 |
| Фонд «Русская Цивилизация» | Александр Елисеев | 02.06.2005 |
Но как-то все это воздушно, неопределенно, на уровне слухов и предположений. Хотя, безусловно, дыма без огня не бывает, и какие-то подвижки произойдут. Но вот насколько все будет радикально и существенно, это уже вопрос.
А, между тем, без решительных мер в отношении олигархата не сохранить ни страну, ни кремлекратию (власть федерального чиновничества). В этом наши интересы сходятся. В деле с Ходорковским власть решила проблему частично. Девять лет Ходорковскому — это жирная точка под одиннадцатилетней эпохой открытого влияния олигархата на политику. В 1992—2003 годах некоторые представителей крупного капитала не скрывали своих политических амбиций. Особенно здесь выделяются фигуры Гусинского, Березовского и Ходорковского, которые действовали как политики. При этом они и им подобные осуществляли ничто иное, как подрыв той политической системы, которая возникла в результате революции 1991 года. Тогда власть перешла от партийной номенклатуры к государственной бюрократии, которая заключила с новорожденной буржуазией нечто вроде джентльменского соглашения. По нему власть принадлежала чиновникам, а олигархам перепадали жирные куски государственной собственности. Можно даже сказать, с большой долей условности, что приватизация была своеобразной формой «отступного» за власть.
В стране возникла система, существенно отличающаяся от западной. На Западе государственная бюрократия рассматривается как наемный работник на службе у пресловутого «гражданского общества». Самый главный чиновник (президент или премьер-министр) назначается в ходе жесткого конкурсного отбора, именуемого «демократическими выборами». Понятно, что этот отбор и его участники спонсируются, главным образом, крупными финансово-промышленными корпорациями. У нас все не так. Бюрократия сама решает — кому ее возглавлять, а выборы служат своеобразным ритуалом, который легитимизирует выбор верхов. При этом олигархат использует выборы как возможность определенного влияния на крупное чиновничество. Правда, наиболее эффективно это влияние оказывается на скрытом уровне интриг и подковерной борьбы. Точнее сказать, оказывалось — при Ельцине, чей режим был слабым и зависимым от разных внебюрократических группировок. Достаточно, вспомнить хотя бы Березовского, которого то приближали к Кремлю, то отодвигали от него.
Все стало меняться с избранием Путина президентом. В его лице Кремль обрел лидера, способного хоть и с опаской, постепенно, но твердо и неуклонно перекрывающего олигархам доступ к власти и защищающего «завоевания августовской революции». При новом президенте пали главные фигуры олигархической «игры» в политику — Березовский, Гусинский и Ходорковский. Причем последний не избежал тюрьмы, что уже является суровым предупреждением всем кандидатам в буржуазные Бонапарты.
Но было бы наивным считать, что олигархат откажется от своих политических амбиций. Гигантские деньги требуют большой власти. Зачем нужны миллиарды, если тобою командуют бывшие чекисты? Везде и всегда крупнейший, как говорили марксисты, «монополистический» капитал, рвался к власти. И если запретить легальную борьбу за власть, то она все равно будет вестись тайно. Поэтому узурпацию власти олигархатом можно прекратить, только устранив сам олигархат.
Вот это уже гораздо сложнее. Здесь не поможет красногвардейская атака на капитал, времена большевизма ушли в прошлое. Искомых результатов можно достичь лишь методом постепенного вытеснения олигархов из экономики. Кстати сказать, хороший пример такого вытеснения дает Белоруссия. «Батька» Лукашенко фактически ликвидировал тамошний олигархат — без всяких чрезвычаек и красных гвардий. Вот что пишет Екатерина Виан: «Сегодня Белоруссия — зона, свободная от олигархов. За последние годы Александр Лукашенко проделал титаническую работу по упорядочиванию прибыльной сферы. Здесь опасно показывать свои реальные доходы. Администрация Лукашенко за последние несколько лет подмяла под себя фактически все прибыльные рынки — табачный, водочный, рыбный. Президент лично утверждает перечень компаний, ввозящих нефть из России… Удельный вес негосударственных предприятий в общем объеме промышленного производства раньше составлял почти 60%. Сейчас он 7,2%». Но только вот времени у нас не так и уж много, у «Батьки» оно было, а у нас его почти нет. Поэтому слово «постепенный», в нашем случае, весьма относительно. Налицо потребность в ускорении некоторых процессов.
Мне, правда, возразят, что на место олигархии буржуазной станет олигархия бюрократическая, «силовая» (отчасти так и произошло в Белоруссии). Дескать, поменяем шило на мыло. Что ж, иногда бывает так, что шило — ни к чему, и даже мешает, а вот мыльце очень даже кстати. Усиление бюрократии станет шагом на пути установления системы государственного капитализма, который намного лучше, чем капитализм ходорковских и чубайсов. Конечно, можно и нужно поднимать значение среднего и мелкого предпринимательства, научно-технической интеллигенции, офицерства, квалифицированной части рабочего класса. Можно и нужно разрабатывать проекты альтернативные проекту бюрократического государства. Но пока что в стране две главные силы — олигархат и кремлевское чиновничество. Это — реальность, от которой никуда не деться. Коммунисты, кстати, это уже давно поняли, и свой выбор сделали — не случайно же их лидеры так обеспокоены судьбой ЮКОСа…
Боюсь только, что в Кремле будут долго раскачиваться, чрезмерно увлекаясь различными компромиссами и маневрами. Бюрократия любит вести неспешную, «византийскую» игру, в которой она почти обречена на выигрыш. Но только вот определенные силы могут прекратить эту игру и ответить на нее «игрой» в революцию. А вот здесь уже бюрократия почти обречена проиграть.
