Почему среди православных так мало счастливых?

Беседа с иереем Владимиром Войтовым, клириком храма Рождества Христова, г. Обнинск

Что такое счастье? Существует много светских определений этого понятия. К примеру, в толковом словаре можно прочитать: «Счастье — чувство и состояние полного, высшего удовлетворения…» Если же вести речь об определении слова «счастье» с духовной точки зрения, то это, в первую очередь, единение с Богом. Не зря о том, что православному нужно быть счастливым, писали многие наши святые. Так, преп. Варсонофий Оптинский учил, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье… Об этом пишут и современные пастыри, допустим, прот. Николай Щелочков: «Настоящее счастье — иметь мир души, любовь к ближним и согласие между собою. Имея это, всегда будешь чувствовать радость в душе. Чувство духовной радости наполняет не только наши души, но и вокруг все окружающее Божественною Благодатию. Особенно во время молитвы, как это случается на Пасхальном Богослужении, когда все ликуют в радости праздника Пасхи, обнимают друг друга, целуют. Это то, о чем каждый раз преподобный Серафим Саровский говорит: „Радость моя! Христос Воскресе!“ Счастье и радость заключаются в том, чтобы пребывать своею душою с Богом. Но это далеко не все воспринимают, больше о другом думают. Часто мы даже не стремимся жизнь проводить счастливо. Сами, и притом сознательно, теряем счастливую жизнь…» В таком же ключе проповедует и отец Димитрий Смирнов: «Мы все несчастные, мы все — в беспокойном состоянии, мы все в волнении, в возмущении, мы все постоянно в недовольстве, мы несчастны! В чем наше несчастье, почему у нас покоя нет? Потому что у нас нет смирения. Потому что мы совсем не взираем на образ Господа Иисуса Христа». Глубоко эту тему проработал и прот. Артемий Владимиров. Одна из его статей так и называется «Почему среди нас так мало счастливых?» Давайте на ней остановимся более подробно. Как и подобает в статье-рассуждении, батюшка сначала обозначает проблем. «Церковь и сегодня исполнена Божественной силы, благодати, однако из-за мелкотравчатости и духовной неосновательности «зачастую человек с десяти-, двадцати-, тридцатилетним стажем церковной жизни не обретает той полноты, гармонии, счастья, а стало быть, духовной удовлетворенности, которую надеялся получить, вступая со страхом и трепетом в ограду Церкви много лет тому назад». То есть известный пастырь ведет речь о некой ограниченности, непонятной скудости ощущений, чувств, мыслей, характерных для современного верующего человека, зачастую носящего в душе только горечь непонимания и осуждения окружающих людей… Позвольте небольшое отступление: понятно, что нам, мирянам, не грозит стать святыми или бесстрастными, но если воцерковленный христианин с двадцатилетним «стажем» не может победить, к примеру, свою раздражительность или бросить курить, то мне это кажется ненормальным.
Далее батюшка пишет, что многие православные, будто «вершители судеб», очень уж строги, категоричны в суждениях и даже резки в своих оценках. Посему «людские немощи нас сильно огорчают, а иногда просто выводят из себя». Часто как бывает — не понравилась человеку какая-то черта характера в ближнем, и он сразу наливается тайной злобой: «Не переношу таких качеств в людях!» А ведь мы должны любить и прощать ближнего. Как же нам выбраться из мрака осуждения и неприязни и стяжать праведное душевное устроение?
К счастью, о. Артемий не только обличает, но и указывает путь к источнику смирения, радости и счастья, которые живили бы нашу душу. Батюшка, опираясь на поучение праведного старца Иеронима Эгинского, советует: «Найди в ближнем хотя бы одну черту, качество, которых у тебя нет, и по этой положительной черте цени, люби, восхищайся, радуйся и воспринимай его. На остальное не обращай особенного внимания…» Казалось бы, простой психологический прием, однако он, с Божьей помощью, помогает верующему выработать в себе человеколюбие. Важно помнить: по-настоящему любить людей может только тот, кто стремится уподобиться Христу, то есть живет в Боге и исполняет Его заповеди.
Отец Артемий призывает смотреть на людей очами Христа. А как Спаситель смотрит на Свои создания, ради которых Он пришел в мир? «Не таким взором, — пишет батюшка, — как мы смотрим друг на друга, но неизменно любящим, терпеливым, глубоким… Ведь Господь помогает, изнутри поддерживая всякую добрую мысль, начинание, и печалится, когда человек следует плохому, отвращается от заповедей Божиих. При этом Спаситель не стремится отомстить, покарать, но ожидает нашего покаяния, сдерживает Своей благостью развитие зла, всячески располагает события нашей жизни так, чтобы мы пришли в чувство, опамятовались. И не только злу Бог препятствует, но и привлекает грешника к Себе Своею благостью, почему Он не отнимает от нас возможности наслаждаться земными дарами, питает нас, одевает нас, показывает нам красоты этого мира.
Если все это принять во внимание, то как же тогда нужно смотреть на окружающих нас людей? Иначе, нежели мы привыкли, по своей ограниченности и категоричности… Если душа имеет в себе от благости Божией (а как же не имеет, когда причащается Святых Таин Христовых, пречистых Тела и Крови Его!), то она иначе должна взирать на человека: не по правде — по милости, не по суду, а по снисхождению. Пусть у нас будет взор не судьи, а врача, и не просто взор, а сердечное расположение». В общем, к человеку следует относиться чутко, бережно, с благоговением, как к великой тайне Божией. По мнению о. Артемия, Господь за доброжелательный взор и умение видеть светлую сторону действительности открывает нам все хорошее, и человек начинает радоваться жизни, переживать ее как дар Божий и становится подобным ребенку, у которого жизненные впечатления насыщенные, глубокие и радостные… И конечно, в основе такого взгляда на мир — пламенная вера, верность Спасителю и единение с Ним. Таков вкратце путь к истинному счастью.
На ряд вопросов, составленных на основе вышеуказанной статьи прот. Артемия Владимирова, мы попросили ответить иерея Владимира Войтова , клирика Храма Рождества Христова, г. Обнинска.

