Война культурного с духовным

Итак, 22 декабря 2006 депутат-нашеукраинец Микола Яковина заявил, что «в контекстi вiзиту Президента РФ постаe необхiднiсть застерегти уряд Украiни вiд запопадливостi перед пiвнiчним сусiдою у питаннях нашоi нацiональноi спадщини та духовного життя. В Украiнi загострилася проблема збереження та використання безцiнних культових споруд свiтового значення, якi ще з радянських часiв мають статус музею… В умовах богослужiнь об’eктивно немаe можливостi зберегти пам’ятки вiд пошкоджень: запалюeться безлiч свiчок, якi закопчують настiнний живопис, iкони та iконостаси, а присутнiсть за будь-яких погодних умов великоi кiлькостi людей у старовинних храмах, порушуe всi допустимi норми вологостi та температури… Тому, враховуючи виключно iсторико-архiтектурну та живописну цiннiсть Кирилiвськоi церкви та незначну кiлькiсть подiбних iй споруд у свiтi, доцiльно надалi зберiгати таку пам’ятку у статусi музею з обмеженим проведенням богослужiнь… Тож не будьмо варварами, не вчиняймо грiх перед нашими дiтьми та онуками».

Сохраним оккупационное наследие!

То, что Россия опять виновата, конечно же, не удивительно. Но вот, то, что лишь советские музеи смогли уберечь иконы, созданные православными от самих же православных, в устах профессиональных украинских патриотов и, задним числом, антисоветчиков, звучало свежо. Как оказалось, с той благословенной советской поры аппетиты православных геростратов только возросли.

По крайней мере, это следует из решения Украинского отделения ICOMOS (Международного совета по вопросам сохранения памятников и достопримечательных мест). На его заседании, проведенном спустя месяц после пламенной депутатской речи, прозвучали обвинения в адрес настоятеля Кирилловской церкви, который-де требует нанесения поверх работ Врубеля более канонической живописи.

Тогда же «Комсомолка» опубликовала интервью с замдиректора заповедника «София Киевская» Ириной Марголиной. В нем было заявлено, что «отец Федор не раз неодобрительно высказывался о фресках Х века. В интервью одному из телеканалов он говорил, что молиться на иконы, в изображениях которых не хватает фрагментов, не соответствует православным канонам». Именно это нашло отражение на сайте ведущего московского информагентства.

Естественно, обеспокоившись судьбой шедевров X и XIX веков, «Уикенд» решил услышать об агрессивных планах «зловещего пресвитера» из первых уст, с чем и отправился на сырецкие холмы.

— Все это клевета, — еще не успев нас дослушать, заявил настоятель Кирилловского храма о. Федор Шеремета. — Даже если фрески Врубеля и неканоничны, они освящены блаженнейшим митрополитом Владимиром. Поэтому никому и в голову не могло придти их записывать!

— Но вот известный архитектор Лариса Скорик считает, что эту единственную сохранившуюся церковь домонгольской эпохи можно использовать для богослужения только в исключительных случаях.

— Мы именно так его и используем — только по Воскресеньям и великим праздникам. Вернее, не используем, а каждый раз выбиваем разрешение. Да нам и не нужны ежедневные службы в Кирилловском храме. Почти все службы мы Трапезной церкви проводим.

— А как насчет опасений, что дым от свечей закапчивает иконы?

— Этого также не может быть, только потому, что даже во время многолюдных служб мы используем всего лишь три свечки. А так — одну. Даже в Великий четверг у люди в храме стоят с незажженными свечами. Зажигают их только на выходе, и так уже несут домой.

— Хорошо, но вот некоторые писатели, озабоченные борьбой с «московскими попами», обвиняют ваших прихожан в том, что они вытирают иконы (не менее «москальские», между прочим) спинами и плечами (газета «День»).

— И это невозможно, поскольку стены в храме огорожены рядами стульев.

Вообще то, не стоит этим писателям и иже с ними изображать из себя более святых, чем папа римский. Я ведь кандидат богословия, преподаватель и прекрасно осознаю ценность этого шедевра XII века. Именно поэтому именно мы — община — восстановили престол и царские врата. Только на ремонт крыши мы изыскали 10 тыс.грн. Поменяли настил. На стены мы навесили 111 батарей — это к причитаниям о влажности от дыхания прихожан и несоблюдении температурного режима. Да всего и не перечислишь.

Наследие — оно ведь и духовным бывает

— Но главное, что мы вновь вдохнули в это святое место жизнь, — продолжает о. Федор. — Ведь здесь, на месте нынешней психлечебницы был великокняжеский монастырь.

Первым делом мы наладили сотрудничество с больницей. Я-то и служить начинал здесь в проходной больничной комнате. Потом перебрались в клуб. Постепенно, мы закрепили за каждым отделением по 2−3 прихожанина, которые опекали больных. За это время многие даже крестились у нас. По свидетельствам врачей эффективность лечения от этого резко повысилась.

Затем мы организовали благотворительную столовую для бомжей-пациентов больницы. Ведь именно душевнобольные — первые жертвы квартирных аферистов.

— И что, вы ее содержите лишь на пожертвования?

— Совсем не на пожертвования. В Барышевском районе мы взяли в аренду 65 га земли с четырьмя заброшенными домами и организовали хозяйство. Поставили церквушку, поселили монахов. Теперь это наш скит. Есть трактора и комбайн. Разводим коров, овец, кур.

Но, главное, конечно — духовное. При общине мы организовали воскресную школу и проводим отдельную «детскую» литургию.

— Но если вы такие положительные, то почему же ваша деятельность вызывает столько нареканий от руководства заповедника «София Киевская»? И вообще, какое отношение «София» имеет к Кирилловской?

— Такое же, как и к Андреевской церкви и, даже, к кирхе в Судаке. Все это их вотчина. Представляете, какие прибыли они теряют, если эти объекты у них забрать.

— Но ведь Украина обязалась перед Советом Европы возвратить Церкви имущество и землю. На то существуют рекомендации СЕ по восстановления прав верующих и ПАСЕ — о реституции церковной собственности.

— И до оранжевых событий к этому шатко валко шло. Президент Кучма издал распоряжение об использовании Кирилловской церкви по назначению. Но она находится на балансе Минстроя и с приходом оранжевого министра Качура, он так и сказал нам: «Не будете там служить». А его первый зам Беркута (он и сегодня на этой должности) меня не только не принял, но еще и накричал в коридоре как на мальчишку. А я ведь насколько старше его!

Так что для Кирилловской общины и сегодня мало что изменилось. И это притом, что о. Федор единственный из священнослужителей продолжал на площадях открыто выступать в поддержку Януковича перед третьим туром президентских выборов, когда это уже «не приветствовалось». Сегодня у о. Федора последняя надежда на беспартийного Дмитрия Табачника и возглавляемую им комиссию по реституции церковного имущества.
Дмитрий СКВОРЦОВ, «2000»