«Путешествие на ледник»

Размышления о проблемах современности

Пролог

У горных племен древних японцев была традиция — когда кто-то из стариков рода становился столь немощным, что не мог уже посильным трудом оправдать собственное существование, сын (или, за неимением такового, другой родич) нёс его в горы. Умирать. На ледник — без еды и тёплой одежды. Невзирая на жалость к тому, кто дал ему жизнь. И при этом он знал, что через сколько-то лет и его самого отнесут на этот ледник. Потому что таковы законы племени.

Законы племени… Любое общество во все века подчиняется их диктату. Новые времена облекают их в другие словесные одежды, именуя, к примеру, социальными нормами, но это не меняет их сути. Они — главные законы нашего совместного существования. Какое племя — такие и законы, но ведь каковы законы — таково и племя.

Около двух тысяч лет назад весь мир получил возможность изменить «законы своего племени», и это стало определяющим в жизни всех народов. Теперь жалость, любовь к своим родителям не только позволялись — но и становились одной из основ, заповеданных тем, кто хотел идти на свет жизни во Христе. И значение этой пятой заповеди («Чти отца твоего и матерь твою») было столь велико, что место ей определилось сразу же после законов, предписывающих отношение к Творцу. Тем, кто будет ей следовать, было обещано бесконечно много — благо и долгие дни на земле.

Народ, принимающий новые законы, принимал и обещанную награду — становился великим и процветающим. На Святой Руси не было брошенных стариков. Одиноких досматривали всем миром — в богадельнях при монастырях, в семьях родичей. Так велел долг.

Говорят, общество познаётся по тому, как относится оно к детям и старикам, а история всегда повторяет свои извивы. Школьные реформы не вытравили ещё из наших учебников память об Отечественной войне 1812 г. и последовавших за ней событиях. И времена эти чем-то уж очень напоминают грядущие.

Уроки «великих реформ»

60-е годы ХIХ века стали для России поворотными. На смену правлению Николая I в 1855 г. пришла эпоха «великих реформ» и политической «оттепели» Александра II. Предшествовавшая война 1812 г., позволившая народу вкусить сладость победы и силу единства, ввезла в страну в армейских кибитках познавших Европу победителей, первый яд либерализма, давший всходы в Восстании декабристов 1825 г. Но поражение в Крымской войне в 1856 г. оглушило и стало, по мнению современников, «страшным судом».

Отныне демонстрировать патриотизм стало дурным тоном. Государство ошиблось, и ему уже больше не обязательно было верить и служить. Зато можно было расслабиться и вкусить свободу. Посвятить себя карьере или политике, или ринуться в волну развлечений. Высшая знать «заболела» театром (уже сыгравшим свою роль в развитии Французской революции), низшее сословие — окунулось в пьянство.

Изобилие печатных изданий различного толка формировало привычку к праздному чтению из любопытства — расслабленный ум стал подвергать ревизии авторитет традиционной веры, она всё более становилась формальной. Религиозность детей под влиянием неискренности родителей переходила в атеизм и веру в… революцию.

Так, будущая народница Г. Ф.Чернявская-Боханова, до последних дней помнила, как ранилась её детская вера от зрелища того, как отец в воскресенье по обычной своей привычке перед причастием съедал два яйца. А в семье Н.К.Буха стремление матери воцерковить детей окончились неудачей, потому что «на каждом шагу мы, дети, видели, что отец (лютеранин), поклонник великих писателей Франции конца ХVIII века, будучи значительно умнее и развитее своей жены, ни в Бога, ни в ч. та не верит, образам не молится, в церковь не ходит, постов не соблюдает. Все это будило нашу мысль, заставляло критически отнестись к наивным верованиям нашей матери».

Бунт против законов Божиих

Ценности менялись на глазах — больше уже не было делом всей жизни воспитание детей в вере и любви к отечеству. Женщины более не жили домом, от них уже не требовалось самим обучать своих детей — для этого приглашали учительниц, выписывали гувернёров из-за границы, хотя еще при Николае I для предотвращения нежелательного политического воздействия дворянству было запрещено это делать. В салонах спорили о политике и требовали свободы, и это прекрасно сочеталось с игрой в карты и кутежами. В семьи интеллигенции вошла мода на оппозицию государству, на вовлечение детей в сферу политики.

