«Чувствуй брата своего рядом!»

О современных филадельфийцах и лаодикийцах

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Во 2-й и 3-й главах Откровения апостола Иоанна Богослова (Апокалипсиса) содержатся послания семи церквам — Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской, которые апостол Иоанн окормлял. По мнению многих толкователей Апокалипсиса, в этих посланиях одновременно с изображением состояния и будущего каждой из перечисленных местных церквей, существовавших в Малой Азии в конце первого века, показана жизнь всей Христианской Церкви на всем протяжении ее существования на земле, весь ее земной путь — со времени первых христиан и до последних времен перед кончиной мира и Вторым Пришествием Христовым. Иначе говоря, семь малоазийских церквей обозначают собой семь периодов церковной истории, а также семь характерных для этих периодов духовных состояний, типов христиан.

Однако нам необходимо иметь в виду, что, как писал, например, Л.А.Тихомиров (1852−1923), толкуя послания семи малоазийским церквам в своей книге «Апокалиптическое учение о судьбах и конце мира»: «…Ни для одной из эпох нельзя установить точных границ, отделяющих ее от предыдущей и последующей. Эпоха выражает собою некоторый преобладающий тип, некоторый дух христианского человечества, который не сразу возникает, не сразу изменяется, и не по всем местностям в одинаковой степени и одновременно».

Для «бодрствующих» (ср.: Мк.: 13;33 и 37; Лк.:21;36 и др.) православных христиан, понимающих, что живем мы в «последние времена», наблюдающих, по заповеди Спасителя (см. Мф.: 24;32−33), признаки близкой «кончины века» (Мф.: 24;3), естественен сегодня интерес к двум последним из семи церквей 2-й и 3-й глав Апокалипсиса, а именно: к Филадельфийской и Лаодикийской церквам. Многим верным последователям Христа сейчас очевидно соответствие описания характеров христиан-филадельфийцев и христиан-лаодикийцев нынешним основным типам православных христиан. Действительно, в наше время в Православной Церкви нетрудно узнать как филадельфийцев, так и лаодикийцев. Первые, таким образом, составляют в ней Лаодикийскую церковь, а вторые — Филадельфийскую церковь [1] Христову последних времен. Как раз на эти две части довольно четко разделились современные православные христиане.

«ТЫ НЕ ОТРЕКСЯ ИМЕНИ МОЕГО…»

В послании к филадельфийцам Господь говорит много утешительного и похвального, и никаких порицаний; лаодикийцам же, напротив, сказано много обличительного, и никакой похвалы (послание к Лаодикийской церкви — единственное среди семи посланий, в котором совсем нет похвалы). Отсюда ясно, что под филадельфийцами нужно понимать истинных, нелицемерных христиан, а под лаодикийцами — христиан ложных, ненастоящих. Из Апокалипсиса следует, что как филадельфийцы, так и лаодикийцы живут в последние времена перед кончиной мира: послание к Лаодикийской Церкви последнее в числе семи; а филадельфийцам (к ним обращено предпоследнее послание) Господь Иисус Христос говорит: «Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се гряду скоро…». «…Эти слова подтверждают, что под Филадельфией следует разуметь одну из церквей в последних годах пред кончиной мира», — сказано в книге «Начало и конец нашего земного мира: Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса» (СПб., 1904 г.).

Сопоставление имеющихся в Апокалипсисе характеристик Филадельфийской и Лаодикийской церквей с современной церковной жизнью позволяет выделить следующие главные черты нынешних филадельфийцев и лаодикийцев.

Для филадельфийцев характерны:

1. Малосильность: «мало имеешь силы». Вероятно, здесь имеется в виду и малочисленность (ср. Лк.: 12;32: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство»). Может быть, в малосильности следует видеть и указание на то, что нашему времени «не дано» делание высоких добродетелей и подвигов; ведь говорят же современные старцы и подвижники благочестия, что спасаемся мы сейчас не столько подвигами (в смысле подвижничества), сколько покаянием, терпением скорбей и стоянием в истине. Филадельфийская церковь внешне маломощная, но в немощи ее совершается победная сила Господня (2 Кор.; 12; 9).

