 |
| Правая.Ru | Елена Малер-Матьязова | 07.09.2005 |
С Октября нового учебного 2005 года в Москве начинает функционировать новое религиозное учебное заведение — Московский Исламский Институт (МИИ), получивший в Мае этого года государственную регистрацию (адрес МИИ — Люблино, проезд Кирова, 12, телефоны — 684−47−04, 351−30−67). Московский Исламский Институт был создан Духовным управлением мусульман Европейской части России (ДУМЕР) во главе с Р. Гайнутдином, а его ректором назначен М. Муртазин — член Президиума ДУМЕР, уроженец Казани, преподаватель медресе Московской Соборной мечети. Создание МИИ явилось итоговым достижением в истории религиозно-образовательной деятельности ДУМЕР в Москве, начатой сразу же после демократических законодательных преобразований, допустивших возможность религиозного образования. Первый образовательный проект ДУМЕР был осуществлен в 1988 г., когда М. Муртазин по приглашению Р. Гайнутдина начал преподавание арабского языка и чтения Корана. Через несколько лет с целью профессионализации исламского образования и воспитания исламских религиозных деятелей имамов в 1994 г. было открыто первое исламское учебное заведение Москвы — Московский Исламский Колледж, дающий образование по конкретной специальности — «имам-хатыб». В дальнейшем появилась идея создания учебного заведения, дающего светское исламское образование, занимающееся исламом как культурой, цивилизацией, частью общечеловеческого наследия, реализацией которой стал созданный в 1999 г. Московский Исламский Университет (МИУ), подготавливающий светских специалистов в соответствии с государственным стандартом. И, наконец, в нынешнем 2005 г. году открывается Московский Исламский Институт (МИИ), являющийся своеобразным расширением исламского Колледжа, поскольку его специализацией является обучение и подготовка исламских религиозных деятелей более широкого профиля — имам-хатыбов, проповедников, богословов, а также специалистов по корановедению, хадисоведению, истории Ислама и мусульманского права. Необходимость создания МИИ объясняется тем, что в соответствии с российским законодательством в одном учебном заведении недопустима подготовка одновременно и светских специалистов, и религиозных деятелей, а поскольку источником светского исламского образования в Москве является МИ Университет, в качестве источника религиозного исламского образования был создан МИ Институт. Преподавателями Института, как и Университета, являются преподаватели из Института стран Азии и Африки, Университета Дружбы народов, Института востоковедения, а также мусульманские священнослужители Москвы. Для поступления в исламский ВУЗ абитуриенту необходимо пройти собеседование на знание, прежде всего, основ ислама, затем религиозных обязанностей мусульман, а также арабского языка. К обучению допускаются как юноши, так и девушки, для которых предоставляются исламские женские курсы. Перед зачислением абитуриенты, прошедшие собеседование, должны заключить договор с исламским образовательным учреждением, обязующий по окончанию ВУЗа проработать в нем какое-то время. Желающим принять сан будет необходимо пройти дополнительную аттестацию.
Исламской религиозно-образовательная программа в России на современном этапе осуществляется в соответствии с распоряжением Президента России 2000 года, что способствует ее последовательной и активной реализации. Позитивный смысл столь сильной заинтересованности и столь прямого участия в осуществлении исламской религиозно-образовательной программы в Москве заключается в стремлении власти запустить механизм воспитания традиционного для России лояльного ислама в противовес активно распространяющемуся или распространяемому исламскому фундаментализму и ваххабизму, механизм подготовки исламских специалистов и религиозных деятелей, ценящих Россию как свою страну в противовес антироссийским сепаратистско настроенным исламским организациям. Такая государственная логика является абсолютно оправданной: России действительно очень важно, чтобы ислам, находящийся на ее территории, был максимально лоялен и вписан в ее основные внутреннеполитические и внешнеполитические стратегии — то есть таков, каковым он и был на протяжении всей российской истории. Но осуществление задуманной программы в современном виде вряд ли можно назвать положительным в связи с целым рядом недавних громких и скандальных заявлений и требований со стороны М. Муртазина, Р. Гайнутдина и представляемых ими ДУМЕР и Совета муфтиев России (СМР).
