Первый крестный ход с чудотворной иконой Божией Матери Знамение, совершенный в Царском Селе в 1831 г.

Посвящается памяти старосты Знаменской церкви Игнатия Леонтьевича Зимина

Яко необоримую стену и источник чудес

стяжавше Тя, раби Твои, Богородице Пречистая,

сопротивных ополчения низлагаем.

Темже молим Тя: мир граду Твоему даруй

и душам нашим велию милость.

Тропарь Божией Матери пред иконой Ее «Знамение»

Первый раз крестный ход с Царскосельской чудотворной иконой Божией Матери Знамение прошёл 5 июля (ст. ст.) 1831 г. вокруг Царского Села для избавления от холеры. В следующем, 1832 г., в память чудесного избавления города от заразной болезни Император Николай I разрешил совершать крестный ход в этот день каждый год. Крестный ход ежегодно проходил вплоть до 1917 г., а после был запрещён советской властью. Спустя 100 лет, 18 июля (н. ст.) 2018 г. по инициативе жителей г. Пушкина (б. Царское Село) традиционный крестный ход был восстановлен и стал проходить ежегодно.

О Царскосельском крестном ходе с чудотворной иконой Божией Матери Знамение есть несколько публикаций, однако в них о начинателе (инициаторе) первого крестного хода купце Игнатии Леонтьевиче Зимине, бывшем 9 лет старостой Знаменской церкви, написано мало. Данное исследование устраняет этот пробел в истории совершения первого крестного хода в Царском Селе, открывает одну из её скрытых страниц, сообщая сведения об его вдохновителе и организаторе И.Л. Зимине.

Обстоятельства обнаружения могилы И.Л. Зимина 1 ноября 2021 г. на Казанском кладбище города Пушкина

30 октября 2021 г. автором было сделано предложение известному в Пушкине историку-краеведу Царского Села Виктору Анатольевичу Панову, выпустившему книгу «Царскосельский некрополь. Казанское кладбище» [1], сходить в один из ближайших дней вместе с ним на Казанское кладбище, чтобы осмотреть сохранившееся там надгробие священника Андрея Афанасьевича Ветвеницкого, написавшего в 1854 г. книгу «Крестный ход в Царском селе, ежегодно 5 июля совершаемый с образом Знамения Божией Матери» [2]. В.А. Панов любезно согласился, и мы вместе с ним 1 ноября 2021 г. пришли на Казанское кладбище в Пушкине.

Вначале мы осмотрели семейное захоронение Ветвеницких1, состоящее из двух художественных надгробий2, находящихся в одной ограде (Илл. 1).

Первое надгробие протоиерея А.А. Ветвеницкого выполнено в виде аналоя из черного мрамора с лежащим на нём и раскрытым Евангелием из белого мрамора. На развороте книги выбита цитата из Евангелия от Матфея на церковнославянском языке: «Пріиди́те ко мнЁ вси тружда́ющiисz и ѡбреме́ненніи, и а́зъ упоко́ю вы̀» (Мф.11: 28). Сведения о покойном высечены на северной стене памятника на русском языке в дореформенной орфографии: «Протоiиерей Царскосельскаго Екатерининскаго Собора Андрей Аѳонасьевичъ Вѣтвеницкiй. Скончался на 60мъ году, 10 сентября 1883 года».

Второе надгробие принадлежит детям священника А.А. Ветвеницкого, в послужном списке которого за 1860 г. значились шестеро детей — Андрей, 12 лет; Владимир, 10 лет; Симеон, 8 лет; Николай, 6 лет; Валериан, 1 год; Евгения, 5 лет [3, л. 47 об. -48], но в 1861 г. четверо из них — Симеон, Владимир, Николай и Евгения умерли и были похоронены вместе.

Надгробие выполнено из белого мрамора в виде стоящей на постаменте колонны, ствол которой имеет коническую форму, а верх её венчает капитель с установленной на ней урной. На трех стенах постамента высечены слова эпитафии на русском и церковнославянском языках (вперемешку), а прямая речь — курсивом:

на западной стене: «Здѣсь покоятся Отроки: Симео1нъ, род. 23го Янв. 1851 г. помре 25го Янв. Владjміръ, род. 27го Мая 1849 г. помре 1го Февр. Никола1й, род. 11го Iюня 1853 г. помре 1го Февр. младенецъ: Еvгeніz, род. 17го Декаб. 1854 г. помре 20го Февр: }1861го года Вэтвеницкіе. Таковhхъ бо eсть Цrствiе Б9іе» (Лук.18:16);

на южной стене: «Мамаша! я умру во вторникъ! Прорекъ о себѣ, въ болѣзни, Отрокъ Симеонъ, — и Збылись слова его! Я возму съ собою троихъ! Еще сказалъ тогдаже Онъ, — и взялъ своихъ двухъ братьевъ и сестру. Ѓнгели ихъ на небесэ1хъ вы1ну ви1дzтъ лицE Отца2 небeснаго» (Мф. 18:10);

на северной стене: «Сподо1би со свzтhми Твои1ми в вэ1чной сла1вѣ Твое1й, Цaрствовати"3.

Далее автор попросил, чтобы В.А. Панов провел экскурсию по Казанскому кладбищу и показал старые надгробья, оставшиеся не уничтоженными после Октябрьского переворота, во время Великой Отечественной войны, и сохранившиеся до наших дней, в надежде на то, что среди них могут оказаться захоронения других лиц, имеющих отношение к крестному ходу.

И действительно, среди показанных В.А. Пановым старых надгробий, автора особенно заинтересовало одно из них, поскольку оказалось уникальным, так как напрямую относилось к человеку — вдохновителю, выражаясь современным языком инициатору, и организатору первого крестного хода 5 июля 1831 г. с Царскосельской чудотворной иконой Божией Матери Знамение — купцу Зимину Игнатию Леонтьевичу, бывшем тогда старостой Знаменской церкви.

Так, в 2021 г., спустя 190 лет после совершения первого Царскосельского крестного хода, история его получила неожиданное продолжение.

Выдающаяся роль старосты Знаменской церкви И.Л. Зимина как вдохновителя и организатора первого крестного хода с чудотворной иконой Божией Матери Знамение

Обстоятельства, при которых был совершен 5 июля 1831 г. первый крестный ход в Царском Селе, и действия И.Л. Зимина как его вдохновителя и организатора описаны в двух книгах.

Первым описал их в 1854 г. настоятель и ключарь городского Екатерининского собора священник А.А. Ветвеницкий в своей книге «Крестный ход в Царском селе, ежегодно 5 июля совершаемый с образом Знамения Божией Матери»: «когда в 1831 году эпидемия, прошед все пределы России, свирепствовала в Санкт-Петербурге и окрестностях его, жители Царского Села просили совершить Крестный ход вокруг всего города, с поднятием образа Знамения Божией Матери. И 5-го Июля, на память Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, удостоившегося некогда явления ему Пречистой, положено было совершить молебствие с коленопреклонением во храме Знамения Божией Матери, пред самым обнесением образа Ея кругом города. Настоящее желание граждан подкрепилось воспоминанием минувшего. К Образу этому особенно усердствовала Благочестивая Императрица Елизавета Петровна, воздвигшая его над Царскими вратами главного престола церкви Знамения Пресвятой Богородицы [4, с. 9]4 и в достопамятный 1771 год, когда моровая язва5 распространилась из Азии в Россию и свирепствовала в Москве, здесь в Храме, и пред Ликом Богоматери, по повелению блаженной памяти Императрицы Екатерины II, совершено было молебствие о избавлении престольного и сего града от лютой болезни. Известно всем, что зараза миновала как Санкт-Петербург, так и Царское Село. И спустя полвека, та же Святая Икона, для утверждения в благочестии нового поколения людей, ознаменовала свыше новым чудом, доселе воспоминаемым старожилами. Взявши в основание последнее событие, престарелый и всеми уважаемый купец Игнатий Леонтьевич Зимин, бывший 9 лет церковным старостою при Знаменской церкви, говорил прихожанам: «вспомните сограждане, когда горел в 1820 году Старый Дворец и предстояла опасность сгореть и самой церкви Знамения Божией Матери, как и чем охранили ее тогда от огня? — Верою в заступление Царицы Небесной. Во время пожара, объявшего дворец, снят был из среды иконостаса образ Знамения, вынесен из церкви и поставлен Ликом прямо на пожар. Ветер, дувший на церковь, лишь только вынесена была икона, — повернул в другую сторону, стал утихать, и за тем пламя видимо уменьшилось6. Как поступили отцы и деды наши, когда свирепствовавшая в Москве чума, в 1771 году, угрожала и нам? — Кроме всех мер предосторожности, принятых Правительством, они просили себе помилования и заступления в церкви Знамения Божией Матери, усердно молясь Пречистому Ее образу. Возьмем пример с наших отцов и прибегнем к скорой Помощнице и Ходатайнице Православных. Она одна нас защитит и помилует"7.

