Корниловцы против 51-й стрелковой дивизии Блюхера

ОТ РЕДАКЦИИ: В боях за Каховку летом 1920 года корниловцам противостояла 51-я стрелковая дивизия Блюхера. Поскольку тема Гражданской войны сейчас особенно актуальна, стоит обратить внимание на работу «белых» с пленными красноармейцами, которые, вливаясь в белые части, проявляли чудеса героизма и стойкости, сражаясь за свою «национальную Родину». Предлагаем читателям «Русской линии» воспоминания командира Корниловского ударного полка полковника Михаила Левитова о событиях столетней давности.

Начиная с 15 августа (28-го нового стиля), в боях за Верхние и Нижние Серагозы и Каховку корниловцам пришлось иметь дело с 51-й стрелковой сибирской дивизией товарища [В. К.] Блюхера, который за свои подвиги во имя диктатуры 3-го интернационала был расстрелян [И. В.] Сталиным, при [Н. С.] Хрущеве посмертно реабилитирован и теперь, в 1963 г., о его талантах выпущена книга, с которой нам не мешает познакомиться, чтобы лишний раз преклониться перед доблестью корниловцев-ударников, достойно сражавшихся за честь России с противником, во много раз превосходящим их численно и технически.

Василий Константинович Блюхер родился 19 ноября 1889 г. в семье крестьянина Ярославской губернии, около Рыбинска. До 14 лет он работал в деревне и окончил сельскую школу. Далее следует жизнь петроградского рабочего, его знакомство с большевиками, тюрьма, и в 1914 г. он на фронте, в рядах 19-го пехотного Костромского полка. В 1915 г. он тяжело ранен под Тернополем и признан негодным к военной службе. Для него снова начинается жизнь рабочего и увлечение политикой, которая и привела его после Октябрьского переворота к формированию красногвардейского отряда против атамана [А. И.] Дутова. В итоге успешных боевых действий в Сибири он — начальник 51-й стрелковой дивизии. Несмотря на то, что участь Русской армии генерала Врангеля была решена заключением мира поляков с большевиками, Блюхер со своей дивизией сделал для нас под Каховкой то же самое, что Латышская и Эстонская дивизии под Орлом, где поляки Пилсудского тоже помогли Ленину разбить Добровольческую армию заключением перемирия, хотя в гораздо меньшем масштабе. Недаром на лицевой стороне медали побед Советского Союза в Гражданскую войну красуется и Каховка. Мы, корниловцы, не в обиде за все это на Блюхера, потому что платили ему тем же и, временами, в размерах гораздо больших. Но Ленину с Троцким это было только приятно — порабощенного быдла им не было жалко, а потому они за все его подвиги первому дали в 1918 г. орден Красной звезды и в 1935 г. звание маршала Советского Союза. Конечно, сельская школа не могла дать ему того, чтобы стать «маршалом». В книге для его прославления так об этом и сообщается: «Одни природные дарования не смогли бы сделать В. К. Блюхера полководцем армии нового типа. В годы Гражданской войны Василий Константинович упорно и настойчиво учился на собственном опыте, так и на опыте других, с большим уважением относился к старым военным специалистам и внимательно прислушивался к их советам (выделено. — М. Л.)». Другими словами, — он шел на поводу у своего штаба, который состоял из офицеров Императорской армии, что, конечно, является положительной стороной Блюхера.

Ликвидация Сибирского фронта и выход Русской армии на просторы Таврии являются причиной переброски 51-й стрелковой дивизии Блюхера на Южный фронт. Эта дивизия в 93 эшелонах 1 июня 1920 г. начала переброску со станции Ангара, около озера Байкал, в Сибири, и 21 июля головными эшелонами приступила к разгрузке на станции Апостолово, в одном переходе от Каховки. Общее сосредоточение дивизии закончилось в последних числах августа.

