 |
| Русская линия | Любомир Перунович | 24.02.2007 |
VI глава
Отшельник: «Трагедия посткоммунистических стран заключается в том, что нынешние их правители смотрят на тот же самый Запад, откуда и пришла злосчастная, разрушительная идея коммунизма…
Ни для кого не секрет, что забвение тысячелетних ценностей православия и православной культуры является великим заблуждением. <…> В исконном славянском понимании человеческое общежитие должно строиться на добре и любви, справедливости, правде, терпимости; эта истина, заповеданная свыше, и лежит в основании славянского представления об общечеловеческом порядке, таковым они и желают его видеть. Славяне, благодаря дару доброты и братолюбия развивают свою богатую природу, разум, [который весь устремлен к поиску абсолютного добра [1].
Кротость и смирение, терпимость славян придают их нравственному облику особую, неземную красоту, сообщают славянскому миропредставлению глубокую мудрость, помогают удерживать связь со вселенским духом [2].
Грубый рационализм и материализм разрушают гармонию мира, носителем их является приземленное, брутальное сознание, низший разум. Насильственная и нетерпимая природа Запада, стремящаяся всех и вся подчинить своим политическим интересам, поглощает цветущий сад национальных культур и самобытных народов, превращая его в пустынное, поросшее унылым, серым бурьяном пространство. Именно Запад в своих политических устремлениях неуклонно и быстро приближается к тоталитаризму, и не в отдельно взятой стране, но во всем мире. Рациональное, живущее одними материальными интересами человечество превратится во всеобщее, послушное стадо, искаженным массовым сознанием которого, особенно при современном техническом прогрессе, будет очень легко управлять].
<…>
Рационализм противен мироощущению православных народов, отсюда недоверие и ненависть к ним североатлантического Запада, отсюда непонимание ни России, ни сербов — вообще всего, что связано с православием, с Византией. «Фаустовский» дух западной политики не терпит обращения ко вселенскому, которое обнаруживали, то в большей, то в меньшей степени, на протяжении своей истории православные народы. Этот дух воспринимает только рационализм, который опирается на материальное, поскольку из него произрастает. И капиталистический, и коммунистический рационализм весьма схожи, и один, и другой во главу угла ставят материю. Основа этих подходов — низший разум. Задача государственной политики североатлантического Запада повсюду жестко бороться с проявлениями высшего разума, поскольку он отрицает и новый мировой порядок, и все, что с ним связано. «Рационализм» и «рациональное» в нашем разговоре имеет отрицательное значение, поскольку эти понятия лишены вселенского измерения и находятся в противоречии с Промыслом Божиим. <…> «.
Государственно-политическую сторону западной цивилизации, действительно, можно назвать «фаустовской» по имени средневекового доктора Фауста (фигура достаточно известная в мировой литературе), который продал душу дьяволу, Мефистофелю, чтобы тот дал ему власть, земные блага и открыл бы ему знание. Как же далеки от этого поиски поэта-митрополита Петра Петровича Негоша. Его озаряла искра Божия, он входил в «небесные миры», в «обширное святилище Сущности"… <…> «.
Монах: «Поиск и стремление к вселенскому разуму — это необходимое дополнение дара небесного: доброты и братолюбия, это задание и работа славян на земле. И чем дальше мы уходим от этой обязанности, тем больше страдаем, как будто нас наказывает Провидение. Трагедия славянства проистекает из забвения народной мысли… [чуждый нам рационализм иссушает славянскую душу]».
Наставник: «Объединение славянских государств — это тысячелетний сон тех, кто мыслит и чувствует по-славянски. <…> В нашу эпоху распутиц и бездорожья славянские народы (и в особенности сербы, на которых направлен самый сильный удар) столкнулись с проблемой своего дальнейшего существования, а потому и пришло время обратиться к нашей исконной природе, древней, крепкой. Стремление к объединению славянских народов более чем оправдано, ибо будущее славянства достаточно неопределенно».