2. Твердость веры, верность Богу в трудных условиях: «сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего», «сохранил слово терпения Моего». И действительно, несмотря на свою малосильность и малочисленность, нынешние филадельфийцы сохранили чистоту Православия (не поддавшись, например, на соблазны обновленчества и экуменизма) и не отреклись, — посредством принятия числового «имени зверя», т. е. цифрового персонального кода (см. Откр.: 13;17), — от имени Христова, т. е. от своего христианского имени, данного им при святом Крещении.

Милость Божия к филадельфийцам выразится в том, что в тяжкую годину искушения, которая придет на всю вселенную, они найдут защиту и охрану у Самого Господа (Откр.: 3;10), т. е. их покроет и сохранит благодать Божия. Задача же филадельфийцев — держать то, что они имеют (т. е. быть бдительным в сохранении своих нравственных качеств, не отказываться от стояния за истину, не сходить с выбранного исповеднического пути), дабы кто-нибудь не восхитил венца их (Откр.: 3;11), т. е. чтобы диавол не лишил их обещанной Богом награды.

3. Братолюбие. Именно так переводится греческое слово «Филадельфия». Истинных христиан (составляющих «братолюбную» Филадельфийскую церковь) отличает нелицемерная братская любовь, духовное единение.

Основными чертами лаодикийцев являются:

1. Теплохладность: «ты тепл, а не горяч и не холоден».

2. Самоуверенность и обмирщенность (служение маммоне): «ты говоришь: „я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды“».

3. Духовная скудость и нагота (несостоятельность духовная): «ты несчастен, и жалок, и нищ… и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей…».
4. Духовная слепота: «ты… слеп… глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть».

5. Либерально-демократическое сознание (мировоззрение). Если подстрочно перевести с греческого слово «Лаодикийская», то получится — «народоправческая», т. е. — демократическая [2].

«Разве не ясно выражено теперь во всем свете стремление к установлению „народоправчества“, как последнего слова науки государственного права, взамен христианских монархий, якобы отживших свой век и не удовлетворяющих принципу гражданской свободы? — писал в 1909 году С. А. Нилус. — Не сегодня-завтра, в день ведомый Богу, отнимется „держай“, и всемирная „Лаодикия“, во всей ее безбожной необузданности, возглавится „зверем из бездны“. Господи, помилуй!» (из книги «На берегу Божьей реки», том 1). И в другом месте (1917 г.): «„Лаодикия“ <…> Разве это не та демократия, к которой, как к последнему слову государственной науки, ведут человечество вожди его, освобождая и себя и его от законной Самодержавной Царской власти, единой власти, получающей помазание от Святаго Духа в Таинстве Мvропомазания?» (из книги «Близ есть, при дверех»).

«ТЫ НИ ХОЛОДЕН, НИ ГОРЯЧ…»

Рассмотрим несколько подробнее тип современных христиан-лаодикийцев, так достоверно, хоть и в нескольких только чертах, обрисованный в Апокалипсисе. Прежде всего лаодикийцы обличаются в богопротивной духовной теплохладности. Теплохладный колеблется между истиною и ложью, между добром и злом. Намеренно он как будто не хочет оскорбить Бога и на основании этого нехотения считает себя благочестивым, однако с приходом сильного искушения он отступает от истин веры, идя на уступки врагам Христа и Церкви; он боится быть явным злодеем, но никогда не решится на более или менее значительный подвиг самоотвержения: он страшится гонений за истину, не готов к тому, чтобы претерпеть лишения, трудности, поношения; то есть, проще говоря, не хочет себе «проблем».