В начале марта 2005 г. Совет муфтиев России провел в Москве расширенное совещание, посвященное проблемам исламского образования. По итогам этого совещания М. Муртазином от имени Совета муфтиев России было составлено «Обращение Совета по исламскому образованию при Совете муфтиев России к президенту, правительству и Федеральному собранию РФ», в котором была сформулирована позиция СМР относительно образования. Позднее более подробно и выразительно эта позиция прозвучала в интервью М. Муртазина, взятом Петром Александровым от 15.06.2005 («НГ-религии, N10/162), основной темой которого был вопрос о преподавании религиозных дисциплин в российских школах. Дискуссия была связана с тем, что 1 июня члены Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте России заявили о необходимости преподавания религиозных предметов в средней школе, в связи с чем рассматривалась возможность введения двух предметов: либо светской дисциплины по истории религии, либо религиозной дисциплины в зависимости от конфессионального запроса большинства населения. Хотелось бы обратить внимание на основные позиции, заявленные в выше упомянутом «Обращении» и интервью.
Муфтии России в лице М. Муртазина выступили против проекта по введению религиозных предметов в школах в соответствии с конфессиональным запросом большинства обучающихся. По их мнению, преподавание религии по конфессиональному принципу в современной России приведет к оскорблению религиозных чувств представителей нехристианских конфессий, а также способствует переходу определенной их части в христианство. По мнению М. Муртазина, решение, что в местности, в которой большинство населения исповедуют православие, надо преподавать только основы христианской культуры, «в высшей степени некорректно», поскольку необходимо, чтобы «права меньшинства были обеспечены везде, даже если в классе всего лишь один нехристианин». Основным объектом критических нападок муфтиев стал предмет «Основы Православной Культуры», являющийся, по их мнению, абсолютно клерикальной дисциплиной, преподавание которой недопустимо в нашей «многонациональной» и «многоконфессиональной» стране. В противовес этому заявлению, муфтии России выступили за сохранение существующей системы светского образования. По их мнению, школа должна оставаться светской, а предмет по истории религии должен вестись светскими специалистами, должен быть «равноудаленным» от всех религий и давать равное представление обо всех религиях, «исторически распространенных в нашей стране».
В этой связи хотелось бы заметить, что обсуждаемый проект по введению религиозных предметов в школах по конфессиональному принципу является одним из самых демократичных проектов из всех возможных, поскольку четко ориентируется на удовлетворение запроса и прав большинства. Неприятие же этого теоретически выгодного для всех конфессий проекта Советом муфтиев России связано с четким осознанием того, что современное российское большинство и его конфессиональный запрос пока все еще является православным. Логика же, с помощью которой обосновывается эта критическая позиция, являет пример оголтелого либерализма, суть которого состоит в попрании запроса и прав большинства ради удовлетворения запроса и прав всевозможных — в данном случае конфессиональных — меньшинств. Что касается оценки и критики, даваемой предмету «Основы Православной Культуры», в данном контексте она является совершенно неадекватной, поскольку ОПК является не клерикальной, как видится муфтиям, дисциплиной, а подчеркнуто светской, исторической и культурологической. Выступление же в защиту светской системы образования для религиозных деятелей является в принципе противоречащим их же конфессиональным потребностям, а в данной ситуации объясняется просто-напросто невыгодным для мусульман конфессиональным запросом российского большинства. Показательно, что по этому поводу последовал целый ряд недоумений со стороны представителей РПЦ и, в то же время, ряд одобрений со стороны известных антицерковных авторов, в частности Александра Солдатова, похвалившего позицию муфтиев как поддерживающую принципиальный для светского государства принцип отделения государства от религии, так критикуемый РПЦ.