* * *
Часть общества, которая поражена внутренним страхом, [речь идет о травмированной психике] не хочет излечиться от своей болезни и продолжает жить с ней. Такие люди не знают ни своего прошлого, ни православия, ни народных традиций, они пойдут за кем угодно и за чем угодно, если только это даст им возможность реализовать свою больную психику. Они мнят себя даже патриотами и гордятся делами своими. В период коммунизма они доказывали, что все, кто против них, суть предатели, отсталая и примитивная толпа. Они фальсифицировали историю, и давнюю, и недавнюю, чтобы укрепить свой авторитет и оправдать захват власти. Еще до натовских бомбардировок суды в Косове отклоняли требования изгнанных сербов о возвращении имущества, отнятого албанцами во время Второй мировой войны, что было узаконено в период брозовского режима. Только лишь искаженная страхом власть могла поддерживать полноправность этих законов, власть, которая все еще боязливо озиралась на „великосербский национализм“. Невероятно, но когда всматриваешься в ее действия, понимаешь, что законы эти суть производное изуродованного страхом мышления. Малоизвестно, что в посольстве Югославии в Москве существовал список одиннадцати членов Информбюро, которым был запрещен въезд на родину до 1994 г., хотя и брозовский и сталинский режимы пали много раньше. <…>
Отношение пораженного страхом сознания к творчеству, к искусству, особенно если оно имеет духовный источник, крайне отрицательное, [как и вообще ко всему православному, к православию]. <…> При коммунистах духовность как основа жизни фактически была уничтожена, никакой же „новой духовности“ сами коммунисты не создали».
Монах: «Внутренний страх — это болезненное состояние, патология сознания, при которой невозможно создавать что-либо духовное».
Наставник: «Отказ от здравого смысла при такой патологии представляется совершенно естественным. <…> Чувства, мышление и совесть суть особые инструменты, при помощи которых осуществляются связи человека со вселенной. Низшее сознание, которое направлено против человека, использует все формы, созданные высшим, но наполняет их отрицательным смыслом, придает им противоположное значение. <…> Темные области психики, где пребывает страх, как бы сопротивляются свету. Страх, живущий в глубинах подсознания, не позволяет постичь высшую реальность, ибо связь с ней была в свое время нарушена. Энергия поврежденной психики, страх, коренящийся в ней, находит свой выход. <…>
Человек, психика которого несет в себе комплекс страха, отравляет жизнь окружающим. <…> Многим… сегодня ясно, что новый мировой порядок ведет человечество к хаосу [- охваченная страхом психика толкает людей в пропасть]. <…> Когда страх окончательно разрушит вселенский код человека, тогда откроются широкие врата для распространения всеобщей лжи — а это путь в бездну. [Агрессивная больная психика разрушает здоровую, поражая все больше и больше людей, человечество все больше уподобляется евангельскому стаду свиней, в которое вошли бесы: „И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде“ (Мф. 8, 32)].
После освобождения от турок душа сербов полностью очистилась бы от подсознательного страха, если бы мы вернулись к своим славянским корням, а не устремили взоры свои на Запад, словно позабыв, что эта самая Европа всегда была обращена к нам спиной. <…> [Наши души будто стала разъедать какая-то порча. У нас стали множиться злые „ловцы человеков"].
Сочувствие и толерантность сербов, как и русских, по отношению к злым людям и даже преступникам иногда превосходит всякое понимание. <…> Где-то в глубинах народной души, очевидно, живет сознание, что эти злые люди когда-то были невинными, но много страдали или унаследовали зло от кого-то из своих предков и поэтому несут его в себе. <…>
["Без всяких философских теорий народ сердцем чует, что преступление есть следствие существовавшей уже раньше порчи в душе человека, и преступный акт есть яркое обнаружение вовне этой порчи, само по себе уже представляющее ‘кару' за внутреннее отступление от добра“ [3]. Максим Максимыч в романе Лермонтова „Герой нашего времени“, рассказывая о мстительности черкесов, говорит о злодействе Казбича, убившего отца Бэлы: „Конечно, по-ихнему… он был совершенно прав“. А далее рассуждает сам писатель: „Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения“ [4].
Это как будто своего рода сострадание, тоска о падшей природе человеческой, хоть и не знающей или забывшей Бога]. Старец Зосима в романе Достоевского „Братья Карамазовы“ кланяется грешному Дмитрию. Этим поклоном старец показал, что Митя не просто грешник, но страдалец, он прозрел все муки души его, и те, что уже отошли в прошлое, и те, что предстоят в будущем. [Поклониться страданию — это мысль народная. Так веками думал и русский, и сербский народ]».
Монах: «Вы вспомнили о Достоевским. А ведь он, пожалуй, самый великий в недосказанном. Людям прозорливым это понятно. Существуют области духа, куда можно проникнуть только молчанием, <…> [куда стремится душа взыскующая. И как поэтически, как поразительно верно это томление человеческого духа изобразил Лермонтов в своем изумительном стихотворении:
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел [5]
Это разговор поэта со вселенной, это взлет туда, где поет Мировая Душа, это стремление, и безудержное, души человеческой, исстрадавшейся, измученной, к высшему разуму, ко вселенскому духу, это молитва «томимого духовной жаждою», это высокий акт созерцания.