Так, в доме дочери декабриста В.П.Ивашова был «культ декабристов», и «дети привыкли ненавидеть царя Николая I чуть ли не с пеленок». Большинство народников впоследствии отмечало отсутствие духовной связи со своими родителями, безразличие последних к их внутреннему миру, содержанию их чтения, интересам. «Законы племени» менялись — о детях можно было уже не столь сильно заботиться, родители отказались от своей части пятой заповеди, и ответ детей не заставил себя ждать. «Опыт отцов» и охранительные традиции воспитания были осмеяны «детьми».

Современники назвали это, известное нам по тургеневскому Базарову противостояние, «конфликтом отцов и детей». Но, по сути, бунт против «родителей» означал бунт против «законов племени». Против законов Божиих. Авторитет семьи разрушался и извне. Научно-технический прогресс ужесточил требования к семье, и государство подхватило из её ослабевших рук право готовить детей к самостоятельному труду. Система образования срочно реформировалась, вузы и гимназии росли, как грибы после дождя, и возник вопрос их наполнения.

«Поколение обречённых на бесплодие»

«Западные ценности гуманизма» подготовили появление указов о приеме студентов в неограниченном количестве, в том числе — лиц с домашним образованием и из низших сословий. Появилось разночинство — молодёжь, пришедшая в университеты не для служения науке, а для «прыжка» в другой социальный слой, для ухода от воинской повинности — оторвавшаяся от корней, потерявшая традиции.

Со временем их черты (ограниченность знаний, «поверхностная обширность их образования», отчужденность от «христианского смирения и самоотвержения», недовольство своей долей, а вместе с тем и всем общественным строем) стали доминирующими для студенческой среды и дали жизнь явлению «культурных маргиналов».

Отношение государства к студенчеству было столь заискивающим, что когда полицейские однажды усмирили разбушевавшихся в «непотребном доме» (!) студентов нагайками, достигшее пика либеральности общество столь мощно возмутилось, что полицейских уволили со службы.

Новый Университетский Устав 1863 г. максимально расширил права студентов и сократил их обязанности; вовсе не посещать лекций стало в порядке вещей. Воспитательной работы и надзора не было — чтобы выжить, студенты объединялись в землячества и жили в коммунах, которые и стали затем политическими кружками, взрастившими первых революционеров.

Люди, не имеющие ничего, кроме своих знаний, с легкостью переустраивают мир. Достижения всеобщего счастья и равенства хотелось сразу — более всего для этой цели подходил терроризм. Союз студенческих землячеств охватил своей сетью контроля профессоров и других должностных лиц практически всех университетов с целью воздействия на них весьма реальными мерами: студенты избивали профессоров, министров, покушались на их жизнь. Пресса придавала терроризму оттенок героизма, и это вдохновило гимназистов, начавших стрелять и взрывать своих преподавателей.

Эпидемия террора сменилась эпидемией самоубийств — сначала демонстративных, а затем — упаднических. Новая система воспитания, формировавшая личность, склоняющуюся ко всему яркому, привлекательному, пожинала свои плоды. Молодежь в ответ на равнодушие взрослых, в вечном юношеском поиске идеалов, взяла на себя — «для достижения всеобщего счастья» — роль движущей силы истории. Сложилась ситуация, которую С.Н.Булгаков назвал «духовной педократией» (педократия — власть детей); о которой писал: «Соотношение, при котором оценки и мнения „учащейся молодежи“ оказываются руководящими для старейших, перевертывает вверх ногами естественный порядок вещей…»

Это поколение было «обреченным на бесплодие», пришедшим от протеста против веры в Творца к вере в одно — в самого себя. Новые «законы племени» подвели народ к гибели, и она почти случилась, но на самом краю была искуплена кровью новомучеников.

На круги своя

Новое столетие явило нам тот же виток истории: шестидесятые двадцатого века, как ни странно, тоже назывались «оттепелью», тоже были временем бунта «детей» против «отцов», пришедшего снова с Запада после разочарований Вьетнамской войны, и тоже явили миру «потерянное поколение», обретшее финал своих исканий в наркотиках и самоубийствах.