— Отец Артемий Владимиров сказал: «зачастую человек с десяти-, двадцати-, тридцатилетним стажем церковной жизни не обретает той полноты, гармонии, счастья, а стало быть, духовной удовлетворенности, которую надеялся получить, вступая со страхом и трепетом в ограду Церкви много лет тому назад». Как Вы думаете, почему так происходит? Можно ли считать нормальным то, что в течение многих лет верующие люди, практически, не меняются?

 — Древние отцы Церкви используют в своих творениях такие категории духовного развития, как новоначальный, совершенный, в состоянии бесстрастия и т. д. — то есть они предлагают целый ряд, лествицу определенного духовного возрастания.

— Кстати, отец Владимир, поясните, пожалуйста, для читателей, что такое бесстрастие?

— Это когда греховные страсти совсем не волнуют человека. Подвижники, достигшие такого духовного уровня, могут даже спокойно смотреть на то, что обычного человека заразит страстью, так как бесстрастные аскеты уже греховно не воспаляются.

— Речь идет о восьми основных страстях, Вы ведь их имеете в виду?

— Да, именно эти страсти греховные. Бесстрастием можно назвать состояние, когда они человека уже не волнуют, не искушают.

Вся эта лествица восхождения в Царство Небесное на современном этапе уже к нам неприменима. Сейчас перед тем, к кому древние отцы обращались, как к новоначальному, вступившему на первую ступень духовной жизни, мы бы низко склонили головы, как перед совершеннейшим иноком или подвижником. По ряду причин мы, современные христиане, находимся на нулевом уровне духовного развития. Сама наша жизнь показывает, что мы не можем прорваться вверх, на более высокую ступень лествицы древних отцов, и, действительно, многие годы воцерковленные люди зачастую не меняются. Это наша горькая реальность. Очевидно, идет какой-то упадок, деградация цивилизации, и человечество вообще — и церковное, и нецерковное вырождается как вид. Это соответствует учению Евангелия. Христос, говоря о Своем Втором пришествии, вопрошает: найду ли веру на земле?.. Многие подвижники предсказывали, что придет время, когда в монастырях будут жить, как в миру, а о мире вообще молчали… Именно для верующих это говорилось. Отцы объясняют это зараженностью нынешних людей гордыней и высоким мнением о себе, причем с каждым поколением эта духовная проказа всё прогрессирует. Почему так происходит — это уже отдельный вопрос, но плоды сего заражения нашей цивилизации таковы, что Бог нам не позволяет достигнуть духовных вершин. Ведь только Бог может поднять на следующую ступень развития, не своими же усилиями мы прорываемся в Небо. Верующий трудится, а Господь поднимает его. Если же — нет, то так происходит по двум причинам: либо степень гордыни христианина станет для него вообще смертельной и вконец отравит «подвижника» этим ядом, который и так уже в нем разлит, либо же человек начнет заниматься гедонизмом, то есть поиском духовных наслаждений, а не Бога — в них. Иначе говоря, верующий станет искать сладости духовных переживаний, которые будут ему дороги сами по себе. По этой причине, вероятно, Господь современным подвижникам не дает подняться на следующую ступень. Многие люди Божии в связи с этим говорили, что путь спасения современного христианина — путь безропотного несения скорбей, и