Теплохладный — фарисей, прикрывающий безобразие души своей показным благочестием, но это его внешнее благообразие и лицемерное приличное поведение не могут исправить внутреннего неустройства и сокрыть отвратительной наготы. Он находится в состоянии жалкого самообольщения, беззаботности, духовного сна и омертвения, и потому он не чувствует опасности своего положения. Безпечность и нерадение становятся причинами пагубного неведения и самоуверенности. Особенно беден теплохладный лаодикиец искреннею любовью, отличающей верных последователей Христовых — филадельфийцев.

Лаодикийцы говорят, что любят Христа, но любовь к Нему находят возможным совмещать с пристрастною любовью к миру и ко всему, что в мире. Известно, что малоазийский город Лаодикия в то время, когда был написан Апокалипсис, был городом богатым, знаменитым торговлей и производством; жизнь в этом городе представляла немало искушений и соблазнов, для борьбы с которыми у лаодикийских христиан недоставало ревности. Они надеялись благодатью Христовой получить вечное блаженство, и желали его, но не думали, что для этого нужно отказаться от мирских пристрастий, что путь спасения есть узкий путь самоотвержения. Таково было духовное состояние древних лаодикийских христиан; таково же, к сожалению, состояние многих из нас, современных христиан, ибо и между нами немало христиан ни холодных, ни горячих, а только тепловатых.

Христиане-лаодикийцы похожи на людей, которые уверяют вас в преданности и дружбе к вам, но если потребуется доказать дружбу и преданность не словами, а делом самоотвержения, то не показывают готовности к сему. В них не вмещается учение слова Божия: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф.: 6;24); «Кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1 Ин.: 2;15); «Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак.: 4;4) и т. д. Те, которые именуют себя христианами, а сему учению Евангелия о том, в чем состоит истинное служение Христу, не следуют, которые решаются совместить служение Христу со служением миру, ревнуют, по-видимому, о благочестии и в то же время предаются человекоугодию и боятся возвысить свой голос против нечестия, богоборчества и богоотступничества, — все таковые заслуживают упрек, обращенный к лаодикийскому христианину: «ты ни холоден, ни горяч, а только тепл».

«О, если бы ты был холоден, или горяч! — говорит далее Спаситель; т. е. что-нибудь одно: или ты должен быть истинным христианином, всецело, безраздельно преданным Божественному Учителю своему, или уж лучше совсем не знать тебе Христианства. Незнание Христа — хоть и великое, но все-таки, по-видимому, меньшее зло — сравнительно с предательством Христа и отречением от Него (понятно, что это отречение может совершаться не только словами, но и делами). Почему и сказано: «Раб, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше» (Лк.: 12;47−48). Так и теплохладные, не имеющие горячей преданности Христу лаодикийские христиане находятся в опасности быть отвергнутыми от Него. Согласно Откровению, они возбуждают во Христе отвращение к себе, о силе которого можно судить по сравнению с тем ощущением, какое бывает при тошноте: «Поелику ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (слав.: «изблевати тя от уст Моих имам»). Да убоится каждый из нас сего грозного приговора правосудия Божия и да потщится стяжать ту горячность в вере и ту твердую верность Христу, без которых нельзя быть настоящим христианином!

Преподобный Ефрем Сирин в «Слове на пришествие Господне, на скончание мира и на пришествие антихристово» предсказывал: «Имеющим ведение без труда сделается известным пришествие антихриста. А кто имеет ум на дела житейские и любит земное, тому не будет сие ясно, ибо привязанный всегда к делам житейским, хотя и услышит, не будет верить и погнушается тем, кто говорит. А святые укрепятся; потому что отринули всякое попечение о сей жизни». Сегодня мы видим, что слова св. Ефрема Сирина в точности сбываются. Христиан (филадельфийцев), выступающих против богоборческой и человеконенавистнической идеологии талмудического иудаизма и глобализма, против электронной кодификации, экуменизма, неообновленчества, церковного либерализма и других апостасийных явлений, называют раскольниками, маргиналами и экстремистами.