Еще более скандальным было заявление М. Муртазина относительно национального и конфессионального состава России. Он считает, что национальный и религиозный состав российского общества является «смешанным» и что в Российской Федерации не существует регионов, которые можно было бы назвать чисто православными или чисто мусульманскими. В этой связи он заявляет, что Россия — не православное государство, а демократическая страна, в которой равными правами пользуются все религии, в соответствии с чем, российские мусульмане не намерены считать себя «вторым сортом» и требуют повышения собственного статуса в российском обществе. В этом же русле прозвучало недавнее заявление председателя ДУМЕР и СМР Р. Гайнутдина в Казани относительно нежелательности и опасности для Татарстана «смешанных браков» — браков между русскими и татарами, поскольку такие браки зачастую приводят к христианизации русскими членами семьи мусульман татар.
Что касается «смешанного» национального и религиозного состава российского общества — хотелось бы отметить следующее. Современная Российская Федерация в полном соответствии со стандартами международного права является государством мононациональным и моноконфессиональным, в отличие от являвшегося бесспорно многонациональным и многоконфессиональным Советского Союза! Более 80% российского общества составляет самая многочисленная русская национальность, тогда как вторая по многочисленности национальность татар не составляет и количества жителей одной только Москвы! Более 80% российского общества являются представителями самой многочисленной Православной конфессии, тогда как количество представителей ислама составляет около 10%! Более того, именно и только Православие оказалось государствообразующей, историообразующей и культурообразующей для России конфессией из всех на ее территории существовавших, что просто обязывает все «многонациональное» и «многоконфессиональное» население нашей страны, по крайней мере, уважать ее как титульную конфессию и изучать православную историю и культуру в виде той же дисциплины ОПК! Поэтому нет ничего удивительного в том, что в стране абсолютного православного большинства все неправославные конфессии являются именно второстепенными (не будем использовать предложенное слово второсортными). Тезис же о том, что в нашей демократической стране все религии имеют равные права, хотелось бы слегка подправить: в нашей демократической стране все религии должны иметь права, но не равные, поскольку содержанием демократии является удовлетворение прав большинства. Что же касается заявления Р. Гайнутдина о нежелательности и опасности «смешанных браков», то, во-первых, в нем наличествует ошибочное утверждение о прямом соотношении национальности и конфессии, игнорирующее столь видимо неприятный для муфтия факт, как наличие значительного числа православных татар (заметим, что не мусульман русских, число которых весьма мало). А во-вторых, оно противоречит чуть более раннему ратованию Р. Гайнутдина за многонациональную, «смешанную» Россию, поскольку критикует это самое явление «смешанности» в одной из российских республик. И если Р. Гайнутдин считает нежелательным и опасным смешанные браки в Татарстане, то пусть не удивляется, что мы считаем неприемлемым ставший миф, ставший проектом о смешанной «многонациональной» «многоконфессиональной» России.
Интересно отметить, что все эти позиции уже не раз были заявлены представителями РПЦ, в том числе на состоявшемся в Июне 2005 г. круглом столе на тему «Основы православной культуры. Проблемы исполнения социального заказа». Глава Синодального отдела по связям с вооруженными силами РПЦ протоиерей Дмитрий Смирнов оценил выше представленную позицию и заявление М. Муртазина «Россия — не православное государство» как вопиюще непорядочную. По мнению о. Димитрия, в России 84% жителей — православные, поэтому многоконфессиональность — это миф, идущий из СССР, который действительно был многоконфессиональной страной, тогда как современная Россия является именно Православной, имеющей при этом и приверженцев других конфессий. Кроме того, он заявил, что совершенно очевидным является тот факт, что, в отличие от Православия, «ислам не оказал никакого культурного влияния на Россию», а потому не обладает и не может требовать отношения к себе, сопоставимого с отношением к Православию.