Мысль о Боге имманентна сознанию человека. Тварь всегда обращена к своему Творцу; чада же лжи работают своему отцу, о чем так ясно сказано в Евангелии. «Ваш отец диавол, — говорит Иисус иудеям, — и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44)].
Увы, но низший разум всегда вожделеет поглотить подлинную красоту души человеческой. [Ее дивное свечение никак не защищено]".
Наставник: «Да… Что это за сила, которая вдруг останавливает человека и не дает ему, например, наступить на муравья? Что это за сила, которая воспрещает человеку сделать больно ближнему? Это, видимо, проявление одной из многочисленных связей со вселенной, которые еще сохраняются у некоторых людей. Это высшая совесть. Здоровый человек ощущает даже некую тяжесть, когда видит, как срубают дерево, убивают животное. Бесчисленны те мгновения, когда люди чувствуют, что действуют под влиянием некоей иной сущности, которая не может быть осознана рационально, и потому она трудно поддается описанию — это поприще великих художников».
Монах: «Это действие Духа Божия в человеке. Это наша связь с высшим порядком, который совсем отличен от геоцентрического. Вселенский дух может стать материальным и может простираться поверх материи. Однако эта материя совсем иная, не похожая на ту, что известна человеку. Это, возможно, некая высшая материя или некий вид энергии. Вселенский дух повсюду вокруг нас… Соединение человека с ним — это самая простая и самая высокая тайна нашей жизни.
Но нельзя познать вселенский дух рационально — это путь познания лишь низших форм материи и духа. <…> «.
* * *
Сербский народ накануне бомбардировок был поставлен перед выбором: или отдать часть своей страны (Косово) блоку НАТО, или сопротивляться с тем оружием, которое имел в своих руках. И народ сделал косовский выбор: стоять насмерть, не взирая на жертвы. В этом сопротивлении сербские власти на какое-то время соединились с народом, хотя и не обеспечили современное вооружение для защиты страны. Однако народ встал живой стеной и именно так защищал мосты и фабрики. Это один из редких и очень тяжелых моментов нашей истории, от которого зависело будущее сербского народа. И опять власть, в конце концов, превратила в бессмыслицу все сопротивление народа, приняв условия еще более разрушительные, чем те, о которых говорилось в Рамбуйе.
Славянам присуще в избранные часы своего бытия, когда грозит большая опасность, стоять не на живот, а на смерть. Именно такой и была Косовская битва. <…> Такой же была недавняя война в Боснии. К сожалению, эта борьба не увенчалась успехом по вине ее вождей, и это большое несчастье для всего сербского народа".
Монах: «Состояние народного духа во время бомбардировок в Косове и в Сербии носило все признаки грядущего великого исторического перелома. <…> В эти судьбоносные моменты сокрытое существо народное вырвалось наружу, но его-то как раз и поспешили оттеснить назад, в глубину. Что как раз и показало, насколько рациональный порядок, каким мы его знаем, далек от нашего национального естества. <…> «.
Отшельник: «Те, кто сегодня правят сербским народом, не чувствуют этот дух и потому не могут вести наш народ. Однако это вопрос будущего сербов.
Нам совершенно необходимо освободить нашу славянскую душу от всякого рационализма, и коммунистического, и капиталистического, повернуться к православной культуре и славянскому гению, который всегда находил выход там, где любой другой народ просто бы погиб. Это настоящие ориентиры будущего. <…>
Наша наука должна помнить о великом гении Николы Теслы [7], который был одарен славянской прозорливостью, она помогала ему проникать в высший разум — он подарил Тесле многие открытия. [Настоящая наука всегда связана с Богом]. Над Теслой посмеивались, но он своими открытиями и своими знаниями всегда показывал ограниченность и мелкотравчатость западного рационализма. Он, конечно, ни на волос не сумел изменить властвующий образ мысли. Над многими его мыслями издевались, даже называли его «шарлатаном», до тех пор пока они не нашли своей реализации в промышленности и технике… <…>
Его находки противоречили всевластному рассудку… <…> Тесла принадлежал к какой-то другой группе интеллектуалов, которые, если бы вышли в авангард науки, отошли бы от рационализма. [Тесла словно прозревал духом [8]]. Такой способ познания можно назвать «путь Теслы». <…>
Монах: «Человек не желает ничего знать о своем незнании, но хочет объять всю вселенную с помощью своей ограниченной и скудной науки. Те малые знания, которые удалось получить людям, обретают смысл и значение, только если они обращены к Богу. Плоды работы высшего, одухотворенного разума человечества захватил разум низший, отчего и возник хаос в мире. <…>
Знания, до которых человек дошел путем работы собственного разума, своим трудом, совершенно отличаются от тех, что получены «свыше», и даются очень и очень немногим — такие знания человеческий ум только воспринимает и передает. Так было и с Николой Теслой, и со многими другими учеными и художниками. Именно так, только после сошествия Святого Духа святые апостолы донесли до нас откровения Священного Писания».