Конечно, нынешние церковные либералы в первую очередь могут быть отнесены к категории лаодикийцев. Именно либерально настроенные «церковные деятели», — в числе коих, к сожалению, немало иерархов, духовенства и богословов, — являются руководителями и идейными вождями церковного лаодикийства. Страх перед мирской властью и «страх иудейский» (см.: Ин.: 19;38; и 20;19) у церковных либералов сильнее страха Божия, поэтому они используют сейчас все силы своего разума (потому что сердце и совесть никогда не смогут этого сделать), чтобы оправдать свое подчинение антихристовой системе. Они попытаются поддержать церковные учреждения отказом от духовной свободы и от героического и безкомпромиссного исповедания православного вероучения (хотя только это способно поддержать непобедимое вратами ада Тело Христово), «стыдятся» требований слова Божия и канонов церковных, как «устарелых», «отставших от далеко ушедшей вперед» жизни, недостаточно «прогрессивных», считают, что каноны надо отменить или переделать, а церковное учение приспособить к современным принципам «толерантности» и «демократизма». И все это соединяется с приверженностью к формализму в Православии, словно суть нашей религии в церемониях, помпезности, официальных встречах, конференциях и речах, словно Церковь — это чисто земная, «общественная» организация, «юридическое лицо», а не Богочеловеческий Организм, не мистическое Тело Христово (Еф.: 1;23; Кол.: 1;24 и др.)

А христиане-филадельфийцы, напротив, не принимают современных «демократических ценностей», как в политической сфере (они считают, что угодной Богу может быть только власть православного Самодержавного Царя — Помазанника Божия [3]), так и в других сферах жизни (социальной, экономической, культурной и религиозной). Филадельфийцы отвергают т. н. «либеральные реформы», как в Церкви, так и в государстве.

Лаодикийцем оказывается сегодня всякий христианин (кто бы он ни был — мирянин, монах, священник или архиерей), соглашающийся с насаждаемой ныне системой зверя и не оказывающий ей никакого духовного сопротивления. «Есть люди верующие, но почти ничего не делающие, — говорила императрица-мученица Александра Феодоровна. — Тех же, кто любит Христа, отличает именно действие». Такими действиями, которыми свидетельствуется любовь ко Христу, и являются сегодня исповеднический отказ христианина от всего того, что предлагает антихристова глобализация (личные коды, новые документы и прочее), решительное противостояние талмудическим богоборческим силам и труды по возрождению Святой Самодержавной Руси.

ФИЛАДЕЛЬФИЙСКАЯ ЦЕРКОВЬ И СИНАГОГА САТАНЫ

В послании к филадельфийцам Господь Иисус Христос ободряет их строгим отзывом об иудействующих (которые, как следует предположить, — и как это сейчас в действительности происходит, — в этот период будут особенно угнетать христиан), называя их (иудействующих) «синагогой сатаны». Именно так на греческом языке (на котором, как известно, и был написан Апокалипсис в оригинале) читается стоящее в этом месте выражение, переведенное на славянский язык как «сонмище сатанино», а на русский — как «сатанинское сборище» (см. Откр.: 3;9; такое же выражение стоит в Откр.:2;9 [4]). Это наименование показывает, что иудействующие (лжеиудеи, жиды) являются народом, осужденным Богом за их неверие в истинного Мессию — Иисуса Христа, недостойным названия иудеев, как имени народа, избранного Богом.

В связи с этим по-новому можно посмотреть и на известное евангельское обетование: «Я создам Церковь Мою, — говорит Господь, — и врата ада не одолеют ее» (Мф.: 16;18). По мнению некоторых толкователей, выражение «врата ада» может указывать на собрание иудейских старейшин, т. е. на собрание «сионских мудрецов» — сионистов и масонов, служителей сатаны, всеми силами пытающихся уничтожить Церковь Христову и готовящих приход машиаха-антихриста (см. «Протоколы собраний сионских мудрецов»). Дело в том, что, как это видно из ветхозаветных книг, у евреев был обычай, по которому у городских ворот происходили собрания, на которых старейшины города в присутствии народа решали разные вопросы: производился суд, заключались сделки и т. д. (см., напр.: Втор.: 21;19; 22:5,24; 25:7; Руф.:4;1−2; 4;11).