И так, — в день Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, этого усердного молитвенника о Венценосцах наших и хранителя Русской земли, жители Царского Села собрались во храм Знамения, и пред их глазами Святая Икона, которая с 1747 года по 1831 год, в продолжении восьмидесяти четырех лет, стояла в иконостасе поверх Царских Дверей, подобно чудотворной Иконе Успения Божией Матери в Соборном храме Киево-Печорской Лавры, была спущена и предстоявшие, чувствуя во глубине души недостоинство свое, пали на колени пред Святынею, молились слезно и единодушно, восклицая к небу: Господи помилуй! Пресвятая Богородице спаси нас! И это духовное зрелище вместе радостное и скорбное, походило на зрелище Новгородцев, притекающих в своем злоключении в Церковь Спаса на Ильинской улице, и со слезами и с коленопреклонением повергшихся со всем освященным собором пред Пречистым Ликом Знамения Пресвятой Богородицы, от которой Новгородцы ожидали себе помилования и заступления. По окончании молебного пения, Святая Икона вынесена была из Церкви, на руках Священников и соединившись со многими другими образами, шествовала по стогнам8 града и по дорогам, проложенным в парке между храминами искусств. Последуем со вниманием за движением хода9.

Первоначально направился он во всем своем умилительном величии от Знаменской Церкви к Новому или Александровскому Дворцу, и дошедши до него, остановился на дороге, против колоннады, где совершена была лития, после того двинулись с образами на мост, расположенный на проточном пруде и ведущем в ту часть сада, которая примыкает к бастиону, доселе еще сохранившемуся от времен Императрицы Елизаветы; прошедши мост шли то тенистыми рощами, то открытыми полянами парка и повернули к мраморным триумфальным воротам, воздвигнутыми в память моровой язвы, бывшей в Москве, в 1771 году. От сей грани ход направился к бассейну, из которого вода, проведенная от Таицких ключей, делится на два русла: одно ведет струи в Царское Село. а другое, чрез Софию, в Павловск. На этом бассейне совершено было соборне: Придворным, Епархиальным и Военным Духовенством освящение воды для здравия жителей.

За тем духовное шествие устремилось к храму Святой Софии — Премудрости Божией, который сооружен Императрицей Екатериной II. После соборной литии, и крестообразного окропления Святой водою, шествие направилось чрез Софию, Павловское шоссе и булевар до Московских ворот. Здесь читано было Евангелие и при провозглашении диаконом: Господу помолимся, рцем вси, происходило осенение крестом того пути, по которому Государь Император не за долго пред тем, изволил проехать в первопрестольную столицу, во время ея страха от холеры. От Московских ворот, после совершенной у них литии, шествие продолжалось по городу до Египетских (Петербургских, иначе Кузьминских) ворот, а оттуда также после литии, обратно до Александровского Дворца.

Пред самым Дворцом, на площади, последовало окончательное молитвословие: После прошения: «о еже сохранитися Царствующему граду и граду сему от глада, губительства» и проч. читано было Евангелие от Марка зачало 51-е (о силе веры и молитвы)10; за тем пропет был умилительный кондак из канона Пресвятой Богородице 6 песни и 6 гласа: «не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве, тебе Владычице. Ты нам помози, на Тебе надеемся, и Тобою хвалимся; Твои бо есмы мы раби, да не постыдимся». За сим по возглашении от диакона: преклонить колена душ и сердец наших и помолиться Пресвятой Госпоже Деве Богородице, все бывшие на площади поверглись пред Иконою Богоматери и сонмом Святых Икон Ее окружающих и молились тою самою молитвою, какую и жители Новограда возносили в свое время к Пресвятой Деве Богородице11. — В след за сим был отпуск12 и провозглашено многолетие Благочестивейшему Государю Императору и всей Августейшей фамилии, и за тем Крестный ход возвратился в Церковь Знамения Божией Матери.

С крестным ходом соединенная молитва умилостивила Отца Небесного, милующего и наказующего нас. Ибо Господь, от Коего сияет и жизнь и радость, пощадил Царское Село, не допустил проникнуть в сей город болезни жестокой и смертельной. — Не только в Санкт-Петербурге, но и по всем окрестностям его, оставила холера плачевные следы свои; между тем жившие в 1831 году в Царском Селе и Павловске, остались невредимы. Сознавая видимое в сем случае покровительство Божие и заступление Царицы Небесной, Царскосельские граждане испросили позволение не оставлять Св. Икону на прежнем месте, — поверх Царских Дверей, а устроить для Нее особый кивот13, дабы вместе с молитвами, можно было лобызать Ее и возжигать пред Нею свечи в знак молений, благодарений и прошений. С того время Икона Знамения и по ныне остается в кивоте пред нею горит неугасимая лампада" [2, с. 7−14].

Вторым, в 1865 г. о деятельности И.Л. Зимина как организатора крестного хода написал священник Царскосельской придворной Воскресения Христова церкви, находящейся в Екатерининском Дворце, Иоанн Спиридонович Цвинев, выпустивший в 1865 г. книгу «Описание Царскосельской святой чудотворной иконы Знамения Божией Матери, ее история и чудотворения», в которой сообщал: «в 1831 году, когда почти по всей России распространилась первая холера и усилилась в Петербурге, угрожая и его окрестностям, — благочестивые жители Царского Села, предчувствуя близкую и неминуемую опасность, поспешили обратиться к заступлению и покрову Царицы небесной. — Веруя в чудотворную силу святой Иконы Знамения Божией Матери, они стеклись во множестве в Знаменскую Церковь и единодушно пожелали снять святую Икону на средину храма, торжественно помолиться пред нею и обнести ее во круг царских Дворцов и всего города» [5, с. 41−42].

И.С. Цвинев уточняет в ссылке к этому тексту: «Это происходило 5 числа Июля 1831 г. Руководителем граждан в этом Богоугодном деле был староста Знаменской Церкви, Царскосельский купец Игнатий Зимин» [5, с. 42]14.

Вслед за тем она благоговейно спущена со своего места на средину церкви и пред нею началось молебное пение; собравшийся народ в слезах и умиленьи повергся на землю пред святою Иконою и молил Матерь Божию о помиловании и избавлении города от предстоящего бедствия. По окончании молебствия во храме, святая Икона действительно обнесена была вокруг всего города с крестным ходом, пением и молитвами, и — холера, к общему удивлению, совершенно миновала Царское Село. — Испытав столь очевидное знамение Божия Милосердия и заступления Царицы Небесной, Царскосельские жители, во благодарное воспоминание такого дивного события и в пример потомству, тогда же испросили Высочайшее соизволение — не возносить святую Икону на прежнее место, а поставить внизу, дабы все верующие могли не только молиться пред нею, но и прикасаться к ней устами и возжигать пред нею свечи. Для сего они устроили за правым клиросом отдельный иконостас или большой киот, с резными, вызолоченными изображениями херувимов и другими священными украшениями, — в котором с тех пор и помещается святая чудотворная Икона" [5, с. 42−43].

В этих кратких отрывках из книг священников А.А. Ветвеницкого и И.С. Цвинева, служивших в Царскосельских церквях, говорится о выдающейся роли старосты Знаменской церкви в организации крестного хода, как его идейного вдохновителя, который смог убедить жителей города, духовенство Придворного, Епархиального, Военного ведомств и начальство Царского Села в необходимости моления пред чудотворной иконой Божией Матери Знамение и обнесения её крестным ходом вокруг города во время подступавшей к нему эпидемии холеры в 1831 г.

Моления об избавлении от холеры в Царском Селе

Здесь уместно сообщить сведения, которые были обнаружены в архивных источниках, о молениях в Царскосельских церквях в период эпидемии холеры.

При появлении в Санкт-Петербурге холеры протопресвитер Павел Васильевич Криницкий15 отправил 25 сентября 1830 г. священнослужителям всех придворных церквей Ордер о совершении молений о прекращении холеры, в котором сообщалось: «По Именному Высочайшему повелению, из Святейшего Синода получен мною Указ с предписанием: чтобы, по получении онаго, Молебное Пение в Губерниях и Епархиях, угрожаемых болезнью холеры, по сношению с Гражданским Правительством отправлено, и впредь доколе по Милосердию Божию совершенно не прекратится всякая опасность отправляемо было по литургии, на коей, к Великой и Сугубой Ектениям прилагать и те Ектении, кои показаны в том Молебном Пении, а также после сугубой Ектении читать с коленопреклонением и молитву там положенную; Для исполнения чего и посылается Вам при сем по одному экземпляру Молебного Пения» [6, л. 1].

Протопресвитеру П.В. Криницкому о всех предпринимаемых мерах, связанных с недопущением проникновения холеры, и событиях, происходивших в Царском Селе, докладывал пресвитер причта Царскосельской придворной Воскресения Христова церкви «Иоанн Васильев[ич] Смирнов, 46 лет» [7, л. 206−206 об.].

В рапорте за № 12 от 27 апреля 1831 г. священник И.В. Смирнов подтверждал протопресвитеру П.В. Криницкому о каждодневном молении о прекращении холеры: «Ордер Вашего Высокопреподобия за № 161-м от 24 нами 25 сего Апреля получен, коим предписано, дабы на основании Церковного Устава и Высочайше онаго Устава утвержденного: в продолжении всей Пятидесятницы на Священнослужениях при чтении Молитвы о избавлении от заразительного поветрия Холеры не делать коленопреклонения, а только пред оною провозглашать Протодиакону: Господу помолимся — сообразно сему нами в Придворной Царскосельской Церкви исполнено» [8, л. 18 об.].

