Суженая Мотовилова

К 185-й годовщине со дня рождения Елены Ивановны Милюковой-Мотовиловой

«Серафимовские предания» Дивеевского монастыря не будут полны без фигуры замечательной благочестивой мирянки — Елены Ивановны Милюковой-Мотовиловой. Она стала добрым Ангелом-хранителем для своего мужа, прямого и честного «Серафимова служки» Николая Мотовилова. Родила ему шестерых детей, охраняла его, как могла, от житейских треволнений, передала его рукописи С. Нилусу. Ее муж хотел передать пророчества преподобного Серафима царю Николаю I. Не удалось попасть на прием. Зато к Елене Ивановне для беседы сам зашел другой русский царь — Николай II с семьей. Ведь она помнила живой облик батюшки Серафима. Не достаточно ли, чтобы хранить о ней святую память?

В 2004 году дивеевская подвижница, одна из любимых духовных чад преподобного Серафима, схимонахиня Марфа, родная тетка Елены Ивановны Милюковой, была прославлена Церковью в лике святых. Это совершенно по-новому освещает факт женитьбы Мотовилова на Елене Ивановне. Через нее Николай Александрович навеки породнился со святой семьей Милюковых, так заботливо окормляемых старцем Серафимом. Вот из какой семьи вышла Елена Ивановна, о которой С. Нилус пишет: «Одними из первых начальниц Дивеева были две сестры — Прасковья и Мария Семеновны Милюковы, девушки крестьянского звания. С ними жила их родная племянница, дочь их брата Ивана, Елена, девочка лет шести.

За два года с небольшим — месяца так за три или за четыре перед исцелением Мотовилова — преподобный Серафим неожиданно велел двум сестрам Милюковым и другим бывшим с ними у него дивеевским монахиням привести к нему маленькую Елену.

„Помню, — рассказывала мне сама Елена Ивановна Мотовилова (она и была той маленькой девочкой Еленой), — привели меня к Батюшке в его пустыньку, что стояла в Саровском лесу. Я еще тогда совсем маленькая была и только начинала учиться грамоте. Батюшка взял меня на руки, поставил меня на стол в своей келье, да и говорит тетке моей и другим с ней пришедшим сестрам:

— Кланяйтесь ей — по времени великая госпожа ваша будет!..

Они мне и поклонились, такая была вера в Батюшкины слова. Тут он дал мне шесть азбучек.

— На тебе эти азбучки, — сказал он, — по времени они тебе пригодятся!

Были у меня в то время брат да сестра — стало быть, всего было нас трое. Для кого же, думали мы тогда, еще-то три? А вышла замуж за своего Мотовилова, и было у меня ровно шесть человек детей, которых всех по этим азбучкам-то и выучила"…“

Елена Ивановна родилась 17/30 мая 1823 года. Она была младше своего мужа на 14 лет — и в этом тоже был особый Божий Промысл. Будучи моложе мужа, Елена Ивановна дожила до XX века, и её застали ещё в полном здравии духовные писатели Сергей Нилус и Евгений Поселянин, готовившие материалы к прославлению отца Серафима в 1903 году, и все, кто искренне интересовался судьбой Николая Мотовилова. Она передала Нилусу корзины с бумагами Мотовилова, десятки лет пролежавшие у неё на чердаке.

Впервые, как мы помним, услышал о своей невесте Мотовилов от батюшки Серафима в октябре 1831 года, когда испрашивал у него благословение на брак с Екатериной Языковой. В своих записках Мотовилов рассказывал:

— Да о ком вы говорите мне, убогому Серафиму? — спросил он меня.

— О Языковой, — отвечал я, — о Языковой, Екатерине Михайловне!

— А! — отозвался он. — О Языковой!.. Ну, я не о ней говорю вам, а я, убогий, о преднареченной вам от Бога невесте говорю теперь, и ей, уверяю вас по Бозе, ваше Боголюбие, более восьми лет с несколькими месяцами теперь никак не будет!