Нельзя обойти вниманием и недавно обозначенную позицию муфтиев России, высказанную и Р. Гайнутдином, и М. Муртазином в связи с разговорами о необходимости запрета ваххабизма на территории России. По их мнению, ваххабизм категорически нельзя запрещать на территории России, поскольку российские ваххабиты не являются действительными последователями Мухаммеда ибн Абд Аль-Ваххаба, а гораздо ближе к иным, например египетским или алжирским, радикальным фундаменталистским исламским движениям («Братья-мусульмане», «Фронт исламского спасения»), а поэтому принятие в России закона о запрете ваххабизма будет ущемлять права и конституционные свободы российских мусульман. А для решения же всех уже возникших и еще возможных проблем с ваххабизмом ректор МИИ призывает начать исследование и изучение этого религиозного движения в той же самой дисциплине по истории религий, чтобы тщательнее разобраться, что это движение собой представляет и дать ему адекватную оценку.
Хотелось бы отметить, что введение закона о запрете ваххабизма на территории России — мера первой необходимости в условиях проводимой внутри России террористической войны, а мерой второй необходимости вполне может стать запрет любых радикальных исламских движений и преследование их по закону. А разбираться в тонкостях различий между ваххабизмом и радикальный фундаменталистским исламом, а также в тонкостях возможного содержания и трактовок ваххабизма как религиозного движения или, скажем, джихада как религиозно-философской категории можно будет тогда, когда эти явления уйдут в историю нашей страны, и, нужно заметить, будут в ней не светлой полосой. Что же касается опасений об ущемлении прав российских мусульман — это целиком и полностью их проблема и задача вести себя в нашей стране так, чтобы не было причин к принудительному ущемлению их прав.
В связи со всеми приведенными выше позициями и заявлениями, звучащими со стороны ДУМЕР и СМР, абсолютно удручающими и неоправданными выглядят все те широкие жесты помощи современному российскому исламу со стороны российского и московского Правительства, реализация которых запланирована на ближайшее время.
— Речь идет, например, об огромной помощи в реализации представленной выше программы исламского образования, которая проявляется, прежде всего, в том, что Исламский Университет и Институт получают финансирование из государственного бюджета. Абсолютное недоумение вызывает тот факт, что рассмотренное выше обращение Совета муфтиев России по поводу религиозного образования было составлено в тесном взаимодействии с религиозным советником Администрации президента Алексеем Гришиным, как раз и являющимся одним из разработчиков проекта «русского ислама». Между тем заметим, что ни в Москве, ни в России нет ни одного православного ВУЗа, имеющего государственное финансирование. При этом развернута ничем неоправданная компания против введения в московских школах дисциплины по «Основам православной культуры» — подчеркнуто историко-культурологического курса, необходимого представителям любых национальностей и конфессий для знания истории и культуры нашей страны. Прискорбно, что одними из главных участников развернувшейся компании являются государственные высокопоставленные чиновники — Министр образования и науки Андрей Фурсенко и начальник Департамента образования Москвы Любовь Кезина. Эта позиция, если угодно, противоречит Конституции Российской Федерации, в которой гражданам России вменяется в обязанность беречь и сохранять культурные традиции своей страны.
-Чрезвычайно удивляет политика московского правительства в связи с утверждающимися планами по застройке Москвы мечетями. Как уже в который раз сообщает председатель ДУМЕР и СМР Р. Гайнутдин, по согласованию с московским правительством в скором времени в каждом административном округе Москвы появится мечеть. Кроме того, СМР договорился с правительством Москвы о значительном переустройстве резиденции Совета — московской соборной мечети, предполагающим значительное расширение ее территории и сооружение двух новых культовых зданий для проведения конференций и заседаний. По уже утвержденным планам новый молельный зал мечети с большим куполом будет обрамлен минаретами высотой 70 метров и сможет вместить до пяти тысяч человек. Совершенно не понятно для кого Москву собираются застроить таким количеством мечетей: Москву никак не назовешь городом повышенного исламского присутствия (напомним, что мусульман в столице значительно менее даже 5%), другое дело, если ее стараются таковой сделать. А что касается расширения соборной мечети — допустить строительство 70-метровых минаретов является прямым нарушением соблюдения конфессиональных архитектурных пропорций в Москве, поскольку эта высота превышает высоту здания главного православного Храма Москвы и России — Храма Христа Спасителя. При этом заметим, что московское правительство освободило мечеть от традиционного строительного взноса на развитие города, поскольку здание мечети является историческим объектом. Вспомним, какое число православных исторических объектов — скажем, всех московских монастырей — до сих пор находятся совершенно в ином реставрационном состоянии. Интересно, что по соседству с новым комплексом соборной мечети почему-то планируется построить новый офис «Первого канала».