всё. Подвиги все отняты. Думаю, это каждый нынешний православный на себе проверял. Чуть больше помолился — всё: начал либо нос задирать, либо полностью обленился и вообще отошел от молитвы… После чего снова постепенно приходишь к своему маленькому правилу, возвращаешься на круги своя. И все повторяется одно и то же, практически ничего не меняется. Мне даже кажется, что как раз это нормально, если в нашем духовном развитии ничего радикально не меняется. Такое положение вещей тоже полезно для нас — если видим свою немощь, значит смиряемся.

— По этому поводу вспоминаются слова нашего современника игумена Пантелеймона (Ледина): «Однажды я ругал за что-то одну прихожанку, а она удивленно меня спрашивает: «Вы что, батюшка, серьезно не видите, как мы изменились? Да нас никто не узнает!» Вот эта соработа человека и Бога над грешной душою так интересна!"…
Отец Владимир, что такое счастье для православного христианина и почему среди нас, верующих в Бога Жизни, Любви, Радости, так мало счастливых?

— Начну от противного. Светское общество живет только внешней жизнью, и, соответственно, для светского человека категории счастья заключаются в чисто внешних переживаниях. К примеру, кого-то наградили, поздравили, пришли к нему в гости — и вот оно, его счастье. Гости ушли — у виновника торжества отчаяние. Счастье, радость или блаженство, о которых говорили святые и в коих они сами пребывали — это не есть некие временные состояния, мимолетные настроения или чувства. Для святых это было благодатное душевное устроение, которое они приобретали, ведя подвижническую жизнь. Праведный Иоанн Кронштадтский, благодаря горячей молитве и напряженной духовной жизни — последние 30 лет он ежедневно причащался, — входил в такое состояние блаженства. (В его дневниках это ярко описывается). Но и святого время от времени оно покидало.
Подлинное счастье, истинное блаженство — это плоды аскетической жизни, молитвы, подвига веры: только они способны ввести человека в Царствие Небесное.

— Давайте, пожалуйста, вернемся к первому вопросу — почему мы не меняемся? Разумеется, речь идет не о достижении святости, а об элементарных вещах. Например, кто-то никак не может свою раздражительность победить, хотя регулярно посещает храм 30 лет. Это тоже может быть ненормально?

— Когда христианин оценивает сам себя и свою духовную жизнь за годы, проведенные в церкви, и не видит изменений — это очень хорошо. Если мыслить в разрезе учения святых Отцов, то правильный путь — когда не видим своего исправления, как и святые, которые не замечали своей святости. Это беда, когда человек видит: одна меня страсть оставила, другая… такой-то грех я победил, такой-то… Речь идет не о смертных грехах, а о душевных страстях. Окружающие же люди часто отмечают, что действительно рост идет: был горячий человек, а стал намного меньше срываться. Вот если сам он не замечает таких изменений — тогда это правильно. А со стороны изменения могут быть заметны. При этом верующий, когда его спрашивают, как он победил ту или иную страсть, скажет: «Не знаю, никаких изменений в себе не вижу. Дальше надо трудиться, молиться, каяться» — и это хорошо. Повторюсь: если человек не видит в себе положительных изменений — значит, он идет правильным, святоотеческим, классическим путем.

