Преодоление Власова

Он не должен разделять наш народ, Церковь и историю

Война

После того, как Синод РПЦЗ обнародовал мнение по поводу личности и деяний генерала Власова, стала очевидной неизбежность такого разговора на «власовскую» тему, в котором зерна были бы отсеяны от плевел. От него не уйти и все призывы «замалчивать» вопрос из лучших побуждений выглядят довольно беспомощно.

Неприятели России будут бить в это больное и замалчиваемое место нашей истории до тех пор, пока трезвое осмысление объективных фактов не избавит национальное самосознание от разрушающих его двусмысленностей.

Говоря о Великой Отечественной, мы не можем позволить себе неясностей. Любая из них станет предлогом к тому, чтобы зачеркнуть или замарать ни с чем несравнимый подвиг русских людей, давших миру свободу от нацизма и заставивших «зачихать» тоталитарную машину безбожного большевизма, которая попала в силовое поле тысячелетней православной России. Заработать на полную уничтожающую мощь в дальнейшем она так и не смогла, но в конце концов развалилась.

Цена, заплаченная за избавление от глобального нацистского концлагеря известна — многие миллионы павших российских солдат и мирных жителей. Впрочем, они погибали и за то, чтобы в России вновь были открыты храмы, духовные учебные центры, а коммунистические вожди больше никогда не смели проводить политику русофобии, разнузданного геноцида, поголовного уничтожения становых сословий.

В результате Войны страна изменилась. Безраздельное господство антирелигиозного и антирусского большевизма «ленинского формата» ушло в мрачное небытие 20-х, 30-х годов. Мучительное, постепенное и робкое на первых шагах освобождение России, свидетелями которого мы являемся, стало возможным только благодаря Победе 1945 года.

Война при этом была сколь масштабна, столь и сложна. В ней ожили многие слои смыслов, сил, цивилизаций, интересов. Русский мир был представлен всем, что только имелось в нем на момент 1941 года: белыми и красными, верующим народом и руководящими атеистами, околхозенными крестьянами и работниками НКВД, эмигрантами и репрессированными, Жуковым и Космодемьянской, Рахманиновым и Прокофьевым, Сталиным и Красновым, Хрущевым и Власовым.

РОА не значит Власов

Можно было бы, конечно, успешно «не замечать» Власова, забыть о нем. Но куда денешься от сотен тысяч наших соотечественников, оказавшихся в воинских соединениях, которые получили санкцию гитлеровского режима именоваться Русской освободительной армией (РОА). Неужели до миллиона наших соотечественников были отъявленными предателями? Ведь в ходе всех предыдущих войн, а их на нашу долю выпало немало, ничего подобного с Русской армией не случалось. Не было никаких предателей в войне с Наполеоном, в Крымской войне, в Первой мировой войне. Естественно, единичные случаи происходили.

Были, конечно, и военнопленные. Но чтобы целая армия, сопоставимая по численности со всей современной армией РФ… Такого массового согласия повернуть оружие против собственного главнокомандующего история не знает. Значит, в истории до тех пор не было и такого террора к населению страны, в результате чего сотни тысяч доведенных до отчаяния людей были готовы направить штыки и пули в «собственный режим».

Важнейшим моментом здесь давно стало ошибочное или злонамеренное отождествление Власова со всеми этими людьми и их путем, полным страдания, отчаяния, разочарования.

Не по доброй воле большинство из них оказались в плену у нацистов. Как не было у многих из них и никакой любви к советской власти — у прошедших через «раскулачивание», «расказачивание», борьбу с религией. Вступление в РОА зачастую было решением, связанным не только с инстинктивным желанием выжить, но и с надеждой «освободить Россию от большевизма». Кроме того, никто сегодня не может понять степени страданий, в которых погибали русские военнопленные. Не стоит потому и слишком жестоко судить тех, кто не испытывая к советскому режиму никаких добрых чувств, решил воспользоваться облагороженной возможностью выжить.

Ведь именно к этому призывал Власов. Впрочем, для солдат было не столь важно — Власов или кто-то другой. Никто из пленных и большинства эмигрантов не мог знать подлинной цели, с которой нацистская Германия напала на СССР. А она, как теперь всем известно, состояла вовсе не в «избавлении от большевизма», как-то вещала геббельсовская пропаганда, но в избавлении от одной части непокорных славян и превращении в рабов другой на их же бескрайних просторах.

И Власов в его положении (все-таки генерал) об этом прекрасно знал. А если и не знал о чем-то доподлинно, вероятность того, что не догадывался, будучи достаточно информированным, ничтожна. Сохранившиеся фотографии и история жизни говорят о выдающемся экземпляре человека сорной породы. Власов был каким угодно, но только не глупым.

