Что нам делать с Украиной?

От редакции: 20 ноября в Петербурге по инициативе Русской линии состоялся Круглый стол на тему «В Киевской купели родился единый народ… Станет ли он снова единым? К формулированию интеграционной идеологии». Сегодня мы публикуем расширенный текст выступления на заседании круглого стола петербургского правоведа Родиона Николаевича Юрьева.

Первый и главный посыл, из которого мы должны исходить — борьба за души людей должна вестись на основе любви. Только тогда, когда между братьями по вере и по крови есть нелицемерная любовь, можно говорить, что они составляют единую семью. Любовь же, по слову Апостола, «не ищет своего, не надмевается…», значит, все эти качества должны быть отринуты с самого начала.

Выступающие правильно охарактеризовали отношение со стороны России к украинской проблеме, но среди групповых характеристик не хватает основной группы мнений: это представления, которые можно сформулировать как «хохлы никуда не денутся, сами приползут». Вот именно эта точка зрения и является доминирующей среди простых русских людей в России, когда с ними беседуешь на темы русского единства на Украине. С таким подходом никакой Украины нам не видать.

Во-первых, «перекупить» Украину и её элиту в ближайшее время скорее всего, не удастся. Коррупционные схемы важны и ими нужно негласно пользоваться для достижения государственных целей, как это было в своё время в отношении Польши в 18 веке, а в наше время и в отношении некоторых среднеазиатских государств (во всяком случае, по сведениям прессы), но рассчитывать всерьёз на них нельзя, так как в конце концов все взятки даются в долларах США, которые печатаются отнюдь не в России, а значит, и размер их определяется не нами. В любой момент ЕС или США могут предложить больше.

Во-вторых, Украина, несмотря на множество «но», самодостаточное государство. У неё есть собственный газ, есть промышленность, есть достаточно сильное сельское хозяйство. В случае тотальной блокады со стороны России украинское государство выживет в первую очередь за счёт села, так как именно оно снабжается собственными энергоресурсами.

Важнейший вопрос — для чего нам нужна Украина? Полагаю, что Украина важна для русских как часть их духовной цивилизации, а не только из-за территории или ресурсов. Значит, бороться нужно за человеческие умы и души, и побеждать — любовью, а не хитростями и подкупами.

Выступавшие правильно говорили о необходимости воцерковления украинцев как о пути раззомбирования их сознания, очистки его от химер «украинства». Но при этом надо понимать, что в целом жители Украины более воцерковлены, чем жители России. Сложно встретить сёла на Украине, в которых не действует церковь, а разрушенных церквей мне не приходилось видеть ни одной. В России, к сожалению, и в крупных городах вроде Тюмени, не говоря уже о сёлах и посёлках можно видеть руины храмов. Надо отметить, что такая ситуация обусловлена преобладающим сельским укладом в жизни украинцев, в городах ситуация похуже, но и здесь православные гораздо сплочённее и самоотверженнее, чем в России. Не нам судить о спасении других людей, но может статься, что нам придётся поучиться у прихожан УПЦ стойкости и верности. Ведь ни миряне, ни священники в России не подвергаются таким искушениям, которые окружают православных на Украине: соблазн раскола, поддерживаемого властью и гарантирующего определённые блага, соблазн самостийности, да и просто соблазн апатии: «моя хата с краю». УПЦ выстояла против таких вызовов и будет стоять и дальше на «передовой» в войне за души людей в отсутствие тех «тепличных» условий, которые есть для Церкви в России.

В сущности, сейчас происходит столкновение между прорусскими и прозападными силами на Украине. И в этом столкновении у прорусских сил есть важное преимущество: на их стороне бескорыстные и самоотверженные люди, которые едут хотя бы на то же празднование 1020-летия Крещения Руси не за деньги, как едут на Майдан, а, напротив, за свой собственный счёт. На нашей стороне — правда, и люди видят это.

Есть и значительная часть жителей Украины, которые нейтрально относятся как к Православию, так и к политике. Последнее время к таковым, похоже, можно стало относить электорат Юлии Тимошенко. Наша политика должна быть достаточно гибкой, чтобы иметь возможность предложить и этим людям возможность найти себя в рамках русского пространства, объяснить и экономические, и юридические выгоды от политического единства с Россией.