Отшельник: «<…> [Путь так называемого интуитивного познания признается многими. В философии существует даже целое направление интуитивизма, оформившееся как специфическое течение на рубеже XIX — XX вв. в качестве своеобразной реакции на распространение рассудочного мышления и сциентизм]. Хорошо известно, что довольно часто искусство помогает ученым делать открытия. [Высокие творческие интуиции одного художника как будто подталкивают другого, ибо оба стремятся к прекрасному, напряженно ищут связь со вселенским; пронзительная Красота рождает таинственную цепь ассоциаций, возникает мыслеобраз, который в сочетании с постоянной работой ума, дарит ученому новое открытие].
Тесла, например, однажды гуляя в будапештском парке и глядя на закат солнца, который вызвал в его памяти стихи из «Фауста» Гете, схватился за голову — вдруг появилось решение проблемы, над которой он бился уже несколько лет. Тростью он тотчас набросал на песке чертеж вращающегося магнитного поля. Это открытие стало основой использования переменного тока, что сделало возможным передачу электроэнергии по всему земному шару. Именно стихи [9] подтолкнули его дух к разгадке, он словно приблизился к высшему интеллекту, его размышления об электрическом токе как будто оказались на той же самой частоте, на которой находилось правильное решение, и именно поэтому он смог его воспринять. Рядом с нами целый океан знаний, в который можно и нужно погрузиться. И естественно, что часто искусство опережает науку.
В одном из интервью 1919 г. Тесла поделился любопытным опытом своих научных поисков: «Аристотель учил, что во вселенной существует неподвижная энтелехия, которая управляет всем, мысль же ее главный атрибут. Я тоже думаю, что весь космос объединен, как в материальном, так и в духовном плане. Во вселенной существует некое ядро, откуда мы черпаем всю силу, все вдохновение; оно нас вечно притягивает к себе, я чувствую его мощь, то богатство, которые оно посылает в космос, и таким образом поддерживает гармонию. Я не проник в тайну этого ядра, но точно знаю, что оно есть, и когда я хочу придать ему некую материальную форму, то думаю, что это свет, а когда пытаюсь осознать его духовно, представляю, что это красота и милосердие. Тот, кто носит в себе эту веру, чувствует себя сильным, труд дает ему радость, такой человек ощущает себя причастным всеобщей гармонии»».
Монах: «Церковь называет это «ядро» Богом».
Отшельник: «Николу Теслу многие называли шарлатаном и эксцентриком, смеялись ему в лицо, когда он описывал свои открытия или предлагал их к использованию в промышленности. Своей оригинальностью они походили скорее на какие-то библейские чудеса, но это соблазняло авторитет рационального порядка вещей и мысли, что как раз и было тормозом освоения его гениальных находок. Некоторые ученые получали Нобелевскую премию, используя патенты Теслы, но именно те, которые не разрушали привычного хода мысли».
Монах: «<…> Царствующий сегодня рационализм сложился в результате процесса вытеснения Божественного, то есть вселенского духа из человеческого сознания. <…>
Западные церкви, особенно Римско-католическая, были одними из главных пособников формирования и развития рационализма. Принятием догмата о непогрешимости папы (1870) был сделан решительный шаг на пути к рационализму, а Римская церковь потеряла связь со вселенной, [как будто отвернулась от Бога]. Богочеловек Христос соединил в себе две природы -Божественную и человеческую; Он связал земное с небесным, [указал человечеству путь к Творцу], и в этом заключается высочайший смысл христианства.
Один из папских титулов Vicarius Filii Dei (наместник Сына Божия), начальные буквы этих слов вытканы на папской тиаре. Догмат о непогрешимости уравнял папу с Богом. Римский папа… продает индульгенции (отпущение грехов) — так создается вера в божественное превосходство папы, уверенность, что с его благословения католики могут совершать любые тяжкие преступления, если это отвечает политике Ватикана, потому что ото всякого греха можно откупиться. Достаточно вспомнить о массовых убийствах православных сербов в концентрационном лагере Ясеновац во время Второй мировой войны.
Для того, чтобы очиститься от греха, человек должен много трудиться над собой. Это большая жизненная задача, [это задача внутренней работы духа, души, сердца, мысли], которая не может быть решена никаким рациональным расчетом, тем более покупкой индульгенций.
