 |
| Аргументы и факты | Татьяна Кузнецова, Индира Кодзасова | 01.09.2005 |
ДЛЯ них ад закончился быстро. Для тех, кто остался жив, он продолжается до сих пор. Но многие в Беслане верят, что в один прекрасный день в город вернутся три с лишним сотни ангелов и все снова заживут счастливо. Вот только точной даты не знает никто.
«Мама, не отталкивай малыша!»
ЗИФА АГАЕВА, та самая, что 3 дня кормила заложников своим грудным молоком, с посторонними общаться не желает. Она знает, о чем ее будут спрашивать. В школе она была с двумя сыновьями. Вернулись домой вдвоем. Жорика искали полгода, сдали кучу анализов для экспертизы. Только в феврале 2005 года его похоронили. Но Зифа тогда сказала: «Там не мой сын лежит». Ей гадалка нагадала, что мальчик вернется в августе. Все это время Зифа готовилась к встрече с ним. Август закончился, и Жорик не пришел. «Наверное, год перепутала», — с укоризной качает головой молодая женщина. Она будет ждать сына сколько надо августов. Он обязательно вернется, а иначе не будет смысла жить дальше.Эльвира Туаева была в школе вместе с детьми, Хетагом и Кариной. Уже год они с мужем ходят на кладбище к двум могилам. С недавних пор стали приходить втроем, с маленьким сыном. Его крохотное тельце Эльвира нашла однажды утром у порога своего дома. Он лежал в одеяле и безнадежно плакал. С женщиной случилась истерика: кто же это такой жестокий, что принес в дом, где оплакивают детей, чужого младенца? Она отнесла его в роддом и постаралась забыть о нем. Но однажды во сне ее доченька Карина, которая в жизни была такой ласковой и нежной, вдруг устроила маме скандал: почему она посмела оттолкнуть того малыша? Наутро Эльвира побежала в роддом и с ужасом узнала, что мальчика на днях усыновила одна семья. Она пошла на все, чтобы вернуть его. И теперь, когда приходит на кладбище, рассказывает детям об их младшем брате и благодарит Карину — ведь жизнь постепенно обретает смысл.
Но немало в Беслане тех, кто пока еще не нашел соломинку, за которую мог бы ухватиться, чтобы снова научиться радоваться новому дню. Заходим с яркого солнца в открытые двери комитета «Матери Беслана» — и застываем на месте. Большая комната полна женщин в черном, которые смотрят телевизор и рыдают. Им только что принесли кассету, на которой крупным планом сняты страницы из альбома памяти, где собраны фотографии всех погибших. И все это на фоне песни, которую сочинил, кажется, кто-то из Питера. «Год пройдет, уеду я отсюда, — говорит Залина Губурова, у которой в школе погибли мама и сын. — Больно мне ходить мимо ярких детских площадок, мимо новых школ. Я понимаю, что все это нужно. Но Сосик мой ничего этого не увидит. Господи, пусть хоть какой инвалид бы остался, лишь бы только сердечко стучало! А то меня недавно упрекнули: зачем, говорят, твоим мертвым машина и такие деньги? А я эту машину не просила, Татарстан прислал в каждую семью, где есть погибшие, по „Оке“. Отдам ее тому, кому она нужнее. Мне ведь только сыночек и мама нужны».