— Знакомый православный как-то высказал удивительную мысль. Он говорит: по сути, чем мы, миряне, отличаемся от неверующих? Мы так же грешим: поставь рядом атеиста и верующего — те же грехи в жизни происходят. Единственное, что мы в мыслях отмечаем, что вот здесь — да, согрешили; сразу думаем о том, что придется идти на исповедь, в слезах открывать эти беззакония, что это мучение, боль и т. д. То есть грех потерял для нас свою сладость… Но понимаете, что происходит: если мы от нравственных атеистов отличаемся только виртуально, то неверующие никогда в церковь не пойдут, потому что они видят, как миряне себя ведут в повседневной жизни. А от некоторых атеистов вообще приходилось слышать характеристику современных христиан: если злой, значит — верующий… Представляете, что происходит — если первых христиан называли «сектой любви», так как они всех любили, даже своих палачей, то сейчас — если злой, значит — верующий. Как тут быть?

— Человеку, готовящемуся ко Крещению или делающему первые шаги в Церкви, я взял за правило говорить, что настоящий христианин должен внутренне пообещать себе никогда не совершать смертных грехов. И перечисляю смертные грехи, их несколько. Если христианин совершает смертный грех — это трагедия. Это значит, что он пал, он перестал быть христианином. (Это уже первое отличие. Мирской человек, светский такого обещания не дает и не воспринимает христианство в таком ключе).

— Какие грехи — смертные?

— Блуд, прелюбодеяние, убийство, самоубийство, наркомания, тяжелые формы пьянства, также пропаганда через СМИ различных извращений, что является растлением других. Христианин, если он работает в соответствующих организациях, должен от этого отказаться. Здесь не может быть никаких совмещений… Грабеж, воровство в «тяжелых» формах и прочее. Такие грехи для христианина вовсе не допустимы. Если он их совершает, то от него отходит благодать, и он перестает быть христианином.
А вот с тем, что сказал Ваш знакомый православный, полностью согласен. Светский человек многие вещи не считает грехом. Вообще у невоцерковленных людей почти ничто не считается грехом, поэтому, собственно, в церковь никто из них не идет — нет необходимости в покаянии. А Церковь зиждется на покаянии, здесь всё пронизано духом покаяния. Сам Христос — Спаситель от греха, и Ему может веровать только тот, кто кается. Люди не приходят в Церковь, так как не видят греха в своей жизни и ошибочно считают то, как они живут, нормой. Одна артистка выступала по телевидению лет десять назад, — телевизор я сейчас не смотрю — и ее попросили назвать свое какое-нибудь плохое качество. А она ответила: у меня только одно плохое качество — я слишком добрая… И тут она опять себя похвалила. То есть светский человек не видит в себе ничего дурного.
Если же у христианина происходят падения, то он осознает их как грехи, как горечь, как драму. И это очень хорошо. Это признак того, что у него появилось некое здравие в душе. Приведу известные слова святого Петра Дамаскина: признак начинающегося здравия души — когда человек увидит грехи свои, бесчисленные, как песок морской. А если у меня появились признаки выздоровления — это уже хорошо. Значит, это уже маленькая победа. Такое осознание может вселить в человека и радость, и даже счастье, потому что он видит, что путь к Богу открыт, и Христос там, в конце этого пути, зовет его.

— Св. Иоанн Кронштадтский благодарил Бога за хорошую погоду, за ясное солнце, за красоту деревьев и цветов и т. д. Сейчас же, по словам о. Артемия, распространено темное, пессимистическое восприятие церковной жизни, подавляющее в христианском сердце добродетели мира, радости и надежды. Почему же современные христиане не стараются соблюдать заповеди о том, что подобает всегда радоваться, непрестанно молиться, за все благодарить (см.: 1 Фес. 5: 16−18), пламенеть духом (см.: Рим. 12: 11), возрастать в любви, относиться друг к другу со снисходительностью, даже с нежностью (см.: Рим. 12: 9−11)?