Кстати, генерал Белой армии Деникин при гораздо меньшей осведомленности о ситуации на фронтах и на оккупированных немцами территориях сумел быстро понять истинные намерения «сверхчеловеков». Антон Иванович сотрудничать с Гитлером отказался. Правда, есть еще казачий генерал П.Н. Краснов, но это отдельная фигура и как мы покажем чуть ниже, никоим образом не сопоставимая со сдавшимся в плен большевиком Власовым.

Как не сопоставимы с ним те многие деятели русского зарубежья, в том числе представители РПЦЗ, что видели, особенно на первых порах, в «тевтонском мече» единственной путь очищения России от большевизма. Ведь Родину они покинули, спасаясь именно от большевистской клики Ленина и Троцкого (Сталин, впрочем, тогда же был с ними). Клики, чьи ненависть к Богу, православию, религии вообще, русскому народу и его истории, беспощадность в удержании власти и навязывании стране нелепой доктрины, а также изощренное лицемерие не имели прецедента. Тогда они не могли видеть, что нацизм — всего лишь другая сторона той же самой ненависти.

Большевик и предатель

Нынешние иерархи РПЦЗ, казалось бы, должны лучше понимать ситуацию. Но слишком далекое временное и географическое расстояние, отделяющее их от России порой затрудняет понимание. Чем, видимо, и было вызвано одобрение Синодом РПЦЗ сомнительной, а с точки зрения любого русского патриота, как минимум, вредной книжки некоего протоиерея Георгия Митрофанова. Этот советского происхождения сытый человек, закончивший Ленинградский университет по отделению истории и ставший в перестроечное время теоретиком богословия, вдруг возлюбил Власова, возненавидел Победу и стал ее хулителем.

Можно допустить, что Власов, обладая незаурядными личностными качествами, в частности, обаянием, мог ввести в заблуждение тех русских отчаявшихся патриотов, которые согласились служить в РОА. Так сказать, вжился в образ русского генерала из народа, который раскаялся, прозрел, повел против душителей. В накаленной атмосфере войны могли «перепрыгнуть» через то обстоятельство, что «раскаялся» сталинский генерал уже после того как был окружен и взят в плен.

А вот невнимательности к биографии Власова со стороны профессионального историка о.Г.Митрофанова, высиживавшего труды в библиотеках и архивах допустить невозможно. Между тем биография эта весьма примечательна и говорит только об одном — Власов всю свою взрослую жизнь был с большевиками и большевиком. Как представляется не только из идейных, но и из карьерных соображений.

Юноша Андрей Власов, уроженец нижегородской губернии весьма воодушевленно принял Февральскую революцию. Что ж, юноши вообще часто с воодушевлением принимают революции.

Однако, затем к власти пришли большевики. Их вожди, как известно, ненавидели Бога. Андрей вдруг тоже охладел к Вере и оставил духовную семинарию, где до того учился. В 1920 году он вступил в Красную армию. После окончания командирских курсов участвовал в боях с белогвардейцами на Южном фронте. С 1922 Власов занимал командные и штабные должности, а также занимался преподаванием.

В 1930 Власов году вступил в ВКП (б). Для тех, кто уже забыл — маленькая буква «б» в скобках названной аббревиатуры указывает на партию большевиков. Итак, наш, «отрекшийся от старого мира» красный герой вовсю воевал с «белогвардейщиной», после чего принял зрелое решение закрепить свой выбор.

Окончательная большевизация Власова позволила ему сделать быструю карьеру: слушатель Военной академии имени Фрунзе, командир полка, главный военный советник в Китае.

В начале Войны Власов по рекомендации Н. Хрущёва был назначен командующим 37-й армией, недолго и неуспешно защищавшей Киев. В ноябре 1941 Сталин вызвал Власова и приказал ему сформировать 20-ю армию, которая под командованием генерала остановила части немецкой 4-й танковой армии. По заданию Главного политуправления про Власова пишется книга под названием «Сталинский полководец».

8 марта 1942 года генерал-лейтенант Власов был назначен заместителем командующими войсками Волховского фронта, где дела были очень плохи. С 20 апреля 1942 стал командующим 2-й ударной армией, оставаясь одновременно заместителем командующего фронтом. В мае армия уже оказалась в окружении. 11 июля 1942 года в деревне староверов Туховежи большевик Власов сдался в плен патрулю противника.

Находясь в Винницком военном лагере для пленных высших офицеров, Власов быстро согласился сотрудничать с нацистами и возглавил так называемую «Русскую освободительную армию» (РОА), составлявшуюся из пленных советских военнослужащих. Власов написал открытое письмо «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом». Кроме того, он подписывал листовки, призывающие свергнуть сталинский режим, которые впоследствии разбрасывались нацистской армией с самолётов на фронтах, а также распространялись в среде военнопленных.

«Сталинский полководец», лихой красноармеец и член партии большевиков с 1930 года, незамедлительно оказался крутым «русским патриотом» и набожным православным христианином. Какова была цена этого перерождения, показало поведение генерала после разгрома нацистов, когда его арестовали и отвезли в Москву.

