«Для меня дорога и безценна только одна истина..»

К 100-летию со дня кончины В.А.Задонского (1.01.1861 — 29.03(11.04).1909)

Василий Андреевич Задонский принадлежал к богатой дворянской семье. Предки его, Донцы-Захаржевские, отличались не только воинской доблестью, но и благочестием. Со времени заселения Слободской Украины, они построили более сорока церквей и принимали деятельное участие в основании двух монастырей Харьковской епархии — Куряжского Преображенского мужского и Хорошевского Вознесенского женского, о чём сообщалось в «Историко-статистическом описании Харьковской епархии» архиепископа Филарета (Гумилевского).

Последняя представительница этого рода вышла замуж за деда Василия Андреевича, будущего генерал-лейтенанта В.Д.Задонского, к которому и перешли имения Захаржевских (Великий Бурлук Волчанского уезда Харьковской губернии и другие).

Имение Задонских в Великом Бурлуке (90 верст к востоку от губернского центра) в последние десятилетия ХХ века стало известно на весь мир благодаря тому, что в нём, как предполагают и даже утверждают, была найдена знаменитая так называемая «Влесова книга», о чём мы ещё скажем в Приложении.

Генерал В.Д.Задонский был известен заботливым отношением к своим крестьянам. Имя его сына (отца Василия Андреевича) было помещено на золотой доске Пажеского корпуса, как лучшего ученика выпуска. Прослужив несколько лет в Кавалергардском полку, А.В.Задонский женился на Екатерине Васильевне Неклюдовой, получившей (по словам Василия Андреевича) «самое тщательное образование», и поселился в Великом Бурлуке, доставшемся ему по разделу.

В этой религиозно-культурной среде Василий Андреевич родился 1-го января 1861 г. и прожил в деревне до семилетнего возраста. В 1868 г. родители вместе с сыном и двумя дочерьми переехали в Германию, в Гамбург. Здесь В.А.Задонский обучался в школу знаменитого германского педагога, доктора Ланге, где окончил десятилетний курс с похвальным аттестатом. Впоследствии В.А.Задонский полагал, что «о таком руководителе не грех с благодарностью вспоминать всю жизнь»: «Когда он узнал о смерти моего отца (мне было тогда 10 лет), он призвал меня к себе, отечески добро утешал меня и сказал: «Помни-же, какую великую задачу Господь дает тебе! Ты должен теперь быть опорой твоей матери и сестер. Ты должен готовиться к тому, чтобы сделаться достойным гражданином твоей великой родины, служить примером твоим собратиям в исполнении твоих обязанностей, как человека и дворянина!»

Тот же дух нравственного воспитания поддерживался в школе доктора Ланге, по воспоминаниям В.А.Задонского, всеми преподавателями. О таких «немецких школьных учителях» говорили в Западной Европе, что они победили французов. В то время как российские «земские либералы всегда забывают эту подробность».

В доме Задонских были немецкие, французские и английские гувернантки и учителя, так что Василий Андреевич свободно говорил и читал на четырех языках; кроме того, занимался постоянно музыкой, которую «безгранично» любил, гимнастикой, верховой ездой и фехтованием. Ежегодно, во время школьных каникул, семья путешествовала и В.А.Задонскому хорошо были знакомы Германия, Австрия, Бельгия, Франция; кроме того, он бывал по несколько недель в Италии и Англии.

В 1878 г. Е.В.Задонская с детьми вернулась в Россию. Для получения диплома об окончании среднего учебного заведения, В.А.Задонский поступил в старшие классы Харьковского Реального Училища, которое окончил первым учеником, и отправился в Рижский Политехникум, где окончил сельскохозяйственный факультет с золотым знаком отличия.

С 1885 г., женившись, В.А.Задонский жил в своем имении, хозяйствовал, много читал и служил «по выборам». Более двадцати лет он принимал непосредственное участие в земстве, как уездный и губернский гласный, как член училищного совета, член управы (без жалованья), член редакционной и ревизионной комиссий, член общества трезвости и т. д. Плодами своего опыта он делился с читателями, выступая на страницах «Гражданина», «Московских ведомостей», «Харьковских ведомостей».

По его словам, он «всегда любил жизнь аккуратную во всех отношениях, но никогда не стремился к богатству». Поэтому ему «решительно ничего не стоило предоставлять средства на полезное и хорошее дело». Эту подробность он считал нужным упоминать, «во избежание неправильной оценки моей земской деятельности, где я всегда выступал заклятым врагом всякого увеличения сметы».

Земское хозяйничанье общественными деньгами, по его мнению, есть «по самой природе своей, безолаберное и — весьма часто — безсовестное хозяйничание, есть систематический захват права собственников, свободно распоряжаться своими доходами, есть скрытое стремление «либеральных земцев» к осуществлению социалистических бредней об «уравнении имуществ», об уничтожении собственности вообще. Такую скрытую игру земских «деятелей» я давно раскусил, и — не желая быть обманутым их громкими фразами — возставал против них, по мере сил».