— Вот эти как раз заповеди: молиться, всегда радоваться, за все благодарить — вполне могут соблюдать все христиане. Это не какие-нибудь высокие духовные категории. На элементарном уровне вышеприведенные слова апостола Павла можно взять себе за правило и так жить. Кстати, по уставу Ниловой пустыни было жесткое наказание инокам, которые хулят погоду, сетуют на нее, ропщут. То есть христианам надо соблюдать эти правила апостола, они вполне выполнимы.

— Самообладание, выдержка и спокойствие необходимы во всех сферах деятельности человека, в том числе и в деле создания крепкой семьи. (Как замечательно сказал отец Артемий: «Мне бы хотелось, чтобы супруги, спасаясь друг через друга, обретали ту кротость, спокойствие и мирствование души, которые являются самым драгоценным достоянием в браке, свидетельствующем о близости Царствия Небесного в отношении истинных Божиих рабов»)… К тому же эмоциональность — это душевное качество, а не духовное. Почему нынешних православных почти никто не учит тому, что со своей эмоциональностью нужно бороться, контролировать её?

— У святителя Игнатия (Брянчанинова) есть такое выражение, что сердце — орган чувств, то есть эмоций — долго не может противиться уму. Если человек умом усвоил верные правила жизни и старается их соблюдать, понуждает себя к этому, то в конце концов, сердце как орган чувств подчинится уму. И все эмоции подчинятся. Эмоциональная сфера — это же не внутренняя, а внешняя, «кожная» жизнь. Конечно, мы не можем жить без эмоций, но нужно стараться не руководствоваться ими. А то как бывает: хорошее у нас настроение — мы идем в храм: слава Тебе, Господи; плохое — Бог нам не нужен, и ничто не мило… А надо быть всегда Господу верным — и на Фаворе славить Его, и на Голгофе пребывать вместе с Ним, не оставить Его.

— Праведный старец Иероним Эгинский учил: «Найди в ближнем хотя бы одну черту, качество, которого у тебя нет, и по этой положительной черте цени, люби, восхищайся, радуйся и воспринимай его. На остальное не обращай особенного внимания». Это очень эффективный прием, помогающий выработать человеколюбие. Можно ли говорить о том, что духовная культура во многом зависит от того, как человек сам себя настроит?

— Хорошо взять на вооружение и это правило старца Иеронима Эгинского. Хотя, вероятно, кто-то и другие правила имеет. Вообще, надо читать святоотеческую литературу, она дает очень хороший духовный настрой, напитывая наш дух правильными установками и чувствами, и помогает нам идти в нужном русле духовной жизни.
Христос дал нам пример общения с ближним. Посмотрите, с кем Он общался: с самарянкой, которая, кстати, жила в гражданском браке, причем так тепло с ней поговорил, что она обратилась и сама начала проповедовать христианство; с блудницей, с мытарями — с отбросами общества. Христос совершенно точно видел все, что в них было хорошего. И потом, Богослужение церковное говорит, что Христос пришел «прежде падший восставити образ». Образ Божий остается в человеке в любом состоянии. Вот это и надо стараться увидеть. Как увидеть? Не телесными очами, а настроить себя видеть это и помнить: всё, что налипло на человека, вся эта греховная чешуя скрывает образ Божий. Но сначала надо посмотреть на себя. Если сейчас ты изменился, то, оглянувшись назад и вспомнив прежние годы своей жизни, можно увидеть: нет причин считать себя более достойным уважения, чем тот, кого ты судишь. Этого будет достаточно, чтобы, к примеру, сказать: да, мой сосед-пьяница — лучше меня в каком-то смысле…

— Любить людей может только тот, кто устремлен ко Христу. Как сказал архим. Рафаил (Карелин): «Где искажается образ Христа, там искажается или вовсе уничтожается христианство. Спасение человека — это его преображение по образу Христа Спасителя через благодать Духа Святаго». Как Вы думаете, в какой мере современные православные Христоцетричны?

