Великий Сибирский Ледяной поход

Предисловие редактора серии

ОТ РЕДАКЦИИ РЛ: Готовится к выходу в свет очередная, 13-я по счёту, книга серии «Белые воины» «Великий Ледяной поход». Предлагаем нашим читателям предисловие к вышеуказанной книге доктора исторических наук, редактора серии «Белые воины» В. Ж. Цветкова.

«..Претерпевший до конца спасется..» (Евангелие от Матфея, глава 24.).

«..Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах..» (Евангелие от Луки, глава 6.).

Великий Сибирский поход, Сибирский Ледяной поход… По-разному называли более ста лет назад и продолжают называть до сих пор эту страницу в истории Белого движения в России. Едва ли не самую трагичную и, в то же время, одну из наиболее славных, героических страниц в летописи Гражданской войны.

Начало осени 1919 года — Тобольская операция, последнее наступление Восточного фронта адмирала А.В. Колчака, ожидание успеха от скоординированных действий Вооруженных сил Юга России и Северо-Западной армии, наступавших на Москву и Петроград. Но к середине октября становится очевидной неудача продвижения на Тоболе, завязались тяжелые оборонительные бои перед Омском, и Колчак, хотя и уверенный в том, что белую столицу удастся отстоять, вынужден принять решение о переезде верховной власти в Иркутск. Так начался легендарный поход.

Сборник не содержит материалов, отражающих масштабные боевые операции, генеральные сражения и глобальные политические решения. Задача сборника иная. Обращаясь к ранее не публиковавшимся документам, читатель сможет представить страшные дни армии лютой сибирской зимой 1919−1920 годов, когда происходила катастрофа Белого дела на Востоке России.

Великий Сибирский поход, с военной точки зрения, — это достаточно оптимистичные ожидания, что натиск РККА удастся остановить на новых речных и таежных рубежах — на линии реки Оби, на границе Щегловской тайги. Ведь — с «потерей Омска не потеряна Сибирь». Это и последняя попытка организовать сопротивление у Красноярска, завершившаяся катастрофой, окончательным распадом армейских колонн, сдачей в плен тысяч солдат, офицеров, казаков, гражданских беженцев.

Великий Сибирский поход, — это и массовый отъезд на Восток по линиям Транссибирской железной дороги десятков тысяч чиновников, священников, коммерсантов, деятелей кооперации, земского и городского самоуправлений, инженеров, служащих. Выезжавших с многочисленными семьями с одной, единственной надеждой — как можно скорее добраться до заветного Прибайкалья, а лучше всего, Забайкалья или еще дальше — за границу. Но, взамен вожделенных Иркутска или Читы, почти сразу же за Омском, — многокилометровая пробка. А в ней — застрявшие в бесконечной «ленте» составы, протяжные гудки остановившихся паровозов, замерзающие вагоны самых разнообразных классов — от теплушек до пульмановских. А вокруг вагонов — неумолимые призраки смерти от голода, холода, тифа. И кругом, на десятки и сотни верст, — враждебная ледяная степь или чужая, жуткая тайга. И снова — предвестники смерти, только уже в виде местных крестьян или партизан, в сравнении с которыми даже «красный плен» покажется лучшей участью. И, помимо этого, — тифозные трупы, сложенные штабелями в «мертвецкие поезда» на небольших станциях, сотни и тысячи безвестных могил по всей линии Транссиба, без крестов, без памятников. Так и оставшиеся никому не известными до сих пор.

Великий Сибирский поход — это и попытка в одночасье, «на ходу» решить назревшие внутриполитические проблемы белого Востока России. Отставка премьер-министра П.В. Вологодского, назначение на эту должность В.Н. Пепеляева, подготовка к созыву, Государственного Земского Совещания в Иркутске, а затем уже и Всесибирского Земского Собора — все эти решения были призваны устранить то недостаточное взаимодействие «власти» и «общества», неоднократно отмечавшееся в период «омской диктатуры» Верховного Правителя. И все стало бы по-другому. Возродились надежды на то, что общество сплотиться перед лицом грозной опасности, идущей с Запада, от «красной Москвы». А верховная власть адмирала Колчака просто обязана была бы ориентироваться на сотрудничество с земско-городской и крестьянской общественностью. Но, вместо ожидаемой поддержки — чреда восстаний в городах и деревнях под лозунгами отставки Российского правительства и безоговорочного выезда Колчака за границу. И взамен «союза власти и общественности» — предательская, по сути, позиция губернских и уездных городских самоуправлений. И хотя многие из них создавали самодеятельные «демократические республики», срок их существования зависел только от того, как быстро в тот или иной город войдут части РККА и начнут работу структуры местного ревкома, а земско-городское самоуправление безропотно «сдаст власть» советам.

