 |
| Литературная газета | Андрей Нуйкин | 23.03.2005 |
Самое же поразительное, что и среди наших соотечественников сегодня находятся желающие предъявить неправедные счета советским воинам. О скандальных публикациях такого рода, вышедших из-под пера Г. Попова, «ЛГ» уже писала. Однако растерянная реакция общества на это явление требует, чтобы разговор был продолжен. Тут не ахать и охать беспомощно надо, а понимать, с чем мы столкнулись, с кем имеем дело.
Цикл статей штатного демократа Гавриила Попова, приуроченных к юбилею Победы над фашистской Германией, поначалу подкупил откровенностью в оценке автором своих интеллектуальных возможностей. Оказывается, в восприятии Отечественной войны он никогда не имел своей точки зрения, а слепо верил официальной. Сначала думал в соответствии с указанием Сталина: «Лютый враг напал, но мы победили». Однако со временем «окружающие» заставили в этом усомниться. Я долго ломал голову, а в чём, собственно говоря, бдительные «окружающие» углядели обман? Не враг на нас «напал»? Напал враг, но не «лютый»? Или не враг на нас напал, а мы на него? А может, мы не «победили»? Или «победили», но не мы?
Видимо, Гавриил Харитонович и сам в этих нюансах однажды запутался и потому решил верить не Сталину, а Хрущёву. Тот, однако, с присущей ему размашистостью предложил не одну версию, а сразу «несколько», не объяснив, которая правильная. Пришлось начать верить Брежневу, вынудившему Г. Попова пройти «третий университет», воспитавший у него на некоторое время твёрдое убеждение, что Леонид Ильич в одиночку разгромил мировой фашизм на пятачке Малой Земли!
Но на этом интеллектуальное развитие автора не завершилось: однажды он вдруг понял, что три ответа на один вопрос многовато! И решил «начать думать самому». Сразу пришло конкретное озарение: хватит «бездумно кланяться „великим“ тем годам! Накланялись!». Каким «тем»? Ответ крупно вынесен над текстами статей: 1941−1945 гг. Почему Гавриилу Харитоновичу вдруг расхотелось им «кланяться»? А потому, что, как только он начал думать сам, ему открылась «вся правда» о той войне.
Из дальнейшего текста, впрочем, выясняется, что открывал Попов такую правду не в полном одиночестве. Очень помогли ему в этом и фельдмаршал Монтгомери, и некий К. Райан с каким-то ещё Б.Н. Кнышевским в придачу. В чём же состояло откровение? Прежде всего, похоже, в том, что всё, случившееся в мире до перехода советскими войсками границ рейха, автору абсолютно не интересно и какого бы то ни было значения для современной оценки событий Второй мировой не имеет.
Хотя в начале статьи Г. Попов и призывал читателей: «Поклонимся великим тем годам… и маршалам страны, и рядовым… поклонимся и мёртвым, и живым», но позднее становится понятно, что слова этой песни автор процитировал лишь для издёвки над великоимперской пропагандистской лапшой и теми наивными людьми, которые её до сих пор бездумно на ушах носят. Ему же открылась наконец-то «настоящая» Правда о войне. И состоит она в том, что воспетая в песнях «непобедимая и легендарная» вовсе не являлась средоточием рыцарей без страха и упрёка, джентльменов с хорошими манерами и оксфордским произношением, а была скопищем грабителей, насильников и убийц!
Так что пора нам перестать обольщаться, будто именно Советская армия в сороковые роковые, понеся неисчислимые жертвы и проявив якобы беспримерный героизм, сломала хребет до того непобедимой фашистской гадине и якобы спасла тем от рабства или геноцида не только народы СССР, но и весь цивилизованный мир.
Конечно, все обширные территории между Волгой и Эльбой оказались густо усыпанными костями наших солдат, перемешанными с костями миллионов стариков, женщин, детей… Но так получилось только потому, что советские генералы воевали бездарнее немецких, войска которых несли несопоставимо меньшие потери. Под той же Москвой «немцы потеряли всего 280 тысяч человек», а мы — 2,3 миллиона! И при этом бьём в барабаны о «великой победе»!
И вообще — хватит трескотни про «спасительную миссию советского солдата» в «Великую Отечественную»! Пора наконец высказать об этой «миссии» всю правду-матку! И прославленный публицист высказывает её. Однако почему-то почти исключительно устами западных авторов и политиков. Например, устами фельдмаршала Монтгомери, которого, помнится, во время войны очень огорчал дефицит светских манер у наших солдат: «Их манера поведения, особенно к женщинам, вызывала у нас омерзение!» Остаётся надеяться, что, когда однажды (в ответ на слёзные мольбы союзнического командования) «грубые» советские солдаты ринулись в неподготовленное ещё наступление, чтобы ценой своих жизней спасти угодившее в смертельный котёл хорошо воспитанное англо-американское воинство, их «манеры» Монтгомери не столь сильно огорчили.