Сама же эта торговля только показывает, насколько глубоко рационализм и материализм вошли в ватиканский образ мысли, насколько подорваны христианская вера и религиозное чувство на Западе, потому там и открыты все пути для утверждения рационально-материалистического общества.
Если бы европейское христианство… сумело сохранить себя, защититься от рационализма, Запад не был бы столь брутальным и по отношению ко всему миру, и по отношению к самому себе…
Вожди нового мирового порядка контролируют мощное оружие массового поражения, но не имеют ни капли христианского чувства. Они сегодня являются настоящей угрозой и всему миру, и самому Западу. <…>
Глубинный дух сербства связывает наш народ… [с Богом], который воспрещает совершать что-либо нечеловеческое. Когда люди теряют эту связь, они становятся способными чинить зло, поскольку ими овладевают одни лишь низкие инстинкты.
Естественное чувство принадлежности к своему народу можно сравнить с чувством принадлежности человека своей семье. <…>
["Человек подобен дереву, которое всеми своими корнями уходит в толщу земли, черпает из нее соки жизни и умирает только тогда, когда его срубают до основания. Человек подобен сыну, получившему в наследство все лучшее от матери — любовь, здоровье и силу духа, и таким образом носит в себе ее субстанцию. Между патриотом и его Родиной существует таинственное духовное тождество: патриот носит в себе свою ‘землю', а ‘земля' имеет в лице патриота свой созидательный инструмент.
Всякий истинный патриот говорит (молча) своему народу: ‘Я — твой. Я — из лона духа и плоти твоей. Во мне пылает тот же дух, что и в моих предках. <…> Вздох груди моей — твой вздох; стенаешь ты — стенает и он. Я крепок твоей силой, и потому моя крепость служит твоему делу. Я с тобою связан неразделимым ‘мы'. Я верю в мощь твою и в твои творческие пути. Твой язык — это и мой язык; и когда я творю, я творю по твоему образу и подобию. Я живу с тобой; я созерцаю и думаю, как ты…Твой государственный интерес — это и мой интерес. Я горд, что и я в какой-то мере причастен твоей славе. <…> <Родина> Я тебя не выбирал: ты выносила меня в своем чреве, сберегла и воспитала; за то, что ты родила и одарила меня, я в смирении и благодарении признаю тебя и, оставаясь верным тебе, свободно вбираю тебя в сердце мое. Мы — одно целое; мы — живое тождество…'
<…> Когда патриот так говорит и так действует, было бы несправедливым упрекать его в национальном высокомерии. <…> Высокомерие проистекает из духовного ослепления и создает в себе иллюзию. Истинный патриотизм — это никоим образом не ослепление…<…> Что непременно должно быть свойственно патриоту, так это — огонь души и трезвость взгляда. Бог хранит его от высокомерия и национального чванства. Ведь начинается оно с наивной мании величия и достигает своего катастрофического апогея в политической спеси. <…> Итак, национальное высокомерие начинается там, где народ застрял на уровне примитивного самосознания и где его пороки, идеологи и воспитатели не способны преодолеть этот уровень. Примитивное самосознание состоит в том, что человек скован своим собственным самовосприятием и дальше этого не видит ничего» [10].
В этих мудрых размышлениях выдающегося русского философа Ивана Александровича Ильина (как и в другой его работе «Основы христианской культуры», глава «О христианском национализме» [11]) высказана самая суть национального самоощущения, философское осмысление понятия национализм. Для нас это важно, ибо] сегодня явно уже оформилась тенденция называть национализмом то, что как раз таковым не является или может быть отнесено к области извращения этого понятия, [что само по себе является продуктом больного сознания, искаженного мышления. О таком лже-национализме также замечательно точно и определенно высказался русский мыслитель, а потому обратимся к нему еще раз: «Человек с примитивным самосознанием ощущает только ‘собственную шкуру'… Он наивен в своем эгоцентризме. Его ‘ego' для него — все: это его мир, его клад, его цель, его гордость. Сочувствие другим людям и народам ему чуждо, да и к чему оно, если он — само совершенство. <…> Нечто подобное происходит и с примитивным сознанием народа: он впадает в национальное высокомерие, в котором прочитываются и наивность, и надменность. <…> Другие народы представляются чванливому малозначительными… Другие народы — не более чем объект исследования, особенно в случае все возрастающего отчуждения; это, конечно же, не правоспособные, не самостоятельные в жизни субъекты, с которыми можно обходиться весьма свободно. <…> А если это высокомерие захлестнет воспитателей и пророков народа, тогда его самомнение перерастает в настоящую спесь… Тогда на свет появляются печальные поучения об историческом верховном народе и его миссии в мире. И в сравнении с этим народом все прочие являют собою лишь ряд тяжелых помех на его пути или просто исторических недоразумений…» [12]].