О том, что действительно крестный ход состоялся в Царском Селе 5 июля 1831 г. (в подтверждение книгам А.А. Ветвеницкого и И.С. Цвинева) необходимо сообщить следующие сведения из рапорта за № 18 от 6 июля 1831 г. пресвитера И.В. Смирнова, представленного протопресвитеру П.В. Криницкому: «Здешнее Градское Общество и испросив у Начальства совершить вокруг всего Города Крестный Ход, Порядок коего 4 числа сего месяца возложен был на меня и 5 числа оной Совершен, по примеру Московских Крестных Ходов. Стечение народа было: — Не только все Жители Города, но и премногие из Окрестных селений — Начат в полчаса по полудни и кончен в пять часов с достодолжным Благочестием и совершенным порядком, за распоряжение Сего лестного дня имею наградою, что вся публика отзывается довольною» [8, л. 19 об.].

Таким образом, отсюда можно почерпнуть начальные сведения о первом крестном ходе вокруг Царского Села, который возглавлял и направлял пресвитер И.В. Смирнов, проходившем по времени четыре с половиной часа.

Здесь также следует добавить, что через несколько дней после крестного хода в Царское Село прибыл сам Государь Император, о чем сообщалось в рапорте пресвитера И.В. Смирнова: «Его Императорское Величество Государь Император Николай Павлович к величайшей радости здешних обывателей сего Июля 9 дня в 8 часов по полудни изволил прибыть в Город Царское Село. 11-го и 12-го чисел изволил слушать в здешней Придворной Церкви Божественную Литургию, кои исправлял я 12-го числа. От Господина Камер-фурьера Даниила Григорьев[ича] Бабкина объявлено мне, что Придворной Петергофской Петро-Павловской Церкви Священник Павел Евффимиев Веселовский Господином Министром Двора назначен, доколе здесь Высочайшее присутствие, мне помощником и чтоб Я с ним в служении чередовался поседмично. Имея Законом приказание Вашего Высокопреподобия: сообразоваться в служении с ближайшими Церквами Молебное пение об избавлении от Холеры в означенной Придворной Церкви, по примеру Приходской Знаменской и всех Окрестных Церквей исправляется каждодневно: — в Воскресные и Высокоторжественные дни до Выхода Их Императорских Величеств, а в прочие дни после Литургии пред Панихиды по Благоверном Государе Цесаревиче Великом Князе Константине Павловиче16» [8, л. 19 об.].

Из этого рапорта можно уяснить, что примером для окрестных церквей в молении об избавлении от холеры стала Знаменская Церковь. В ней в 1831 г. служили «Священники: 1. Феодор Сильницкий; 2. Алексей Лебедев» [9, л. 3−3 об.].

В рапорте за № 22 от 17 августа 1831 г. священник И.В. Смирнов сообщал: «Ордер за № 282 от 15 сего Августа и при оном Высочайший Его Императорского Величества Манифест, состоявшийся в шестой день сего Августа, по случаю бывших в некоторых Губерниях и здесь Санкт-Петербургской Столице смятений и беспорядков, от разнесшихся нелепых слухов о мнимых причинах смертности при появлении эпидемической болезни холеры [10, с. 741−743], — нами сего ж Августа 16 Дня получены, в следствие чего оный Высочайший Его Императорского Величества Манифест в течение двух месяцев по воскресным и праздничным дням, по окончании часов пред литургией в Придворной Царскосельской церкви причитываем» [8, л. 20−20 об.].

В августе 1831 г. по повелению Государя Императора Николая I было издано «Пастырское увещание православным христианам, по случаю распространившейся заразительной болезни холеры» [11], которое написал митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим17 для успокоения народа «в годину скорби и испытаний» [12, л. 14−15].

5 сентября в рапорте за № 24 священник И.В. Смирнов сообщал, что: «Ордер от 2-го Сего Сентября за № 311-м и при оном Высочайше утвержденное Пастырское увещание, по случаю распространившейся заразительной болезни Холеры, нами получены Сего же Сентября 1-го дня; в следствие чего оное Пастырское увещание в приличные дни в Придворной Царскосельской Церкви нами по окончании Божественной Литургии чтено» [8, л. 20 об.].

А когда холера в Санкт-Петербурге полностью прекратилась, то пресвитер И.В. Смирнов сообщал: «Ордер за № 373 от 30 минувшего ноября нами 2 сего декабря получен, — во исполнение коего, по случаю прекращения в Санкт-Петербурге болезни Холеры, Благодарственное Господу Богу молебствие с коленопреклонением нами в Придворной Царскосельской Церкви сего декабря 3 дня отправлено» [8, л. 21].

И так, благодаря молениям в Царскосельских церквях к концу 1831 г. холера прекратилась, при этом за все время эпидемии ни один житель в Царском Селе не умер.

Сведения о жизни и деятельности И.Л. Зимина в Царском Селе

Заинтересовавшись личностью И.Л. Зимина, автору захотелось получить более подробные сведения о нем. Это стало возможным при исследовании фондов Российского государственного исторического архива и Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга, в которых были обнаружены сведения об И.Л. Зимине и его жене Надежде Михайловне в следующих документах:

в ревизских сказках (подушных переписях податного населения) 6, 7 и 8 ревизий Российской империи, проводившихся в Санкт-Петербургской губернии в городах Павловске и Царском Селе, соответственно, в 1811, 1815−1816 и 1833−1834 гг.;

в духовных ведомостях (исповедных росписях) Санкт-Петербургской епархии города Царского Села приходской Знаменской церкви за 1821, 1822, 1825, 1829, 1830, 1832, 1833, 1834, 1835, 1837 и 1838 гг.;

в книгах Царскосельской Городовой ратуши с записями податей мещан Павловска за 1812 г. и капиталов купцов Царского Села за 1837 г., выписки из которых представлены ниже.

В ревизской сказке по 6-й ревизии города Павловска, составленной 12 июля 1811 г., под № 8 записан: «мещанин Игнатий Леонтьев сын Зимин», который прибыл «из Ревельской губернии Балтийского порта18 из посадских19» людей и «утвержден Павловским городовым правлением прошлого 1798-го года». Ему было «по последней20 ревизии: лета 26. Ныне налицо: лета 41». Он был неграмотный, так как в тексте написано: «к сей сказке вместо Игнатия Леонтьева сына Зимина за неумением его грамоте руку приложил Павловский мещанин Андрей Афанасьев Боровихин» [13, л. 29].

В «Приходо-расходной книге казенных податей, собираемых с Павловских мещан» есть запись под № 6 от 30 июня 1812 г., о том, что собрано «с мещанина Игнатия Зимина за 1812 год подушных 5 и прибавочных 3 — итого восемь рублей» [14, л. 1].

В ревизской сказке по 7-й ревизии города Павловска, составленной 10 декабря 1815 г., записан «мещанин Игнатий Леонтьев Зимин. По последней ревизии: лета 41. Ныне налицо: лета 45» [15, л. 16 об.].

В ревизской сказке по 7-й ревизии города Царского Села Санкт-Петербургской губернии, составленной 18 апреля 1816 г., записан под № 11 купец «Игнатий Леонтьев Зимин. По последней ревизии: лета 41. Ныне налицо: лета 45» [16, л. 7 об.].

Период жизни И.Л. Зимина между 7 и 8 ревизиями стал известен из духовных ведомостей (исповедных росписей) Знаменской церкви Царского Села (причем в них имеются пропуски его фамилии, имени и отчества или неправильное их написание, ошибки в указании прожитых лет).

В «Духовной ведомости Санкт-Петербургской Епархии Города Царского Села приходской Знаменской церкви от Священно и церковнослужителей о исповедовавшихся и Святых тайн причастившихся, о исповедавшихся токмо, а не причастившихся и о не бывших на исповеди той церкви во Святую Четыредесятницу сего 1821-го года» записано: «№. 158. Царскосельский мещанин Игнатей Левонтьев [Зимин]: лета 45. Приобщался» [17, л. 4 об.].

В следующем 1822 г. в «Духовной ведомости..» записана семья Зиминых: «Царскосельские мещане. №. 223. Игнатий Зимин: лета 47; №. 70. Жена его Надежда Михайлова: лета 30. Причащались» [18, л. 5 об.].

В 1825 г. в «Духовной ведомости..» записано: «Царскосельские купцы. №. 206. Игнатей Левонтьев Зимин: лета 56. Приобщался; №. 106. Жена его Надежда Михайлова: лета 32. Которые у исповеди не были: не исповед[овалась] и не причащалась» [19, л. 54].

В «Росписи Царскосельской Градской Знаменской Приходской Церкви о бывших на исповеди и у Святого причастия во Святую Великую Четыредесятницу, а также и не бывших обоего пола людях в сем 1829 году» записано: «Царскосельские купцы. №. 212. Игнатий Зимин: лета 54. Приобщался; №. 129. Жена его Надежда Михайлова: лета 36. Которые у исповеди не были: в расколе» [20, л. 11 об.].