В это время, будучи совсем маленькой девочкой, Елена Ивановна часто видит преподобного Серафима. В дни прославления старца она разговаривала с Евгением Поселяниным и передала ему замечательные подробности своих встреч со старцем. Эти подробности обычно никто не упоминает. Например, она рассказала, как однажды пришла к преподобному в келью, когда он вставал на молитву. Детей он не прогонял. Посадил ее, дал ей орешков, а сам стал молиться. „О каких великих вещах, — пишет Е. Поселянин, — молился он тогда, какие созерцал великие откровения? И вот этот тайновидец временами отрывался от своих созерцаний, и, подходя к девочке, показывал ей, как надо колоть орешки двумя камешками“.

Нужно упомянуть и о том, что в 1903 году во время торжественного прославления в лике святых преподобного Серафима с Еленой Ивановной встречался не только Сергей Александрович Нилус. Встретился с ней и будущий епископ-подвижник, настоятель Чудовского монастыря, а тогда еще инок — Арсений Жадановский. В своих воспоминаниях он пишет: „Там же, в Дивееве, мы заходили к Елене Ивановне Мотовиловой, современнице преподобного Серафима, принявшей нас весьма любезно. С нею удалось немного побеседовать о великом Саровском угоднике-подвижнике. Все ее воспоминания о нем заключались в следующих выражениях: „Ах, если бы вы только видели угодника, какой он был добрый, ласковый! Этого не выразишь чувствами, не передашь словами! Меня, тогда еще небольшую девочку, он всегда любил и ставил на стол“.

Утешившись лицезрением столь приятной старицы, а еще более получением от нее иконочки Преподобного, написанной на дереве от его келлии, мы возвратились в гостиницу, а затем выехали домой“. Возможно, именно от Елены Ивановны получил будущий владыка Арсений (Жадановский) извлечение из записок Мотовилова о преподобном Серафиме. Извлечение содержало пророчество преподобного о будущих судьбах России и русского Православия. Заслуга Елены Ивановны заключалась в том, что она являлась хранительницей архива Мотовилова. Через ее руки до нас дошла знаменитая беседа преподобного Серафима с Мотовиловым о цели христианской жизни и другие воспоминания Мотовилова.

После смерти Николая Александровича Елена Ивановна была одной из старейших хранительниц памяти преподобного Серафима. Недаром Е. Поселянин, встречавшийся с нею, отметил: „Сколько воспоминаний, картин, портретов, святынь в уютных кельях Елены Ивановны“. Как-то он спросил Елену Ивановну, в хороших ли отношениях были Михаил Васильевич Мантуров и ее муж. Елена Ивановна рассказала ему:

— Приятели! Когда мы, бывало, из симбирского имения Николая Александровича приезжали в маленькую усадьбу, что у него была близ Дивеева, как под вечер явится к нам Михаил Васильевич — так я уж и знаю, что они в кабинете до утра проговорят. И только ведь и говорили о старце Серафиме». Между прочим, писатель просил Елену Ивановну сравнить два не совсем схожих портрета преподобного Серафима и указать, какой из них более удачно передает выражение лица преподобного.

В келье Елены Ивановны, по воспоминаниям Поселянина, остались редкие вещи, относящиеся к преподобному Серафиму, например, «оригинальные, в разных позах, кроме как у нее, нигде мною не виденные изображения старца. Вот прекрасный портрет архиепископа Антония Воронежского, опять иной, чем распространенные его портреты, и много других интересных вещей. Некоторые из бывших у нее вещей, принадлежавших старцу Серафиму, Елена Ивановна отдала недавно в Дивеевскую Преображенскую церковь, к прочей «одежке» старца.

Елена Ивановна была при подъеме из могилы гроба старца, недавно совершившемся в Дивееве. Мне рассказывали, что когда гроб стал подыматься, она с плачем воскликнула: «Дорогой ты наш, видела я, как тебя в могилу клали, а теперь на моих глазах мощи твои подымаются!»

Дорогие каждому русскому сердцу воспоминания приходил к Елене Ивановне послушать благочестивейший царь-мученик Николай II. В своих очерках о прославлении преподобного Серафима Евгений Поселянин свидетельствовал: «Государь отбыл на другой день после открытия мощей в Дивеево. Я видел днем позже почтенную старушку Елену Ивановну Мотовилову, современницу старца, которую Государь с Царскою Семьей осчастливил своим посещением и расспрашивал о старце».

Божий Промысл и молитва преподобного Серафима соединили «Служку Божией Матери» Николая Александровича Мотовилова и Елену Ивановну. Умерла она 27 декабря 1910 года.