Язык и наименования. Некоторыми выступающими предлагалось уйти от наименований «Украина» и «украинцы». Это также касается вопроса о существовании или несуществовании украинского языка. Представляется, что украинский язык всё-таки существует, тем более, что независимые исследователи индоевропейских языков утверждают, что разделение древнерусского языка на русский и малоросский (украинский) произошло в 14−15 веках. Конечно, это относительно молодой язык, находящийся в стадии становления, что, впрочем, характерно для любого живого языка. Нам не стоит забывать пример Израиля, в котором за полсотни лет был создан с «нуля» язык, на котором никто давно не говорил: иврит. Так что и здесь — если украинская власть будет настойчива и последовательна в своих действиях по отторжению своего народа и от русской языковой среды, то она может добиться успехов, создав новый язык, отличный и от нынешнего украинского, и от суржика, который, как пояснил выступавший из Молдавии, является предтечей современного языка, и, тем более, — от русского. Если власти удастся подвести под это соответствующую идеологическую базу и убедить население в её важности, через сотню лет жители Украины будут говорить друг с другом хоть на идише, лишь бы не на русском.

Россия — не СССР?

Рассуждая об Украине, неплохо было бы понять, что такое Россия. Является ли современная Россия продолжением СССР и принимает ли она на себя весь груз ответственности за деяния советского руководства? Думается, нет. Советское время — время гонений на русский и любой другой народ, населяющий нашу Родину, так как советской власти был нужен советский народ. Здесь не нужно предполагать какого-то тайного умысла, направленного на уничтожение именно русского или какого-либо иного народа, это объективная необходимость для государства, тем более для тоталитарного — нивелировать различия между своими подвластными, причесать всех под одну гребёнку, устранить тем самым неизбежные противоречия на национальной почве. Поэтому вполне логичны заявления об «интернационализме», «нерушимой дружбе» и прочие лозунги, которые массовая пропаганда пыталась внедрить в сознание «советского человека». Советскому государству не нужен был русский или украинец, ему нужен был советский человек. Но ввиду исторических причин строительство «светлого будущего» осуществлялось на русской почве, поэтому «кирпичики» в «советском человеке» были, в основном, русского происхождения. Язык, какие-то традиции (в умеренной виде, вроде хлеба-соли у трапа самолёта), какая-то культура, — всё это было русским по происхождению. Обольщаться этим не стоит, так как всё это было для советской власти только строительным материалом. Подобно тому, как «старых специалистов» использовали до тех пор, пока не подготовили собственную, «рабоче-крестьянскую» интеллигенцию, так и русский язык и культура нужны были советской власти только в той мере, в какой они отвечали её интересам и только до тех пор, пока в них была необходимость. По сути дела уничтожение русского, а равно любого другого — еврейского, чувашского, украинского народа в СССР зависело только от последовательности советского руководства.

Стоит ли нам принимать такое наследство? Нет спора, СССР добился определённых успехов в экономике, во внешней политике за годы своего существования, создал, в конце концов, атомную бомбу (любимый аргумент советофилов). Правда, все эти «успехи» окажутся смехотворными, если мы сравним их с развитием России в царствование последних двух царей, которые, например, успели построить 70% всех железных дорог, функционировавших в СССР, впрочем, сейчас не об этом речь. Представляется, что нет никаких препятствий к тому, чтобы принимать все технические достижения СССР как наследие наших предков, доставшееся нам по праву, но при этом категорически отказываться от навешиваемой нам вслед за достижениями идеологии. В противном случае, если мы намерены держаться тех же идей, нам надо строить социализм. Надо возрождать коммунистическую партию, комсомол, водить детей к трупу вождя и принимать перед ним присягу. То, что мы видим теперь, вызывает удивление из-за непоследовательности. Мы сами скорбим о жертвах Бутовского полигона, дружно осуждаем убийство Царской семьи, а когда какая-то прибалтийская республика запрещает советские символы, Совет Федерации объявляет это недружественным актом в отношении России, как будто эти советские серпасто-молоткастые символы имеют к нам отношение.

