 |
| Радонеж | Алексей Харитонов | 30.08.2008 |
В самом деле, когда близким какого-либо человека приставлен к горлу нож, и их в любой момент могут лишить жизни, он будет выполнять требования захватчиков — но ценность «взглядов» которые он при этом выскажет, и «свидетельств» которые он принесет, будет равна нулю. Так и деятели Церкви того страшного времени, ввиду лютой смерти, постоянно грозящей тем, кто от них зависел, шли на изъявления лояльности тиранической власти. Многие в наше безопасное время готовы презрительно скривиться, читая слова, произнесенные людьми под угрозой мук и смерти, причем мук и смерти не их самих, а других людей. Как сказал поэт, над шрамом смеется тот, кто не ведал раны — мы не знаем, как кривящиеся повели бы себя в этой страшной ситуации. Но оправданы ли тогдашние заявления иерархов с точки зрения христианской совести? Со всей определенностью можно сказать — да. Есть то, чему православные безусловно предпочитали смерть — отречение от Христа. Изъявления лояльности к существующей власти такого отречения не требовали. Речь шла не о догматике, а о политике. Да, человек, близкие которого захвачены террористами, может встать в красивую позу и демонстративно послать злодеев подальше — но его близкие умрут; он пожертвует не собой, а ими. Это будет геройство за чужой счет.
Можно ли ссылаться на эти, ножом у горла заложников добытые слова, как на свидетельство прекрасных отношений между Церковью и советской властью? Примерно в той же мере, в какой можно ссылаться на демонстрацию родственников заложников «Норд-Оста» как на свидетельство всенародной поддержки басаевских борцов.
Тему отношения к коммунистическому прошлому продолжают Сергей Васильцов и Сергей Обухов в газете «Правда». В статье, озаглавленной «Не мытьем, так катаньем» с подзаголовком «Надуманная проблема реабилитации императорской семьи: если это не простой пиар, то попытка продолжения Гражданской войны» они утверждают, что цареубийство в Ипатьевском доме не было уникальным — цареубийства случались в русской истории и раньше. Несомненно, в человеческой истории — как и в истории нашего Отечества — и до большевиков совершались ужасные злодеяния, в том числе и цареубийства. Однако большевики привнесли в это нечто принципиально новое — жестокое убийство уже низложенного государя, всей его семьи, включая детей, а также слуг, не пряталось и не скрывалось, а было подано как необходимое и справедливое дело, совершенно оправданное в рамках идеологии большевизма. Есть разница между обществом, в котором совершаются кражи и обществом, в котором отменена сама заповедь «не укради»; тем более — между обществом, в котором тайком совершаются убийства и обществом, которое полагает беззаконное убийство в свое основание.
В той же газете «Правда» Рафаил Лукманов в статье «Отец Диадор пугается простых вопросов» с подзаголовком «Кому подыгрывает церковь, ратуя за переименование Ульяновска». Возможно, имеется в виду отец Диодор, но эта ошибка не столь важна. Важно другое — для автора нестерпимо напоминание Церкви о том, кем на самом деле был в нашей истории Владимир Ленин; а был он великим бедствием и для нашей страны, и для всей Европы, если не сказать — всего мира. Автор задает священнику каверзные вопросы; как часто бывает с такими вопросами, ответы на них даны, только вот вопрошатели не желают этих ответов знать. Автор пишет: «Свое письмо хотел бы завершить словами незабвенного А.С. Пушкина: „Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал!“» Прекрасные слова, только почему же он им не следует? Наши предки назвали город Симбирском, и были они православными людьми — а отношение большевиков к «проклятому прошлому» известно. Что же выбрать? Действительных предков, память которых Ленин хотел изгладить, храмы, возведенные которыми он разрушал, святыни которых он осквернял, или же самого Ленина? Признать Отечество своим или последовать ясно заявленному большевистскому лозунгу «У пролетариата нет Отечества»? Долго ли вам хромать на оба колена — если Святая Русь есть Отечество, то примите его, если вам ближе «пальнем-ка пулей в Святую Русь» то в этом и оставайтесь; но нельзя быть одновременно и там и там.
Что же делать коммунистам, которые бывают глубоко огорчены тем, что Церковь помнит о своих мучениках? Мы все прекрасно понимаем, что нынешняя КПРФ — это не ВКПБ (б) и не КПСС. Эта партия отошла от воинствующего атеизма той эпохи, и ставить знак равенства между, например, Зюгановым и Сталиным было бы в высшей степени неуместно и несправедливо. Но путь тогда и сами лидеры КПРФ вслух признают этот факт — коммунистический режим повинен в свирепейших гонениях на Церковь, гонениях, вполне подпадающих под международное определение геноцида. Никто не ставит эти преступления в вину нынешним коммунистам — они в них не участвовали, и теперь, задним числом, их не одобряют. Но давайте признаем, что они — были. Такова наша трагическая история, и нам необходимо ее осознать.