Времена ускоряются, и мы не ждём уже очередных 60-х. Перестройка «освободила» родителей от излишнего попечения о детях — заброшенные, они отомстили стремительно молодеющей преступностью. Бушующая информационная война не оставила у нас и следа от былого уважения к своей стране: при помощи прессы Чеченская война 90-х стала второй Крымской войной; уже есть попытки ревизии Великой Отечественной войны. Нынешним «детям» рассказано, что им совсем не за что уважать своих «отцов», опыт которых вновь отвергнут. История учит, что попытки изменить пятую заповедь ведут в пустоту, но молодёжная карта опять разыгрывается — теперь уже явно, жёстко и целенаправленно.

Молодёжная карта

В 2001 г., «по инициативе снизу», в Москве была создана Общественная молодежная палата при Государственной Думе РФ — «для расширения участия молодежи в работе органов власти». В 2004 г. молодежная палата направила текст Европейской хартии (молодежной Конституции Европы) «об обязательном участии молодежи в жизни муниципальных и региональных образований» в молодежные парламенты страны.
В феврале 2006 г. в школах города прошла деловая игра, в результате которой должен был сформироваться школьный парламент, готовый «представлять интересы несовершеннолетних избирателей» в мэрии (а разве избирательное право не совпадает с совершеннолетием?!). В двух школах из тринадцати выборы были признаны недействительными — ребятишки выполнили всё, чему их научили взрослые: в одной школе после подсчета голосов исчезли все бюллетени, в другой их оказалось больше, чем выдавалось. А вот те школьники, кто прошёл-таки в парламент, радовались: «Мы теперь сможем любого директора школы уволить, который нам не нравится. Напишем бумагу в Министерство образования — и всё. Нам так в мэрии объяснили!»

Карт-бланш по-западному

Сегодняшние дети — завтрашние взрослые, а значит, лицо страны. Нашей страны, которая необычайно привлекательна в плане сырья, но чрезвычайно раздражает некоторых наличием слишком большого количества народа. Ковровыми бомбардировками с ней не справиться, но можно попробовать лишить народ разума и здоровья — духовного и нравственного.
Первые попытки сорвались: в 1998 г. отменили введение секспросвета во всех школах страны, не получается пока и с легализацией наркотиков — растёт сопротивление здравомыслящих людей. И вот из рукава достаётся карт-бланш… В течение последних месяцев все СМИ, как сговорившись, вещают на тему насилия в семье и в системе образования: то телесюжет о том, как родители в воспитательных целях приковывают своего ребенка к батарее, то радиорассказ об ужасной воспитательнице, сурово наказывающей детей за непослушание. Истории учащаются, сюжеты становятся всё мрачнее. На улицах Москвы и Санкт-Петербурга выросли плакаты: «Насилие в семье? Участковый — от слова участие». Общественные организации, отрабатывающие западные деньги, проводят тренинги, на которых разучивают с подростками речёвки: «Нет — насилию в семье!», и всё это — чтобы подготовить почву для поистине дьявольской хитрости под названием «Ювенальная юстиция».

Немного истории

Никаких неприятных ассоциаций название не вызывает — как и «планирование семьи». «Юстиция» — это нечто серьёзное, внушающее уважение; а «ювенальная» — загадочно, но в паре с «юстицией» разве может быть плохим?

Понятие это совсем не новое, первый суд для несовершеннолетних в России существовал в Санкт-Петербурге с 1910 по 1918 гг. Система судопроизводства включала в себя смягчение приговоров несовершеннолетним, наличие попечителя, индивидуальный подход, учитывающий обстоятельства жизни, гуманность к детям-преступникам: совершившие преступления «с разумением» направлялись в исправительные заведения для несовершеннолетних или в особые помещения, находящиеся при тюрьмах или домах для арестованных; совершивших преступления «без разумения», направлялись в монастыри, приходские общины, приюты.

А что предлагается сейчас разработчиками Закона «Об основах системы ювенальной юстиции»? Используется известный приём: берётся некое явление с хорошей репутацией, предъявляется его название и наполняется своим содержанием. Инициаторы новой начинки — скандально известная Е. Лахова (законы: о половом просвещении) и О. Зыков (фонд «НАН» — «Нет алкоголизму и наркомании», сторонник легализации «лёгких» наркотиков); а координирует проект Комиссия по правам человека при Президенте РФ в лице Э.Памфиловой. Продвижение Закона началось в 1995 г., после ратификации Россией Международной Конвенции о правах ребенка и подписания «Пекинских правил». В 2002 г. Закон был принят Госдумой в первом чтении. В статье «Об организационном обеспечении» Проекта прямо говорится о том, что необходимо «внедрение в общественное сознание базовых сведений о международных стандартах, принципах, правилах и нормах, составляющих основу системы ювенальной юстиции».