Боевой состав 51-й стрелковой дивизии на 15 июня 1920 г.: людей — 23 689, лошадей — 6850, комсостава — 1038, из строевых бывших офицеров 347, что составляет 39% комсостава, получившего хотя бы минимальную специальную подготовку, остальные 61% не имеют и таковой. Штаб 51-й стрелковой дивизии: начальник штаба С. М. Белицкий, слушатель старшего курса Академии красного Генерального штаба. Старшим помощником по оперативной части В. А. Баранов, бывший офицер, в Красной армии с 1918 г., все время на штабных должностях. По административной части — В. И. Островский, бывший офицер, в Красной армии с 1919 г., беспартийный. Штаб в техническом отношении оборудован весьма высоко и работает продуктивно. Дивизия имеет: ВЧК, ревтрибунал, политотдел и полевую комиссию по борьбе с дезертирством, вполне оборудованные и проявляющие достаточное количество энергии (прошу читателя обратить внимание на то, что все атрибуты советской власти налицо).

После выгрузки на станции Апостолово «51-я дивизия была включена в состав правобережной группы войск и 3 августа начала сосредоточиваться в районе Бериславля. Командование 13-й армии, не дожидаясь окончательного подхода дивизии, 6 августа начало широкое наступление. По плану намечалось ударами по сходящимся направлениям силами правобережной группы из района Бериславля и левобережной группы из района Александрова охватить живую силу противника в Северной Таврии и разгромить ее между Днепром и Крымским перешейком. [..]

В ночь на 7 августа части 52-й и Латышской дивизий успешно форсировали Днепр, захватили Каховку и Алеши и начали продвигаться в направлении Мелитополя. Вслед за ними на левый берег Днепра двинулись части 51-й дивизии, которые немедленно приступили к созданию обороны в районе Каховки.

Наступление левобережной группы было остановлено в самом начале. Это и позволило Врангелю бросить большие силы против 52-й и Латышской дивизий. Обе эти дивизии в беспорядке отошли за позиции 51-й стрелковой дивизии. Все попытки врангелевцев сбросить в Днепр части дивизии не имели успеха. Эти бои и положили начало героической обороне Каховского плацдарма, в удержании которого решающую роль сыграла 51-я стрелковая дивизия (здесь и далее в документе выделено. — М. Л.).

Прочно закрепившись на плацдарме, части дивизии в период второго наступления войск 13-й армии — с 21 августа — наголову разбили противостоящие части врангелевцев и 27 августа вышли в район Серогозы.

Наступление левобережной группы и на этот раз не имело успеха, что позволило Врангелю бросить основные силы своей армии, в том числе и конный корпус (громко сказано. — М. Л.) Барбовича, против 51-й дивизии.

В упорных и кровопролитных боях, развернувшихся в районе Серогозы 28 и 29 августа, героические полки 51-й стрелковой дивизии нанесли тяжелые потери врангелевцам и организованно отошли на исходное положение. Все попытки противника ворваться на плацдарм на плечах отходящих частей оказались безуспешными".

Обращаю внимание читателя, на то, что состав ударной группы Русской армии, наступавшей на Серагозы, состоял из Корниловской ударной дивизии трехполкового состава и своего запасного полка, всего не более 2500 штыков. 120 пулеметов и 24 легких орудий, взятых прямо из тяжелых боев за местечко Большой Токмак и колонию Куркулак; 6-й пехотной дивизии двухполкового состава, численностью не более 800 штыков при двух батареях; и кавалерийской дивизии приблизительно в 500 сабель. Вся тяжесть ликвидации прорыва легла на Корниловскую ударную дивизию, физическое истощение которой доходило до того, что люди спали в цепи и на привалах их было трудно поднять (см. показания полковника [М. И.] Бояринцева). Если сравнить численный состав ударной группы Русской армии с составом 51-й стрелковой дивизии Блюхера, то последняя была сильнее в четыре раза по числу штыков и в два раза превосходила нас в технике. Да, она обескровила Корниловскую ударную дивизию в боях под Любимовкой и Каховкой на заранее укрепленной ими позиции и где они вместе с 52-й и Латышской дивизиями еще больше превосходили нас численно и в артиллерии, особенно ее огнем с правого берега Днепра, для борьбы с которой у нас не было дальнобойных орудий.