— Хотелось бы также выразить удивление еще одной программе помощи СМР и ДУМЕР со стороны правительства Москвы: в конце июля этого года было подписано распоряжение московского правительства, согласно которому, в целях обеспечения жилой площадью работников ДУМЕР, принято решение о проектировании и строительстве в 2005—2007 годах жилого комплекса с пристроенными нежилыми помещениями и подземной автостоянкой (адрес: ул. Исаковского, вл. 8.). Опять же заметим, что земля под мусульманский жилой комплекс выделена московскими властями под строительство бесплатно — и это при известных московских расценках. При этом, из всех конфессий, зарегистрированных в Москве, почему-то пока только мусульманам удалось добиться решения жилищного вопроса в столице, при том, что еще задолго до этого многочисленные обращения о выделении жилья поступали в московское правительство от титульной конфессии Москвы и России — от Русской православной церкви, но эти просьбы почему-то до сих пор не удовлетворены.
Как было сказано выше, позитивный смысл в реализации государственной программы исламского образования, как видимо и всего проекта «русский ислам», видится в воспитании и подготовке традиционного для России лояльного ислама, в противовес активно распространяющемуся исламскому фундаментализму и ваххабизму. Но, как оказывается, в рамках этой программы через проекты ДУМЕР и СМР реализуется воспитание и подготовка того самого радикального ислама, который не намерен довольствоваться объективно занимаемым им местом в истории, культуре и современных социальных реалиях России, того самого радикального ислама, который намерен противостоять русской исторической и культурной традиции и идентификации, того самого ислама, который считает возможным наличие своих радикальных фундаменталистских ваххабитских проявлений. С осени 2005 г. центром этого воспитания скорее всего и станет Московский Исламский Институт Р. Гайнутдина и М. Муртазина судя по всем их вышеизложенным позициям и заявлениям. Проблема воспитания в России лояльного про-российского ислама действительно очень важна и чрезвычайно актуальна. Но для ее реализации необходимо соблюдение трех принципиальных моментов:
1) необходимо очень точное соблюдение конфессиональных пропорций в соответствии с объективно существующим социальным конфессиональным запросом, в связи с чем планируемый и уже проводимый процесс исламизации должен быть остановлен как несоответствующий конфессиональному запросу и нарушающий устоявшиеся конфессиональные пропорции;
2) необходимо проведение сотрудничества с представителями очень определенных современных исламских политических элит, выступающих против экстремистских форм ислама, стоящих на лояльных про-российских позициях и осознающих объективно и традиционно занимаемое исламом место конфессионального меньшинства; в этой связи, работа с Р. Гайнутдином и М. Муртазином, позволяющим себе ровно противоположные позиции и заявления, должна быть прекращена, а начата с Т. Таджуддином, председателем конкурирующей с ДУМЕР организации Центрального Духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ (ЦДУМ), позиции которого вполне позволяют, скажем, предоставить ему тот же Исламский Институт или даже Соборную мечеть;
3) необходимо последовательное и систематическое соблюдение прав и интересов русского православного большинства, разрушение мифов о российской «многонациональности» и «многоконфессиональности», систематическая и постоянная защита русской исторической и культурной традиции и идентичности от различных провокативных и антиконституционных заявлений; в этой связи, прежде всего, нужно отвечать на запросы и потребности Русской Православной Церкви в различных общественных сферах ее деятельности — и, прежде всего, конечно образовательной, признавая объективное и традиционно занимаемое РПЦ место в истории, культуре, самоопределении и самоидентификации нашей страны.