— Очень хорошо взять себе на вооружение мысль о том, что в центре всей моей духовной жизни — Христос. Кстати, Церковь никогда не будет терзаться никакими внешними раздорами, если все христиане будут стремиться только ко Христу в своей жизни и главной их целью станет уподобление Христу, как это было у святых. Вся остальная направленность деятельности тогда исчезнет. Многие верующие сейчас увлекаются церковно-политическими идеями, пытаются их пропагандировать. Ничего этого не будет, если человек изберет Христа целью своей жизни… Цель жизни человека — Христос, и точка. Следовательно, надо изучать Евангелие, творения святых отцов: как они учили следовать за Христом, обрести Христа, как не потерять Спасителя. Мы избавимся от многих церковных болезней, если усвоим идею Христоцентричности в нашей жизни.

— Один известный священник говорил, что духовный возраст у нас, по большей части, все-таки новоначальный, даже если стаж нашей церковной жизни исчисляется годами и даже десятилетиями.
Как Вы считаете, почему у огромного количества мирян нет эффективной методики духовного роста и какова она, если вкратце?

— То, что духовный возраст у нас, по большей части, новоначальный, говорили все русские святые отцы последних времен — свт. Игнатий (Брянчанинов), свт. Феофан Затворник и другие. Повторюсь, Господь не попускает стать нам совершенными. Человек, возможно, этого и хотел бы, методики-то у Отцов есть: способы борьбы с любой страстью, взаимозависимости страстей, тонкости духовной жизни, описание опасностей, которые подстерегают подвижника. Мы все должны изучать святоотеческое наследие и идти по этому пути. Однако даже следуя по сему спасительному пути, мы все равно не имеем результата. У наших святых был эффект, а у нас — нет. Почему? Господь не дает. Потому что человека, находящегося в определенном духовном состоянии, нельзя продвинуть по духовной жизни, даже если он идет верным путем и использует правильные методики. Просто нельзя его допустить дальше. Например, если девятилетний мальчик, изучив устройство автомата Калашникова и хорошо освоив военное дело, скажет: «Дайте мне автомат, я пойду стрелять…», то ему всё же ответят: «Прости, ты, конечно, все изучил, это хорошо, но автомат мы тебе пока не дадим». Так же и Господь не попускает нам достичь высокого духовного уровня, и это надо просто осознать. Повторюсь, мы пока не готовы принять сей Божий дар по двум причинам: либо гордыня в нас станет настолько сильна, что окончательно нас погубит, либо пойдет самоуслаждение духовными переживаниями. Чуть-чуть их дай, совсем немножко, и человек уклонится от искания Самого Господа в поиск этих состояний.

— Однако же преподобный Серафим Саровский, отвечая на вопрос, почему нет сейчас святых, говорил: решимости нет, вот и нет святых. От нас, значит, тоже что-то зависит. Даже с точки зрения здравого смысла понятно: если, допустим, двоечник сидит в третьем классе 5 лет подряд, значит что-то надо менять: или отношение к ученику, или методику обучения.

— У нас в большинстве случаев нет решимости хотя бы в малом быть верным Господу. Христос говорит: «Верный в малом над многим будет поставлен». Решиться бы выполнить элементарные заповеди, чтобы, например, не говорили, что христиане — злые. То есть побороть хотя бы внешние выражения злобы, какого-то превозношения. Пусть даже в этот момент внутри всё будет кипеть. Для начала и это будет победой. Среди нас есть люди, пример которых показывает нам, что внешнее выражение греховных страстей можно победить. Не очиститься от страстей, стать бесстрастными — это для нас в большинстве случаев невозможно, — а одолеть внешнее выражение страстей. Хорошо, если бы христиане решительно за это взялись. Необходимо внутреннее дать себе твердое обещание поступать правильно.

