Кто и что забыл

(Примечание переводчика: В конце мая этого года Международный суд правды начал слушания по иску Хорватии против Сербии. Загреб обвиняет Белград в агрессии и геноциде хорватского народа в 1991—1995 гг., и требует признать Сербию «страной — агрессором». Хорватские власти выступили не против конкретных лиц или организаций в Сербии, а против целого государства).

Действительно ли время лечит все, даже и исторические раны, не обращая внимания на то, идет ли речь о истории или историческом повествовании? Смогут ли сербы и хорваты в будущем стать добрыми соседями, если взгляды на все то, что происходило в процессе распада СФРЮ столь различны, а порой и противоположны и взаимоисключающи?

Загребская встреча глав дипломатий Хорватии и Сербии, а также реакция высоких государственных представителей Хорватии на выступление главы дипломатии Сербии показывают, что история распада большой Югославии еще не написана. И, что, действительно, никто не желает играть в той истории роль «плохого парня».

И упреки неким лицам в Сербии, что они «забыли, что танки из Белграда, Нового Сада и из Сербии прибывали разрушать не только Вуковар, но и другие города, да так, что некоторых выпровождали часто цветами», это одновременно и попытка забыть, что только на Вуковар шли танки из Сербии, все остальные были танками Югославской Народной Армии (ЮНА), которые находились в Хорватии в своих гарнизонах еще с 1945 года. И на которые напали в 1991 году. Но идем по порядку.

Май 1990 года. Первые многопартийные выборы в Хорватии, на которых побеждает ХДС (Хорватское демократическое содружество) с программой независимой Хорватии. «Сценография» происходящего и все остальное, что пришло вместе с теми выборами, включая возвращение эмиграции времен Второй мировой войны пробуждает в коллективном сознании сербов в Хорватии воспоминания о Хорватии периода 1941−1945 годов.

Несколько лет назад президент Хорватии Стипе Месич заявил, что «тогда ХДС своей политикой вызвало антагонизм сербов в Хорватии против нового хорватского государства». Сербы в Книне в августе 1990 года поднимают так называемый «бревенчатый бунт», требуя культурную автономию внутри Хорватии. Хорватия в дорожном движении пересечена пополам, ЮНА предлагает Загребу, чтобы «войска мирным путем ликвидировали эту проблему». Загреб отказывается. Следует попытка десантировать с вертолетов силы хорватского МВД в Книн, но Ракетные войска и ПВО СФРЮ ее предотвращают. Бунт сербов в Хорватии ширится. Хорваты в местах с преобладающим сербским населением силой или добровольно покидают их. Точно также сербы уезжают из больших городов Хорватии.

В октябре-ноябре 1990 года в Хорватию из Венгрии нелегально переправляют пехотное оружие. Генерал Шпегель строит планы нападения на все казармы и гарнизоны ЮНА в Хорватии . В Хорватию из Сербии прибывают и некие паравоенные формирования разных типов, что усиливает тотальную блокаду дорог в некоторых частях Хорватии.

Союзный секретарь народной обороны генерал Велько Кадиевич в декабре 1990 года сообщал, что «ЮНА не позволит «ливанизировать» Югославию и предотвратит любую попытку гражданской войны». Его интервью в Загребе встречено и истолковано как объявление войны Хорватии. Хорватский сабор (парламент) 22 декабря 1990 года принимает решение, по которому сербы, бывшие до этого государствообразующим народом в Хорватии, вычеркиваются из новой хорватской конституции. Их статус сводится к национальному меньшинству. Столкновения в частях Хорватии, которые сербы из Книна провозгласили Сербской Автономной Областью (САО) Краина, угрожают разрастанием и усилением.

В январе 1991 года Президиум СФРЮ требует от Хорватии разоружить нелегально вооруженные паравоенные формирования. Загреб первый соглашается это сделать, но по возвращению из Белграда с заседания Президиума СФРЮ Франьо Туджман говорит дословно, что «это не пришло ему в голову». Хорватия обошла решение государственных верхов Югославии. ЮНА демонстрирует фильм о ввозе оружия из Венгрии в Хорватию. Хорватские «медиа-зксперты» утверждают, что фильм это «обычный примитивный монтаж».

В марте-апреле 1991 года происходят столкновения между хорватской полицией и вооруженными сербами в Пакрацу и на Плитвицах. В Пакреце обстреляны и первые цели ЮНА. Хорватские полицейские застрелили двух солдат ЮНА, один из которых был хорватом. В марте 1991 года в подземном объекте на Топчидере проходят три заседания Президиума СФРЮ, на которых ЮНА требует введения в стране чрезвычайного положения для предотвращения гражданской войны. Президиум не принимает предложений ЮНА.
На Плитвицах хорватская полиция несет потери. ЮНА все еще играет роль «буферной зоны».

Первого мая 1991 года происходит столкновение между ЮНА и частью жителей Сплита. Одного солдата душат, другой убит. В мае в Боровом селе происходит вооруженное столкновение между хорватской полицией и сербами, при этом хорватская сторона несет серьезные потери.

