Философ за роялем

Концерт Михаила Плетнёва в Харькове

Концерт Михаила Плетнёва — одного из самых ярких русских художников современности — явление нетривиальное для культурной жизни Харькова. Остались в прошлом те времена, когда Харьков регулярно посещали музыканты мирового масштаба. С распадом Советского Союза гастрольная система была нарушена, от чего любители музыки страдают по сей день. Не только музыканты, но и их записи, компакт-диски на Украину почти не попадают. И харьковчане, истосковавшиеся по музыке самой высшей пробы, встретили музыканта овацией в момент появления его на сцене.

Впервые Михаил Плетнёв играл в Харькове три года назад. Тот концерт, также пробужденный к жизни «Харьковскими ассамблеями», осуществленный при поддержке главы Харьковской областной государственной администрации Евгения Кушнарева, вызвал у харьковчан небывалый ажиотаж, и зал филармонии, которая принимала выдающегося музыканта, не смог вместить всех желающих.

В этот раз музыканту была предоставлена самая крупная концертная площадка Харькова, но можно с уверенностью утверждать, что и её масштабов оказалось недостаточно. Несмотря на то, что билеты в кассе и единственная (!) в городе афиша-баннер на ХАТОБе появились за два дня до концерта, свободных мест ни в партере, ни на балконах не было.

В программе концерта, организованного при поддержке нынешнего губернатора Харьковской области Арсена Авакова, прозвучала музыка композиторов-романтиков. В первом отделении пианист исполнил «Крейслериану» Роберта Шумана. Во втором, составленном из произведений Фридерика Шопена, прозвучали Полонез-фантазия, четыре ноктюрна и два вальса.

Плетнев за роялем был, как всегда, сдержан, почти аскетичен — фактически без внешних эмоциональных проявлений. Пианист казался непроницаемым, как бы отгородившимся от зрительного зала невидимой стеной, застегнутым на все пуговицы, как и его концертный костюм; и общался он словно не с публикой, а с высшим разумом. Но это и есть особенный способ общения Плетнева со слушателем.

Член жюри VI Международного конкурса имени П.И. Чайковского (в котором победил Плетнёв), замечательный американский пианист и педагог Ю. Лист сказал: «У Плетнёва сильный музыкальный ум, широкое мировоззрение. Но это не значит, что он играет одним рассудком. У него есть тот баланс сердца и ума, который так необходим музыканту».

Плетнёва хочется назвать философом за роялем или даже, может быть, — иноком, совершающим духовное деяние. Возможно, поэтому игра Плетнёва кажется отрешённой, в ней больше космического, чем человеческого. Глубокое погружение в запредельные сферы производит впечатление некоего транса, в который вовлекается и слушатель.

Плетнёв владеет инструментом не просто мастерски, но знает его досконально, сущностно — контролируя все пласты фортепианной фактуры во всех её мельчайших подробностях. Звуковая палитра его прикосновения разнообразна — от фортиссимо, сметающего всё на своем пути, до потрясающего, завораживающего пианиссимо, словно останавливающего и время и дыхание. Кажется, что технических трудностей для Плетнёва не существует — виртуозные филигранные пассажи он играет с такой лёгкостью, как будто проводит рукой по воде. Поражает и манера пианиста начинать исполнение произведения — он как бы врывается в музыку, не успевая даже усесться, не дожидаясь, пока стихнут аплодисменты.

Прослушав весь концерт с затаенным дыханием, публика приветствовала и благодарила маэстро стоя — долго и громко крича. Плетнев дважды сыграл на бис — ноктюрн Шопена и этюд Скрябина, так называемый «Революционный».