Преподобный оптинский старец Варсонофий (Плиханков; †1913) говорил об иудеях: «Несмотря на то, что были избранным Божиим народом, ныне — отверженный и проклятый. Только „остаток“, сказано, „спасется“ (см. Рим.: 2;27). Их проклятие и отвержение ясно доказываются тем, что где они ни появляются, везде чувствуется разложение нравственное, государственная измена и все что хотите»; «Всюду упадок, разложение. Антихрист явно идет в мир, и этого в миру не признают»; «Замечательно то, что когда человек теряет благочестие и веру христианскую, он сходится с евреями. Ясным примером для этого могут служить все наши либералы — все стоят за евреев»; «Несчастнее этого народа нет. Многие из св. отцов толкуют, что „мерзость запустения, реченная пророком Даниилом, стоящая на месте святе“ (см. Мф.: 24;15; Мк.: 13;14), есть храм еврейский… В этом храме, который будет построен при пришествии антихриста, сядет сам антихрист» [5].

За то, что христиане-филадельфийцы сохранили верность Господу в трудных условиях, Он сделает так, что «из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут», придут и поклонятся перед Филадельфийской церковью и познают, что Господь возлюбил ее (Откр.: 3;9). Архиепископ Аверкий (Таушев) в своем толковании Апокалипсиса объясняет это место так, что иудеи «придут и поклонятся пред ногами филадельфийцев, то есть, по-видимому, признают себя побежденными». Но здесь можно видеть и указание на обращение многих евреев ко Христу и их спасение в конце времен: «силою своего благочестия и силою примера своей святой жизни филадельфийцы обратят их сердца к себе и к истинной вере в Бога» («Толковая Библия»).

На будущее массовое обращение евреев ко Христу намекает святой апостол Павел в 11-й главе своего Послания к Римлянам, говоря: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей… что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их» (Рим.: 11;25−27).

Вместе с тем, мы должны помнить слова Господа нашего Иисуса Христа о том, что антихрист будет принят иудеями как их мессия (машиах): «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» (Ин.: 5;43). Должно полагать, что эти слова относятся не ко всем евреям, а лишь к их части, — к тем из них, которые поклонятся антихристу; об этих последних (составляющих «синагогу сатаны») и сказано в Евангелии, что их отец — диавол (Ин.: 8;44).

Только освободившись от искаженного представления о своей богоизбранности, еврейский народ сможет найти выход из духовного тупика, в который его завел Талмуд. Освобождение сознания лучшей части еврейского народа от оков человеконенавистнической талмудической идеологии (согласно Талмуду, все неевреи — скоты) приведет к неизбежному торжеству истин Христианства (которое учит, что каждый человек есть личность, т. е. создан «по образу Божию», и призван стяжать священное богоподобие, т. е. стать истинной богоподобной личностью). И тогда многие евреи обратятся ко Христу, признав Его истинным Мессией и отвергнув мессию ложного — машиаха-антихриста.

ЭПОХА ДУХОВНОГО РАСЦВЕТА

Православный писатель С. И. Фудель (+1977) в книге «У стен Церкви» в конце 1960-х гг. писал: «О. Серафим (Батюгов) [6]… верил, что Церкви, и не только Вселенской, но и Русской еще предстоит эпоха духовного расцвета. Он очень высоко ценил малоизвестную работу Л. Тихомирова „Апокалиптическое учение о семи Вселенских Церквах“, в которой, кажется, впервые было высказано предположение, что „Филадельфийская Церковь“ — это обозначение исторической эпохи предстоящего и уже близкого для нас духовного расцвета Вселенской Церкви перед концом истории. „Эта благодатно написанная книга, — помню, говорил он, — и термин „Филадельфийская Церковь“ стал для некоторых людей понятием церковного возрождения“. Один священник этот термин употребил даже в качестве характеристики отдельных людей, черты духовного склада которых как-то совпадали с определением этой Церкви в Откровении: „Верьте ей, — помню, говорил он об одной женщине, — она истинная филадельфийка“» [7].