— О пользе богомыслия во время чтения Евангелия говорили свт. Феофан Затворник, преп. Серафим Саровский, а св. Ефрем Сирин вообще, по сути, призывал к созерцанию очами веры евангельских событий, связанных с земной жизнью Христа.
Как Вы считаете, является ли основной причиной низкого духовного уровня мирян то, что им не привита любовь к творческому, молитвенному размышлению над Словом Божиим?

— Хороший духовный совет… Только, к сожалению, мы невнимательны: пробубнили молитвы, открыли Евангелие, пробубнили Евангелие. Порой, люди годами читают Евангелие и не помнят, кто голову Иоанна Крестителя выносил на блюде — Саломия или Иродиада. Путают самые элементарные вещи… Читают Евангелие формально. Святитель Игнатий (Брянчанинов) о чтении Евангелия в одной из своих статей пишет: «Евангелие надо читать жизнью». То есть прочитал кусочек — не обязательно главами читать — примени его в своей жизни. Как игумения Арсения (Себрякова) говорит: «Забегу в келью, прочитаю несколько строчек Евангелия, и они питают меня». Несколько строчек прочитал, бери их на вооружение, иди и говори себе: я буду жить по этим строчкам, в сегодняшний день воплощу их в своей жизни. Вот она — решимость. Тогда Евангелие начнет по-другому осмысливаться, и из формальной «книжки» превратится в источник воды живой. Кстати, обязательно надо сказать, что к Евангелию надо подойти через святых Отцов. Не начинать с Евангелия, а потом уже что-то читать, а наоборот — сначала изучить духовное наследие Отцов. То есть Евангелие необходимо понимать в духе Церкви, а не по-протестантски. Прежде нужно напитаться духом Церкви, почувствовать дух богослужения, дух Отцов, а затем — постигать Евангелие в верном ключе.

— Прот. Артемий Владимиров сказал: «Если христианин правильно верует и живет по вере, то Господь в него вселяется непостижимо, постепенно, и человек меняется изнутри: по уму, по чувствам, по сердцу, в мыслях, в ощущениях. В частности, у него изменяется способность видеть, слышать, говорить, действовать, он начинает смотреть на людей иначе — очами Христа Спасителя».
Выходит, раз многие воцерковленные миряне не являются духовными людьми, значит они ещё не живут по вере?

— Духовные категории очень трудно видны внешнему взору. Часто бывает, что мы годами не можем понять, что за человек находится рядом с нами. А потом вдруг узнаём его дух. Внешние проявления видны сразу, а дух человека познается через много лет. Духовность, в отличие от явного проявления бездуховности, нам не видна. Например, кощунство, неблагоговение, цинизм в духовных вопросах и высказываниях; или какие-то действия человека, которые характеризуют его как человека, не имеющего Духа. Это сразу бросается в глаза. А оценить меру духовности все-таки очень трудно со стороны. Духовность — это состояние, в котором находится дух человека. А мы не видим этого духа. Но Дух творит себе формы. И по образу жизни верующего можно определить в какой-то степени меру его духовности, но для этого за ним надо долго наблюдать. Это как раз входит в обязанности священника — вести некое наблюдение за людьми, оценивать духовное состояние своих прихожан. Поэтому мне кажется странным, когда духовник дает совет человеку, которого впервые видит. Он же еще не присмотрелся к нему, а надо ведь, чтобы он почувствовал дух вопрошающего, неоднократно повстречался с ним, поговорил. Тогда священник точно сумеет дать хороший совет, если он — духовник высокого уровня.
Духовность верующего не видна телесными очами и часто бывает обманчива. Бывает, за духовность принимают внешнее, показное благочестие и лицемерие. Весь мир, все светское общество, в основном, воспринимают это именно так, говоря: «Какой высокодуховный человек — видите, как он поклоны бьет…» А сей святоша это делает как раз перед ними-то, а дома, к примеру, всех ругает матом. Так что понятие духовности — сложный вопрос, не подвергающийся внешней оценке, которая часто бывает ошибочной. Поэтому, мне кажется, здесь сложно делать какие-то выводы.

— А что такое православная духовность, если дать ей определение в двух словах?