Стоит ли говорить, что музыка — особенно в таком исполнении — объединительна. В зале были замечены не только простые слушатели или деятели культуры, но и политики из самых разных политических лагерей. В те минуты, глядя на зал, казалось: может, для всеобщего примирения следует обращаться к музыке, её великой мощи, покрывающей всё и снимающей лишнее, наносное, нарочитое, побуждающей прощать? Вспоминался гениальный Андрей Платонов, с его «Котлованом»: «…подошла музыка и заиграла особые жизненные звуки, в которых <…> имелось ликующее представление, приводившее тело <…> в дребезжащее состояние радости. Тревожные звуки внезапной музыки давали чувство совести, они предлагали беречь время жизни, пройти даль надежды до конца и достигнуть её, чтобы найти там источник этого волнующего пения и не заплакать перед смертью от тоски тщетности…». Однако завершим цитату: «Музыка перестала, и жизнь осела во всех прежней тяжестью».

Уже стал народным достоянием и вопрос М. Плетнёва, заданный студентке харьковской консерватории, вручившей музыканту цветы после первого отделения концерта: «Скажите, пожалуйста, честно, — не слишком скучно было?»

Дорогой Михаил Васильевич, честно, скучно не было! Было — возвышенно, глубоко, прекрасно.

Справка

В огромном исполнительском багаже Плетнева-пианиста есть произведения Баха и Бетховена, Скрябина и Шостаковича, все фортепианное наследие Чайковского, недавно обнаруженные Семь фуг Грига (мировая премьера!) и Симфонические этюды Шумана. В его активе — произведения крупных форм Гайдна, Моцарта, Шопена «Пляска смерти» — парафраз на Dies Irae для фортепиано с оркестром Листа, концерты для фортепиано с оркестром Грига, Листа, Рахманинова. Особо отмечают плетнёвские транскрипции для фортепиано сочинений Чайковского. Его сравнивают с Горовицем и Микеланджели. «Главное для Плетнева — идея, мысль, — считает музыкальный критик Ф. Фахми, — мыслить для него — значит творить. Сильной конструктивной логике этот пианист подчиняет всё. И даже его блистательная техника как бы отходит на второй план…»

Трактовки исполняемых Плетневым произведений покоряют своей глубиной и эмоциональной духовностью, яркой индивидуальностью и совершенством.

Яркая творческая натура Михаила Плетнева гармонично проявляется и в его композиторской деятельности. Он — автор Триптиха для симфонического оркестра, Фортепианного квинтета, Фантазии на казахские темы для скрипки с оркестром, Транскрипции фрагментов балета «Анна Каренина» Родиона Щедрина. «Пролог» и «Скачки» из этого балета он включил в свою программу на конкурсе имени П.И. Чайковского и с успехом исполняет в концертах. Плетнев переоркестровал I и II фортепианные концерты Шопена, создал Каприччио для фортепиано с оркестром, сделал фортепианные переложения сюит из балетов «Щелкунчик» и «Спящая красавица».

Плетнёв известен в мире не только как пианист, лауреат международных конкурсов, в том числе — обладатель Гран-при конкурса им. П.И. Чайковского, но и как дирижёр. С момента основания и до 1999 г. Плетнев являлся художественным руководителем, главным дирижером и президентом фонда Российского национального оркестра. Этот коллектив Плетнев вывел в разряд лучших симфонических оркестров мира. Теперь его приглашают дирижировать многие выдающиеся оркестры.

На пике славы и успеха Михаил Плетнев принял решение в начале сезона 1999/2000 года сложить с себя полномочия художественного руководителя, главного дирижера и президента фонда Российского Национального оркестра, мотивируя столь серьезный шаг тем, что исполнение административных функций создает определенный дефицит времени, и тем, что он хотел бы полностью сосредоточиться на своей творческой деятельности — композитора, пианиста, дирижера… Коллектив учредил для него звание — «Почетный дирижер Российского Национального оркестра».

За большие заслуги перед российской музыкальной культурой М. Плетнёв награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1997), удостоен высоких званий: Народный артист России (1989), лауреат Государственных премий (1982, 1993), лауреат премии имени Ленинского комсомола (1978), Заслуженный артист Удмуртии (1979). М. Плетнёв — лауреат премии Award (1996) — «Лучший пианист года» (своего рода музыкальный «Оскар»), лауреат Премии президента РФ, Государственной премии РФ (2006), независимой российской премии «Триумф», а также Европейской культурной премии.