Грядущее духовное возрождение, которое начнется в России (и о котором, как мы знаем, предсказывали многие святые и подвижники благочестия), произойдет именно благодаря «братолюбной», филадельфийской части Православной Церкви. В Евангелии Господь говорит нам, что основным признаком последнего времени будет то, что «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф.: 24;12). Поэтому сегодня, когда мир, действительно, почти полностью и окончательно погрузился в холодную отчужденность, самая привлекательная и глубочайшая сторона в Православии — это его послание о духовном единстве, т. е. его «слово о Царстве» (Мф.: 13;19). Ведь, согласно Евангелию, основной отличительной чертой христиан является любовь, которую они имеют друг к другу: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, — говорит Господь, — если будете иметь любовь между собою» (Ин.: 13;35).

О важности духовного единения и братолюбия для современных христиан часто говорил старец Паисий Святогорец: «Будьте между собой дружны и согласны, — призывал старец, — будьте духовно подготовлены и отважны, будьте единым телом и ничего не бойтесь. Помогает и Бог. Возделайте духовную любовь, имейте ее такой, какую питает мать к своему ребенку. Пусть отношения между вами будут братскими, пусть живет среди вас жертвенность. А трудные дни мы потихонечку переживем»; «Сейчас мы воюем с диаволом. Поэтому постарайтесь еще больше сродниться друг с другом, еще больше стать друг другу братьями»; «Наш долг в эти трудные времена, нести всем прочим народам свет Православия. Так как все мы дети Адама и Евы, все мы по плоти братья. А с православными, естественно, мы братья и по плоти, и по духу».
«Будучи преисполненными евангельского учения и пытаясь жить в соответствии с ним, — говорил иеромонах Серафим (Роуз), — мы должны иметь любовь и сострадание к несчастному человечеству наших дней. По-видимому, никогда не было людей столь несчастных, как люди нашего времени, несмотря на все удобства и технические достижения, которыми нас обезпечивает современное общество. Люди страдают, умирают без Бога, а мы можем помочь им обрести Его. Любовь многих действительно охладела в эти дни, но мы-то давайте не будем равнодушны. Пока Христос посылает нам Свою благодать и согревает наши сердца, нам нельзя быть холодными…» [8]

В последней проповеди в своей жизни иеромонах Серафим привел слова одного современного румынского священника-исповедника православной веры о том, что значит в действительности быть членом Православной Церкви, истинного Тела Христова: «Вы в Церкви Христовой всегда, когда поднимаете кого-то, или подаете милостыню бедному, или посещаете больного. Вы в Церкви Христовой, когда вы милостивы и терпеливы, когда вы отказываетесь прогневаться на брата своего, даже если он и ранил ваши чувства. Вы в Церкви Христовой, когда вы молитесь: „Господи, прости его“. Когда вы честно трудитесь на работе, возвращаясь домой усталым, но улыбающимся, когда вы воздаете за зло любовью — вы в Церкви Христовой. Разве ты не видишь, юный друг, как близко Царствие Христово? Ты Петр, и Бог созидает свою Церковь на тебе. Ты камень Его Церкви, который ничто не может одолеть… Построим же Церковь нашею верою. Церковь, которую не сможет разрушить никакая человеческая сила, Церковь, основа которой Христос… Чувствуй брата своего рядом! Никогда не спрашивай: „Кто это?“ — Лучше говори: „Это не чужой, это мой брат. Он — Церковь Христова, так же, как и я“».

«Имея в наших сердцах такой призыв, — заключил о. Серафим свою проповедь, — станем же по-настоящему принадлежать Церкви Христовой, Церкви Православной. Внешнего членства недостаточн, внутри нас должен произойти сдвиг, который сделает нас отличными от внешнего мира… Если мы действительно живем православным мировоззрением, наша вера выдержит ожидающие нас удары и послужит источником вдохновения и спасения для тех, кто еще только будет искать Христа даже среди начавшегося уже крушения человечества».