Его же хозяйство процветало. Он обеспечил свои поля как от засорения, так и от истощения. И, если восставал против иных председателей и членов земских управ, то имел на это нравственное право, как рачительный хозяин. С его точки зрения, «эти председатели, безолаберным и безтолковым ведением собственных дел — довели себя до разорения, после чего смело берутся за ведение «общественного дела»! Малый ребенок поймет, что подобным господам нельзя доверять ведение крупного общественного хозяйства; безумная-же толпа, называемая «земским собранием», упорно выбирает именно таких «прогоревших хозяев» и им вручает столь крупное и столь ответственное дело!»

Более двадцати лет он «зорко» присматривался «ко всему земскому делу, основанному на принципах парламентаризма и на «выборном начале»»:

«Я наблюдал «выборное начало» во всех сферах его применения, начиная с приходских выборов церковного старосты, каковую должность я занимаю уже семь трехлетий в родном селе, и кончая сословными дворянскими выборами и выборами в государственную думу. Долгий личный опыт привел меня к твердому убеждению, что «выборное начало» и есть тот корень зла, от которого должна разрушиться вся современная цивилизация и погибнуть все нравственное и высокое в человеческом обществе, т. к. «выборное начало» привлекает к власти, в подавляющем большинстве случаев, не лучших, а худших людей.
Благодаря «выборному началу» властвуют худшие люди человеческого общества, а стало быть — властвует зло!
Какой ужас, что эту очевидную истину так мало людей, до сих пор, сознают!»

Именно «неудержимая потребность, распространять по мере возможности эту роковую истину» и побудила, побудила В.А.Задонского впервые взяться за перо.

Писал он всегда «от избытка чувств» и всегда «даром», так что читатель, по его словам — «если и не найдет много занимательного в моих писаниях, то, во всяком случае, не найдет и «сделок с совестью», или фраз, предназначенных «для увеличения числа строк, подлежащих оплате».

Со времени нарастания «освободительного движения» В.А.Задонский решительно выступил противником государственного и общественного переворота. Как отмечали его соратники, «в смутные дни 1905 года он с простыми, совершенно ему лично незнакомыми, людьми ходил под выстрелами революционеров по улицам Харькова с портретом Государя Императора и пел «Боже, Царя Храни» и «Спаси Господи» с опасностью для жизни, тогда как представители правительства растерянно отдавали оружейные магазины на разграбление революционерам, допускали превращенье Университета и Собора в революционную цитадель, вели переговоры с главарями явного бунта против Царя. Глухое негодованье народа при виде красной тряпки на кресте Университетской церкви, слухи о поругании храмов и святых икон породили весьма тревожное настроенье в среде верноподданных и они с голыми руками готовы были ринуться на вооруженных и засевших за баррикадами бунтарей. Правда, узнав об этом, они поспешили «почетно» сдаться, но народ не успокаивался и грозный самосуд народный навис над Харьковом…».

В эту пору В.А. Задонский, вместе с главой харьковских правых профессором А.С. Вязигиным прошел в Собор, «подробно осмотрел храм и в особом оповещении, расклеенном на столбах и заборах, рассеял народную тревогу и избавил наш город от надвигавшегося погрома: почва для его устройства была вырвана этим оповещением».

В.А.Задонский безбоязненно выступал на заседаниях Харьковского отдела Русского Собрания и Харьковского отдела Союза Русского Народа (ХСРН), а он был одним из учредителей этого Отдела. Именно в его харьковской квартире на ул. Девичьей издавалась в 1907 г. газета «Чёрная сотня» (орган ХСРН). Название этой небольшой улицы знала вся образованная православно-монархическая Россия, т.к. совсем недалеко был дом его друга, А.С.Вязигина, где издавался журнал «Мирный труд», газета «Харьковские Ведомости» (редактор-издатель Т.И.Вязигина) и множество других православно-патриотических изданий.

Как отмечали соратники В.А.Задонского, «он никогда не льстил толпе, но интересовался, как будут приняты его слова слушателями. Он отстаивал всегда правду, как ее понимал, не прислушиваясь ни к рукоплесканиям, ни к свисткам.

Большинство крупных статей В.А.Задонского были напечатаны в журнале «Мирный труд», активным сотрудником которого он был. Наиболее важные из них: «Крест во спасение», «Желательный тип народной школы», «Тайное учение», «Права и роль духовенства по положению о выборах в Государственную Думу», «Голос русских людей перед Царским престолом», «Что сделали с Русским народом», «Два слова о «Грядущем Хаме», «Пора «проповедывать!»», «Пагубное «начало», «Розовые или черные очки?», «О «мистицизме», «Антихристово «начало», «Отрицательные стороны выборного начала» и др.