В 1830 г. в «Росписи..» записано: «Царскосельские купцы. №. 238. Игнатий Леонтев [Зимин]: лета 57; №. 104. Жена его Надежда Михайлова: лета 36. Исповедовались и причащались» [21, л. 8].

В 1832 г. в «Росписи..» записано: «Царскосельские купцы. №. 275. Игнатий Леонтьев Зимин: лета 56; №. 174. Жена его Надежда Михайлова: лета 37. Исповедовались и причащались» [22, л. 16].

В 1833 г. в «Росписи..» записано: «Царскосельские купцы. №. 291. Игнатий Зимин: лета 59. Приобщался; №. 194. Жена его Надежда Михайлова. Лета 34. Которые у исповеди не были: не была» [23, л. 12 об.].

В ревизской сказке по 8-й ревизии Царского Села, составленной 6 февраля 1834 г., записана под № 108 семья Зиминых: «Купец 3-й гильдии Игнатий Леонтьев Зимин. По последней ревизии: лета 45. Ныне налицо: лета 63; Купчиха. Игнатия Леонтьева Зимина жена Надежда Михайловна. Ныне налицо: лета 37» [24, л. 42 об. -43]. Ниже в тексте написано: «к сей ревизской сказке Царскосельский 3-й гильдии купец Игнатий Левонтьев Зимин, а вместо его за неумением грамоты по его прошению руку приложила жена его Надежда Зимина» [24, л. 42 об. -43].

В ревизской сказке 8-й ревизии Царского Села, составленной 18 апреля 1834 г., записана под № 18 семья Зиминых: «Купцы. Игнатий Леонов Зимин. По последней ревизии состояло и после оной прибыло: из мещан города Павловска в 1825 году. Ныне налицо: лета 63; Купчихи. Игнатия Зимина жена Надежда Михайловна. Ныне налицо: лета 37» [24, л. 21 об. -22].

В 1835 г. в «Росписи Царскосельской Градской Знаменской Приходской Церкви..» записано: «Царскосельские купцы. №. 339. Игнатий Леонтьев Зимин: лета 61; №. 233. Жена Надежда Михайлова: лета 40. Приобщались» [25, л. 85 об.].

В «Ведомости о купцах 3-й гильдии по городу Царскому Селу, объявивших к 1 января 1837 года капиталы», записан купец «Игнатий Зимин. Число душ, объявивших на капитал: 1; В семейственном капитале состояло: 1; Сколько первому капиталу: 8000 рублей» [26, л. 17].

В 1837 г. в «Росписи Городской Царскосельской Знаменской Приходской Церкви..» записано: «Царскосельские мещане. № 342. Игнатий Леонтьев Зимин: лета 63. Приобщался» [27, л. 243].

В 1838 г. в «Исповедной Росписи Санкт-Петербургской Епархии Уездного Города Царского Села Знаменской приходской Церкви» записано: «Царскосельские купцы. №. 515. Игнатий Леоньтьев Зимин: лета 64. Причащался» [28, л. 100 об.].

Таким образом, получены достоверные сведения, подтверждающие то, что действительно в Царском Селе жил такой человек — Игнатий Леонтьевич Зимин.

Суммируя данные из архивных источников о жизнедеятельности И.Л. Зимина, можно составить его характеристику как простого человека, в том числе: о его возрасте: год рождения, примерно, 1772 г.; сословие: посадский человек (мещанин), купец 3-й гильдии; материальный достаток: средний уровень; образование: неграмотный; семейное положение: женат, детей нет.

Здесь стоит обратить особое внимание на то, что судя по исповедным росписям И.Л. Зимин постоянно исповедовался и причащался Святых Христовых Тайн в Знаменской церкви, тогда как жена его Надежда Михайловна, на которой он женился до 1822 г., сначала причащалась вместе с ним, а затем не причащалась (в 1825 г.) и ударилась в раскол (в 1829 г.), однако он сумел ее наставить на путь истинный, и с 1830 г. она опять исповедовалась и причащалась в Знаменской церкви вместе с ним.

Эти данные являются дополнением к характеристике И.Л. Зимина, как религиозного, глубоко верующего человека, которого недаром жители Царского Села выбирали старостой Знаменской церкви на такой длительный срок — 9 лет.

Сведения о захоронении И.Л. Зимина на Казанском кладбище Царского Села

В метрической книге Царскосельской церкви иконы Божией Матери Знамение за 1839 г. в части третьей, об умерших, обнаружена запись о кончине И.Л. Зимина: «Месяц и день: Декабрь 19 [умер] / 23 [погребен]; Звание, имя, отчество и фамилия умершего: Царскосельский 3-й Гильдии Купец Игнатий Леонтьевич Зимин; Лета: 7021; От чего умер: от старости; Кто исповедовал и приобщал: Ключарь священник Феодор Сильницкий; Кто совершал погребение и где погребен: Погребение совершил на Софийском21 кладбище ключарь священник Феодор Сильницкий с Диаконом Алексеем Сергиевым с причтом. Дьячек Василий Шахматов. Пономарь Александр Елпидинский» [29, л. 125 об. -126].

В последующем сведения о надгробии И.Л. Зимина вошли в справочное издание «Петербургский некрополь», составленное в 4-х томах историком Владимиром Ивановичем Саитовым и изданное в 1912—1913 гг. на средства Великого Князя Николая Михайловича Романова. В.И. Саитов в предисловии к 1 тому издания писал: «В „Петербургский Некрополь“, кроме знаменитых деятелей Русского государства на всех поприщах человеческой жизни, вошли и мало известные, почти забытые личности, и даже такие, которые в настоящее время не поддаются оценке, но впоследствии могут играть служебную роль при детальных расследованиях какого-либо вопроса в различных областях исторических знаний» [30, с. III]. По поводу купцов он написал, что в справочник «из купеческого сословия помещены члены именитых фамилий и представители крупных торговых фирм» [30, с. III]. О времени обследования кладбищ он сообщал: «Работы по собиранию кладбищенского материала производились в летние месяцы 1907−1911 гг. За этот период времени описаны в систематическом порядке: а) современные столичные кладбища с их храмами; б) упраздненные; в) окрестные» [30, с. IV]. Также он сообщал сведения о Царскосельских кладбищах, в том числе и о Казанском кладбище: «III. Окрестные. 30) В Царском Селе: а) православное, при церкви Казанской Божией Матери. Кладбище устроено в 1774 г., а церковь освящена 8-го марта 1790 г.» [30, с. XIII] и о том, что все кладбища, в том числе и Казанское, были «описаны в 1908 году» [30, с. XIII].

Во 2 томе «Петербургского некрополя» о захоронении И.Л. Зимина приведены следующие сведения: «Зимин, Игнатий Леонтьевич, Царскосельский купец † 19 декабря 1839, 67 л. (Казанское кладбище в Царском Селе)» [31, с. 211].

Таким образом, в двух дореволюционных источниках, написанных в разное временя, в середине XIX и начале XX вв., подтверждается правильность установленного факта о месте захоронения И.Л. Зимина на Казанском кладбище г. Пушкина (б. Царского Села).

В дальнейшем, в начале XXI века, местными пушкинскими краеведами проводились исследования Казанского кладбища на предмет поиска сохранившихся надгробий лиц, в числе которых фигурировало и надгробие Царскосельского купца И.Л. Зимина.

Своеобразный подвиг в этом деле совершил историк-краевед Виктор Анатольевич Панов, исследовавший историю Царского Села, начиная с первых дней его основания по настоящее время, который обошел и досконально изучил все старые кладбища города, в том числе и всю территорию Казанского кладбища, описав сохранившиеся могилы, и сделавший немало исторических открытий, как и предсказывал В.И. Саитов еще в 1912 г.

В 2003 г. «Историко-литературный музей г. Пушкина» выпустил в свет издание «Казанское кладбище в Царском Селе», составителями которого были А.Ю. Егоров и Н.А. Давыдова, и вышедшее по инициативе и при поддержке Пушкинского муниципального совета в рамках программы «От 300-летия Санкт-Петербурга к 300-летию Царского Села». В этой книге были напечатаны два списка, где упоминался И.Л. Зимин. Первый список назван «Некрополь Казанского кладбища в Царском Селе. Православное кладбище» и в нем записан под № «144. Зимин Игнатий Леонтьевич (1772−1839) — царскосельский купец» [32, с. 65]. Во втором «Списке исторических захоронений Казанского кладбища» записаны те же данные под № «38. Зимин Игнатий Леонтьевич (1772−1839) — царскосельский купец» [32, с. 99].

В следующей книге «Царскосельский некрополь. Казанское кладбище», посвященной 300-летию Царского Села и вышедшей в 2005 г. уже под авторством самого В.А. Панова были дополнительно представлены собранные им сведения, в которых более подробно описано надгробие И.Л. Зимина. В своей книги в главе «Обследование и фиксация исторических достопамятных надгробий Казанского кладбища в летние сезоны 2003−2004 годов» В.А. Панов сообщал: «в июле 2003 года по поручению директора историко-литературного музея г. Пушкина Н.А. Давыдовой, одного из составителей изданного в 2003 году сборника „Казанское кладбище в Царском Селе“, а в частности списка исторических захоронений, подлежащих учету и сохранению, мною начато обследование кладбища, главным образом его старой части. Мне было предложено найти и обозначить внесенные в список 120 надгробий на предложенный в музее план кладбища» [1, с. 10].

