Откуда в России взялись «лишние» дети-сироты

Органы опеки ждет серьезная инспекция, за которой последуют изменения

В банке данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, сегодня числятся 32 тысячи человек. При этом в госучреждениях содержатся более 58 тысяч детей. Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка проведет всероссийскую инспекцию региональных органов профилактики социального сиротства. Ее итогом станет комплекс мер по изменениям всей системы, в результате чего больше детей смогут сохранить родные семьи. Об этом журналу «Российская Федерация сегодня» рассказала детский омбудсмен Мария Львова-Белова.

— Мария Алексеевна, накануне Дня защиты детей вы обратились к президенту с просьбой разрешить провести всероссийскую инспекцию органов опеки. Чем вызвана такая необходимость? Вы недовольны, как работает эта система сегодня?

— Одно из направлений нашей работы — выезды в регионы с мониторингом детской системы. Мы видим, что самая слабая часть сегодня — профилактика. Это и органы опеки, и комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, и социальные учреждения, и главное, службы помощи семьям. Сейчас в учреждениях находится огромное количество детей, которых там по факту быть не должно. Это результат сложившейся системы, во многом бюрократического и формального подхода к вопросам разлучения детей и родителей.

В данном случае уполномоченные могут порекомендовать что-то изменить в этих учреждениях и в рамках полномочий повлиять на их работу, но этого недостаточно, рекомендации могут принять или проигнорировать. Именно поэтому я обратилась к президенту с просьбой разрешить нам вместе с большой инспекционной командой погрузиться в эту тему, чтобы выработать конкретные предложения по изменениям на федеральном и региональном уровнях.

— Когда вы говорите о детях, которые находятся в этих учреждениях, но по факту там быть не должны, какое количество человек имеется в виду?

— В государственном банке данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которых можно помещать в замещающие семьи, — около 30 тысяч человек. При этом в школах-интернатах, домах ребенка, домах для детей с инвалидностью, социально-реабилитационных центрах и других интернатных учреждениях находится более 58 тысяч детей. То есть мы понимаем, что их родители не лишены и не ограничены в родительских правах, и с ними можно и нужно работать в первую очередь, помогать им преодолеть имеющиеся трудности. При этом поддержать можно и тех родителей, чьи дети уже оказались в банке данных. И случаи таких возвращений в семью тоже есть. Их может быть больше.

Такую работу мы активно проводим по поручению президента о профилактике социального сиротства среди детей до четырех лет. Потому что именно маленькому ребенку больше всего нужна семья, так как отсутствие заботливых рук, значимого взрослого приводит к эмоциональному, физическому, психическому отставанию в развитии. Это подтверждают многочисленные исследования.

За это время только в 14 субъектах, которые вошли в пилотный проект программы, мы вместе с регионами вернули в семьи около 1,5 тысячи детей. В основном в родные семьи. Благодаря общим усилиям удалось на 21 процент сократить число малышей, одномоментно находящихся в детских учреждениях. Именно так и должна работать вся система — на профилактику, на поддержку семьи, на недопустимость разлучения мамы и ребенка в тех случаях, когда мы говорим не об угрозе его жизни, а, например, о трудном материальном положении.

— На встрече с президентом вы рассказали о семье из Красноярска, из который изъяли троих детей из-за того, что в доме не работала печка. По каким еще причинам дети оказываются в госучреждениях незаконно?

— Один из последних примеров — ребенок провел год в госучреждении из-за того, что у мамы не было свидетельства о его рождении и не было денег на тест ДНК.

Дело было так: семилетнего мальчика выявили одного в магазине. Мама пришла за ним уже через два часа, но не смогла подтвердить родство, у нее просто не было свидетельства о рождении ребенка. При этом было видно, что у ребенка и мамы хорошие отношения, они друг друга любят. В итоге ребенок просидел в госучреждении год, мама его все это время навещала.

Когда мы в аппарате уполномоченного узнали об этой истории, мы просто скинулись на тест ДНК — речь шла о 25 тысячах рублей. Тест подтвердил родство. После чего семья смогла воссоединиться, тем более что у мамы были хорошие жилищные условия, она не выпивала, но не работала. Недавно мама мальчика прислала нам фотографии с сыном, на которые мы просто не могли смотреть без слез.