До того, как 51-я стрелковая дивизия укрылась от нас за проволоку своей укрепленной полосы у Любимовки и Каховки, она была жестоко бита нами, понесла большие потери убитыми и ранеными, пленными и техникой и должна благодарить судьбу за то, что, как я еще до чтения книги о Блюхере отметил, наше командование не могло или не сумело использовать кавалерию с целью организовать бои на уничтожение живой силы противника в поле, чтобы не допустить ее укрыться за проволоку укреплений. Красные для поднятия авторитета своих «полководцев» частенько преувеличивают наши силы, допуская сравнение их девятиполковых дивизий с нашими трехполковыми. Из советской книги «Блюхер» выпуска 1963 г. мы узнаем, что 51-я стрелковая дивизия не только нанесла нам большие потери, но и сама была сильно потрепана корниловцами и потому, как сказано на 20-й странице книги, она получила большое пополнение, отчего численный ее состав увеличился до 33 324 человек. На вооружении она тогда уже имела: 499 пулеметов, 43 орудия и 10 бронемашин[1]. Таким образом, дивизия Блюхера стала представлять собой мощную ударную силу, что и определило ее исключительную роль в ходе решающих операций по разгрому войск генерала Врангеля.

Что 51-я стрелковая дивизия пополнилась пригнанными ей органами ЧЕКА русскими рабами, — это понятно, но вот что Корниловская ударная дивизия после этого в течение двух недель имела пополнение, на 2/3 состоявшее из солдат Красной армии, которые геройски дрались в наших рядах до Севастополя, — этому не поверят товарищи Блюхера, но этот факт нашей силы и в будущих боях подтверждают записи наших журналов боевых действий полков Корниловской ударной дивизии. Простой русский народ любит свою национальную Родину, защищает ее, но теперь коварный враг взорвал его изнутри дворянином-помещиком Лениным, присланным к нам Вильгельмом II в запломбированном вагоне, с миллионами золотых марок и со специалистами германского Генерального штаба. Эти силы без труда сбросили за борт жизни преступника Керенского, наплевали на честь русского народа и силой ЧЕКА Дзержинского, тоже польского дворянина-помещика, захватили все богатства РОССИИ и гнали народ на УБОЙ. Но когда эти гонимые волей судеб попадали в ряды Белых армий, они брали винтовки и жертвенно шли на борьбу против своих поработителей. Без их помощи Добровольческая армия прекратила бы свое существование еще при выходе с Кубани в Донецкий бассейн. И эти национальные силы вели борьбу до предела человеческих возможностей и тогда, когда само высшее наше командование объявило эвакуацию, чтобы своим существованием в чужих краях продолжать борьбу с большевизмом за свободу своего народа.

В ряде жестоких боев корниловцы бьют 51-ю советскую стрелковую дивизию и загоняют ее в каховский укрепленный район, где благоразумно отсиживались 52-я и Латышская дивизии. Общая обстановка дела нашей борьбы, по-видимому, отвлекла главное командование Русской армии от контроля над крупными операциями, а потому атаки Любимовки и Каховки превратили Корниловские ударные полки в роты. Но, несмотря на это, значение пролитой здесь русской крови было велико. С окончания атаки на Каховку, 24 августа старого стиля, и до 14 октября, когда началось общее наступление красных, гарнизон Каховки сидел довольно смирно и все укреплял плацдарм. Это дало командованию Русской армии возможность произвести Заднепровскую операцию и с достоинством покинуть Родину перед во много раз превосходящими нас силами красных. В дальнейшем, при отступлении из Таврии в Крым, Корниловская ударная дивизия встретится с 51-й стрелковой дивизией только на Перекопе, где характер наших арьергардных боев уже велся под впечатлением приказа об эвакуации.