первую очередь. Подобное разрешение является непростительным упущением. Место высылки этих мятежных людей — уничтожение. Я рекомендую Вам действовать в соответствии с этим».
Воскресное августовское утро выдалось солнечным. На пронзительно синем сирийском небе — ни облачка. Днем, значит, будет жарковато. Но в этот ранний час все дышит свежестью и прохладой. Пока вся мусульманская часть города еще спит, последователи Христа уже идут нарядно одетые в храм на воскресное Богослужение. Каждые — в свой. Могучая река христианства разделяется в Халебе на множество конфессиональных притоков, потоков и ручейков. Кого здесь только нет: православные, армяне, греко-католики, монофизиты, ассирийцы, марониты, протестанты. Храмов на всех не хватает. Поэтому многие молятся сообща. Особенно те, кто причисляет себя к Восточным Церквам. В православном храме, например, нередко можно увидеть армян, а ортодоксы могут зайти помолиться в яковитскую церковь. Особняком держатся только «латины», насчитывающие около трети халебских христиан, и немногочисленные протестанты.
Покидаю свою пятидолларовую берлогу в дешевом квартале. На сегодняшний случай я приберег чистые белые брюки, которые не одевал с самого начала путешествия и такого же цвета футболку с изображением мечети Омейядов. Христиане, думаю, будут на меня не в обиде. Тем более, что это бывший византийский храм Иоанна Крестителя. Ловлю желтое такси и бросаю водителю: «Мар Элиас» (храм Св. Илии). Как ни странно, араб сразу все понял жмет на «газ». Вот что значит «плавильный котел» народов.
Пару раз проехав на красный свет, и едва не врезавшись в битком набитый тюками с хлопком «пикап», таксист резко тормозит и высаживает меня меня около огромного белокаменного храма в стиле модерн. Это Свято-Ильинский кафедральный собор, место служения православного митрополита Алеппо Паулуса Язиги. Во всем — выверенный геометризм и симмметрия. Покоящийся на колоннах фронтон по бокам подпирают две квадратные башни. Они придают церкви сходство с рыцарским замком. Просторный белый купол. Берусь за отполированную латунную ручку и толкаю массивную дверь с резным двуглавым орлом наверху. Огромный просторный зал. Сквозь разноцветные иллюминаторы-витражи струится солнечный свет. С потолка свисает фигурная люстра с миллионами электрических лампочек-свечей. На каменных стенах через строго определенные промежутки размещены иконы. Литургия идет на мелодичном греческом языке. Иногда хор переходит на гортанный арабский.
Служба окончилась, но прихожане не расходятся. Все спускаются в полуподвальное помещение под храмом. «Что бы это значило?», — недоумеваю я. Оказывается, если выйти из церкви, обогнуть ее слева и спуститься по широкой каменной лестнице на этаж ниже, то попадешь в уютное кафе. В непринужденной обстановке за чашечкой ароматного прихожане здесь обсуждают последние события, делятся впечатлениями от воскресной службы, завязывают деловые контакты. Последнее время в этих стенах нередко раздается и русская речь. В Алеппо проживают около двух тысяч выходцев из бывшего Советского Союза. Долгие годы они не имели возможности участвовать в русском православном богослужении. Однако недавно митрополит Алеппский и Искандеронский Павел любезно предоставил этот кафедральный собор для совершения регулярных богослужений на славянском языке.
Иногда с лекциями о Русском Православии в прихрамовом кафе выступает Представитель Патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском Патриархе архимандрит Александр (Елисов). На таких вечерах, как правило присутствуют не только сам глава православной общины Алеппо — митрополит Павел, но и сотрудники российского консульства. Оно существует здесь уже около двух столетий. По итогам Русско-турецкой войны 1768−1774 гг., завершившейся победой России, был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Согласно последнему России предоставлялись права наиболее благоприятствуемой нации в османских владениях. То есть и в Сирии. По этому трактату Россия впервые получила право назначать своих консулов во все пункты Турции, «где они признаны будут надобными». В том числе и в Алеппо.
Основное занятие христиан здесь то же, что и остальных халебцев — торговля. Только делают они это на порядок ловчее и успешнее. Народ здесь вообще предприимчивый. Даже ушлые арабы не выдерживают конкуренции. В этом я имел возможность убедиться своими глазами. По окончании службы, прихожанка храма — преклонных лет женщина вступила в ожесточенный спор с торговцем-бедуином о цене на один единственный початок кукурузы. Продолжалась «битва миров» минут тридцать. Не меньше. Наконец, деморализованный мощной атакой дамочки кочевник капитулировал. Женщина покинула поле боя победно зажав руке кукурузину.
Об экономическом процветании христианской общины Халеба можно судить по его северным предместьям. Здесь, в старинных домах, богато отделанных в восточном стиле, с внутренними двориками, бассейнами и фонтанами, изящными цветниками и садиками с лимонными и апельсиновыми деревьями проживают халебские буржуа. Большинство их — наши собраться по вере. Те же арабы, уверовав в Христа как правило сильно меняются. Они становятся более открытыми, лучше обазованы и придерживаюстя прогрессивных взглядов. Результат — представители общины, как правило, живут более зажиточно, чем большинство мусульман.
Они работают в основном врачами, преподавателями, юристами, банковскими служащими, занимаются оптовой торговлей. Успех объясняется, и вырабатывавшейся веками корпоративной «спайкой». Со времен арабского завоевания городские православные общины выработали четкую внутреннюю организацию. Во главе стоит элита в лице местного духовенства, глав корпораций, коммерсантов и чиновников-христиан. За исключением редких эксцессов, как правило, вызванных униатской активностью, между последователями Христа из разных деноминаций господствуют отношения уважения и взаимовыручки. Нередки смешанные браки. На высшем уровне, представители всех одиннадцать течений христианства сообщаются между собой на заседаниях халебского Совета Архиепископов, где по слову апостолов они «составляют одну душу и один дух».