Великий Сибирский поход — это, изначально, искренняя вера в помощь союзников, в первую очередь чехов — «братьев-славян». Трудно было даже представить, что именно чехи, благодаря которым антибольшевистскими силами было одержано немало ярких побед летом 1918 года, сыграют роковую роль во время эвакуации сибирских городов, во время отступления белых от Омска до Иркутска. И, самое страшное — командующий Союзными силами Восточного фронта генерал Жанен сдал адмирала Колчака Иркутскому Политцентру, несмотря на четкие заявления о том, что адмирала будут защищать «союзные державы». И это — чудовищное действие, Выдача, невзирая на то, что Колчак уже передал свои военно-политические полномочия на белый Юг, генералу Деникину, а в Иркутск выезжал, формально, как частное лицо. И выдача не только Колчака, но и Пепеляева, и всех тех немногих их соратников, до последнего разделявших скорбный путь Верховного правителя и его премьера. Увы, но принцип «каждый за себя» оказался гораздо более понятным, чем неоднократные призывы к борьбе за «общее дело противостояния большевизму».

Великий Сибирский поход — это страшный, беспрерывный путь. Путь, как казалось многим его участникам, в «никуда». Они не знали, даже примерно, сколько времени придется просидеть в вагоне, проехать в санях, наконец, просто пройти пешком до заветного Байкала. Пропадало ощущение расстояния. Все сливалось в бесконечную смену дней и ночей, и никто не мог знать, встретит ли он новый рассвет.

Великий Сибирский поход — это и беззвучные, исступленные молитвы тех, кто замерзал в холодном вагоне на Транссибе, кто, отстав от длинных колонн белых полков, безо всякой надежды спастись, оставался навечно в заснеженной таежной глуши. Лед, холод, пустота, тайга, смерть.

Но только ли это Великий Сибирский поход?

Нет. Не только. «Самая темная ночь перед рассветом». И вот через эту кромешную, адскую тьму пробился тонкий, но яркий луч — армия Каппеля. Как стальной клинок рассекала она мертвую, мерзлую таежную глухомань. Каппелевцами, по фамилии своего доблестного командующего, последнего Главкома Восточного фронта, называли себя те, кто, не сдавшись на «милость победителям», не уступая тяготам многоверстного перехода, твердо продолжал идти на Восток. Показательно, что именно после отхода от Красноярска, участники Великого Сибирского похода стали называть его Сибирским Ледяным походом. Но гораздо важнее то, что теперь каппелевцы не просто прорывались к Байкалу. Они уже не отступали, а наступали на изменившие присяге тыловые гарнизоны, нацепившие красные ленты, на многочисленные отряды красных партизан. Каппелевцы наступали на Иркутск в тщетной надежде на освобождение Колчака и его соратников.

Вперед и только вперед.

Стиснув зубы, преодолевая холод и голод, ориентируясь по едва видным, занесенным снегом таежным просекам, двигались каппелевцы. Ледяной поход уравнял всех. Сжимая гранаты и винтовки с последними обоймами патронов, не склоняясь под ледяными ветрами и партизанскими пулями, в одной колонне, на равных шли рядовые бойцы и генералы. Рядом с ними шли и немногие «штатские», не пожелавшие сдаться под Красноярском, сестры милосердия и обозные крестьяне. Их родные и близкие люди. Русские люди.

Колчак, Каппель многие военачальники, признанные и авторитетные вожди, погибли во время похода. Но каппелевцы прорвались и сохранили кадровое ядро, стержень Восточного фронта Белого движения. Вокруг него еще долгих три года продолжали сражаться те, кто не преставал надеяться, вопреки всем «советским реалиям» начала 1920-х, на военную победу своего правого дела. Но, самое главное, каппелевцы сохранили свою волю к борьбе, свою непримиримость к большевизму и свою веру в будущую Свободную Россию.

Сборник «Великий Сибирский поход» представляет собой последующую книгу серии «Белые воины». Это наиболее полная, на данный момент, в отечественной и зарубежной историографии подборка уникальных документальных материалов, которые или не публиковались ранее, или публиковались лишь в малотиражных изданиях Русского Зарубежья. Документы отражают все периоды похода: от боевых действий накануне падения Омска, до перехода оставшихся боеспособных подразделений в Забайкалье. В сборнике читатель найдет единственные в своем роде свидетельства об эвакуации армии и населения по Транссибирской железной дороге, о тяжелейшем походе частей «каппелевцев» по сибирской тайге, о последних месяцах жизни Александра Васильевича Колчака и Владимира Оскаровича Каппеля, об отношениях с союзниками, а также о действиях красной армии и красных партизан.

В сборнике нет стремления давать обширные комментарии и сопроводительные тексты ко всем документальным свидетельствам. Слава Богу, но теперь изучение истории Белого движения стало настолько подробным, что сведения о жизни и службе участников похода можно найти в многочисленных справочниках и в Интернете. Гораздо важнее представить себе живой голос той эпохи, воплощенный в приведенных документах.

Выразить благодарность необходимо директору Дома Русского Зарубежья имени А.И. Солженицына Виктору Александровичу Москвину и директору Государственного архива Российской Федерации Ларисе Александровне Роговой, заведующей фондами истории Белого движения и Русского Зарубежья архива Лидии Ивановне Петрушевой за предоставленные для публикации материалы и разностороннюю поддержку при подготовке книги.