Спрос на его публикации был столь велик, что побудил В.А. Задонского собрать свои статьи в книгу «В борьбе за правду». Как писал профессор Я.А.Денисов: «Каждая строчка его сборника дышит неизменной преданностью святой православной Церкви, пламенной любовью к родному народу и верностию Самодержавному царю».

И это не было преувеличением. Ведь и сам В.А. Задонский писал: «Я имею счастье быть человеком не только верующим, но верующим — живой верою… Этим счастьем я всецело обязан моей матери, положившей всю душу на религиозно-нравственное воспитание своих детей <…> Я готов теперь идти на плаху скорее, чем отказаться хотя от одной йоты моей Православной веры. Это поклонение Богу «в духе и истине"… почти помимо моей воли обусловило некоторыя черты моего характера. Так, напр., все «земныя блага» — почести, положение в обществе, популярность, чины, ордена и т. д. — все это для меня не имеет ни малейшей цены. Ко всему этому я, безусловно, равнодушен и потому чувствую себя совершенно свободным. С другой стороны, я ненавижу ложь до невозможности ужиться с лукавыми и неискренними людьми. Для меня дорога и безценна только одна истина и ей готов я служить до последняго вздоха…»

Последние два года жизни тяжелобольной В.А. Задонский провёл за обработкой и печатанием обширных 5-ти томных записок (общим объёмом свыше 1850 стр.) своей матери — «Быль XIX столетия». Как писали друзья, «эта редкая книга является лучшим памятником, который может оставить после себя верующий и образованный русский человек».

Причастившись в Светлый Четверг, В.А.Задонский умер на хуторе «Под Средним» недалеко от Великого Бурлука Волчанского уезда Харьковской губернии в день Светлого Христова Воскресения.

В 1918 г. (по другим сведениям в 1919 г.) пережившая сына на целое десятилетие почтенная мать и другие родственники были убиты (обстоятельства ещё предстоит изучить). Усадебный Преображенский храм, при котором был похоронен В.А.Задонский, в богоборческие времена был разрушен, а из всего остального благополучия остался лишь бывший дворец, превращённый в жилой дом, который ныне находится в плачевном состоянии.
Но история удивительной семьи на этом не закончилась.

+ + +

Приложение: «Дедушкина Книга» — не «Книга Велеса»

А теперь, казалось бы, о совсем другой теме, о «находке» так называемой «Книги Велеса» в Велико-Бурлуцком имении Задонских в 1919 г.

Дабы избежать многочисленных предварительных сведений по этой крайне запутанной проблеме, приведём обширную цитату из работы «специалиста» по этой теме, А.И.Асова, «Свято-Русские веды. Книга Велеса» (http://knigavelesa.narod.ru/asov/sviato-russkie_vedy_kniga_velesa/pril3.html):
«А дощечки „Книги Велеса“ приобрёл член „Беседы любителей русского слова“ граф Николай Васильевич Неклюдов <…>

Так или иначе, но многие книги из собрания А. И. Сулакадзева исчезли и, по-видимому, безвозвратно. Но кое-что ещё может быть найдено — так, как это и произошло с „Книгой Велеса“.

Следы сей книги после продажи её Николаю Васильевичу Неклюдову после 1830 года также имеются. Дело в том, что сия книга была найдена в усадьбе Задонских-Неклюдовых под Великим Булуком (так у А.И.Асова — А.К.) в 1919 году. А об истории усадьбы Задонских и её библиотеки было рассказано непосредственно владелицей и наследницей сокровищ своего рода, Екатериной Васильевной Задонской, в девичестве Неклюдовой (1834−1919) в книге „Быль XIX столетия“, выпущенной в Харькове в 1908 году (на самом деле 5-томник выходил в 1907—1909 гг., но в журнале „Мирный труд“ воспоминания и дневники Е.В.Задонской печатались с 1903 г. — А.К.).

Начинается книга мемуаров Екатерины Васильевны со слов для нас замечательных: „В старину свято хранили семейные предания. Наши деды с точностью знали своё родство, своё происхождение и все дела своих отцов. Наши бабушки за грех почитали, что их внуки забывали о предках своих…“ Это святое преклонение перед предками, перед наследством, оставшимся от них, судя по всему и спасло „Книгу Велеса“. И можно понять, что именно на неё постоянно ссылается Е.В. Задонская, именуя сей манускрипт: „Дедушкиной Книгой“.

Эта „Дедушкина Книга“, по её словам, наполнена „откровениями и повелениями“. Екатерина Васильевна даже пишет, что сия „Книга“ „пробуждает в ней иные силы“, и поэтому она идёт по „пути света“, или по „пути мистиков“. И в сём „Пути“ мы узнаём „Путь Прави“ из текстов „дощечек“.