Отмечу, что органы опеки делали все по инструкции правильно. Но наша задача — направить усилия именно на ведение семьи, на уважение семьи, ее своевременную поддержку, потому что сложности могут быть у каждого.

— Кто будет проводить инспекцию и как будет организован этот процесс?

— Это будет выстроенная вертикаль и горизонталь — во-первых, у нас появятся окружные инспекторы во всех округах. Во-вторых, у нас будут выездные бригады, куда войдут эксперты в области деятельности органов системы профилактики, а также финансисты, аудиторы, юристы. И, конечно, мы планируем подключать к этой работе органы прокуратуры, а также силовой блок.

Появится институт общественных наблюдателей, которые будут сообщать обо всех случаях необоснованного отобрания детей, ограничения в родительских правах и так далее, и общественных помощников, которые будут присутствовать на судебных заседаниях по лишению или ограничению родительских прав и помогать сохранить семью, если есть такой шанс. Потому что сейчас такие процессы — это судья, опека и запуганная мама.

Полученные результаты обобщит межведомственная комиссия, куда войдут представители всех заинтересованных министерств. В том числе мы планируем ввести рейтинг регионов по социальному сиротству и профилактике социального сиротства. На основании этого с участием полпредов для каждого региона будут выработаны свои отдельные решения, потому что страна у нас огромная и то, что хорошо для Северного Кавказа, не всегда хорошо для Дальнего Востока.

Отмечу при этом еще раз, что мы не хотим клеймить регионы. Наша задача — ответить на вопрос: как сделать лучше. Нынешняя система — сложившаяся годами практика, которая подкрепляется и устаревшими законами. Настало время перемен.

— Какие конкретно законы нужно поправить уже сейчас для усовершенствования системы предупреждения сиротства?

— Первое, что приходит на ум, — это 442-й Федеральный закон «О социальном обслуживании», в котором сейчас, например, стационарную помощь может получать только ребенок, а мама не может. Но мы понимаем, что так мы сильно ограничиваем наши формы помощи семьям.

Дальше — 120-й Федеральный закон. Неверная его трактовка приводит к тому, что в случае выявления безнадзорности ребенка без каких-либо признаков заболевания везут в медицинское учреждение. Это каменный век — везти здорового ребенка в больницу на обследование, чтобы определить его в социальное учреждение.

Или, допустим, у нас до сих пор есть показатель у приютов — обеспечить присмотром и уходом заданное число детей. И мы прекрасно понимаем, что любое госучреждение будет изо всех сил стараться выполнить этот госзаказ, потому что от количества так называемых коек зависит число персонала, а также объем финансирования. Нельзя, чтобы это задерживало возвращение детей к близким или, если это по каким-то причинам невозможно, им не искали замещающие семьи. Будем корректировать подходы к финансированию учреждений.

— В июне был представлен третий выпуск бюллетеня о деятельности аппарата детского омбудсмена по защите детей во время СВО. Каковы новые данные, сколько семей удалось воссоединить?

— С начала СВО мы вернули в Россию девять детей и еще 70 детей соединили со своими семьями на Украине. Плюс по итогам первых очных переговоров с Украиной при посредничестве Катара, которые прошли весной этого года в Дохе, верифицированы списки из 29 детей, которые живут в России, и мы работаем над их воссоединением с близкими на Украине, и 11 детей, проживающих на Украине, которых ждут близкие в России.

— В ближайшее время будет назначен последний детский омбудсмен в новых регионах — в Херсонской области. Кто им станет?

— На эту должность я, как федеральный уполномоченный, согласовала кандидатуру Ирины Кравченко из Геническа Херсонской области. Во время нашего общения она выходила на связь из пункта временного размещения, где живет, при этом она активно помогает семьям с детьми. Ждем окончательного утверждения на уровне региона.

— Какие главные задачи стоят перед детскими омбудсменами в новых регионах?

— Чаще всего к детским омбудсменам в новых регионах обращаются с просьбами восстановить документы, назначить выплаты, обеспечить жильем.

Также ведется большая работа по открытию новых социальных учреждений в регионах, воссоединившихся с Россией. В той же Херсонской области в ближайшее время откроются два центра для временного размещения безнадзорных и беспризорных детей. С ремонтом помогает Рязанская область.

Автор: Юлия Сапрыгина

https://www.pnp.ru/social/otkuda-v-rossii-vzyalis-lishnie-deti-siroty.html