— Если нравственность — это некое внешнее проявление, когда мы говорим: нравственный поступок — безнравственный, нравственный человек — безнравственный, то духовность — это, по сути, та же самая нравственность, только внутренняя. В ее основе — мотивация поступков человека. Что такое дух? Например, мы говорим: дух казачества, дух воинства, дух общества — это их внутреннее состояние.

— Если бы миряне, стремясь стать светом и теплом для окружающих, в повседневности следовали принципу: сам живи по-Божьи (по заповедям) — в ближнем надо видеть только светлое начало, и Господь усовершит его, восполнив все недостающее! — то, как Вы думаете, каким образом это повлияло бы на их духовный уровень?

— Конечно, очень хорошо повлияло бы на их духовный уровень. Было бы полезно использовать этот принцип как некое духовное упражнение.

— Преподобный Силуан Афонский учил, что в БЛАГОЖЕЛАТЕЛЕЙ вселяется Дух Святой, если они помышляют, как Господь любит Свое создание и сколь Он его обогащает Своими дарами. Отец Артемий также писал: «Господь за доброжелательный взор и умение видеть светлую сторону действительности открывает нам все хорошее, и человек начинает радоваться жизни, переживать ее как дар Божий и становится подобным ребенку, у которого жизненные впечатления насыщенные, глубокие и радостные». Как православным мирянам приобрести такое расположение?

— Спаситель говорит: будьте, как дети. Но если стремиться к радости жизни самой по себе, в отрыве от всей канвы духовной жизни, то есть эти, отдельно взятые жизненные впечатления, начать в себе воспитывать, то может выработаться некое актерство. Внешне получится быть этаким простеньким, веселеньким, но будет видно, что это — игра. Хорошо если б человек внутренне сумел пережить это и достиг бы такого взгляда на мир и душевного расположения. К этому нужно стремиться, но следует избегать показной простоты и радости.

— Как известно, св. о. Алексий Мечев, видя бедственное духовное положение народа, поставил себе цель — на базе своего прихода организовать «мирской монастырь» (и это-то в 20-е годы безбожного режима советской власти!). В результате получилась крепкая община-семья, где каждый стремился к горнему и постоянно работал над своей душой… Входит ли в пастырскую задачу священников повышать духовный уровень своих прихожан?

— Конечно, на приходах надо обязательно заниматься внебогослужебной деятельностью, неким объединением мирян. Причем, это лучше всего, думаю, делать на основе изучения православного вероучения.
Безусловно, в задачу священника входит повышать духовный уровень своих прихожан — это и есть его основная цель деятельности. Если к сему пастырь не прилагал никаких усилий, то за это он будет отвечать на Страшном Суде. Батюшке необходимо помнить всегда, что он — пастырь, и должен постоянно идти впереди паствы. Хочешь — не хочешь, ты на это поставлен: начинай копать, заниматься своей духовной жизнью, искать Лица Божьего и вести людей за Христом, чтобы не нести крест священника с осуждением.

— Отец Владимир, а если, допустим, батюшка видит, что кто-то из его прихожан в каком-то вопросе духовной жизни буксует год, два, три…: к примеру, не могут преодолеть гневливость, раздражительность, тягу к курению, — то какие-то действия надо священнику предпринимать?

— Священник, конечно, должен заниматься проблемными сторонами прихода, как и любой руководитель, который работает не как наемник, а действительно старается помочь людям. И если возникает какая-то проблема в обществе вверенных ему людей, в общине, которая ему подчинена, то он должен эту проблему не «заминать», а наоборот — обострить. Показать всю ее несостоятельность и дать пути уврачевания. Если он видит, что прихожан в одну сторону занесло, в другую, то, разумеется, в эту проблемную точку он и должен бить. И все проповеди должны иметь целенаправленный характер. Как сказал протопресвитер Виталий Боровой, сейчас нет проповедников, одно благочестивое блудословие. Было бы хорошо, если б священники на любых проповедях вскрывали именно больные проблемы. Они же видят их и способны показать, с чем и как надо бороться. Священник в своем пастырском служении должен руководствоваться принципом: «Я — первый иду, вы — за мной. Мы идем на борьбу с нашей духовной проблемой».
Беседовал Андрей Сигутин