 |
| Православие.Ru | Инна Менькова | 29.08.2008 |
Святитель Серафим (в мире Николай Звездинский) родился 7 апреля 1883 года. Много лет спустя он часто вспоминал слова из Постной триоди, которые читались в день его рождения за богослужением: «Даждь Ми, сыне, твое сердце, очи же твои Моя пути да соблюдают» (Притч. 23: 26), — и видел в них пророчество о своем монашестве. А слова: «Се, работающие Ми ясти будут… се, работающие Ми пити будут…» (Ис. 65: 13) — относил к своему священству. «Священнослужители не могут умереть от голода, — говорил владыка в дни своего изгнания, — если не ослабеем и будем совершать служение Богу, будем иметь насущное и потребное к жизни».
Дед его, Гавриил Бонефатьев, был убежденным старообрядцем и горячим поборником старообрядчества, а отец Иван Гаврилович еще в молодости в поисках просвещения и истинной веры покинул родительскую семью и босой пешком ушел в Петербург. Здесь в единоверческой церкви на Волковом кладбище он обрел разрешение сомнений и мир души. При соединении с Православной Церковью высочайшим повелением государя императора ему была пожалована фамилия Звездинский. За четверть века своего священства протоиерей Иоанн привел множество людей из старообрядческого раскола в Православие.
Служение отца Иоанна привлекло милость Божию к семье и в особенности внимание и помощь тогда еще не прославленного старца Серафима Саровского. Среди предков преподобного Серафима Саровского также были старообрядцы, которые через полвека соединились с Православной Церковью. Труды отца Иоанна Звездинского, видимо, были преподобному очень дороги, близки и любезны, и преподобный Серафим стал покровителем его семьи. Он являлся отцу Иоанну в 1903 году, когда тот писал службу прославления Саровского подвижника, он открыл ему будущее детей. Он исцелил от смертельной болезни Николая, его младшего сына, будущего епископа Серафима; он обратил сердце мальчика ко Христу, возжег к Нему огненную любовь и стал на всю жизнь его небесным покровителем. В стенах Московской духовной академии Николай Звездинский принял постриг с именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского. Преподобный принимал в нем особенное участие, сопровождая на многострадальном жизненном пути.
От предков своих священномученик Серафим унаследовал неколебимую верность Христу, категорически не признающую никаких компромиссов с совестью; строгий аскетизм и подвижнический (в совершенном забвении о себе ради служения другим) образ жизни. Такие же требования предъявлял он и к своим чадам. И притом от матери своей святитель унаследовал нежное сердце, чуткое, сострадающее, любящее, преданное. Он и был таким — трепетно и горячо любящим Христа и во Христе своих чад и непримиримо, жестко и нелицеприятно противостоящим любым проявлениям деятельности врага рода человеческого, в любой форме и в ком бы то ни было.
Самоотверженное служение святителя принесло ему обильные благодатные дарования. Он был серьезным духовником, имел дар исповеди такой, что нераскаявшиеся грешники и злодеи открывали ему свою душу.
Он был не только заботливым, но мудрым христианским управителем своей паствы, умевшим вовремя проявить и строгость, и милость, умевшим в условиях разрушения основ жизни, подмены понятий и лжи направить на путь истины и справедливости. В этом убеждает нас архив его архиерейских распоряжений. Благодаря епископу Серафиму, Дмитровское викариатство значительно меньше других оказалось поврежденным расколами начала ХХ века, сумело им противостоять.
Кроме того, еще в годы учения в академии Николай Звездинский испросил у Бога дар слова и со студенческих лет стал известен своими проповедями. Святитель Серафим имел особое духовное видение, его проповеди образны, ярки и убедительны, неизменно находят отзыв в сердце слушателя. Его слово и поныне обращает души ко Христу, а современные насельники и насельницы монастырей в беседах о монашестве святителя Серафима находят необходимые наставления для своей сегодняшней духовной жизни.
Но, несомненно, самым высочайшим даром епископа Серафима был дар молитвы. Святитель был горячим и неустанным молитвенником, вдохновенным совершителем Божественной литургии и даже составителем молитвословий. Его акафисты и каноны не есть плод сочинительства, как бывает ныне, но из сердца излившаяся молитва. Они написаны в обстоятельствах чрезвычайных, требовавших великого напряжения духовных сил. Это его зов к Богу и святым. Один из современных священников, раскрыв случайно его покаянный плач, почувствовал сразу: нашел то, что ему сейчас очень нужно.
И, наконец, нельзя не сказать еще об одном его духовном даровании — прозорливости и провидения, а также даре исцелений, многократно и многообразно проявлявших себя на протяжении жизни святителя.
В сан епископа архимандрит Серафим был рукоположен Святейшим Патриархом Тихоном. Напутствуя епископа Серафима на труды архиерейские, Патриарх Тихон сказал: «Желаю, чтобы ты был для града Дмитрова тем же, чем был святитель Петр для Москвы. Будь и ты утверждением граду Дмитрову… Иди путем апостольским… где придется пешком — пешком иди. Нигде ничем никогда не смущайся. Неудобств не бойся, все терпи. Как ты думаешь, даром разве кадят архиерею „трижды-по-трижды“? Нет, недаром. За многие труды и подвиги, за исповеднические его болезни и хранение до крови веры православной».