О результатах своего обследования В.А. Панов сообщал: «Из надгробий 821 лицу, внесенному в „Петербургский некрополь“ по Казанскому кладбищу (описи 1908 года), к 2003 году уцелело всего 56» [1, с. 11].

В заключение В.А. Панов сделал любопытный вывод, относительно надгробия И.Л. Зимина: «Немного об особо интересующем меня вопросе — о самых старых захоронениях и надгробиях в Царском Селе, в частности на Казанском кладбище. Согласно первому подробному описанию кладбища для составления „Петербургского некрополя“ В.И. Саитова, проведенному в 1908 году, куда вошли достопримечательные царскоселы, погребенные до 1907 года, за редким исключением до 1908 года, самым давним погребением на территории Казанского кладбища, сохранившимся к тому времени, было надгробие и могила софийского купца 2-й гильдии Н.М. Юферова, умершего в 1790 году, к великому сожалению, не дошедшее до начала XXI века. Следом по старшинству шли надгробия 20-х годов XIX века, тоже не сохранившиеся. На сегодняшний день после неоднократного прочёсывания старой части кладбища можно сказать, что уцелели лишь надгробия 40-х годов. Самым старым сегодня является массивное гранитное надгробие-жертвенник на могиле купца И.Л. Зимина 1839 года погребения.., за ним следуют два надгробия 1843 года» [1, с. 14−15].

В.А. Панов приводит в своей книге новый «Список исторических захоронений Казанского кладбища, составленный с учетом результатов обследования кладбища в 2003—2004 годах», куда был включен под № 91 «Зимин Игнатий Леонтьевич (1772−1839) — царскосельский купец» [1, с. 32]. Под этим же номером 91 обозначено надгробие И.Л. Зимина в Приложении-вкладке «Карта Казанского кладбища» [1, с. I]. В главе «Фотофиксация» В.А. Панов разместил в качестве иллюстрации сделанную им фотографию надгробия И.Л. Зимина с соответствующей подписью: «Самое давнее надгробие (жертвенник) кладбища (1839) купцу И.Л. Зимину» [1, с. 45].

Таким образом трудами историка-краеведа В.А. Панова, проводившего обследование Казанского кладбища с составлением подробной описи всех сохранившихся надгробий и с нанесением их местоположения на карту (план), установлено, что надгробие Царскосельского купца И.Л. Зимина, погребенного в 1839 г., является самым давним, сохранившимся до наших дней с открытия кладбища в 1774 г.

В 2014 г. в продолжение этой темы вышла в свет книга «Царскосельский некрополь» под редакцией Н.А. Давыдовой и Г. Ф. Груздевой, куда были включены сведения из предыдущих изданий 2003 и 2005 гг. В этой книге представлены два списка, в которые было включено надгробие И.Л. Зимина. В первый «Список лиц, погребенных на кладбищах и в храмах Царского Села, по данным „Петербургского некрополя“ на 1908 год», в раздел «Некрополь Казанского кладбища в Царском Селе. Православное кладбище» включен был «Зимин Игнатий Леонтьевич, † 1839, 67 л. — царскосельский купец» [33, с. 110]. Во второй «Список исторических захоронений Казанского кладбища» он включен под № «175. Зимин Игнатий Леонтьевич, 1772−1839 — царскосельский купец» [33, с. 191].

Как видно из приведенных описаний Казанского кладбища Царского Села надгробие купца И.Л. Зимина — это старейшее надгробие, сохранившееся с 1839 г. Однако в приведенных публикациях указанных исследователей, как дореволюционных — начала XX в., так и современных — начала XXI в., никто из авторов не обмолвился о том, что оно является надгробием И.Л. Зимина, как вдохновителя и организатора крестного хода с Царскосельской чудотворной иконой Божией Матери Знамение. Это было установлено только 1 ноября 2021 г.

Местоположение, описание и современное состояние надгробия И.Л. Зимина

И.Л. Зимин обрел покой на городском кладбище Царского Села, называемом Казанским по церкви Казанской иконы Божией Матери — усыпальнице (мавзолее), сооруженной над склепом фаворита императрицы Екатерины II Александра Дмитриевича Ланского (1758−1784) по проекту архитектора Джакомо Кваренги.

Могила И.Л. Зимина находится на XVI участке (церковном) в 5 секторе Казанского кладбища23 и расположена в нескольких метрах от северной стены Казанского храма, ближе к алтарю. Место, где расположено надгробие, отмечено на стенде «План исторических захоронений Казанского кладбища», установленном при входе на кладбище, под № 59 с поясняющей надписью «Зимин Игнатий Леонтьевич (1772−1839) — Царскосельский купец».

Недалеко от него находится, отмеченное на «Плане..» под № 17, надгробие священника А.А. Ветвеницкого, автора книги «Крестный ход в Царском селе, ежегодно 5 июля совершаемый с образом Знамения Божией Матери» с надписью «Ветвеницкий Андрей Афанасьевич (год смерти 1883) — протоиерей Царскосельского Екатерининского собора, законоучитель Николаевской академии24».

На могиле И.Л. Зимина, как отмечал В.А. Панов, воздвигнуто надгробие, выполненное по типу жертвенника. Про этот тип монументального сооружения есть публикации Ю.М. Пирютко [34, с. 82]25 и C.Е. Компанца [35, с. 40−41]26, просмотр которых помог сделать описание надгробия И.Л. Зимина.

Сохранившийся памятник И.Л. Зимину в настоящее время стоит на плитах из известняка, уложенных в качестве фундамента на песчаное основание. Памятник представляют собой прямоугольный, вытянутый в высоту объем, состоящий из четырех гранитных частей, стоящих одна на другой. Первая, нижняя часть (постамент) выполнена из красного гранита. Следующие три части выполнены из серого гранита: вторая часть (цоколь) выполнена в виде плиты, профилированной каблучком; третья часть (памятник) выполнена в виде правильной четырехугольной призмы, на стенах которой высечена основная информация о покойном; четвертая часть (жертвенник) выполнена в виде широкой профилированной карнизной плиты с треугольными фронтонами и акротериями по углам. Завершение жертвенника, которое его венчало в виде урны, утрачено (Илл. 2).

На всех четырех стенах, ориентированных по сторонам света, надгробия И.Л. Зимина высечена памятная надпись с эпитафией покойному на русском языке (в дореформенной орфографии).

В надписях на стенах выбиты строки с данными о покойном, времени его жизни и дате смерти, а также с цитатами из церковных текстов Евангелия от Луки, Книги Иова и Символа веры:

на восточной стене: «На семъ месте погребено тѣло [Раба]27 божiя Царскосе[льско]го Купца Игнатiя [Ле]онтьевича Зимина, житiя его было 67 лѣтъ, скончался Декаб. 19 числа 1839 года. Помяни мя Господи егда приидеши во царствiи Свое[м]» (Лк. 23:42);

на северной стене: «Добродѣтельному Мужу и другу отъ Благодарной [ж]ены»;

на южной стене: «Посече яко Древо надежду мою» (Иов 19:10);

на западной стене: «Боже въ руце { }28 твои предаю Духъ { } Мой (Лк. 23, 46).

И ожидаю воскресенiя мертвыхъ и жизни будущаго Вѣка. Аминь" (11-й и 12-й члены Символа веры).

Надгробный памятник в виде жертвенника, установленный на могиле И.Л. Зимина, имеет глубокое символическое значение. Рассматривая слово «жертвенник» по книге напечатанной в 1809 г. «Емвлемы и символы избранные, на российский, латинский, французский, немецкий и аглинский языки преложенные, прежде в Амстердаме, а ныне во граде св. Петра напечатанные», можно заключить, что он, как эмблематическое изображение, имеет следующее иконологическое описание (краткое истолкование означения изображения): «Жертвенник — знак Богослужения, моления, благодарения и незабвенной памяти» [36, с. XI, XLI, LI).

Да, человек, бывший 9 лет в Знаменской церкви старостой, действительно заслужил своими трудами перед Всемилостивейшим Богом такой памятник, освященный великим смыслом. В этом деле, конечно, постаралась его жена Надежда Михайловна Зимина.

В настоящее время, стоит отметить, что надгробие И.Л. Зимина находится в неудовлетворительном, сказать просто в плачевном состоянии, поскольку за ним никто не ухаживал. Оно накренилось в одну сторону. Низ и верх памятника покрылся мхом. Во многих местах памятника на поверхности гранита имеются многочисленные следы от пуль и осколков от снарядов. Верхняя карнизная плита (жертвенник), на которой отколоты полностью два акротерия, сдвинута вбок относительно центра. Оградка у захоронения частью снята, и оно, к сожалению, с западной стороны стеснено новым захоронением.