Таковой лже-национализм сегодня активно поддерживается и финансируется вождями нового мирового порядка… [ибо это весьма и весьма способствует умножению хаоса на планете [13]]. Таковой лже-национализм есть продукт ненависти и фальсификаций. Его движущая сила — материальные и политические интересы. Истинный национализм сегодня стремятся задушить и объявить ересью; именно его представляют в самом неприглядном виде путем различных инсинуаций. Власть И. Броза всячески старалась искоренить национальные чувства сербов. Как же можно осуждать сегодняшние власти Югославии (которые продолжают традиции Броза, активно потрудившегося над разрушением сербского национального самосознания) за национализм, когда они до сих пор отмечают антисербские праздники.
Настоящий интернационализм может быть основан только на настоящем национализме, без этого условия невозможны здоровые отношения между народами, ровно так же не может существовать здоровое общество, если в нем отсутствует здоровая семья, [которая, по выражению Ильина, является «первичным лоном человеческой культуры» [14]].
В современном сознании понятие «национализм» извращено, оно получило отрицательное значение. Сегодня вообще стало общим местом искажение правильного значения слов, потому здоровые понятия как будто вынуждены «переселяться» в другие слова. <…> «.
Наставник: «Свидетельством извращенности режима является отсутствие сербской национальной политики, что особенно остро обнаружило себя во всех решающих моментах балканской истории последнего десятилетия. В основном это продолжение политического курса И. Броза, который во время Второй мировой войны прежде всего был направлен против сербского народа, в то время как борьба с оккупантами носила вторичный характер. Сегодняшняя власть идет по тому же пути — важнее всего для нее предупредить возрождение сербского национального духа, в то время как потеря сербских земель имеет второстепенное значение. Это видно повсюду: от сербских украйн на западе до Косова на востоке… Любое оживление сербского духа для нынешних правителей — это происки идеологических врагов-четников, и важнейшая задача — не допустить их к власти, хотя бы и ценой потери части территории страны. Если понаблюдать за политическими играми, которые ведутся из Белграда на сербских землях, подверженных сегодня самой настоящей военной угрозе, можно понять, что эти игры разгораются в те самые моменты, когда выдвигается какой-либо политик, обладающий национальным самосознанием и отстаивающий интересы нашего народа.
Стоит упомянуть об устранении Милана Бабича [15] с руководящего поста в Сербской Крайне. Это обстоятельство напомнило о методах И. Броза и его временах: как только кто-то наверху обнаруживал первые признаки патриотизма, он тотчас же смещался, поскольку «свернул с пути». Люди же, которых в последнее десятилетие подбирал на руководящие посты режим в Белграде, как раз имели влиятельные позиции в военных и политических кругах украйн, потому-то и произошла самая настоящая катастрофа, когда украинные сербские войска стремились объединиться под общим командованием с боснийскими сербскими формированиями; будь здесь национально мыслящее руководство, сербский фактор был бы значительно усилен, но именно против этого боролись и силы Запада, и югославские власти.
Самая страшная сербская трагедия вершилась в Боснии. Что только ни испытали те, кто вырвался из-под коммунистической власти?! У боснийских сербов было здоровое национальное руководство, исполненное любви к своему народу, самопожертвования, хотя и не имевшее политического опыта. Власти Югославии некоторое время оказывали ему военную и материальную помощь, но только с одной целью: подчинить себе, сделать зависимым от себя, чтобы на ключевые посты, в конце концов, поставить людей коммунистической ориентации. Сколько здесь было лжи, клеветы, невыполненных обещаний, интриг и в итоге — санкции, даже те, которые как будто забыл потребовать от югославского правительства Запад, как, например, приостановка почтовых услуг.
В тот период боснийские сербы были самой здоровой составляющей нашего народа, пережившей с наименьшими потерями катаклизмы эпохи Броза. И если бы их не уничтожали так зверски, они сыграли бы ведущую роль в возрождении само-сознательного ядра сербского народа, как во время освобождения от турок, в период национального пробуждения это сделали черногорские сербы. Вывод войск из Боснии и Герцеговины, который осуществило правительство Югославии, бросив народ на произвол судьбы, был бы просто невозможен, если бы у власти стояли сербские патриоты. Когда присутствует национальное самосознание, тогда защищаются Соколац, Пале, Банья Лука так же, как защищаются Белград и Цетинье. Военные и материальные ресурсы, оставленные боснийским сербам после отхода армии, потеряли всякий братский смысл, когда власти Югославии стали провоцировать шантаж, угрозы и осуществлять давление на руководство Боснии с тем, чтобы оно выполнило требования Запада. Требования же Запада обуздать и подчинить ему Республику Сербскую, предъявленные югославскому режиму, помимо акта расчленения единого сербского народа, имели еще и другую цель: дать возможность властям Югославии оправдаться перед народом за свои страшные поступки. Руководящие центры Запада в течение последнего десятилетия стремились отдельными своими действиями и заявлениями помогать режиму в Белграде и в Подгорице скрывать или оправдывать перед сербским народом свое сотрудничество (лучше сказать послушание) с мировым порядком за счет того же народа.