Самой России надо выбрать: либо продолжать дело Ленина, либо отказаться от чуждой нам идеологии и её символов. Половинчатость тут невозможна, она только порождает ненужные проблемы.

Что нам делать здесь, на территории России?

Во-первых, неверно было отмечено кем-то из выступавших, будто нет специально украинских святых в наших святцах. С одной стороны, это так и не так. Дело в том, что много святых канонизируется как местночтимые внутри УПЦ. Нас должна тревожить такая тенденция, ведь прп. Лаврентий Черниговский, Амфилохий Почаевский, Макарий Овручский, Свт. Петр Могила, канонизированные УПЦ, — это и наши святые, и отсутствие их имён в общерусских святцах работает только на наше разделение.

Во-вторых, необходимо срочно менять отношение власти и людей к выходцам с Украины и Молдавии. Братские по вере и по крови нам, они подвергаются беспрерывным унижениям, как только попадают в наши крупные города, где их безжалостно «трясут» милиционеры. Постыдно, что русский человек родом из какого-нибудь Житомира, приехавший на заработки в Москву, вынужден избегать ездить на метро из-за опасности оказаться в руках милиционера-вымогателя. Нечего и говорить о том, как воспринимаются «шуточки» нашего телевидения по поводу «молдаван и хохлов», которые не от хорошей жизни приезжают на стройки нашей страны. Для решения проблем с милицией достаточно было бы соответствующих указаний со стороны МВД, но для верности и большего пропагандистского эффекта было бы неплохо вообще уравнять граждан Украины и Молдавии с гражданами России в правах, отменить для них необходимость регистрации и закрепить свободный въезд. С «шуточками» телевидения бороться сложнее: остаётся только подавать заявления о возбуждении уголовных дел в отношении штатных «шутников».

В-третьих, нужны прорывные работы в сфере филологии. Если уж невозможно на данном этапе добиться преподавания русского языка на Украине, надо бороться за создание lingua franca вроде суржика, который должен иметь права на существование и в рамках русского, и в рамках украинского языков. Вряд ли русский язык пострадает от того, что мы допустим существование в нём украинизмов (которые и так безболезненно присутствуют в виде заимствований «самостийный», «незалежный»), зато мы предоставим жителям Украины возможность выбора своего пути без каких-то серьёзных отступлений от привычного им языка. В 17 веке украинцы разговаривали и писали на украинском языке, печатали книги, и эти книги читали и перепечатывали в России безо всякого перевода. Вот, например, печатная Псалтырь, изданная при царе Алексее Михайловиче в 1641 году. На её страницах можно найти цитаты из ответов митр. Петра Могилы на богословские вопросы, приведённые безо всякого перевода на украинском языке. В XVIII веке большинство русского духовенства было по происхождению малороссийским, ввиду особого благоволения к ним со стороны императора Петра I.

В наше время никаких языковых проблем в общении русских с украинцами не существует. Они прекрасно понимают нас, а мы — их. Правда, иногда нас подводит плохое знание собственного языка и скудный словарный запас. Ну не знаем мы, что вечеря — это ужин, а вечерять — ужинать.

В-четвёртых, граждане Молдавии и Украины должны иметь право поступать в российские учебные заведения на льготных основаниях: не просто на равных условиях с гражданами России, а на особо льготных, так как надо понимать, что они в реальности лишены возможности получать качественное образование в своих странах.

Любые позитивные шаги в отношении жителей Украины и Молдавии должны максимально пропагандироваться по российскому телевидению, которое имеет, благодаря спутниковым каналам, значительную аудиторию и на Украине, и в Молдавии.

Наконец, необходима и постановка проблемы, и её регулярная пропаганда: русский народ должен снова стать единым не только духовно, но и политически. Без утверждения этой цели в качестве приоритетной цели политики России бессмысленны отдельные разрозненные действия, которые просто превратятся в разменную монету в очередном внешнеполитическом торге и будут «сданы» политиками во время какого-нибудь кризиса.