С учетом того, что надгробие И.Л. Зимина является во-первых самым старым из сохранившихся надгробий Казанского кладбища Пушкина, а во вторых то, что оно принадлежит личности, имеющей особое значение для православных христиан города, точнее сказать, прежнего своего духовного лидера при организации крестного хода, то напрашивается решение — важно отреставрировать и сохранить этот памятник, как символ благочестия для ныне живущих и для потомков.

В настоящее время на Казанском кладбище Пушкина согласно «Перечня объектов культурного наследия и выявленных объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга» стоят на учете 12 могил (надгробий) под №№ 6049−6060 [37, 3829].

По мнению автора, следует предложить «Комитету по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры» Правительства Санкт-Петербурга включить в «Список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность» по Пушкинскому административному району надгробие И.Л. Зимина.

Значение крестного хода с чудотворной иконой Божией Матери Знамение для жителей Царского Села

О важности начинания, которое было совершено жителями Царского Села во главе c их вдохновителем И.Л. Зиминым, можно понять прочитав сочинение Ивана Николаевича Аничкова-Платонова «Рассуждение о крестных ходах православной церкви», выпущенном в 1842 г., где написано: «Совершая крестные ходы в случае важных начинаний, Святая Церковь молитвою и укрепляет начинателей, и возвышает их над опасениями безуспешности начинаемого, утверждает всех в благих ожиданиях, и приобретает для начинателей благословение и помощь свыше, при которых и трудное становится легким, и невозможное возможным.

Сильное и благодетельнейшее впечатление производят Крестные ходы на Христиан, когда их постигает какое-либо естественное, или общественное бедствие, когда вполне обнаруживается бессилие грешников и обличается злоупотребление сил. В сие-то время Церковь крестными ходами дает чувствовать и ожесточенным сердцам близость гнева и суда Божия, тягость грехов и необходимость скорого, истинного покаяния, возбуждает жителей целых градов плакать пред Господом и молить Его о помиловании. И тем самым, что Церковь внушает скорбным чадам своим с особенным благоговением молить Господа о милосердии, и в покаянных крестных ходах представляет их взору святые иконы — древние памятники неоднократных избавлений и помилований, — Она рождает и укрепляет в сердцах надежду освобождения от грядущих, или наступивших уже скорбей; обходя грады со крестом и иконами, Церковь как бы окружает их духовными, могущественными стражами, которых испрашивает у Господа в Святых Ангелах и человеках. И как древле, так и в настоящие времена, не редко получали помилование уже казавшиеся осужденными на погибель [39, с. 67−69].

Священник А.А. Ветвеницкий, в своей книге «Крестный ход в Царском селе, ежегодно 5 июля совершаемый с образом Знамения Божией Матери», замечательно написал о том великом значении, какое имел крестный ход для всех жителей Царского Села: «Кому из православного народа не памятны тридцать первый и сорок восьмой30 годы нашего XIX столетия, по излившемуся на землю гневу Божию, в губительной болезни — холере!

Тогда отечество наше лишилось многих верных слуг, церковь пастырей, многие семейства подпоры в родителях, отцы и матери утешения в детях. Тогда смерть посекала без разбору и отцовскую старость и только что расцветшую молодость.

В это время посещения Божия, заботливое Правительство наше употребляло все меры к поддержанию в чадах Церкви Христовой и духа благочестия и духа разума и духа страха Божия. Начальства гражданские и военные неусыпно пеклись ослаблять, всеми зависящими от них средствами, лютость болезни и прерывать ход ее; а духовенство, уча всех православных христиан взирать на холеру, как на посещение Божие, старалось и общими усугубительными молениями в церквах и крестными ходами вокруг градов и весей, призывать людей к умилостивлению гнева Божия. Все от мала до велика молились со слезами, дабы Отец наш Небесный переложил в милость гнев Свой, праведно на нас движимый31. И Господь, по неизглаголанному человеколюбию своему, рек Ангелу смерти: «довольно ныне, отыми руку твою» (2 Цар. 24:16).

По прекращении этой болезни Высочайше повелено было, как в 1831 так и в 1848 годах, совершить всеобщую и всенародную молитву во всех городах Российской Империи.

И при радостном чувстве благодарности и желания славить великое милосердие Божие, во многих местах, совершены освященным собором и в сонме народа, молитвы теплые к Подателю всех благ, и вне храмов Святых, на площадях и улицах, с крестными ходами. — Кто был участником всеобщей слезной молитвы во время холеры, и потом участником общей молитвы, возносимой к Богу, уже как благодарения за избавление от нее, тот ощутил чрез близость наказания и помилования, сетования и радости — чувство смирения и страха Божия, тот чувствовал во глубине души духовную радость и веселие, понятные сердцам в простоте чувств верующим в ходатайство и заступление о нас преблагословенной Девы Марии и всех Святых; тот познал важность и глубокое значение ходов со крестами и иконами; тот во глубине сердца был проникнут благодарностию и к тем, у которых родилась мысль ознаменовать благодеяние Божие торжественными ходами по городам, а паче к Тому, Кто Самодержавною Своею властию сие дозволил и утвердил, к неуклонному навсегда исполнению.

Так, — крестные ходы, — это памятники бывших благодеяний Божиих, свидетельства покаяния православного народа, общенародное действие благочестия, которым торжественно прославляется милосердие Царя Царствующих.

И Крестный ход в Царском Селе есть живой памятник посещения Божия, в губительной болезни (Азиатской холере), также и памятник, гласящий о благодеяниях Пресвятой Богоматери, которая двукратно оградила от холеры Царское Село, — место пребывания в 1831 году всей Императорской фамилии" [2, с. 3−6].

Заключение

Первый крестный ход с чудотворной иконой Божией Матери Знамение, совершенный в 1831 г. для избавления г. Царского Села от холеры, заложил прочную основу традиции совершения в последующие годы торжественных крестных ходов в благодарную память о совершенном чуде.

О старосте Знаменской церкви Игнатии Леонтьевиче Зимине, как начинателе крестного хода было известно из кратких упоминаний в книгах священников А.А. Ветвеницкого и И.С. Цвинева, поэтому можно предположить, что сразу после совершения крестного хода царскоселы в течение нескольких лет почитали И.Л. Зимина как своего руководителя в этом благом деле. А после его кончины в 1839 г. и погребения на Казанском кладбище о нем помнили, возможно и до 1917 г., но после запрещения крестного хода советской властью в 1918 г., о нем потом совсем забыли.

Могила (надгробие) царскосельского купца 3-й гильдии И.Л. Зимина, похороненного на Казанском кладбище Царского Села, была также известна по публикациям В.И. Саитова (XX в.) и А. Ю. Егорова, Н. А. Давыдовой, В.А. Панова, Г. Ф. Груздевой (XXI в.). Однако имя погребенного И.Л. Зимина никак не было связано с историческим крестным ходом.

С возобновлением в Пушкине крестного хода в 2018 г. его организаторы также не вспомнили имя прежнего организатора И.Л. Зимина, так как оно не было упомянуто ни в одном современном источнике.

Однако, в связи с обнаружением в 2021 г. новых сведений о жизни, деятельности, кончине, а также могиле И.Л. Зимина, его имя как вдохновителя и организатора первого крестного хода вновь станет известно всем царскосельским крестоходцам и будет снова у них в чести.

У автора сложилось впечатление будто староста Знаменской церкви И.Л. Зимин через много лет специально заявил о себе именно тогда, когда всю Россию постигло очередное моровое поветрие — пандемия коронавирусной инфекции, чтобы показать современным священникам и прихожанам как надо уметь молиться Царскосельской чудотворной иконе Знамения Божией Матери, чтобы она заступилась за нас грешных в годину скорби и испытаний.

Его пример как вдохновителя жителей Царского Села на совершение крестного хода в 1831 г. может подвигнуть всех ныне живущих благочестивых православных христиан г. Пушкина в поддержании восстановленной традиции совершения ежегодно 18 июля, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, крестного хода вокруг города.

Надгробие И.Л. Зимина в будущем, по мнению автора, должно быть отреставрировано и поставлено под государственную охрану в интересах настоящего и будущего поколений.

Таким образом будет восстановлена историческая справедливость в отношении этой замечательной личности И.Л. Зимина — начинателя первого крестного хода с Царскосельской чудотворной иконой Божией Матери Знамение.

В заключение хочется сообщить, что автором была подготовлена краткая «Справка о захоронении Зимина Игнатия Леонтьевича, Царскосельского купца 3-й гильдии, старосты Знаменской церкви, инициатора первого крестного хода в Царском Селе 5 июля 1831 г. с чудотворной иконой Божией Матери Знамение, обнаруженном 1 ноября 2021 г. на Казанском кладбище г. Пушкина».

7 ноября 2021 г. эта «Справка..» была вручена человеку, который возглавляет традиционный крестный ход в Пушкине, благочинному Царскосельского округа Санкт-Петербургской митрополии, настоятелю Екатерининского cобора протоиерею Никите Геннадьевичу Звереву, а также устно сообщено ему о таком неожиданном открытии, являющемся знаковым событием для всех участников крестного хода.

Услышав сообщение о том, что обнаруженное надгробие И.Л. Зимина в настоящее время находится в плачевном состоянии, отец Никита сказал: «Мы восстановим его».