Спохватившись, однако, что его откровения публикуются буквально в канун «великого юбилея», Г. Попов, скрупулёзно перечислив бесчисленные грабежи и насилия, учинённые в той войне «русскими» (Только русскими! Украинцы, казахи, армяне и т. д. в войне, похоже, совсем не участвовали!), как и положено демократу, попытался возложить вину за это исключительно на командование. На маршала Жукова в первую очередь. Да вот беда — при таком перекосе в сторону «демократизма» впечатляющей картинки массовых грабежей и изнасилований не получилось бы! Хочешь не хочешь, а пришлось именно русского солдата сделать главным дикарём и мародёром: «Четверо русских солдат загнали родителей и троих детей Урсулы Кестер в маленькую комнату в подвале их дома и затем, по очереди, изнасиловали её. На следующее утро её опять изнасиловали двое русских солдат». Впечатляет? Да. Было такое? Не исключено. Только… А если начать в ответ перечислять, что мужья, женихи и братья этих Урсул творили в Польше, на Украине, в Белоруссии и на бескрайних просторах России? И ведь есть важный «нюанс» — немцы пришли туда не из выжженной, разграбленной, залитой невинной кровью родных и близких страны. И к жестокостям, порождавшимся праведной жаждой мести, у фашистских захватчиков не было ни малейшего основания!
Удивительно ведь не то, что советские солдаты четыре года копили ярость в душе и надежду дойти живыми до фашистского логова, а там рассчитаться «за всё». Удивительно другое — насколько быстро у русского солдата эта ярость прошла по отношению к сдавшемуся противнику! И отнюдь не по сталинской команде, как утверждает Попов, было покончено с массовым мародёрством и насилием. Наши офицеры и солдаты удивительно быстро утеряли по отношению к побеждённому и униженному мирному населению копившуюся так долго в их душах жажду возмездия.
Г. Попову, однако, такие нюансы не интересны. В своём обличительном азарте он ищет и находит материалы хоть и лежалые, но эффектные. Характерная деталь на тему свежести (и достоверности) товара. В статье с чувством излагается эпизод про жену русского солдата, мать многих детей, которая, получив от мужа с фронта посылку с мылом, отнесла почти все куски на базар, чтобы купить детям картошки. Но когда она разрезала оставшиеся три куска, то нашла в них по золотому кольцу!
Оч-чень драматичная история! Я её тоже слышал. Своими ушами в 1945 году. Но не на Дону, а у себя в Новосибирске. Самое время сейчас, перед юбилеем, ринуться собирать фронтовой и тыловой фольклор, чтобы на основе лежалых баек и анекдотов воссоздать «наконец-то» историческую правду о войне, а заодно заново стравить народы.
Вторая статья — «Правда о репарациях» — делает наши представления о Великой Отечественной ещё более красочными и драматичными. Она целиком посвящена перечислению: чем же поживился СССР, вторгнувшись на территорию своей беззащитной жертвы — Германии, сколько стройматериалов, мужских и женских пальто, головных уборов, масла, рыбы, сахара, картофеля, скота, заводского оборудования и т. д. схапали мы тогда там — и законно, и незаконно…
Жуть берёт от красочных картин ограбления мирного немецкого населения. На их фоне цифры, приводившиеся в советских источниках, кажутся скучной канцелярщиной. Подумаешь: «Убито 28 милл-ов людей, нанесён матер. ущерб на 26 млрд руб., разрушены сотни городов, 70 тыс. сёл, ок. 32 тыс. пром. пр-тий…» и т. д. и т. п. Не трагедия, а какая-то скучная косноязыкая бухгалтерия! А вот в изложении г-на Попова события предстают как обжигающая душу драма наглого ограбления советскими бандитами мирных, беззащитных немецких тружеников, больших ценителей законности, порядка и красоты.
С каким надрывом перечисляется, сколько ценнейших архивов вывезли «русские» из Германии, сколько художественных полотен, редких музейных экспонатов! И до сих пор пойманные за руку русские вандалы упорно не хотят всё это вернуть настоящим их хозяевам, глубоко раня тем нежную душу одного из первых наших приватизаторов.