Холодной, звериной стихии нашей эпохи мы, христиане «последних времен», должны противопоставить «живую жизнь» (по выражению Ф. М. Достоевского), т. е. живое, духовное единение личностей, «единство духа в союзе мира» (Еф.: 4;3). Именно сейчас нужно явить всему миру такую же «живую жизнь», какая была у первых христиан, у которых, как говорит нам слово Божие, «было одно сердце и одна душа» (Деян.: 4;32). Все перемены в мире к лучшему решаются меньшинством. Если удается создать живое меньшинство подлинно христианское по духу, тогда в мире не может не состояться определенная перемена. И это так и происходит, ибо дух Православия, а еще точнее, дух возлюбленной Господом Филадельфийской церкви последних времен, предлагает человеку то, что он так мучительно, хоть и не всегда осознанно, пытается найти, — и предлагает в полной мере и совершенной форме. Аминь.

---

СНОСКИ
1 — Не путать с действующей в Санкт-Петербурге протестантской организацией, незаслуженно именующей себя «Филадельфийской церковью». Ничего общего с Филадельфийской церковью Откровения Иоанна Богослова у этих сектантов нет.
2 — Названия других пяти малоазийских Церквей тоже символичны; например, слово «смирна» (Смирнская церковь, обозначающая период гонений и мученичества) указывает на погребение, т. е. на мученическую смерть многих тогдашних христиан.
3 — «В те времена, — сказано в „Протоколах собраний сионских мудрецов“, — когда народы глядели на царствовавших, как на чистое проявление Божьей Воли, они безропотно покорялись самодержавию, но с того дня, как мы им внушили мысль о собственных правах, они стали считать царствующих лиц простыми смертными. Помазание Божественным избранием ниспало с главы царей в глазах народа, а когда мы у него отняли веру в Бога, то мощь власти была выброшена на улицу вместо публичной собственности и захвачена нами» (протокол N 5).
4 — «И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив: Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем, ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское» (Откр. 2, 8−9). История подтверждает эти слова Апокалипсиса: во время «мученического» («смирнского») периода жизни Церкви (II-IV вв.) иудеи, действительно, очень часто, злословя о христианах, инспирировали гонения на них (христиан) со стороны римских властей. «Апокалипсис называет иудеев сборищем сатанинским, давая этим самым понять, что он имеет в виду иудеев, ставших в решительную вражду по отношению к христианству. А синагогальное управление их делало иудеев особенно сильными и вредными в этом случае (Иак. 2, 6−7)»(«Толковая Библия»). Обращает внимание на себя еще следующее обстоятельство: в послании к Смирнской церкви, как и в послании к Филадельфийской церкви (и только в этих двух посланиях), нет никаких порицаний, — одна похвала; и именно в этих двух посланиях (и только в них) упоминается «синагога сатаны».
5 — Из дневника преподобного Никона (последнего оптинского духовника), где он записывал поучения преподобного оптинского старца Варсонофия (оба они причислены Русской Православной Церковью к лику святых). «31 декабря Батюшка (прп. Варсонофий. — Авт.) говорил мне о евреях, — записал в своем дневнике преподобный Никон, — о их хитрости, пронырливости, о некоторых их тайнах, например, о их ожидании в скором времени их мнимого мессии-избавителя… Это мне открыло глаза на дело, а дело это не пустяк». См.: Преподобный Никон Оптинский (Беляев). Дневник 1907−1910 гг. Издательство «Сардоникс», 2003.
6 — Старец, архимандрит; + 19.2.1942. — Прим. С. Фомина, составителя сборника «Россия перед Вторым Пришествием», из которого взята эта цитата.
7 — Цит. по: «Россия перед Вторым Пришествием» / Сост. С. Фомин. 2-е изд. М., 1994.
8 — «Русский паломник». 1994, N 9. С. 74.