«Смерть по собственному желанию»

Так назывался материал в официальном издании Санкт-Петербургской епархии

В интервью журналу «Вода живая» (.6, 2007) протоиерей Георгий МИТРОФАНОВ высказал мнение, что вопрос об эвтаназии «должен быть рассмотрен с более конкретных, более человечных позиций». «Безусловно, самоубийство в классическом понимании, — когда человек лишает себя жизни, исходя из ощущения её безсмысленности, желая бросить вызов Богу, — это грех, — сказал протоиерей. — Но эвтаназия не предполагает таких ситуаций. Допустим, человек убеждается в том, что он неизлечимо болен и через несколько месяцев его ждёт мучительная смерть, которая лишит его возможности уйти из жизни в покое и обременит близких материальными и моральными затратами на безсмысленное продление его жизни. И человек хочет проститься с этим миром, с близкими людьми в полном сознании и не переживать тяжёлых физических мучений, превращающих его в страдающий кусок мяса. И вот когда он сам принимает решение об уходе из жизни, разрешив все свои юридические и моральные обязательства, обозначив свою последнюю волю, получив напутствие священника, — разве мы можем уподобить этот осознанный выбор самоубийству в классическом смысле слова?»

Вопрос журналистки: «Но ведь часто священники говорят: радуйся своей болезни, Господь даёт тебе шанс возрасти духовно…»

«Я считаю, что таким священникам надо пройти курс у психоаналитика на предмет скрытого садомазохизма», — заявил священник.

«Нужно озаботиться не тем, чтобы лишить обезбоженных людей права на хорошую смерть, а тем, чтобы выработать у самих христиан правильное отношение к этой трудноразрешимой проблеме», — отметил о.Георгий.

---

ЭВТАНАЗИЯ — ФОРМА УБИЙСТВА ИЛИ САМОУБИЙСТВА

Один Господь является Владыкой жизни и смерти (1 Цар. 2. б). «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12. 10). Поэтому Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх. 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию). Просьба больного об ускорении смерти подчас обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни. «Право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств. Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расцениваются как тяжкий грех. Умышленный самоубийца, который «соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения (Тимофея Алекс, прав. 14). Если самоубийца безсознательно лишил себя жизни «вне ума», то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем дозволяется по исследовании дела правящим архиереем. Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6. 2).
Московский Патриархат, Основы социальной концепции РПЦ, 2000 г.

http://pravpiter.ru/pspb/n188/ta006.htm