Приказ, отданный правительству одного государства, принудить власти другого так называемого государства (международное сообщество не признавало верховной власти Югославии над Боснией и Герцеговиной) к каким бы то ни было действиям, представляется абсурдным с точки зрения международного права. Требования такого рода и их исполнение являются редким примером аморальности в человеческом обществе. Согласие югославских властей, под ложными угрозами Запада, представлять в Дейтоне Республику Сербскую должно понимать как ловко прикрытую помощь тому же Западу в сокрушении борьбы за независимость этой республики. Подписание югославскими руководителями договора по Боснии и Герцеговине, без согласия тех, кто боролся за свою свободу, представляет собой самую настоящую трагедию для сербского народа. Никогда в истории власть предателей не являла собой рыцарский дух и героизм. Белградские политики могли бы безо всяких последствий отвергнуть требования Запада выступать от имени Республики Сербской в Дейтоне, но они не захотели упустить случай стать гарантом и контролером того плана, в соответствии с которым им предоставлялась возможность воспрепятствовать сербскому национальному возрождению и внедрить своих коммунистов в руководство Республики Сербской. Без сотрудничества коммунистов Запад не смог бы преодолеть героическую борьбу сербов в Боснии, потому что сила оружия — это всего лишь один из факторов в войне. Сила духа часто, если не всегда, является решающей в победе».
Переводчик и составитель комментариев — Наталья Викторовна Масленникова
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 — Н. О. Лосский в своем сочинении «Характер русского народа» как раз обращает внимание именно на это качество славянской природы, говоря: «Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра, следовательно, такого добра, которое осуществимо лишь в Царстве Божием. <…> Искание абсолютного добра, конечно, не означает, что русский человек, например, простолюдин, сознательно влечется к Царству Божию, имея в своем уме сложную систему учений о нем. К счастью, в душе человека есть сила, влекущая к добру и осуждающая зло, независимо от степени образования и знаний его: эта сила — голос совести. Русский человек обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство всех наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра» (Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М., 1991. С. 240−241) — примечания переводчика.
2 — Рассуждая о психическом строе славянских народов выдающийся русский ученый Н. Я Данилевский писал: «Религия составляла… для русского народа преобладающий интерес во все времена его жизни. Но он не ожидал проповеди энциклопедистов, чтобы сделаться терпимым. Терпимость составляла отличительный характер России в самые грубые времена. Скажут, что таков характер исповедуемого ею православия. Конечно. Но ведь то же православие было первоначально и религией Запада, однако же… оно исказилось именно под влиянием насильственности романо-германского характера. Если оно не претерпело подобного же искажения у русского и вообще славянских народов, значит, в самых их природных свойствах не было задатков для такого искажения, или, по крайней мере, они были так слабы, что не только не могли осилить того кроткого духа, который веет от христианства, но, напротив того, усвоив его себе, совершенно ему подчинились. Мало того, и те славянские племена, как, например, чехи, у которых вследствие германской насильственности православие уступило место католицизму, никогда не проявляли религиозной нетерпимости. Они только терпели от нее, а не сами заставляли терпеть; в их крови были потушены те православные воспоминания, которые с такою силою пробивались наружу в славные времена Гуса и Жижки» (Данилевский Н. Я. Россия и Европа. СПб., 1995. С. 156−157) — примечание переводчика.
3 — Лосский Н. О. Указ. соч. С. 291 — примечание переводчика.
4 — Лермонтов М. Ю. Собр. соч. В 4 т. М., 1964−1965. Т. 4. С. 25 — примечание переводчика.
5 — Лермонтов М. Ю. Собр. соч. Т. 1. С. 127 — примечание переводчика.
6 — Украй, украйна — область с краю государства или украйная (украинная), пограничная, порубежная, что на крайних пределах государства (Даль В. И. Словарь живого великорусского языка. М., 1994. Т. 4. Стлб. 989). Именно в этом единственном для русского языка значении слово употребляется и далее в тексте книги — примечание переводчика.