Психотехнологии абсурда

А для внедрения также используются психотехнологии: допустим, если собеседнику предлагается не менее трёх вопросов, на которые он гарантированно ответит «да» — возникает феномен психологической инерции: в ответ на любой следующий вопрос собеседник с готовностью также отвечает «да». В ситуации обработки сознания общества тремя вопросами не обойтись — вот и стараются СМИ, умножают зловещие сюжеты в ожидании часа, когда в ответ на предложенный закон мы с облегчением («Спасите от этих кошмаров!») в едином порыве выдохнем: «Да!»

Какова же цель всей этой активности? Цель — принятие закона, лишающего родителей преимущественного права на воспитание детей — поскольку на данный момент лишь они способны «тормозить» реформаторство в отношении их детей.

Причём, попутно «заламываются руки» и у МВД под тем предлогом, что оно не справляется с воспитательными функциями (хотя данное ведомство — единственное, сохранившее воспитательную работу в период перестройки).

Что же для этого изобретено? Говоря простыми словами, задуман целый комплекс мер, направленных на формирование у ребенка четкого понимания своих прав (упор делается именно на права), чувства защищенности со стороны различных структур и органов власти, специально созданных для выявления нарушений прав ребенка и наказания «обидчиков». И тут самое интересное — все позиции данного Закона недвусмысленно переводят вектор поиска «обидчиков» на… родителей! Абсурд? А если нет?

Перспективы без надежды

В стране запущены пилотные проекты, работу которых призваны координировать 4 региона — Москва, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Саратов). Образцовую программу осуществляет Ростовская область — в Таганроге создан «первый в России» ювенальный суд. Скопированный с монреальского, в выделенном администрацией города особнячке в центре города, он поражает: холл с картинами, новая мебель светлого дерева под цвет стен, отсутствие привычной «клетки» в зале судебных заседаний; прокурор и адвокат находятся за круглым столом, немного на возвышении сидит судья — «сотрудники ювенального суда не хотят вызвать шок, нанести психическую травму, наконец, просто испугать». И то правда — ограбил старушку, украл у сверстника телефон, изнасиловал девушку, убил бомжа, — не пугайся, а то, неровен час, получишь ещё психическую травму!

По новому закону, все подростки-преступники («по разумению» и «по неразумению» — без разбора) не должны будут отвечать за содеянное. С ними будут просто беседовать и отправлять «под присмотр». Под чей присмотр, ведь МВД, по новому закону, это касаться не будет? Да неважно — главное, «ценности гуманизма» соблюсти! Если что, можно и волонтёров (читай, других подростков — как на Западе) к этому подключить. Интересно, как быстро оценят потенциальные молодые преступники грядущую безнаказанность, и как это отразится на нашем чувстве безопасности? А как быть тем, кого постигла непростая судьба родителей хулигана? По проекту нового закона любая (!) попытка воздействовать на чадо (особенно, физически!) может обернуться для них лишением родительских прав, условным или реальным сроком заключения, или введённым в 2005 г. наказанием в виде исправительных работ.

Суд Ростовской области, к примеру, вменив в вину отцу 11-летнего подростка, то, что он «выражал словесно и жестами угрозы побоями, за незначительные проступки ставил несовершеннолетнего в угол на длительное время, против воли и желания принуждал несовершеннолетнего употреблять пищу», назначил ему исправительные работы на срок 11 месяцев с удержанием 10% из заработка в доход государства. Кстати, судья сокрушалась, что приговор слишком мягок. Эй, кто там ещё по старинке ставит своего ребёнка в угол и насильно кормит его кашей?

За основу для нашей ювенальной юстиции взята канадская модель (берёзы у нас, что ли, одинаковые?). А там всё отлажено до автоматизма: так, бдительная воспитательница, обнаружив у 5-летнего малыша синяк на плече, стала дотошно доискиваться до причин. Синяк был от отцовского тренажёра, но имелась обида на 17-летнего брата — его имя и было названо. Через полчаса родителям сообщили, что их старший сын в полиции, и что они могут позаботиться об адвокате для него.