Когда кончатся гуманитарные деньги…
С ДЕНЬГАМИ в Беслане проблема. Получившим их почему-то завидуют те, кого беда, к счастью, обошла стороной. А те, кому они достались такой страшной ценой, тратят их по-разному. Тотиевы, у которых в школе погибли шестеро детей, например, заасфальтировали и привели в порядок всю улицу. Залина Губурова с несколькими такими же, как и она, вмиг осиротевшими женщинами ездят по республике в детские дома, помогают чем могут. А многие продолжают лечиться… Фатима и Дзерасса Хосоновы выжили в том аду чудом. 9-летняя Дзерачка потеряла глаз, у Фатимы и год спустя нога в бинтах, пуля в легком и осколок в печени. Девочке сделали операцию, поставили глазной протез. Но в голове остались блуждающие осколки, и надо будет делать еще несколько операций. Правда, теперь и проезд до Москвы, и проживание, и лечение надо оплачивать самим. Хосоновым повезло: они познакомились с Артуром Хачатуряном, президентом фонда «Помощь детям Осетии», он отвез их в Японию, нашел врачей и спонсоров, которые прооперировали ногу Фатиме и осмотрели Дзерассу. В следующем году девочку ждут на операцию. Еще несколько дорогостоящих операций было сделано бесланским детям в Германии, и тоже на благотворительные деньги. Лечиться ведь придется всю жизнь. И, когда закончатся те «гуманитарные» деньги, на общих основаниях пострадавшим в чудовищном теракте останутся пенсии по инвалидности в размере 1800 рублей или пенсии по потере кормильца — от 660 до 1500 рублей.«Я тоже хочу на небо, им там лучше, чем мне здесь»
Все стихи Аланы Бибоевой — о теракте. А ВОТ сколько будет стоить моральная реабилитация, не знает никто. Тем, кто избежал участи заложников, ее вообще не оплатят. Но как же быть матери 10-летней девочки, которая успела сбежать с линейки и уже год переживает жесточайший стресс? Она постоянно твердит: «Я тоже хочу туда, на небо, им там лучше, чем мне здесь». Мать ходит за ней по пятам, потому что дочь уже однажды прыгнула в колодец и пыталась искалечить себя горячим утюгом. Никакой закон не признает ее потерпевшей, но ее состояние сродни тяжелому ранению. Таких детей в Беслане много. У Аланы Бибоевой в школе погиб двоюродный брат Тимур. Она с мамой на линейку опоздала — судьба над ними сжалилась. 9-летняя девочка вдруг стала писать стихи, первый посвятила брату: «Дайте глоточек воды», — тихо малыш прошептал, Руку свою протянув. Он террористу сказал: «На вот, монету возьми, Маму мою отпусти». На нервной почве Алана потеряла 40% зрения. Потому что все ее стихи — о теракте. И еще она иногда задает своей маме такие вопросы: «Как мне относиться к тем, кого уже нет? Забыть их или все время помнить?» Девочка играет на фортепиано, сочиняет музыку к своим стихам, получаются песни. Она поет их со сцены, но папа против: он видит, как из обычной детской жизни ребенка затягивает в туман горя, который еще долго будет висеть над Бесланом.5 сентября, когда начнется учебный год, дети придут в школы. В том числе и в две новые, которые были построены вместо растерзанной первой. Скоро в городе появятся два новых детских сада, три жилых дома, медицинский центр, спортивный комплекс. Но жизнь не забурлит здесь снова, пока ее блеск не появится в глазах людей. В мае наш еженедельник проводил акцию «Читатели „АиФ“ — Беслану». Люди со всей страны присылали для бесланцев письма со словами сочувствия и поддержки, предлагали помощь, рассказывали, как сами когда-то пережили потерю близких. Все письма мы отправили в Беслан, а еще сделали для жителей города бесплатный выпуск, который попал в каждый дом. Так вот, одно из писем было от белорусского пенсионера Михаила Мосалкова. Он сказал: «Превратите свой город в цветущий сад. Все ангелы вернутся к своим родным местам лишь тогда, когда увидят, что вы их здесь действительно ждете».
«А еще они вернутся тогда, когда будут уверены, что подобный кошмар никогда больше не повторится», — считают в комитете «Матери Беслана». Именно поэтому они добиваются того, чтобы расследование не закончилось процессом над террористом Кулаевым и судом над тремя бесланскими милиционерами. Они хотят знать, кто виновен в том, что вообще возникла подобная трагедия, кто не сделал все, что было возможно, для спасения заложников, кто отдал приказ стрелять по школе, где были их близкие, из танков и гранатометов и почему пожарные ехали так долго к полыхающим в огне спортзала людям. Вот эти вопросы и зададут в Кремле 2 сентября 20 почерневших от горя человек Президенту России. И только во вторую очередь они спросят о том, как и на что лечить детей всю оставшуюся жизнь, куда делись деньги с многочисленных счетов, на которые ушлые фонды именем Беслана собирали миллионы. «Мы столько спорили, принимать приглашение или нет, — сказал нам Маирбек Туаев, потерявший дочь, — все же решили: ехать. Нам нечего и некого терять». Беслану год назад сделали очень больно. Обычное «простите» от главного человека в стране могло бы ненамного эту боль облегчить.