Да, действительно, такой человек не может быть нами забыт!

Литература и источники:

1. Панов В.А. Царскосельский некрополь. Казанское кладбище. СПб.: Царскосельская библиотека: Царскосельский альманах, 2005. 63, [1] с.

2. Ветвеницкий А.А. Крестный ход в Царском селе, ежегодно 5 июля совершаемый с образом Знамения Божией Матери. СПб.: тип. 2 Отд. собств. е. и. в. канцелярии, 1854. 28 с.

3. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 796. Оп. 441. Д. 50.

4. Бенуа А.Н. Царское село в царствование императрицы Елизаветы Петровны. СПб.: товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1910. [22], 262, [4], XLVI, 59 с.

5. Цвинев И.С. Описание Царскосельской святой чудотворной иконы Знамения Божией матери, ее история и чудотворения. СПб.: тип. Деп. уделов, 1865. 98 с.

6. РГИА. Ф. 805. Оп. 1. Д. 10.

7. РГИА. Ф. 805. Оп. 1. Д. 3007.

8. РГИА. Ф. 487. Оп. 21. Д. 1321.

9. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Ф. 713. Оп. 1. Д. 21.

10. Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2. Т. 6: 1831. Отделение 1, от № 4233−4779. 1832. 846 с.

11. Пастырское увещание православным христианам, по случаю распространившейся заразительной болезни холеры: Изд. по благословению Святейшего правительствующего синода. СПб.: С.-Петерб. синод. тип., 1831. 8 с.

12. РГИА. Ф. 796. Оп. 112. Д. 652.

13. РГИА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 1033.

14. РГИА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 3061.

15. РГИА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 1081.

16. РГИА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 1101.

17. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 716.

18. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 729.

19. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 779−1.

20. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 843.

21. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 859.

22. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 875.

23. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 909.

24. РГИА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 1192.

25. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 947.

26. РГИА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 1208.

27. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 979.

28. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 112. Д. 1002.

29. ЦГИА СПб. Ф. 710. Оп. 1. Д. 23.

30. Саитов В.И. Петербургский некрополь: т. 1−4 / изд. вел. кн. Николай Михайлович. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1912−1913. Петербургский некрополь. Т. 1: (А — Г). 1912. XX, 715 с.

31. Саитов В.И. Петербургский некрополь: т. 1−4 / изд. вел. кн. Николай Михайлович. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1912−1913. Петербургский некрополь. Т. 2: (Д — Л). 1912. [4], 727 с.

32. Егоров А.Ю., Давыдова Н.А. Казанское кладбище в Царском Селе (Петербургский некрополь). Историко-литератур. музей г. Пушкина. — Царское Село: Пушкинский муниципальный Совет, 2003. 126, [2] с.

33. Давыдова Н.А., Груздева Г. Ф. Царскосельский некрополь. СПб.: Серебряный век, 2014. 228 с.

34. Пирютко Ю.М. Надгробные памятники: стиль, мастера, заказчики // Кобак А.В., Пирютко Ю.М. Исторические кладбища Санкт-Петербурга. М.: Центрполиграф; СПб.: МиМ-Дельта, 2009. 797 с.

35. Компанец С.Е. Надгробные памятники XVI — первой половины XIX вв. М.: МГПО «Мосгорпечать», 1990. 68 с.

36. Емвлемы и символы избранные, на российский, латинский, французский, немецкий и аглинский языки преложенные, прежде в Амстердаме, а ныне во граде св. Петра напечатанные / умноженные и исправленные статским советником Нестором Максимовичем-Амбодиком. Издание второе. СПб.: печатано в Императорской типографии, 1809−1811. [Ч. 1]. 1809. [2], LXX с.

37. Перечень объектов культурного наследия и выявленных объектов культурного наследия на территории Санкт Петербурга. — Текст: электронный // Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры: официальный сайт. — URL: https://kgiop.gov.spb.ru/uchet/list_objects/?page=865 (дата обращения: 30.05.2022).

38. Перечень объектов культурного наследия и выявленных объектов культурного наследия на территории Санкт Петербурга. — Текст: электронный // Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры: официальный сайт. — URL: https://kgiop.gov.spb.ru/uchet/list_objects/?page=866 (дата обращения: 30.05.2022).

39. Аничков-Платонов И.Н. Рассуждение о крестных ходах православной церкви. М.: тип. А. Семена, при Имп. Мед.-хирург. акад., 1842. 71 с.

References

1. Panov V.A. Carskosel’skij nekropol'. Kazanskoe kladbishche [Tsarskoye Selo necropolis. Kazan cemetery]. St. Petersburg, Carskosel’skaya biblioteka: Carskosel’skij al’manah Publ., 2005. 63, [1] p.

2. Vetvenickij A.A. Krestnyy khod v Tsarskom sele, yezhegodno 5 iyulya sovershayemyy s obrazom Znameniya Bozhiyey Materi [Procession in Tsarskoe Selo, annually on July 5, performed with the image of the Sign of the Mother of God]. St. Petersburg, tip. 2 Otd. sobstv. e. i. v. kancelyarii Publ., 1854. 28 p.

3. Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv (RGIA) [Russian State Historical Archive]. F. 796. Op. 441. D. 50.

4. Benua A.N. Carskoe selo v carstvovanie imperatricy Elizavety Petrovny [Tsarskoye Selo in the reign of Empress Elizabeth Petrovna]. St. Petersburg, tovarishchestvo R. Golike i A. Vil’borg Publ., 1910. [22], 262, [4], XLVI, 59 p.

5. Cvinev I.S. Opisanie Carskosel’skoj svyatoj chudotvornoj ikony Znameniya Bozhiej materi, ee istoriya i chudotvoreniya [Description of the Tsarskoye Selo miraculous icon of the Mother of God of the Sign, its history and miracles]. St. Petersburg, tip. Dep. udelov Publ., 1865. 98 p.

6. Russian State Historical Archive. F. 805. Op. 1. D. 10.

7. Russian State Historical Archive. F. 805. Op. 1. D. 3007.

8. Russian State Historical Archive. F. 487. Op. 21. D. 1321.

9. Central’nyj gosudarstvennyj istoricheskij arhiv Sankt-Peterburga (CGIA SPb) [Central State Historical Archive of St. Petersburg]. F. 713. Op. 1. D. 21.

10. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii: Sobranie 2. T. 6: 1831. Otdelenie 1, ot № 4233−4779 [Complete collection of laws of the Russian Empire: Collection 2. Vol. 6: 1831. Branch 1, from No. 4233−4779]. 1832. 846 p.

11. Pastyrskoe uveshchanie pravoslavnym hristianam, po sluchayu rasprostranivshejsya zarazitel’noj bolezni holery: Izd. po blagosloveniyu Svyatejshego pravitel’stvuyushchego sinoda [Pastoral exhortation to Orthodox Christians on the occasion of the spread of the contagious disease of cholera: Ed. with the blessing of the Holy Governing Synod]. St. Petersburg, S.-Peterb. sinod. tip. Publ., 1831. 8 p.

12. Russian State Historical Archive. F. 796. Op. 112. D. 652.

13. Russian State Historical Archive. F. 488. Op. 1. D. 1033.

14. Russian State Historical Archive. F. 488. Op. 1. D. 3061.

15. Russian State Historical Archive. F. 488. Op. 1. D. 1081.

16. Russian State Historical Archive. F. 488. Op. 1. D. 1101.

17. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 716.

18. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 729.

19. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 779−1.

20. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 843.

21. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 859.

22. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 875.

23. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 909.

24. Russian State Historical Archive. F. 488. Op. 1. D. 1192.

25. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 947.

26. Russian State Historical Archive. F. 488. Op. 1. D. 1208.

27. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op.112. D. 979.

28. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 19. Op. 112. D. 1002.

29. Central State Historical Archive of St. Petersburg. F. 710. Op. 1. D. 23.

30. Saitov V.I. Peterburgskij nekropol': t. 1−4 / izd. vel. kn. Nikolaj Mihajlovich [Petersburg Necropolis: vols. 1−4 / publisher Grand Duke Nikolai Mikhailovich]. St. Petersburg, Tipografiya M.M. Stasyulevicha Publ., 1912−1913. Peterburgskij nekropol'. T. 1: (A — G). [Petersburg Necropolis. Volume 1: (A — D)]. 1912. XX, 715 p.

31. Saitov V.I. Peterburgskij nekropol': t. 1−4 / izd. vel. kn. Nikolaj Mihajlovich [Petersburg Necropolis: vols. 1−4 / publisher Grand Duke Nikolai Mikhailovich]. St. Petersburg, Tipografiya M.M. Stasyulevicha Publ., 1912−1913. Peterburgskij nekropol'. T. 2: (D — L). [Petersburg Necropolis. Volume 2: (D — L)]. 1912. [4], 727 p.

32. Egorov A.YU., Davydova N.A. Kazanskoe kladbishche v Carskom Sele (Peterburgskij nekropol') [Kazan cemetery in Tsarskoye Selo (Petersburg necropolis)]. Istoriko-literatur. muzej g. Pushkina. — Carskoe Selo: Pushkinskij municipal’nyj Sovet Publ., 2003. 126, [2] p.