7 — Гениальный сербский изобретатель и ученый, Никола Тесла (1856−1943), с 1884 г. жил и работал в Америке Перечислять все его открытия и изобретения дело просто невозможное, скажем лишь, что Теслу называли «гением, возвестившим приход электричества». Часто говорят, что Тесла опередил свое время. Но многое из того, о чем говорил ученый было известно слишком давно и отразилось в духовном опыте древних культур (существование эфира, материя как сгущенный свет). Тесла утверждал, что является лишь посредником, через который передается информация, поступающая из космоса. Источник знаний Теслы рационально объясгить невозможно. В Тесле как будто соединились Перун и Зевс. Когда читаешь о его невероятных экспериментах и открытиях невольно в сознании вырастает образ бог-громовержца. Некоторые результаты исследований Теслы не достигнуты и сегодня, очень многие его идеи, как и личность самого гения остаются загадкой. Судя по всему, он принадлежал к особым людям (пророкам), которым дано свыше именно духовное знание и инструмент духовного познания — примечание переводчика.
8 — Любопытно в этом отношении высказывание самого Теслы: «Но инстинкт — это нечто, что превосходит знание. У нас без сомнения есть чудесные нервные волокна, которые позволяют нам почувствовать истину там, где логический вывод или какое-либо сознательное умственное усилие напрасны» (Тесла Н. Моjи изуми. Београд, 2003. С. 39) — примечание переводчика.
9 — Как замечательно точно о чудесной и таинственой власти поэзии писал в свое время И. А. Ильин: «Стихи таят в себе благодатно-магическую силу: они подчиняют душу, пленяют ее гармонией и ритмом, заставляют ее прислушиваться к сокровенной жизни вещей и людей, побуждают ее искать закона и формы, учат ее духовному восторгу» (Ильин И. А. Собр. соч. в 10 т. М., 1993−1999. Т. 1. С. 205) — примечание переводчика.
10 — Ильин И. А. Собр. соч. В 10 т. Т. 8. С.359−361 («Взгляд в даль») — примечание переводчика.
11 — «Национальное чувство не только не противоречит христианству, но получает от него свой высший смысл и основание, ибо оно создает единение людей в духе и любви и прикрепляет сердца к высшему на земле — к дарам Святого Духа, даруемым каждому народу и по-своему претворяемым каждым из них в истории и в культурном творчестве. Вот почему христианская культура осуществима на земле именно как национальная культура и национализм подлежит не осуждению, а радостному и творческому приятию» (Ильин И. А. Собр. соч. Т. 1. С. 323−324) — примечание переводчика.
12 — Ильин И. А. Собр. соч. Т. 8. С. 362−363.
13 — Как страшно и как ярко изобразил Достоевский в своем романе «Преступление и наказание» подобное состояние человечества: «Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными инепоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кололи и ели друг друга. <…> Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, — но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое… начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало» (Достоевский Ф. М. Собр. соч. в 15 т. Л., 1988−1996. Т. 5. С. 516). Еще более кошмарное видение мира, погруженного во тьму, когда погасло солнце, описал в своем стихотворении «Darkness» Дж. Г. Байрон. Поэтические образы его исполнены глубокого и одновременно страшного смысла. Заканчивается этот мрачный философский «трактат» картиной хаоса смерти: «The populous and the powerful was a lump,/ Seasonless, herbless, treeless, man less, lifeless,/ A lump of death — a chaos of hard clay./ The rivers, lakes and ocean all stood still,/ And nothing stirr’d within their silent depth» («И мир был пуст;/Тот многолюдный мир, могучий мир/Был мертвой массой, без травы, деревьев,/Без жизни, времени, людей движенья…/ То хаос смерти был. Озера, реки/ И море — все затихло. Ничего/ Не шевелилось в бездне молчаливой» — пер. И. С. Тургенева. English verse 14th-19th Centuries. СПб., 2001. С. 198−199) — примечание переводчика.
14 — «Семья есть первый, естественный и в то же время священный союз, в который человек вступает в силу необходимости. Он призван строить этот союз на любви, на вере и на свободе, научиться в нем первым совестным движениям сердца и подняться от него к дальнейшим формам человеческого духовного единения — родине и государству» (Ильин И. А. Собр. соч. Т. 1. С. 142. «Путь духовного обновления») — примечание переводчика.
15 — Милан Бабич, президент самопровозглашенной Республики Сербской Крайны; находился в гаагском узилище, 5 марта 2006 г. был найден мертвым в камере заключения — примечание переводчика.
https://rusk.ru/st.php?idar=111279
Страницы: | 1 | |