В заключительном слове на московском процессе Власов говорил: «Содеянные мной преступления велики, и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение — сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся, правда, поздно, но на суде и следствии старался, как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару». На суде и следствии, также как раньше и в германском плену, он выдал все, что знал, и «старался, как можно яснее выявить всю шайку». Но смягчения участи не добился, был приговорен к высшей мере и повешен.

Часть нашего народа

Следует признать — личность генерала, весь его совокупный облик значительно упростили задачу советских пропагандистов по прямолинейному изображению всех, кто оказался в рядах РОА. Все они априори рассматривались в качестве подонков, не стоивших и упоминания. Были ли среди них негодяи? Скорее всего. Военные преступники? Возможно, были. Но, конечно же, не все и не большинство.

И, конечно, же, были такие, кто в отличие от Власова, не обладая достаточно полным представлением о характере нацистского режима, действительно имели идейное обоснование для своего участия в РОА.

Так называемые «власовцы» — на самом деле никакие не власовцы. Просто гитлеровский режим поставил Власова над истерзанными людьми, чьих родных (по самому факту пленения) уже объявили в СССР чем-то вроде «членов семей врагов народа». Как представляется, поставил не только потому, что больше не смог никого найти. Скорее, в «сталинском полководце» разглядели «вождя», вполне готового за определенные привилегии продать и соплеменников, и родную землю.

Другим, наряду с отождествлением Власова и т.н. «власовцев» намеренным искажением является уравнивание генерала-предателя с казачьим генералом Красновым.

Как известно, генерал Краснов никогда гражданином СССР не был, в Красной армии не служил, а только с нею воевал. Геноцид казачества, проведенный большевиками, равно как и изуверский разгром Православной церкви сделали человека славной офицерской династии и природного казака природным же и естественным врагом советской власти. С ней он вел борьбу до самой смерти. Краснов никогда и никого не предавал, в том и числе и немцев. Здесь коренное отличие от Власова, который агитировал атамана на паях перебежать к англичанам в 1945 году.

Вот что ответил Краснов: «…Должен вам напомнить, что я ещё с 1918 года верный союзник Германии, и в её трудный час сговариваться с её врагами об измене считаю недостойным для чести донского генерала и дворянина. И пусть меня возьмут в плен англичане, но я буду со своей армией и с оружием. Вы правы в том, что скоро Германия капитулирует. И казакам придётся уповать лишь на милость победителей. Но, во-первых, мы не изменяли присяге, данной советскому правительству, а во-вторых, наша борьба с большевизмом не имеет ничего общего с вашей. Надеюсь, что союзники учтут то обстоятельство, что с 1918 года казачество со стороны коммунистов подвергалось геноциду похлеще, чем евреи от арийцев. И мы, казаки, отдадимся на суд союзников и Бога. Такой вам мой ответ за всех казаков!»

Иное дело, не оценил старый атаман коренного изменения Германии (не в лучшую сторону), произошедшего с 1918 года. Как и того, что вряд ли бы вышло под Гитлером устроить вольную Казакию в качестве оплота по освобождению всей России. Но исходный посыл, сам смысл участия в войне для П.Н. Краснова и его казаков, переживших геноцид, изгнание на чужбину были совсем другими, чем для радостно принявшего большевизм советского генерала карьериста.

Из всего сказанного напрашивается только один вывод — делать из генерала Власова положительного героя невозможно. Пришло время беспристрастно пересмотреть ту благожелательную оценку Власова зарубежниками, которая зафиксирована в недавнем нашумевшем заявлении РПЦЗ. К сожалению это речь идет не о той фигуре, к которой применимы такие эпитеты как «символ сопротивления безбожному большевизму».

Вместе с тем, наступил час и для того, чтобы перестать бесконечно проклинать и хулить всех, кто оказался в рядах РОА и тем более в соединениях генерала Краснова. Не будем закрывать глаза на многие их неблаговидные деяния.

Но парадокс истории состоит в том, что они тоже внесли вклад в Русскую Победу 1945 года. Их участие обуславливало все больший «крен» сталинского режима в сторону возрождения исторической России. Встревоженный возможной, пусть и малореальной альтернативой себе коммунистический режим был как бы подстегиваем к тому, чтобы открывать как можно больше церквей, пропагандировать как можно интенсивнее русскую культуру и русские ценности. В том числе и по этой причине он был вынужден переродиться и стать для народа своим.

Конечно, никогда солдатам РОА или представителям казачьего красновского стана не быть в прославляемом пантеоне святых и героев Великой Отечественной. Но не стоит разом записывать их всех в «книгу смерти». Возможно, для них найдется другое место в памяти и истории. Потому что они, эти православные люди — часть нашего народа.

P. S. Автор не является лично заинтересованным лицом. Никто из его родных не был в германском плену. Напротив его прямые предки, их братья, многие из которых погибли, воевали с нацистской Германией и имеют многие боевые ордена и медали.