33. Davydova N.A., Gruzdeva G.F. Carskosel’skij nekropol' [Tsarskoye Selo necropolis]. St. Petersburg, Serebryanyj vek Publ., 2014. 228 p.

34. Piryutko YU.M. Nadgrobnye pamyatniki: stil', mastera, zakazchiki [Tombstones: style, craftsmen, customers] // Kobak A.V., Piryutko YU.M. Istoricheskie kladbishcha Sankt-Peterburga [Historical cemeteries of St. Petersburg]. Moscow, Centrpoligraf; St. Petersburg, MiM-Del'ta Publ., 2009. 797 p.

35. Kompanec S.E. Nadgrobnye pamyatniki XVI — pervoj poloviny XIX vv. [Tombstones of the 16th — first half of the 19th centuries]. Moscow, MGPO Mosgorpechat' Publ., 1990. 68 p.

36. Emvlemy i simvoly izbrannye, na rossijskij, latinskij, francuzskij, nemeckij i aglinskij yazyki prelozhennye, prezhde v Amsterdame, a nyne vo grade sv. Petra napechatannye / umnozhennye i ispravlennye statskim sovetnikom Nestorom Maksimovichem-Ambodikom. Izdanie vtoroe [Selected symbols and symbols, translated into Russian, Latin, French, German and English, formerly in Amsterdam, and now in the city of St. Peter printed / multiplied and corrected by state councilor Nestor Maksimovich-Ambodik. Second edition]. St. Petersburg, pechatano v Imperatorskoj tipografii Publ., 1809−1811. [CH. 1]. 1809. [2], LXX p.

37. Perechen' ob"ektov kul’turnogo naslediya i vyyavlennyh ob"ektov kul’turnogo naslediya na territorii Sankt Peterburga [List of objects of cultural heritage and identified objects of cultural heritage on the territory of St. Petersburg]. — Tekst: elektronnyj // Komitet po gosudarstvennomu kontrolyu, ispol’zovaniyu i ohrane pamyatnikov istorii i kul’tury: oficial’nyj sajt. — URL: https://kgiop.gov.spb.ru/uchet/list_objects/?page=865 (accessed: 31.05.2022).

38. Perechen' ob"ektov kul’turnogo naslediya i vyyavlennyh ob"ektov kul’turnogo naslediya na territorii Sankt Peterburga [List of objects of cultural heritage and identified objects of cultural heritage on the territory of St. Petersburg]. — Tekst: elektronnyj // Komitet po gosudarstvennomu kontrolyu, ispol’zovaniyu i ohrane pamyatnikov istorii i kul’tury: oficial’nyj sajt. — URL: https://kgiop.gov.spb.ru/uchet/list_objects/?page=866 (accessed: 31.05.2022).

39. Anichkov-Platonov I.N. Rassuzhdenie o krestnyh hodah pravoslavnoj cerkvi [Discourse on the religious processions of the Orthodox Church]. Moscow, tip. A. Semena, pri Imp. Med.-hirurg. akad. Publ., 1842. 71 p.

Примечания:

Семейное захоронение Ветвеницких находится на XVI участке (церковном) 5 сектора Казанского кладбища, с северной стороны от Казанской церкви, у Главной (церковной) дорожки.

В книге В.А. Панова эти надгробия числятся под номерами: «№ 34. Ветвеницкий Андрей Афанасьевич (1823−1883) — протоиерей Екатерининского собора. Художественное надгробие; № 35. Ветвеницкие:.. Художественное надгробие. Семейное место» [1, с. 28], а также приведена их фотография: «Художественные надгробия. протоиерея Ветвеницкого и его детей» [1, с. 49].

Слова из песни хвалебной святого Амвросия, епископа Медиоланского «Тебе, Бога, хвалим».

В «Приложении III» книги А.Н. Бенуа приведена «Опись Знаменской церкви 1748 г.», в которой написано: «Надвратами царскими вконостасе образ Знамения Пресвятыя Богородицы писан надоске оклад риза и венцы золота червонного».

Моровая язва — чума, эпидемическая болезнь, которая опустошила Москву в 1771 г.

Ветвеницкий А.А. уточняет: «Пожар от Дворца распространился до здания, занимаемого тогда Императорским Царскосельским Лицеем, и видимо угрожал Знаменской церкви».

Ветвеницкий А.А. уточняет: «Сообщено покойным Священником Феодором Сильницким и подтверждено многими другими особами».

Стогны — площади, улицы.

Маршрут движения первого крестного хода вокруг Царского Села, описанный в книге А.А. Ветвеницкого, нельзя считать постоянным маршрутом для совершения крестных ходов в последующие годы, так как он по разным обстоятельствам несколько раз был изменен.

В Евангелии от Марка написано: «Сказал Господь Своим ученикам: имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет. Потому говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам. И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших» (Мк 11:23−26).

Ветвеницкий А.А. уточняет: «Смотри Чет-Миней под 27 Ноября».

Отпуск — отпуст (от слова «отпускать»), краткая молитва, которая означает окончание богослужения.

Кивот — киот (от греч. κιβωτός (кивотос) — ларь, ящик), рама со стеклом для хранения иконы.

Цвинев И.С. ссылается на книгу: «Священн. А. Ветвеницкий. Крестн. ход в Царск. Селе. С. п. бург. 1854 г. стр. 8».

Павел Васильевич Криницкий — член Святейшего Правительствующего Синода, Отец Духовник Государыни Императрицы Марии Феодоровны, протопресвитер Московского Благовещенского Собора и Придворного духовенства.

Великий Князь и Цесаревич Константин Павлович — родной брат Императора Николая I-го, Наместник Царства Польского, во время Польского восстания выехал из Варшавы в Витебск, где заразился холерой и умер 15 июня 1831 г. в возрасте 52 лет.

Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим (в миру Стефан Васильевич Глаголевский, 1763−1843) — первенствующий член Святейшего Правительствующего Синода.

Балтийский порт (до 1762 г. Рогервик, с 1922 г. Палдиски) — город, морской порт, находится недалеко от Ревеля (Таллина).

Посадские — горожане.

Последняя — то есть предыдущая, 5 ревизия, проведенная в 1794 г.

Число прожитых И.Л. Зиминым лет в метрической книге записано неверно.

Софийское кладбище — второе название Казанского кладбища, которое связано с появлением в 1780 г. в Царском Селе города Софии.

Современный адрес Казанского кладбища: г. Пушкин, ул. Гусарская, 1 (администрация кладбища числится по адресу: г. Пушкин, Казанская дорога, 1, литера А).

Николаевская Царскосельская гимназия (не академия) открыта в 1870 г.

Пирютко Ю.М. пишет: «форма жертвенника, вырубленного из гранита, начинает распространяться с 1800-х гг. Жертвенники представляют собой, как правило, прямоугольный, вытянутый в высоту объем, увенчанный широкой карнизной плитой с треугольными или лучковыми фронтонами и акротериями. Образ жертвенника-алтаря ассоциируется с идеей воспоминания о покойном; часто на памятнике помещают пространную эпитафию в стихах или прозе».

Компанец C.Е. пишет: «Венчает надгробие погребальная урна. Урна укреплена на металлическом пироне, на многоступенчатой, квадратной в плане муфте».

Буквы в надписи, выделенные квадратными скобками, не читаются, так как посечены пулями или осколками от снарядов во время Великой Отечественной войны.

Фигурными скобками показано то место, где между слов была выдолблена в граните ниша прямоугольной формы, где, вероятно находился барельеф или икона, так как в углах ниши видны остатки белого мрамора и крепежа от ржавых железных стержней.

В «Перечень..» (на страницах №№ 865 и 866) включены могилы (надгробия) следующих лиц: 6049. Чистякова П.П. (1832−1919), художника и педагога; 6050. Панпушко С.В. (1856−1891), ученого-артиллериста; 6051. Крассовского А.Я. (1823−1898), гинеколога; 6052. Анненского И.Ф. (1856−1909), поэта; 6053. Гнедич Т.Г. (1907−1976), поэта; 6054. Каргера М.К. (1903−1976), археолога; 6055. Васмунда Г. Р., 1910-е гг.; 6056. Орловой-Давыдовой С.А., 1910-е гг.; 6057. Юрьевских Б.А., Г. А., 1879 г.; 6058. Горбунова К.А. (1822−1893), художника; 6059. Янониса Юлюса (1896−1917), поэта и революционера; 6060. Форш О.Д. (1873−1961), писательницы.

В 1848 г. по всей России, в том числе и в Санкт-Петербурге, второй раз свирепствовала эпидемия холеры, но она опять чудесным образом не затронула жителей Царского Села.

Ветвеницкий А.А. сообщает: «Многие, кроме того налагали на себя пост и ежедневно посещали Храмы Божии, заботились о больных как близких, так и вовсе незнакомых из человеколюбия и ради единой милости от Господа».

Владимир Александрович Калитин, прихожанин Знаменской церкви Царского Села, кандидат технических наук.

Источник: Журнал для ученых «Клио». СПб. 2022. № 6 (186). С. 57−71.