Конечно, немцы, когда они считались ещё немножко плохими, тоже кое-что поразрушили и повывезли, но… «Когда говорили о вывозе немцами произведений искусства, советскими обличителями нацистов (Вслушайтесь в интонацию! Блеск! — А.Н.) умалчивалось, что многие ценности советская власть, спасая свои головы и тела, сама бросала на произвол судьбы в ходе отступления. Умалчивалось и то, что немцам доставались часто те художественные ценности, которые советская власть не ценила, сваливала в запасники (Ужас-то какой! В „запасники“! Они, видимо, представляются г-ну Попову в виде помоек или печей Освенцима! — А.Н.) и распродавала в тридцатые годы за золото за границу, направо и налево. Не вспоминали и то, что многие ценности западной и русской культуры (особенно иконы) немцы находили в подвалах, под кучами мусора, в грязи».
Вот для чего, оказывается, немцы разрабатывали план «Барбаросса»! Для спасения ценностей великой русской культуры от русских варваров! Увы! Благородным планам фашистов не суждено было осуществиться! Советские дикари, грабители и насильники не оценили цивилизаторских порывов Геббельсов с Герингами и сделали потомкам Шиллера и Гёте некоторое «бо-бо». Часто они делали это несколько грубо, без той изысканности и галантности, к которым немецкие оккупанты привыкли, общаясь с культурными народами Западной Европы. Это надо признать.
А теперь замечание «вскользь» — насчёт той «коровы», которой разумнее было бы «не мычать». Если сравнить те жалкие материальные ценности, которые позволили себе отправить в качестве трофеев жёнам и детям наши спасшие мир от фашистской чумы военачальники, с теми, которые нахапали в собственной стране у собственного народа наши «реформаторы» («заслуги» которых перед родиной и человечеством исчерпываются тем, что они оказались «в нужное время в нужном месте» и не были обременены грузом совести), то любому из этих «демократизаторов» начинать возмущаться чьим-то воровством и бандитизмом — верх не только неприличия, но и глупости. Спящий лев, если его слишком нагло дёргать за усы, может и проснуться! А убежать от него можно и не успеть. Ну, а если уж заводить речь о «послевоенной разрухе» в СССР, которую Г. Попов описывает с такой скорбью, то она завершилась куда быстрее, чем нынешняя, свершившаяся без помощи внешнего врага, и конца которой пока в бинокль не видно!
И ещё одно, мягко говоря, неприличие. В качестве своих безусловных союзников и единомышленников в трактовке событий 1941−1945 гг. Г. Попов перечисляет имена А. Адамовича, В. Астафьева, Г. Бакланова, В. Быкова, Б. Васильева, К. Симонова, В. Некрасова, А. Твардовского и М. Шолохова… Здравствующие Васильев и Бакланов сами вправе выразить отношение к такому приглашению в «союзники», а вот остальные, чьи книги я знаю достаточно хорошо, думается, подобную «честь» отвергли бы с гневом и брезгливостью.
А как некоторый итог — горькое недоумение. Зачем понадобилось одному из признанных «перводемократов», «прорабов перестройки» и т. д. и т. п. наносить тем немногим участникам Великой Отечественной, которым удалось дожить до наших «демократических» (извините за выражение) дней, такое оскорбление, такое поношение? И что дало Г. Попову право надругаться над памятью миллионов погибших в ходе самой жестокой и самой кровавой из всех «священных» для памяти народной войны? Ответить однозначно я не в силах. Но несколько версий в голову приходит.
Первая.«Демократические реформы», начатые при активном и заметном участии г-на Попова и продолжающиеся в том же духе, неотвратимо подводят Россию к экономическому и политическому краху. Все быстроногие и чутконосые граждане демократической России загодя прикидывают, как и куда им с тонущего по их милости корабля выгоднее смыться. Стало быть, на хозяев стран, где норки теплее, а зёрнышек в достатке, надо загодя произвести хорошее впечатление!
Вторая.Возникла ситуация (я имею в виду развитие сюжета с «реституцией»), когда, подключившись к ней умненько, можно вызвать в сердцах тех, кто надеется «реституировать» у России художественные ценности на десятки миллиардов долларов, глубокую и оч-чень приличную по числу нулей признательность.
Третья.Статья родилась у автора просто из накопившейся неприязни к России и её народу. Тут может сыграть свою роль старая психологическая закономерность: к тем, кому мы причинили зло, мы начинаем испытывать недобрые чувства!
Четвёртая.Публикация — не взбрык желающего привлечь к себе внимание «заинтересованных» кругов индивида. Она — лишь малый эпизод разворачивающейся широкомасштабной кампании по подготовке квасной («картофельной» или ещё какой-либо, не в названии суть!) революции в России.
Пятая.Публикация имела в виду всё это, вместе взятое.
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg112005/Polosy/111.htm