Рассказывает Екатерина Васильевна Задонская-Неклюдова и о самом своём деде, у коего она унаследовала „Книгу Велеса“. О том самом деде, Николае Васильевиче Неклюдове, который, по её словам, „передал своим даровитым и умным детям“ некое „высшее сокровище“, под коим подразумевается „вера отцов“. Кем же был этот Николай Васильевич Неклюдов? <…>

Во времена Екатерины Великой Николай Васильевич был генералом. А потом работал и в археологическом Библейском обществе, потом в „Беседе любителей русского слова“, то есть входил в то розенкрейцерское братство меценатов и учёных, что и Строгановы, Голицыны, а также П.П. Дубровский и А.И. Сулакадзев. Подолгу жил в Петербурге, да и потом после отъезда в имение (под Тверью) держал учёную переписку с друзьями, ездил в столицу по делам. Очевидно, в один из таких приездов он и приобрёл у вдовы А.И. Сулакадзева дощечки „Книги Велеса“ и, может быть что-то иное, по крайней мере, Екатерина Васильевна упоминала кроме „Дедушкиной Книги“ и некоторые другие. Например, в одной из тех книг говорилось, что кроме истинных прозрений и откровений бывают и ложные, но только правдиво выглядящие (это из „Перуна и Велеса вещаний“?).

А сама великая „Дедушкина Книга“ впоследствии была унаследована Екатериной Васильевной, которая и перевезла её, вместе со всей дедушкиной библиотекой, в имение мужа, во дворец князя Задонского. Такой и была судьба одной из книг библиотеки А.И. Сулакадзева».

+ + +

Текстов, подобных вышеприведенному, насчитывается уже великое множество, но они рассчитаны на доверчивого и несведущего читателя.
Что же такое на самом деле «Дедушкина Книга»?
Вот как об этом писала сама Е.В. Задонская в книге «Быль XIX столетия».

Её дедушка Николай Васильевич Неклюдов «был членом „Библейского общества“ и имел много книг, изданных этим обществом» (См.: Указ соч. Т.1. Харьков, 1907.- С. XVIII). Спустя годы дочь Николая Васильевича (мать Екатерины Васильевны — А.К.) «книги эти отослала в церковь, оставив на память лишь четыре книги» («переплёт понравился — А.К.) (См.: Указ соч. Т.1. Харьков, 1907.- С. 30).

Это были «Избранные сочинения госпожи де ла Мотъ Гион. Изъяснения и Размышления на Святое Евангелие Иисуса Христа, руководствующия ко внутренней жизни» (Пер. с фр. М.: Унив. тип., 1822).
Именно эти-то книги и называет «дедушкиными книгами» тогда ещё 17-летняя Катя Неклюдова в своих дневниках: с этих-то пор (с 1851 г. — А.К.) «… зажила я новой жизнью с моим безмолвным руководителем!… Всякий раз, если являлась для меня минута недоуменья, стоило мне только открыть наугад первую попавшуюся в руки, одну из четырех книг, — и я находила в ней: ответ, объяснение, совет <…> Мне не хотелось читать ничего другого, и вероятно это встревожило мою матушку. Она мне запрещала читать эти книги…» (См.: Указ соч. Т.1. Харьков, 1907.- С. 31).

Как видим, здесь (и дальше многократно по тексту «Были XIX столетия») совершенно чётко указано, что считалось «дедушкиными книгами».
И нигде мы не встретим ни «дощечек», ни «Книги Велеса».

Да и будь они в семье Задонских, разве утаил бы это Василий Андреевич Задонский от одного из своих лучших друзей (проводившего его в последний путь), выдающего специалиста по истории средневековья, профессора-патриота Андрея Сергеевича Вязигина, или других своих харьковских соратников — известнейших профессоров-историков (источниковедов): знатока архивов проф. П.Н. Буцинского, специалиста по греческой метрике проф. Я.А. Денисова, профессора церковного права М.А. Остроумова и др.

Какие причины могли заставить В.А. Задонского (будь у него эта «Книга Велеса» или «дощечки») скрывать от своих друзей эту тайну?
Таких разумных причин мнимого сокрытия «Книги Велеса» в усадьбе Задонских до её «случайной» находки в 1919 г. полковником Изенбеком мы не находим.

Скрывать В.А. Задонскому логичнее было бы другое: увлечение его прадедом и матерью мистическим наследием французской католички Жанны Мари Гюйон (Гийон) (урожд. де ла Мот) (1648−1717).

Но эта тема (судьбы и проявления мистицизма в России после изгнания иезуитов, официального запрещения масонских лож и закрытия Библейского общества) требует подробнейшего богословского, историко-церковного и иных комментариев и не может быть здесь представлена, даже в самых общих чертах.
Александр Дмитриевич Каплин, доктор исторических наук, профессор кафедры историографии, источниковедения и археологии Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина