Одичание

Современный вандализм в Харькове

Мы катились-катились и, похоже, докатились.

Мне больно об этом говорить, потому что это мой родной город, Харьков. Здесь рождались и умирали мои предки, здесь родился я, здесь родились и живут мои дети. Любовь к родному городу — непостижима и необъяснима, как иррациональна любовь вообще. Как любовь к Богу, родителям, близким. А потому она неистребима и, если угодно, надмирна.

Не то, чтобы прежде такого не бывало, но некоторое количество фактов, теперь выстраивающихся в ряд, вызывает оторопь и вынуждает понимать их как тенденцию.

Сразу вспоминается — долго, до самого восстановления, зиявший раной камень, установленный в городском саду Шевченко в память о расстрелянных в 30-е годы кобзарях, с коего был сорван металлический горельеф, кобза (напомним, что именно в Харькове теперь проходит ежегодный фестиваль кобзарей, инициированный Харьковским областным литературным музеем, а также домом-музеем Гната Хоткевича).

Несколько недавних лет была постыдная дыра и на месте содранной памятной доски на доме по ул. Грековской, 9 (см. на фото восстановленную доску), в котором родился и жил поэт-фронтовик Михаил Кульчицкий, погибший 24-летним, в феврале 1943-го. Автор известных — образных и энергичных строк. «А все ж, война — не фейерверк, а просто трудная работа, когда, черна от пота, вверх скользит по пахоте пехота…» — написал молодой Кульчицкий в своем знаменитом стихотворении, которое завершил так: «Не до ордена, была бы родина с ежедневными Бородино».

Кто поглумился над памятью кобзарей и поэта Кульчицкого? Не верится, что это были люди, в той или иной степени культурно осведомленные.

И — последний факт, побудивший меня в очередной раз взяться за перо. Совсем недавно я делал снимки знаменитого на весь мир памятника Тарасу Шевченко, и никаких безобразий еще не было видно. А вот теперь горожане сообщили, что у одного из пероснажей скульптурной группы, окружающей памятник, появился зримый дефект — отломана часть косы (см. снимок).

Что с нами происходит, сограждане? Кто эти люди, совершающие акты вандализма? Это дело рук представителей племени младого, незнакомого, «оттягивающегося» из идиотического озорства или буйства гормонов, или действуют таинственные и неуловимые ночные «хозяева» наших городов — бомжи, а может, «закосившие» под бомжей многочисленные собиратели цветных металлов? Или и те, и иные — в совокупности?

О цветных металлах высказывались, кажется, все: уже писали и об ограбленных дачних участках, где срываются оцинковки, уносяться бидоны и корыта, о лифтах, с которых воруются алюминиевые детали, о кладбищах, где тянут с могил плиты да таблички, об уникальных радиотелескопах, что на Харьковщине да в Крыму, с которых поснимали реле с платиново-золотым покрытием контактов. Устали и замолчали? Нам правительство, не моргнув глазом, как и прежде, отвечает: «Божья роса!» А точней, не отвечает уже ничего. Мол, обдираем, сгребаем и нагло вывозим, а кому-то выгодно — не быдлячье дело.

Приходится повторяться. Гляжу на свою коротюсенкую харьковскую улочку имени большевика Кривомазова и вижу дивные виды. В ста метрах от моего дома — милицейский участок (и в соседнем с моим подъезде евонный милициянт живет, да нехудой, на «Волге» ездит), а ровно посерединке меж милицией и моим многострадальным лифтом (мы, правда, уже деревянные планочки присобачили взамен украденных) в течение последних двух годков взошел, как на дрожжах, в частном секторе большой кирпичный дом на месте лачуги, чьи оборотистые хозяева активно принимали в течение нескольких лет у населения разновсяческий «люмень».

Ситуацию с «металлоломом» породили тотальная безответственность, коррупция да не имеющая никаких пределов и тормозов жажда наживы. Как сказала одна бабка в электричке: «Скоро енти зинхауеры нас с… съедять!» Глас народа — глас Божий, так считали римляне. Верю. Действительно, есть подлинное ощущение, что уже доёдывают. И власть украинская меняется, уже вон так называемую «преступную бывшую» сменила самая что ни наесть так называемая «народная», «наша», а воз и ныне там. Верней, как шли неостановимые возы с металлом куда-то, так и идут — что чумаки с солью.

Иной, кое-кем желаемый ракурс: по свежим следам «отломанной косы» от безумных умов уже послышались реплики, что «це кляти жиды и кацапы косу у Кобзаря видирвалы». Мол, это событие того же ряда, что и придание регионального статуса русскому языку. Смешно, грустно и дико.

Напомним, кто создал памятник «русской земли человеку замечательному» (так писал в 1861 г. поэт Николай Некрасов о Тарасе Шевченко). Занимательная деталь — гравировка на памятнике: «Скульптор М. Манiзер, архiтектор Й. Лангбард, начальник будiвництва П. Рудяков, вiдлито на заводi КНАП, Ленiнград, 1934». Итак, украинский памятник создали — кто? Правильно: два еврея, третий… москаль. Обратим внимание и на то, что тогда в очередной раз Питер протянул Украине руку помощи — помог изготовить памятник. А когда-то земля Смоленского кладбища Петербурга приняла тело Кобзаря. А прежде того — те же петербуржане споспешествовали учебе талантливого художника Шевченко в Академии художеств Российской империи и выкупили его из крепостных. (Не случайно ведь сегодня Санкт-Петербург является побратимом Харькова.)

Нет, друзья, дело не в национальном украинском вопросе, не в экономике даже и нищих гражданах страны Украины, а в духовном бедствии. Вспомним, к примеру, об умонепостижимом поступке харьковских девушек-подростков, разбивших в позапрошлом году на одном из городских кладбищ несколько могильных плит.

Все эти факты в совокупности говорят об однократной, однодневной памяти, не имеющей ни прошлого, ни настоящего, а также об атрофированной совести, об отпавшей от нас нравственности. И в этой связи — не имеющей никаких святынь и никаких внутренних преград для их разрушения. Ну, подумаешь: отломил кусок от памятника, делов-то!

Духовный вакуум, пустота — в том месте, где должна быть душа.

Немец Кант с божественным именем Иммануил удивлялся двум вещам: звездному небу и нравственному закону внутри нас. Так вот, что-то не в порядке, собратья, нынче с нравственным законом, который «внутри нас».

Мы, отвергнув свои корневые ценности и способы организации жизни, легко поддались враз свалившимся на нас «западным ценностям свободы» — «успеху» и обогащению любой ценой. Мы впали в непрерывные песни и пляски с непотребными кривляньями на телеэкранах, в многочасовые смотрения бездумных и ходульных мыльных сериалов и идиотических ток-шоу, заимствованных с помощью кальки оттуда же, из-за бугра.

Характерная черта нашей нынешней национальной жизни: манкуртизация общества, связанная с решительным отказом от собственного прошлого; с высасыванием из пальца то ли «великого арийского» происхождения, то ли с повторением глупостей украинских историков XIX в., называвших Киевскую Русь Украиной-Русью; с попыткой слить в один немыслимый коктейль несоединимое и посадить за один стол вояк УПА и ветеранов Великой Отечественной; с самочинным, раскольническим отделением от канонической Матери-церкви и амбициозных, тщетных, но вполне разрушительных попыток создания поместной; от хуторянского мессианства и втягивания страны — вопреки мнению и убеждениям значительнейшего большинства граждан — в НАТО. Мы имеем дело с парадоксальной, антидемократической ситуацией, когда часть, не считаясь ни с чем, упорно и навязывает целому свое видение языка, а также истории, настоящего и будущего страны.

Отсюда вся пагуба и проистекает, панове. Каша в историческом и нравственном сознании, несварение в умах, ни в чем не твердых. А ведь вывод ясен: нельзя насаждать свои святыни, умерщвляя чужие.

Люби, люби свое, но не замай чужого. Сними с себя маску ложного учительствования. Мало того, что выглядишь этаким… ну, одним словом, непривлекательно. Но дело не в тебе, а в том, что ты сеешь — одичание, раскол, хаос.
Фото автора