25 января 1920 года владыка Серафим прибыл в Дмитров. Три года, проведенные им на епископской кафедре, остались для жителей города незабываемыми. Огненная молитва, приобщение отпавших к Церкви, взыскание заблудших, утешение старцев, воспитание подростков, непрестанное поучение словом Божиим — таким было его служение. Словно отец, святитель был доступен всем, знал каждый дом. Часто, возвращаясь поздно, он, тем не менее, заезжал к своим чадам. «Владыка, вот огонек, не нас ли ждут? Не всех успели объехать», — спрашивал усталый келейник. Дмитровцы платили своему архипастырю ответной любовью. После окончания службы они ожидали его и, когда владыка садился в экипаж, держась за колеса, толпою шли по улицам, с пением акафистов и молитв провожая его до дома.
По благословению епископа Серафима устроилось в Дмитрове братство Животворящего Креста Господня, собравшее тех, кто хотел строить свою жизнь по заветам Христа.
Владыка Серафим созидал Церковь, окруженный ненавистью богоборцев. Чтобы возможно было хоть отдаленно представить, в какой обстановке он трудился, достаточно прочесть образцы их травли — низкопробные клеветнические газетные заметки, как, например, «Архипастырский аппетит», и рукописную безграмотную, бессмысленную, но злобную листовку «О епископе Серафиме и его подлой инициативе» — переживший эпоху образец тех агиток, которые разбрасывались в церквах.
Конечно, ни воинствующие безбожники, ни атеистические власти не могли потерпеть наличия такого архиерея на свободе. Епископ Серафим шесть раз был арестован, трижды состоял под следствием. В заключении владыка составил несколько молитвословий: акафист Господу Иисусу Христу, Терноносному и Крестоносному; акафист Господу Иисусу Христу, Искупителю и Спасителю грешных, Сладчайшему, в нашествии горчайших искушений и страстей; канон Владычице Пресвятой Богородице, поемый в безнадежии. Молитва давала силы, крепость и — радость. Из камеры московской тюрьмы владыка писал: «Благословен Бог, тако изволивший. Благодарю Его, славлю Его, пою Ему, хвалю Его. Душа так полна благодарности Ему за внутренний свет, тихую радость, восхищение ума, что ежедневно кончаю литургию[1] пением: «Тебе Бога хвалим…» <…> Воистину монашество есть дар неизреченной милости и любви Бога к людям, равный по своему значению с нашим бытием и, во-вторых, с восстановлением падшего человечества, как говорит преподобный Феодор Студит: «Истинно, монашество и есть во всех этих злостраданиях, коими, как молотом каким, выковывается дух молитвенный""[2].
Из глубины всего своего существа взывал гонимый святитель ко Господу и был услышан. «Не из книг это пишу я… а то, что сподобил Господь самого пережить, — вспоминал он. — В сонном бдении — легком сне на Лубянке… вхожу в какой-то глубокий темный подвал, подземелье, сыро, жутко, овладевает уныние, отчаяние невыносимое, чувство брошенности. Вдруг светлая полоска… Вглядываюсь: все светлее… светлее. Вижу изумленными очами седалище, а на нем восседает Христос"[3].
В 1927 году во время ссылки в Дивеево епископ Серафим видел Божию Матерь, шедшую по канавке. «Не могу зреть Ее неизреченной красоты!» — воскликнул он.
Преданные чада не оставляли своего удивительного архипастыря и любящего духовного отца; они писали и посылали посылки ему в тюрьмы, приезжали в ссылки. И до конца своих дней святитель Серафим продолжал окормлять дмитровскую паству. Он строго предупреждал об опасности уклонения в обновленчество, запретил священнослужителя, изменившего Православию, рукополагал в священный сан, постригал в монашество, отвечал на письма, молился о духовный детях.
Владыка имел слабое здоровье, но был принуждаем в любом состоянии переезжать в ссылке с места на место. Временами он оказывался в чрезвычайно тяжелых обстоятельствах, подчас лишенный всякой врачебной помощи. Неоднократно казалось, что ближайшей ночью епископ Серафим скончается, но Господь продлевал его жизнь до дня мученического конца. 26 августа 1937 года в Омске епископ Серафим был расстрелян.
Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года епископ Серафим (Звездинский) был причислен к лику священномучеников.
Материалы о святителе Серафиме собраны в книге «Все вы в сердце моем», второе издание которой увидело свет в 2007 году. В нее вошли его творения, воспоминания о нем современников, документы ряда государственных архивов, а также Архива Федеральной службы безопасности, Церковно-исторического архива Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и личного архива келейницы епископа схимонахини Иоанны (Патрикеевой), сопровождавшей святителя в течение многих лет во всех ссылках.
[1] Епископ Серафим тайно совершал богослужение и в заключении.
[2] Письмо епископа Серафима схиигумении Фамари (Марджановой).
[3] Там же.