В мае в Хорватии состоялся референдум, на котором большинство граждан высказалось за независимую Хорватию. Сразу же за этим книнские сербы провели референдум, где высказались за сохранение САО Краина в составе Югославии, т. е. выступили за отделение от Хорватии. Все условия для гражданской войны сложились…

Июнь, июль и август 1991 года ознаменованы столкновениями между хорватской полицией и сербами в САО. ЮНА продолжает пытаться разделить две враждующие стороны, но и на нее в некоторых местах нападают хорватская полиция и хорватский спецназ. Хорваты из САО Краина вынуждены покинуть свои дома, происходят многочисленные преступления против хорватов в этих районах, как это было в Шкабрнье. Сербы из Книна говорят, что «хорваты ушли сами».

В сентябре 1991 года происходит общее массированное нападение хорватских вооруженных формирований на почти все гарнизоны и объекты ЮНА, кроме как в Истрии. Цель — захват боевой техники, уничтожение подразделений ЮНА. Нападениям подверглись казармы мотострелковой бригады в Дугом Селу, в Ястребарском, механизированная бригада в Загребе, артиллерийская бригада в Джаково. Происходят преступления участников хорватских военизированных формирований против резервистов ЮНА на Коранском мосту, в казарме в Беловаре. Совершаются преступления над мирными сербами в Сисаке, Вуковаре, Осиеку, Покрачкой поляне, в Госпиче…

Казарма в Вуковаре, где в течение многих лет располагался инженерный батальон ЮНА подверглась нападению. Солдаты днями находились под огнем и в блокаде без воды и электричества.

Генштаб ЮНА организует операцию по деблокированию гарнизона в Вуковаре, что перерастает в настоящее сражение за город, с ненужным разрушением города и гибелью множества гражданских лиц. Происходит и преступление в местечке Овчара, где расстреляны пленные участники хорватских военных формирований. На фронте у Дубровника ЮНА преимущественно состоит из военнообязанных черногорцев, ведется ненужный обстрел Дубровника, разрушаются села. Резервисты ЮНА грабят и жгут деревни. Идея ведения боевых действий у Дубровника состояла в том, чтобы выйти на реку Неретву, «как естественную границу между католичеством и православием».

В случае Дубровника танки ЮНА пришли из Черногории. У Вуковара были танки из Белграда и Нового Сада. У Окучан — танки из Баня Луки. Во всех других случаях это были танки ЮНА из Хорватии. НЕ из Сербии! Стреляли по хорватским городам? Да! В большинстве своем там, где хорватские вооруженные формирования обстреливали ЮНА, а ЮНА отвечала. Почему в Хорватии так никто и не спросил, почему не было боев в Истрии, на Вису, Малом Лошню, Ластову? И там были крепкие гарнизоны ЮНА. А потому что там никто не нападал на те гарнизоны ЮНА. ЮНА была мирно эвакуирована и ушла.

«Хорватия в 1991 году сознательно выбрала риск военных столкновений с тогда еще более сильной в военном отношении стороной», ответил на вопрос в связи с войной в районе Дубровника Мило Джуканович несколько лет назад в одной из программ хорватского ТВ. Нечто подобное сказал и Франьо Туджман после международного признания Хорватии в 1992 году. Это прозвучало, как «если бы не было войны, нас бы не признали».

«Блеск» и «Буря» 1995 года? Хорваты говорят, что «сербы сами ушли». В Гааге думают по-другому.
Что говорит международное право, если вы предоставляете свой воздушный простор для бомбежек другой страны? Как это было в 1999 году во время натовской агрессии против Сербии? Но еще и признать Косово как независимое государство!
И после всего этого припереться в Международный суд правды, чтобы обвинять Сербию? Не слишком ли?

Мирослав Лазанский, «Политика», 31 мая 2008 года
http://www.politika.co.yu/pogledi/Miroslav-Lazanski/KO-JE-I-SHTA-ZABORAVIO.sr.html

Об авторе: Мирослав Лазанский — военно-политический комментатор.
В 1977 году служил в Югославской народной армии. Удостоен Медали за воинскую доблесть.
Закончил юридический факультет Загребского университета. Начал заниматься журналистикой в Загребе.
В 1991—1995 годах работал корреспондентом в белградской «Политике».
Сотрудничал с греческими и японскими изданиями. Автор нескольких книг.
Работал репортером в Афганистане, где встречался с генералом Громовым, на ирано-иракской войне, на войне в Ливане. Передавал репортажи с фронтов войны в бывшей Югославии. Работал в Чечне.
Брал интервью у командующих НАТО генералов Роджерса и Галвина, у маршала Советского Союза Сергея Ахромеева и министра обороны СССР Дмитрия Язова, командующего вооруженными силами стран Варшавского договора Виктора Куликова, главы КГБ Виктора Крючкова, министра обороны РФ Игоря Родионова и т. д.
В разные годы встречался с высшим военным руководством Норвегии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Афганистана, Ирака, Японии, Италии, ЮАР.

Перевод с сербского Михаила Ямбаева