Те дети, которые и вправду живут в ситуации семейного насилия, увы, никуда жаловаться не пойдут — воля их сломлена, парализована страхом. А вот набалованное чадо, обиженное на родителей за их нежелание приобрести для него новую пару кроссовок «покруче, чем у Толяна» — очень даже просто. Можно — на выбор — написать заявление или воспользоваться специальным телефоном доверия, к чему начнут призывать и соседей (как уже делается в Латвии). Воздействовать при необходимости можно будет не только на родителей, но и на педагогов (пусть теперь попробуют что-нибудь приказать — доску там вытереть или журнал принести!).

Бодрая поступь разрушителей

Информационную поддержку Закона помимо СМИ осуществляют школьные программы по правам ребёнка, а также общественные организации с западным финансированием. Так, Волгоградский Клуб ЮНЕСКО «Достоинство ребенка» осуществляет ряд «интересных» программ: «Детский адвокат» — «правозащитная приемная в защиту прав ребенка от родительского произвола» (а от кого ещё?); «Детский вклад в демократию» — «участие самих детей в правозащитной работе», формирование «постоянных правозащитных детских сообществ в школах» (держитесь, учителя!); «Детские службы примирения» (очень помогает при необходимости склонить ребёнка к прощению им, например, обидчика-педофила).

Первоклассница, пришедшая из школы после урока граждановедения, спрашивает у мамы: «А сколько у нас серебряных чайных ложечек? Шесть? Нам в школе сегодня рассказали, что я имею равные права на всё наше имущество. Так вот что, мама, выдай мне мою часть в виде двух ложечек — я буду кукол кормить». Смех это или грех?

Мы в последние годы как-то уже не удивляемся, что у каждой нашей беды — «западное лицо». Мощная финансовая подпитка, без которой не дрогнул бы Президент (не желавший до того подписывать сей проект), исходит от давних знакомых — ЮНИСЕФ (известный «донор» программ полового просвещения), ЮНЕСКО, ЮВЕНТА, TACIS, фонд Сороса и др. Помимо основных регионов и Волгограда в работу вовлечены Воронеж, Ангарск, республики Саха (Якутия), Марий-Эл, Хакасия.

«Каковы законы — таково и племя» — каким будет завтрашний народ России? А в декабре 2005 года в Москве состоялась Международная (уже!) Конференция «Перспективы становления и развития ювенальной юстиции в современной России». Среди положений её резолюции есть и такое — «учесть замечания Комитета ООН по правам ребенка по ускорению создания системы ювенальной юстиции в РФ». Россия послушно идет на заклание, не забывая благодарить за это «доброго дядю"… В феврале в СМИ промелькнула информация о втором чтении Закона о ювенальной юстиции, правда, результат пока неизвестен.

Напоследок

Наверное, совсем немного отделяет нас от того момента, когда закон скажет: «Не чти своих родителей — и благо тебе будет»! И без этого, уже сейчас многие молодые (и, даже «страшно сказать» — православные!), не моргнув глазом, хамят старшим и именуют это борьбой за правду и справедливость (а ведь имя Хама не зря сохраняется столько веков!). А нам когда-то твердили: «Яйца курицу не учат», — неужели все ошибались? ХIХ век показал, что бывает с народом, преступившим Божии заповеди. Неужели, чтобы понять это, нам понадобится собственными глазами увидеть учителя-гомосексуала, которому уже нельзя — по закону! — запретить прививать нашим детям «толерантность» (понимай, нечувствительность) ко греху?

…В одном из детских домов недавно устроившаяся работница разговорилась с подростком, не забывающим здороваться с ней при встрече:

— А родители у тебя есть?

— Отец в тюрьме, а мама… К ней плохо ездить — она пьёт и всякий раз пытается меня…обесчестить…

— Да как она может!!! А ты заяви в милицию!

— Да что вы! Я лучше ездить к ней не буду… Как я могу заявить — ведь это же мама!..

Вот против этого внутреннего знания души, скрепляющего — пока! — миропорядок, и будут завтра настраивать наших детей. Тайна беззакония творится уже на наших глазах. Долго ли нам ещё жить, зная, что мы по-прежнему дороги своим детям? А может — загодя начинать готовиться к неминуемому «путешествию на ледник»?..